- Ага, - сказал он понимающе. - Так вот чем можно привлечь твое внимание? Надо ударить по яйцам, да?
- А катитесь вы…
Я бы вскочил и врезал ему, если бы не вспомнил, как кто-то утверждал, что только дурно воспитанные люди бьют старших по званию. Вместо этого я позволил себе высказать все, что считал нужным. Это было почти столь же сильно: - Почему вы всегда защищаете меня, когда все закончено, и ни разу - перед этим или во время? Почему люди всегда обещают поручить мне какое-нибудь дело, а потом отстраняют, даже не дав возможности доказать, что я могу справиться? Я задницу отсидел, составляя инструкции для операции «Ночной кошмар». По моим материалам написаны целые главы «Красной книги». Я специалист по червям. Никто не был в стольких их гнездах. Нет никого, кто бы… а, черт с ним, мне даже не надо объяснять вам. Вы сами должны знать. Я - это он, парень, что заработал должность офицера по науке в экспедиции. Но тут генералу Уэйнрайту приспичило поиграть в политику, и кого первого бросили на съедение львам?..
- Ты начал первый, Джим, когда расправился с майором Беллусом.
- Я его не трогал. Он сам обделался. Я предложил ему изучить инструкции. Вместо этого он три ночи подряд набирался злобы против хторран. Мы вообще не должны сейчас вести этот спор, генерал. Я оставлю это для суда над этим идиотом. Он подвергал опасности жизнь моих людей! Где стремление к совершенству в этой долбаной армии? Где разведка в этом Объединенном Управлении? И где, наконец, тот чертов зонтик, который, похоже, закрывает всех вокруг меня, но всегда таким образом, что я промокаю, когда начинает лить дождь из дерьма? - Теперь я мерял шагами комнату. Остановившись, я посмотрел на чемоданы в спальне - это уже слишком. Мое горло неимоверно напряглось. - Я думал, что она любит меня. Правда, думал. - Я оглянулся на Уоллакстейна. - Так кто из нас проститутка? Я или Лиз?
- Никто, - спокойно ответил он.
- Тогда почему она бросает меня таким способом?
- Она не бросает тебя. Вспомни, ты сам бросил ее, ушел, не дав вымолвить ни одного слова. Если бы ты подождал, если бы дал ей возможность поговорить прежде, чем ты взбесишься, то услышал бы о наших планах.
- Что это вы запланировали? - подозрительно спросил я.
- Мы собирались присвоить тебе звание полковника. Не здесь. В поле. Подальше от генерала Уэйнрайта. Мы планировали создать под твоим началом новую отрасль. Твоя работа заключалась бы в обучении и руководстве полевыми оперативниками. Никто лучше тебя не знает контактных процедур. Мы хотели посмотреть, сколько знаний ты успеешь передать, прежде чем тебя накроет закон средних величин.
- Почему же вы не сказали об этом раньше? Почему она не сказала?
- Потому, тупица, что ты никогда никому не даешь вставить ни единого слова. Ты никак не можешь допустить, что у кого-то другого тоже есть мозги и он тоже соображает, что в данном случае подходит лучше всего. Ты сразу начинаешь орать. Возможно, ты знаешь своих червей, но, будь уверен, в людях ты ни черта не разбираешься.
- Ладно, согласен, но если я так много знаю, почему меня никогда не слушают?
Он фыркнул и покачал головой.
- Ты что, и в самом деле слеп, как крот? Тогда слушай. Каждый раз твой отчет читает больше людей, чем самый скандальный номер «Нью-Йорк тайме». Резюме изучает каждый чином выше капитана и все, кто имеет хоть какое-то отношение к территориям, помеченным желтым и далее. К твоему сведению, я знакомлюсь с твоими рапортами в первоначальном их виде; это первое, что я делаю каждое утро. И не только я. Ты и не подозреваешь, как широко известен, и не знаешь, как высоко ценится твоя интуиция во всем, что касается заражения.
- Мне об этом никто никогда не говорил, - Мы не хотели, чтобы это запало тебе в башку. Ты и так почти невыносим.
- Вы не обманываете меня?
- Единственный недостаток твоих писаний в том, что там слишком много злобы и слишком мало удивления. Но, учитывая то, что тебе пришлось испытать, я готов сделать на это скидку. Когда ты зацикливаешься и во что бы то ни стало держишься своего мнения… Ладно, да, я говорю правду.
- У-у… - протянул я, более чем ошарашенный.
- Вот именно: у-у… Твоя страсть ко всему хторран-скому стала легендарной. Но это и твое самое слабое место. Это делает тебя нетерпеливым, а когда ты становишься нетерпеливым, то сходишь с ума. Большинство из нас всего лишь люди, Джим. Нам нужно сесть и потолковать, прежде чем появится решение. А ты теряешь терпение раньше, чем мы успеваем что-то придумать. - Он указал на ящики, которые я приволок с собой. - Это бортовой журнал?
Я кивнул.
- Ты и представить себе не можешь, сколько людей мечтает посмотреть на то, что ты обнаружил в том гнезде. Ты мне его не доверишь?
- Это вы приказали забрать нас оттуда, не так ли? Потому что хотели заполучить эти записи?
Дядя Аира медленно покачал головой.
- Буду с тобой честным до конца. Я не знаю, кто приказал вас вытащить. Это выясняется. - Для пущей ясности он добавил: - Не один я хотел бы увидеть эти записи.
- Так вот почему Данненфелзер встречал нас у трапа вертушки?..
- Гм. Я не удивлюсь, если выяснится, что он-то и отдал приказ об эвакуации.
- Конечно. По-видимому, он пытался спасти свою задницу, - сказал я. - Только ему не выкрутиться. Слишком многие знают обстоятельства дела. Его отдадут под трибунал?
- Если ты будешь настаивать - да. Но, возможно, там будет сразу два обвиняемых. Ты сильно его избил. При свидетелях. Ты будешь настаивать на своем, а он на своем. Гнусная заварится каша.
- Отлично. Вот мы ее и заварим. Уоллакстейн, похоже, здорово рассердился.
- Знаешь, вы друг друга стоите. Он хочет того же самого.
- А я хочу, чтобы в протокол занесли то, что он сделал!.. Я хочу, черт возьми, справедливости!
Я поймал себя на том, что снова кричу.
- Ты не справедливости хочешь, а мести.
- Какая разница! Он заслужил. Давайте назначим день суда прямо сейчас. Вот телефон.
- Мне жаль, Джим, но у тебя ничего не выйдет. - Что?
- Послушай меня. - Уоллакстейн потер нос. Ему явно не нравилось то, что он собирался сказать. - Генерал Уэйнрайт и я… имели небольшую беседу. Он действительно не любит тебя.
Я пожал плечами.
- Взаимно.
- Он из старой армии, Джим, и понимает тебя не больше, чем ты его. Но, нравится нам это или нет, он нужен, чтобы система работала и каждый мог заниматься своим делом. Я хочу, чтобы ты это понял.
- Вы говорите так, словно у меня есть будущее, - скептически заметил я.
Дядя Аира медленно кивнул.
- Генерал Уэйнрайт берет на сворку Данненфелзера. А я - тебя.
- Значит, вот какова цена? Я могу продолжать карьеру, если перестану уважать себя.
Генерал выглядел раздраженным, усталым и разочарованным.
- Помнится, в прошлый раз мы тоже не нашли общего языка. Иногда я не понимаю, зачем вообще беспокоюсь. Сядь. - Он сел напротив меня и продолжал более спокойным тоном. От его слов меня мутило все сильнее и сильнее: - Между прочим, что за дьявольщина с тобой происходит? Я не о Беллусе и Данненфелзере. Речь обо всем. Думаешь, я не наблюдал за тобой все эти годы? Ты и впрямь считаешь, что мне не известно обо всех твоих испытаниях? Ты думаешь, меня это не волнует? Господи, я же не шутил, сказав, что я твоя добрая фея. Ты не представляешь, сколько раз я менял для тебя декорации. Группа дяди Аиры заботится о тебе. Ты просто не знаешь об этом. Все, что от тебя требовалось, - лишь небольшое желание сотрудничать.
- Мне казалось, что я сотрудничаю.
- Ой. - Он схватился рукой за голову, словно она раскалывалась от боли. И возвел глаза к потолку, вступив в немой диалог с Богом. Спустя мгновение, он снова посмотрел на меня - с грустью и безнадежностью во взгляде, - Знаешь, даже у Бога иногда случается плохой день. Но ты - ты превращаешь это в дело всей своей жизни. Ты и так всегда был озлоблен и старался сделать себе еще хуже, но в последние три месяца ты побил все рекорды. - Теперь он был абсолютно серьезен. - С тобой что-то происходит, Джим. Мы надеялись, что, получив некоторую свободу, ты сам разберешься и придешь в норму. Мы надеялись на это, потому что ни у кого нет времени взять тебя за ручку и провести через это, да и ты уже не раз неплохо справлялся со своими проблемами. Но что-то не сработало. Теперь все. Дальше ехать некуда. Я говорю только один раз: все кончается здесь. Сегодня. Прямо сейчас. Сию минуту. Что бы с тобой ни происходило, справься с этим. Понял? Справься или не пугайся под ногами.
- Думаете, это так просто? - поинтересовался я. - Вы приказываете человеку стать нормальным - и он становится им?
- Хотелось бы надеяться, - вздохнул генерал. - Все было бы намного проще. Ты спросил меня, был ли ты инструментом. Да, был. Причем на редкость ценным инструментом - по многим причинам, которые я не хочу сейчас объяснять. У меня нет выбора, кроме как сместить тебя и назначить кого-нибудь другого - может, не такого хорошего, - но я буду уверен, что он не сумасшедший и не доведет окружающих до больничной койки.
- Мои чемоданы упакованы и ждут в спальне, - скептически заметил я. - Довольно ясный намек, не правда ли? Меня вышвыривают.
- Твои чемоданы упакованы, так что можешь убраться немедленно. Но если хочешь отправиться в Панама-Сити и присоединиться к экспедиции, приказ у меня. - Он вынул из кармана куртки бумаги и взглянул на часы. - Ты успеваешь к вылету. Если же не хочешь лететь в Панама-Сити, то имеется назначение в Айдахо заполнять отказы на освоение заброшенных территорий. Выбирай.
- А что хотелось бы Лиз?
- Не будь идиотом. Почему, ты думаешь, я здесь? По-твоему, ради тебя? Я делаю это для нее. Она хочет, чтобы ты летел в Бразилию, в противном случае вы никогда не встретитесь.
Я уже был на ногах.
- Согласен.
- Подожди минуту. Я имею в виду то дерьмо, от которого ты должен избавиться. - Уоллакстейн встал и положил руки мне на плечи. - Ты не глуп. Ты имел доступ к самым секретным материалам. Ты знаешь, что происходит. Заражение не приостановлено - оно лишь затаилось, переваривая уже завоеванное; когда экспансия продолжится, это станет началом конца. У нас не осталось сил для дальнейшего сопротивления. Операция «Ночной кошмар» - последняя научная операция. Если она провалится, средств на что-либо другое у нас не будет. Это последний шанс найти слабое звено в хторран-ской экологии. И надо сделать это быстро.
Мы в разгаре наступающего краха, остервенения масс. Лучшее, что могу сказать о поведении толпы, - это то, что она непредсказуема. Люди бегут в укрепленные города. Каждый сошел с ума. Это не просто расхожие слова, Джим, я говорю буквально: никто не остался незатронутым. Мы все - зомби. Просто у некоторых это проявляется более заметно. На пересечении коллективных и личных драм и появляются кататоники, берсеркеры, распутники и бог знает кто еще. Я не могу приказать тебе стать нормальным - такой вещи, как здравомыслие, больше не существует. Все, о чем я могу просить тебя, - притвориться. Поступай так, как будто ты в своем уме. Держи свое сумасшествие под контролем. Демонстрируй его только там и только так, чтобы это не подрывало наших усилий. Обещаю, что, если ты найдешь способ уничтожать червей, мы разрешим тебе перетрахать всех собак, цыплят и бойскаутов, каких пожелаешь. Просто помни, что на первом месте.
- Передо мной никогда не стоял такой вопрос, - сказал я. - Я всегда помнил, в чем заключается моя работа. Если я и злюсь, то лишь потому, что не уверен, помнят ли другие, в чем заключается их работа.
- Меня не интересует, почему ты теряешь голову. Я просто хочу, чтобы ты это прекратил. Сможешь?
Он пристально смотрел на меня, от его ярко-голубых глаз некуда было скрыться.
- Я поговорю с Лиз, - пообещал я. Он долго изучающе смотрел на меня.
- Не знаю, верить ли тебе.
- Я тоже не знаю, какие слова прозвучат убедительно, или, вернее, убедят вас. Я все понял. Я дурак, и вы хотите остановить меня. Не знаю, возможно ли перестать быть дураком, но, даже если это и возможно, я чертовски уверен, что за одну ночь ничего не получится. Но если вы спросите, что я хочу сделать, я отвечу: все от меня зависящее, чтобы эта проклятая война с этими проклятыми червями пошла по-другому. И если для этого нужно проглотить мою проклятую гордость, встать прямо здесь, перед вами, на колени и вымаливать право лететь в Бразилию, я готов даже на это. Не ради Бразилии, а ради Лиз. Она - лучшее, что когда-либо было у меня. Я скорее умру, чем стану жить без нее. Итак, да, я сделаю все, что вы хотите. Все. Я обещаю, что найду способ справиться с моей злобой, не впутывая в это других людей. Не знаю какой, но найду. - Я перевел дыхание. - Этого достаточно?
Этого было достаточно. Он передал мне приказ.
- Не подведи меня. Я поступился своим прикрытием ради тебя. Сдержи слово.
Я кивнул. Почему-то мне казалось нелепым благодарить его. Слов не было. Неожиданно я ощутил замешательство. Вернуться к Лиз гораздо труднее, чем отправиться в Айдахо. Я нерешительно пожал плечами - жест понимания, и благодарности, и всего, что я сейчас ощущал, - и пошел за чемоданами.
- Возьми только рюкзак, - сказал дядя Аира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91