. Кое-кто еще почувствовал неладное. Шрайбер.
- Политические соображения? Нам приказали возвращаться, верно?
Лиз сделала вид, что не слышит.
- Возвращаемся через Колумбию. Перебраться через Анды мы не можем, так что проследуем вдоль них к северу, пересечем Венесуэлу и оттуда - в Панаму.
Опять ложь. Я видел карты. Горы - все равно что стена для дирижабля таких размеров. Мы не могли подняться на такую высоту. Путь к Тихому океану закрыт. Лиз, собственно, признала, что возвращаться через Бразилию небезопасно. Хуже того - во всем этом ощущалась какая-то безысходность.
- Если мы решим отправиться за детьми, - добавила Лиз, - надо это сделать сегодня вечером.
- Хорошо, - сказал Зигель. - Мы отправимся вечером. Давайте попробуем сделать так…
Примерно полсекунды мои пальцы выбивали дробь по столу, а потом, не извинившись, я оттолкнул стул и встал. Никто не обратил на меня внимания, кроме Лиз. И капитана Харбо. И возможно, Гарри Самишимы. Я быстро вышел из конференц- зала.
За дверью я остановился, ожидая. Думая. Складывая одно с другим.
Холод родился внизу, поднялся к животу, заморозил дыхание в легких и вышел наружу со стоном: «О, дерьмо, как мы могли быть такими идиотами!» Удары сердца отдавались в ушах, как литавры. Я уперся обеими руками в стену и уставился на свои ботинки. Потом потянулся вверх и стал смотреть на потолок. Мне хотелось биться головой и кричать - на себя, на весь мир, на всех тех, кто планировал экспедицию и упустил очевидное. Но я сдержался. Я сдерживался изо всех сил, ожидая… ожидая ощущения чего-то правильного, что надо сейчас сделать.
Дверь за моей спиной открылась. Я не стал оглядываться. Кто-то положил руку мне на плечо. Я обернулся. Лиз. Мы смотрели друг на друга без слов. Она выглядела испуганной. Я же чувствовал себя… невозмутимым. Страх бушевал по- прежнему, но теперь он сжигал и другого человека. Теперь не все доставалось мне одному.
- Почему ты мне не сказала? - спросил я.
- У тебя голова была занята другими вещами. Более серьезными. Не хотелось отвлекать тебя.
- Зря.
- Прости, - мягко сказала Лиз. - Мы знали, что они попробуют организовать диверсию. Нам казалось, что мы их нейтрализовали. Не могу понять, как им все- таки это удалось. Джим, мы должны воспринимать все спокойно. Не нужно, чтобы кто-нибудь ударился в панику.
- Это не диверсия. Вы не там ищете. - Что?
Она не понимала.
Страх заставил меня почти выкрикнуть: - Это жигалки!
Лиз посмотрела на меня скептически.
- Маленькие неразумные мошки?
Ее скептицизм превратился в прямое неверие.
- Наша маскировка оказалась чересчур правдоподобной! - И снова последовал адреналиновый взрыв. Я повысил голос: - Они принимают «Босха» за червя! Выйди на верхнюю палубу. Они облепили всю оболочку! Жалят ее! Прогрызают путь внутрь! В эту минуту газ, должно быть, утекает через миллионы крошечных отверстий.
Я думал, что мои слова лишат Лиз последних остатков самообладания. Но вместо этого она только ахнула: - О Боже! - и тут же вернулась в контролируемое состояние. - Почему ты мне не сказал?..
- Я сам понял это только что! Если бы ты мне сказала об утечке гелия раньше… - Я осекся на полуслове и поднял обе руки, словно сдавался. - Не обращай внимания. Сейчас не до виноватых. Теперь у нас возникла реальная проблема. Надо сказать капитану Харбо.
- Что сказать капитану Харбо?
Шкипер воздушного корабля бурей вырвалась из конференц-зала, за ней следовал Самишима. Из открытой двери выглядывали побелевшие лица.
- Что здесь, черт возьми, происходит? - потребовала она ответа. - Вы шумите на весь корабль.
- Жигалки, - удрученно проговорила Лиз. - Что?
- Хторранские насекомые, - пояснил я. - Они кусаются. Жалят. Это москиты размером с мошку. Они прогрызают оболочку корабля. Им кажется, что это гигантский червь, и они хотят отложить яйца или что там еще они делают. Попав внутрь, они садятся на баллоны с газом. Красный свет, просачивающийся сквозь внешнюю оболочку, заставляет их реагировать так, будто они снова попали на тело червя. Поэтому они снова жалят и будут продолжать, пока не доберутся до теплого мяса червя. Только они до него никогда не доберутся. Попадая в газовые баллоны, где нет кислорода, жигалки дохнут, но каждая оставляет после себя крошечное отверстие. Вот почему вы теряете гелий. Возможно, поверхность всех баллонов уже превратилась в сито. Вы ничего не заметите, потому что дырочки слишком малы. Но проверьте, что находится на дне баллонов, - там дохлые насекомые. Очень скоро вы не справитесь с утечкой. Мы тонем.
Капитан Харбо отказывалась мне верить. Самишима же поверил.
Кошмар был уже внутри корабля.
В то время, когда пишутся эти строки, с помощью дистанционных датчиков ведется интенсивное исследование двух гнезд: Колорадской мандалы, уничтоженной двумя ядерными взрывами, и западноканадского очага заражения. Последний исследовался до и после его уничтожения комбинированным применением выжигания, замораживания и радиоактивных боевых средств с коротким периодом полураспада. С абсолютной уверенностью говорить об этом рано, но похоже, что конструкция этих двух гнезд не будет отличаться от таковой в других селениях, которые еще предстоит исследовать. На этой основе и строятся наши дальнейшие рассуждения.
Куполообразные строения, которые исходно считались хторранскими гнездами, на самом деле служат лишь входами в подземные города гастропод. Вниз от входов ведут широкие спиральные коридоры; у каждого входа начинаются по меньшей мере два коридора. Позже, когда поверхностное гнездо перестраивается, чтобы лучше соответствовать расширившемуся комплексу под землей, от поверхности к основному поселению проводят сразу несколько главных каналов. Независимо от того, по часовой или против часовой стрелки они закручиваются, их ответвления всегда идут в противоположном направлении, и, таким образом, подземная колония напоминает скелет пружинного матраса.
В центре этих совокупностей пружин можно обнаружить широкое разнообразие камер и помещений, каждое из которых служит только своим специфическим целям. Многие комнаты используются как хранилища, другие являются резервуарами для различных жидкостей - воды, отходов, секрета с консистенцией меда; некоторые помещения явно используются для жилья или в качестве выводковых камер, тогда как другие похожи на инкубаторы или места кормления или то и другое одновременно.
Некоторые комнаты имеют необычное строение, и их предназначение пока неясно. Например, для какой цели служит маленькая камера на дне вертикального туннеля? Если гастропода заползет в такое помещение, то не сможет оттуда выбраться - и на самом деле, в нескольких таких камерах были обнаружены мумифицированные тела маленьких червей.
«Красная книга» (Выпуск 22. 19А)
31 РИСКОВАННЫЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА
Покажите мне человека, одержавшего моральную победу, и я покажу вам побежденного, утратившего чувство собственного достоинства.
Соломон Краткий
А потом, внезапно, заговорили все сразу.
В коридор ворвался Зигель, требуя отправляться за детьми немедленно, сразу же за ним выскочила Лопец, уже выкрикивающая отрывистые приказы в свой головной телефон. Шрайбер и Джонс - интересно, были они любовниками или просто духовными сиамскими близнецами? - начали вопить о необходимости сейчас же отменить операцию. По щекам Дуайн Гродин бежали слезы, она, заикаясь, бормотала что-то неразбочивое, издавала какое-то странное бульканье - вероятно, в ее мозгу что-то заклинило. Самишима стоял в сторонке, тихо разговаривая по своему головному телефону. Капитан Харбо и генерал Ти-релли говорили одновременно. Никто никого не слушал - кроме меня. Но и я не мог понять ни одного слова.
- Дерьмо, - выругался я и, сдавшись, побрел обратно в конференц-зал. Генерал Тирелли и капитан Харбо пошли следом - за ними и все остальные. Бормочущие и переругивающиеся, они превратили зал в большой курятник.
Внезапно наступила тишина.
Все смотрели на меня, ожидая ответа. Но я не знал его.
Я взглянул на Лиз. Она кивком показала на трибуну: «Если тебе есть что сказать…» Я пожал плечами. Какого черта? И поднялся на возвышение. Вместе со мной поднялись генерал Тирелли и капитан Харбо. Остальные вернулись на свои места.
- Прежде всего, - начал я, - все должны заткнуться и в дальнейшем держать язык за зубами. Это необходимо. Демократия отменяется до особого распоряжения. Теперь самое главное.. - Я посмотрел на Самишиму. - Сколько мы еще продержимся в воздухе?
Гарри покачал головой: - Не знаю. Я не могу предсказать. Нельзя даже смоделировать.
- Хорошо, тогда я спрошу по-другому. Что вы можете сделать?
- Я уже делаю, - ответил он и начал разгибать пальцы: - Я срочно затребовал гелий. Он уже в пути. Потом я мобилизовал экипаж распылять герметик по поверхности газовых баллонов - для начала в два слоя. Потом будем постоянно повторять. Я заказал два контейнера с гермети-ком и пестицидом. Мы получим их завтра. Другую команду я отправил на верхнюю палубу тоже распылять герметик. Да, еще готова распечатка графика сброса лишнего груза. Вам придется поставить на эту работу ваших людей. Каждый стул, каждая кровать, каждый стол, все, что не прикреплено намертво, надо выбросить из ближайшего окна. Но только не сразу, а по мере надобности, чтобы сохранять подъемную силу. Если мы сбросим все летательные аппараты и датчики из грузовых трюмов, и даже большую часть балласта… - Он пожал плечами. - Не знаю. Прежде необходимо сделать кое-какие расчеты. Нужен час. Или два. В дальнейшем расчеты придется вести постоянно. Что же касается предчувствия… - Он мрачно покачал головой.
- Куда мы можем дотянуть?
- Если снимемся с якоря сию секунду, то, возможно, долетим до Юана Молоко. Это в Колумбии. Там подготовлено место для вынужденной посадки. Большая часть срочных грузов идет оттуда. Они могут встретить нас по пути. Это помогло бы.
Несмотря на мое предупреждение, генерал Тирелли и капитан Харбо перешептывались. Они одновременно подняли головы. И почти хором сказали: - Так и сделаем. Капитан Харбо прибавила: - Немедленно!
И Самишима направился к выходу.
- Подождите! - закричал лейтенант Зигель, вскочив на ноги. - Нет, черт побери! Мы должны лететь за детьми!
- Сядьте, лейтенант! Я еще не закончил. Гарри, подождите.
Зигель остался стоять, но замолчал. Самишима замер в дверях, удивленно нахмурившись.
- У десантников есть аэрозоль, - сказал я, - Пусть они распылят его по всей верхней палубе и по бокам фюзеляжа. Это может помочь. Если поможет, обработайте и газовые баллоны. Возможно, это предотвратит дальнейшую эрозию.
Гарри взглянул на Харбо. Она кивнула. Он нырнул в дверь, улыбаясь со свирепой решимостью, в коридоре остановился, быстро и кратко отдавая распоряжения.
- А теперь… - Я повернулся к Зигелю: - Насколько решительно вы настроены спасти детей?
- Что? - Он не понял моего вопроса.
- Вы настроены спасать детей? - спросил я. - Или настроены спасать?
- О! - До него дошло. - Э… - Он ухмыльнулся. - Боюсь, что спасать.
- Я тоже, - призналась Лопец.
- Так я и думал. Ладно…
Я посмотрел на капитана и генерала.
Харбо была настроена выжидательно. Лиз, похоже, одолевало искреннее любопытство.
Я быстро кивнул в знак признательности и решительно продолжил: - Моя идея заключается в следующем. Мы направляемся прямо в центр мандалы, сияя, как рекламный щит. Становимся на якорь так, чтобы над центральной площадью располагался только нос корабля. И зажигаем его, как на концерте рок-музыки. Корма остается в темноте, а по бортам мы пускаем бегущие стрелы, указывающие на нос, которые по пути становятся все ярче и ярче. Мы зажигаем ослепительные огни, рисунки, полосы и все остальное, на что они так сильно реагировали в Коари. И как только черви запоют, мы как можно громче врубим их же песню. Мы знаем, что это их парализует. Тем временем корма нашего корабля находится над загоном, и мы опускаем на тросах столько корзин, сколько необходимо, чтобы поднять всех детей. За каждую корзину отвечает один спасатель. Мы грузим их, поднимаем и отправляемся восвояси. Да, и подождите минуту - у нас будет еще одно преимущество. Пока мы забираем детей, можно будет сбросить остаток датчиков и мониторов. Датчики оказываются на месте, мы получаем дополнительную подъемную силу, дети спасены, мы благополучно улетаем.
Я широко развел руки, как бы говоря: вот что мы имеем. Какое-то мгновение все молчали. Я взглянул на наручные часы: - Если мы собираемся это сделать, то надо принять решение в течение пятнадцати минут.
И посмотрел на Лиз.
Она закрыла лицо руками, словно спрятавшись за ними, чтобы подумать. Когда она опустила руки, ее взгляд был усталым, но решительным, - Проинструктируйте свою команду,. лейтенант. Пусть они будут в полной готовности.
- Мы высаживаемся?
- Не знаю. Решим по ходу дела.
- Вы не можете это сделать, - зло вмешалась Шрай-бер. - Это идиотская идея.
- Возможно, но другой у нас нет, - бросила Лиз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
- Политические соображения? Нам приказали возвращаться, верно?
Лиз сделала вид, что не слышит.
- Возвращаемся через Колумбию. Перебраться через Анды мы не можем, так что проследуем вдоль них к северу, пересечем Венесуэлу и оттуда - в Панаму.
Опять ложь. Я видел карты. Горы - все равно что стена для дирижабля таких размеров. Мы не могли подняться на такую высоту. Путь к Тихому океану закрыт. Лиз, собственно, признала, что возвращаться через Бразилию небезопасно. Хуже того - во всем этом ощущалась какая-то безысходность.
- Если мы решим отправиться за детьми, - добавила Лиз, - надо это сделать сегодня вечером.
- Хорошо, - сказал Зигель. - Мы отправимся вечером. Давайте попробуем сделать так…
Примерно полсекунды мои пальцы выбивали дробь по столу, а потом, не извинившись, я оттолкнул стул и встал. Никто не обратил на меня внимания, кроме Лиз. И капитана Харбо. И возможно, Гарри Самишимы. Я быстро вышел из конференц- зала.
За дверью я остановился, ожидая. Думая. Складывая одно с другим.
Холод родился внизу, поднялся к животу, заморозил дыхание в легких и вышел наружу со стоном: «О, дерьмо, как мы могли быть такими идиотами!» Удары сердца отдавались в ушах, как литавры. Я уперся обеими руками в стену и уставился на свои ботинки. Потом потянулся вверх и стал смотреть на потолок. Мне хотелось биться головой и кричать - на себя, на весь мир, на всех тех, кто планировал экспедицию и упустил очевидное. Но я сдержался. Я сдерживался изо всех сил, ожидая… ожидая ощущения чего-то правильного, что надо сейчас сделать.
Дверь за моей спиной открылась. Я не стал оглядываться. Кто-то положил руку мне на плечо. Я обернулся. Лиз. Мы смотрели друг на друга без слов. Она выглядела испуганной. Я же чувствовал себя… невозмутимым. Страх бушевал по- прежнему, но теперь он сжигал и другого человека. Теперь не все доставалось мне одному.
- Почему ты мне не сказала? - спросил я.
- У тебя голова была занята другими вещами. Более серьезными. Не хотелось отвлекать тебя.
- Зря.
- Прости, - мягко сказала Лиз. - Мы знали, что они попробуют организовать диверсию. Нам казалось, что мы их нейтрализовали. Не могу понять, как им все- таки это удалось. Джим, мы должны воспринимать все спокойно. Не нужно, чтобы кто-нибудь ударился в панику.
- Это не диверсия. Вы не там ищете. - Что?
Она не понимала.
Страх заставил меня почти выкрикнуть: - Это жигалки!
Лиз посмотрела на меня скептически.
- Маленькие неразумные мошки?
Ее скептицизм превратился в прямое неверие.
- Наша маскировка оказалась чересчур правдоподобной! - И снова последовал адреналиновый взрыв. Я повысил голос: - Они принимают «Босха» за червя! Выйди на верхнюю палубу. Они облепили всю оболочку! Жалят ее! Прогрызают путь внутрь! В эту минуту газ, должно быть, утекает через миллионы крошечных отверстий.
Я думал, что мои слова лишат Лиз последних остатков самообладания. Но вместо этого она только ахнула: - О Боже! - и тут же вернулась в контролируемое состояние. - Почему ты мне не сказал?..
- Я сам понял это только что! Если бы ты мне сказала об утечке гелия раньше… - Я осекся на полуслове и поднял обе руки, словно сдавался. - Не обращай внимания. Сейчас не до виноватых. Теперь у нас возникла реальная проблема. Надо сказать капитану Харбо.
- Что сказать капитану Харбо?
Шкипер воздушного корабля бурей вырвалась из конференц-зала, за ней следовал Самишима. Из открытой двери выглядывали побелевшие лица.
- Что здесь, черт возьми, происходит? - потребовала она ответа. - Вы шумите на весь корабль.
- Жигалки, - удрученно проговорила Лиз. - Что?
- Хторранские насекомые, - пояснил я. - Они кусаются. Жалят. Это москиты размером с мошку. Они прогрызают оболочку корабля. Им кажется, что это гигантский червь, и они хотят отложить яйца или что там еще они делают. Попав внутрь, они садятся на баллоны с газом. Красный свет, просачивающийся сквозь внешнюю оболочку, заставляет их реагировать так, будто они снова попали на тело червя. Поэтому они снова жалят и будут продолжать, пока не доберутся до теплого мяса червя. Только они до него никогда не доберутся. Попадая в газовые баллоны, где нет кислорода, жигалки дохнут, но каждая оставляет после себя крошечное отверстие. Вот почему вы теряете гелий. Возможно, поверхность всех баллонов уже превратилась в сито. Вы ничего не заметите, потому что дырочки слишком малы. Но проверьте, что находится на дне баллонов, - там дохлые насекомые. Очень скоро вы не справитесь с утечкой. Мы тонем.
Капитан Харбо отказывалась мне верить. Самишима же поверил.
Кошмар был уже внутри корабля.
В то время, когда пишутся эти строки, с помощью дистанционных датчиков ведется интенсивное исследование двух гнезд: Колорадской мандалы, уничтоженной двумя ядерными взрывами, и западноканадского очага заражения. Последний исследовался до и после его уничтожения комбинированным применением выжигания, замораживания и радиоактивных боевых средств с коротким периодом полураспада. С абсолютной уверенностью говорить об этом рано, но похоже, что конструкция этих двух гнезд не будет отличаться от таковой в других селениях, которые еще предстоит исследовать. На этой основе и строятся наши дальнейшие рассуждения.
Куполообразные строения, которые исходно считались хторранскими гнездами, на самом деле служат лишь входами в подземные города гастропод. Вниз от входов ведут широкие спиральные коридоры; у каждого входа начинаются по меньшей мере два коридора. Позже, когда поверхностное гнездо перестраивается, чтобы лучше соответствовать расширившемуся комплексу под землей, от поверхности к основному поселению проводят сразу несколько главных каналов. Независимо от того, по часовой или против часовой стрелки они закручиваются, их ответвления всегда идут в противоположном направлении, и, таким образом, подземная колония напоминает скелет пружинного матраса.
В центре этих совокупностей пружин можно обнаружить широкое разнообразие камер и помещений, каждое из которых служит только своим специфическим целям. Многие комнаты используются как хранилища, другие являются резервуарами для различных жидкостей - воды, отходов, секрета с консистенцией меда; некоторые помещения явно используются для жилья или в качестве выводковых камер, тогда как другие похожи на инкубаторы или места кормления или то и другое одновременно.
Некоторые комнаты имеют необычное строение, и их предназначение пока неясно. Например, для какой цели служит маленькая камера на дне вертикального туннеля? Если гастропода заползет в такое помещение, то не сможет оттуда выбраться - и на самом деле, в нескольких таких камерах были обнаружены мумифицированные тела маленьких червей.
«Красная книга» (Выпуск 22. 19А)
31 РИСКОВАННЫЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА
Покажите мне человека, одержавшего моральную победу, и я покажу вам побежденного, утратившего чувство собственного достоинства.
Соломон Краткий
А потом, внезапно, заговорили все сразу.
В коридор ворвался Зигель, требуя отправляться за детьми немедленно, сразу же за ним выскочила Лопец, уже выкрикивающая отрывистые приказы в свой головной телефон. Шрайбер и Джонс - интересно, были они любовниками или просто духовными сиамскими близнецами? - начали вопить о необходимости сейчас же отменить операцию. По щекам Дуайн Гродин бежали слезы, она, заикаясь, бормотала что-то неразбочивое, издавала какое-то странное бульканье - вероятно, в ее мозгу что-то заклинило. Самишима стоял в сторонке, тихо разговаривая по своему головному телефону. Капитан Харбо и генерал Ти-релли говорили одновременно. Никто никого не слушал - кроме меня. Но и я не мог понять ни одного слова.
- Дерьмо, - выругался я и, сдавшись, побрел обратно в конференц-зал. Генерал Тирелли и капитан Харбо пошли следом - за ними и все остальные. Бормочущие и переругивающиеся, они превратили зал в большой курятник.
Внезапно наступила тишина.
Все смотрели на меня, ожидая ответа. Но я не знал его.
Я взглянул на Лиз. Она кивком показала на трибуну: «Если тебе есть что сказать…» Я пожал плечами. Какого черта? И поднялся на возвышение. Вместе со мной поднялись генерал Тирелли и капитан Харбо. Остальные вернулись на свои места.
- Прежде всего, - начал я, - все должны заткнуться и в дальнейшем держать язык за зубами. Это необходимо. Демократия отменяется до особого распоряжения. Теперь самое главное.. - Я посмотрел на Самишиму. - Сколько мы еще продержимся в воздухе?
Гарри покачал головой: - Не знаю. Я не могу предсказать. Нельзя даже смоделировать.
- Хорошо, тогда я спрошу по-другому. Что вы можете сделать?
- Я уже делаю, - ответил он и начал разгибать пальцы: - Я срочно затребовал гелий. Он уже в пути. Потом я мобилизовал экипаж распылять герметик по поверхности газовых баллонов - для начала в два слоя. Потом будем постоянно повторять. Я заказал два контейнера с гермети-ком и пестицидом. Мы получим их завтра. Другую команду я отправил на верхнюю палубу тоже распылять герметик. Да, еще готова распечатка графика сброса лишнего груза. Вам придется поставить на эту работу ваших людей. Каждый стул, каждая кровать, каждый стол, все, что не прикреплено намертво, надо выбросить из ближайшего окна. Но только не сразу, а по мере надобности, чтобы сохранять подъемную силу. Если мы сбросим все летательные аппараты и датчики из грузовых трюмов, и даже большую часть балласта… - Он пожал плечами. - Не знаю. Прежде необходимо сделать кое-какие расчеты. Нужен час. Или два. В дальнейшем расчеты придется вести постоянно. Что же касается предчувствия… - Он мрачно покачал головой.
- Куда мы можем дотянуть?
- Если снимемся с якоря сию секунду, то, возможно, долетим до Юана Молоко. Это в Колумбии. Там подготовлено место для вынужденной посадки. Большая часть срочных грузов идет оттуда. Они могут встретить нас по пути. Это помогло бы.
Несмотря на мое предупреждение, генерал Тирелли и капитан Харбо перешептывались. Они одновременно подняли головы. И почти хором сказали: - Так и сделаем. Капитан Харбо прибавила: - Немедленно!
И Самишима направился к выходу.
- Подождите! - закричал лейтенант Зигель, вскочив на ноги. - Нет, черт побери! Мы должны лететь за детьми!
- Сядьте, лейтенант! Я еще не закончил. Гарри, подождите.
Зигель остался стоять, но замолчал. Самишима замер в дверях, удивленно нахмурившись.
- У десантников есть аэрозоль, - сказал я, - Пусть они распылят его по всей верхней палубе и по бокам фюзеляжа. Это может помочь. Если поможет, обработайте и газовые баллоны. Возможно, это предотвратит дальнейшую эрозию.
Гарри взглянул на Харбо. Она кивнула. Он нырнул в дверь, улыбаясь со свирепой решимостью, в коридоре остановился, быстро и кратко отдавая распоряжения.
- А теперь… - Я повернулся к Зигелю: - Насколько решительно вы настроены спасти детей?
- Что? - Он не понял моего вопроса.
- Вы настроены спасать детей? - спросил я. - Или настроены спасать?
- О! - До него дошло. - Э… - Он ухмыльнулся. - Боюсь, что спасать.
- Я тоже, - призналась Лопец.
- Так я и думал. Ладно…
Я посмотрел на капитана и генерала.
Харбо была настроена выжидательно. Лиз, похоже, одолевало искреннее любопытство.
Я быстро кивнул в знак признательности и решительно продолжил: - Моя идея заключается в следующем. Мы направляемся прямо в центр мандалы, сияя, как рекламный щит. Становимся на якорь так, чтобы над центральной площадью располагался только нос корабля. И зажигаем его, как на концерте рок-музыки. Корма остается в темноте, а по бортам мы пускаем бегущие стрелы, указывающие на нос, которые по пути становятся все ярче и ярче. Мы зажигаем ослепительные огни, рисунки, полосы и все остальное, на что они так сильно реагировали в Коари. И как только черви запоют, мы как можно громче врубим их же песню. Мы знаем, что это их парализует. Тем временем корма нашего корабля находится над загоном, и мы опускаем на тросах столько корзин, сколько необходимо, чтобы поднять всех детей. За каждую корзину отвечает один спасатель. Мы грузим их, поднимаем и отправляемся восвояси. Да, и подождите минуту - у нас будет еще одно преимущество. Пока мы забираем детей, можно будет сбросить остаток датчиков и мониторов. Датчики оказываются на месте, мы получаем дополнительную подъемную силу, дети спасены, мы благополучно улетаем.
Я широко развел руки, как бы говоря: вот что мы имеем. Какое-то мгновение все молчали. Я взглянул на наручные часы: - Если мы собираемся это сделать, то надо принять решение в течение пятнадцати минут.
И посмотрел на Лиз.
Она закрыла лицо руками, словно спрятавшись за ними, чтобы подумать. Когда она опустила руки, ее взгляд был усталым, но решительным, - Проинструктируйте свою команду,. лейтенант. Пусть они будут в полной готовности.
- Мы высаживаемся?
- Не знаю. Решим по ходу дела.
- Вы не можете это сделать, - зло вмешалась Шрай-бер. - Это идиотская идея.
- Возможно, но другой у нас нет, - бросила Лиз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91