Успешность дошла до
такой степени, что гуннами были истреблены доселе непобедимые
воинственные племена и могучий наследник Модэ
приперся аж на самое "закатное море". Кстати, гуннский вождь
Атилла и в самом деле помыл свои пятки в средиземноморской
водичке. Но рукопись нас извещает, что "желток" в конце концов
крупно ему подгадил -- гунны вместе со своим властителем отдали
жизненную силу небесным "благодетелям", погрязли в разврате и
обжорстве, и более того рассеялись. Исторические данные
подтверждают это.
Между прочим, доктор Эдельштайн, как всякий порядочный германец,
сразу посчитал, что сказание о "Золоте Нибелунгов" каким-то
образом связано с гуннским "желтком". Однако "желток" выплывает
по новой опять-таки в Азии -- видимо, какой-то кочевой вождь
проделал вместе с ним путь гуннских орд в обратном направлении,
ну и попался в итоге к жрецам Бонпо.
Новое воплощение Гэсэра и Дайсун-тенгри бонпосцы увидели спустя
семьсот лет -- какой пустяковый срок -- в молодом Темучине из племени
кераитов, то есть Чингисхане.
Когда этот монгольский юноша получил часть Яйца от потирающих
руки жрецов, то из обычного бандита-отморозка превратился в величайшего
полководца всех времен и народов.
Тридцать тысяч монгольских воинов прошли, выкашивая на своем пути
все живое, от Китая до Италии. Однако "желток" откачал куда надо жизненную
силу не только побежденных-истребленных, но и победителей, превратив в
ничто саму Монголию.
Собственно уйгурская рукопись о судьбе "желтка" больше ничего не
сообщает, но доктор Эдельштайн считает, что тот попал к Тимуру.
Этот хромоногий самаркандский эмир, которому не давали спать
подвиги Чингисхана, прославился многими жестокостями и бессмысленными
убийствами, а также башнями из черепов. Тем не менее, из
среднеазиатского начальника средней руки он превратился во
властителя огромной державы, простиравшейся от Волги до Индии.
Но в итоге и она рассыпалась в пух и прах. А "желток", по
мнению Эдельштайна, был вложен в гробницу Тимура. В связи с чем,
дескать, и существовало поверье, что если кто-то откроет могилу
этого средневекового деятеля, то на мир оттуда выйдет
страшная война.
Зина тут же расположила на экране публикацию из газеты "Правда" от
20 июня 1941 года о вскрытии гробницы Тимура в Самарканде. Что было
дальше -- известно. Эдельштайн, конечно же, полагает, что именно
"желток" помог Сталину одолеть Гитлера, однако в этой мясорубке
оказалось перемолотым будущее Европы и в результате победы СССР
не было создано ничего разумного, доброго, вечного.
Ученый из Франкфурта уверен, что "желток" являет собой
определенный предмет, скорее всего камень, что в июне 41 года он был
перевезен в один из ленинградских музеев -- ведь гробницу Тимура вскрывали
именно ленинградские археологи -- и именно поэтому на этот город приходятся
самые большие потери. Доктор Эдельштайн извел кучу времени,
разыскивая "желток" по всем питерским музеям и даже библиотекам.
Но так и не нашел.
По мнению франкфуртского поисковика "желток" был оттуда уже
кем-то свистнут и сейчас вовсю играет свою роль генератора
агрессии, воли, напора, неукротимости, по-прежнему толкая
человечество к энтропийному концу. Между делом, Эдельштайн дает
жизненной силе "ци" более точное название "энергия
негантропийно-холистической дифференциации" и считает, что Яйцо
в самом деле отнимает ее у людей и передает -- если не
обитателям второй небесной долины, то по крайней мере каким-то
зловредным инопланетянам. Эдельштайн чуть ли не божится, что
"желток" находится в руках исламистов и уже отметился в Иране,
Чечне, Боснии, Алжире, Нью-Йорке и так далее (сейчас в сей
список можно добавить и Франкфурт)...
Все время рассказа Василий выдерживал направление на темное пятно у
подножия скал. Солнце пекло с нарастающим садизмом, вода из бутылей
помогала все менее и все быстрее подходила к концу, ступни ног, казалось,
плавились в дармовых тапках, а из места соединения спины и рюкзака текла все
время река, напоминающая исток Волги. Рассказ Зины, который вначале
немало развлекал, превратился постепенно в досадливый бубнеж. Из-за
картинок, сопровождающих голос, приходилось идти в бимонах и каждую
секунду вытирать пот, стекающий по лбу на глаза. Василий пару раз вспоминал
тот странный камень из подвала, который растаял у него на глазах, но тут же
забывал про него -- не до того было.
-- Ладно, Зина. Про остальные части Волшебного Яйца ты мне будешь
рассказывать в более приятной обстановке, где нибудь на границе
Италии и Монте-Карло.-- сказал Василий недовольным голосом и
поискал ампулу с экстраморфином. Нету, пропала, зараза, во
время его приключений, вот и карман порван...
-- Собственно, рассказывать о них нечего,-- к великому удовольствию
слушателя сообщила компьютерная Зина.-- Эдельштайн нашел о "белке" лишь
одно упоминание, и то вскользь, в той же уйгурской рукописи. Там говорится,
что это великое оружие, дающее ловкость, хитрость и умение управлять
людьми и духами -- то бишь резонатор каких-то руководящих сил. По
некоторым косвенным данным он имеет форму кривого клинка -- по крайней
мере в рукописи говорится о его сходстве с молодым месяцем.
-- И я сейчас должен по-быстрому найти этот "молодой месяц"?
-- Ты удивительно догадлив.
-- Блин, с этого и надо было начинать. Я могу заодно отыскать и
"пожилую луну". Кто-то уверен, что мне приятно делать ТО, что
другим и в голову не придет. Надо заметить, что твои создатели
-- шизики по высшему уровню. Наверное они считают, что "желток"
я уже съел.
-- Мои создатели ничего не считают. Все мы находимся в свободном
поиске и хватаемся за любую возможность во имя спасения мира. Вспомни, что
ядерная бомба родилась из в общем-то неудачного эксперимента профессора
Беккереля, когда он случайно засветил фотопластинку пакетиком, в котором
лежала урановая соль.
-- Спасибо за аналогию. Она очень вдохновляет.
-- Ты, Василий, должен представлять задачу в целом, поскольку мы не
считаем тебя всего лишь собакой-ищейкой.-- доверительно произнесла
компьютерная Зина; и голос у нее был действительно хорош.-- Скорее всего
"белок" находится здесь, в пустыне Тарим. Наши предварительные
исследования показали здесь наличие небольшой гравимагнитной
аномалии, схожей с той, что была в гробнице Цинь Шихуанди.
-- Ну сами бы все и обследовали. Приделали бы тебе железные ноги в
босоножках на гусеничном ходу, стальной бюст пятьдесят
четвертого размера со встроенным миноискателем, и вперед.
-- А на что ты тогда? Ты ведь человек особенный.
Не наркоман, не глюколов, не больной на голову и другие части тела, а
особенный! В это хочется поверить. Василий сразу чуток загордился.
-- На особенных все ездят. И вообще, что мне за это будет хорошего?
-- Ну, получишь воздушный, то бишь компьютерный поцелуй. Или что-
то вроде секса по телефону. Только при этом я буду совсем рядом с тобой, так
что можно даже потрогать, а еще первые пять минут интима -- бесплатные.
Фирма угощает.
Тут с Василием случилось что-то вроде мини-обморока. В ушах забили
колокола, в глазах размножилось солнце, сердце заметалось, как хорек в клетке.
Он ослабевшими руками вылил на себя остатки воды из первой бутылки,
затем выкинул из мешка два пайка из трех. Стало чуть полегче, да и
компьютерная Зина наконец заткнулась. Это было кстати -- до наступления
полуденного пекла оставалось не более часа, и за это время надо было
добраться до скал.
Спустя километр он окончательно выдохся. Наверное, более всего он
сейчас мечтал о твердой западноевропейской мостовой -- двигаться по
каменной крошке и песку казалось занятием для одних верблюдов. А скалы
будто и не приблизились -- так, по крайней мере, казалось из-за поднявшегося
от земли знойного марева. В этом мареве виделись Василию какие-то
призрачные фигуры, которые перемещались и даже как будто махали ему, да и
сами скалы напоминали стадо динозавров.
Но на самом деле он приближался к ним, ведь местность в общем
получила уклон вверх. К верблюжьим колючкам и мертвым саксаулам вскоре
добавились жесткие травы. Напряжение нарастало, потому что поле зрения все
более стеснялось изгибами рельефа. Пару раз Василию показалось, что сзади
возникают и следуют за ним, стараясь не попадаться на глаза, острые желтые
тени. Даже слышались слабые, как будто призрачные, шепотки. Они
становились еще громче, прежде чем их размывал посвистывающий ветер, и от
этого ужас мало-помалу протягивал свои липкие ручонки по жилам.
И вдруг за останцем Василий столкнулся с двумя существами --
пацаненком и местным верблюдом. От неожиданности взрослый европеец
вздрогнул и побледнел. Ему сперва показалось, что он встретился с карликом и
его горбатой волосатой лошадью. Маленький же азиат что-то проорал с испуга,
потом упал на колени и затараторил умоляющим голосом. Только молодой
верблюд сохранял благородную выдержку и спокойствие.
-- Я загружен резидентно,-- сообщил программный переводчик,-- могу
начать обработку поступающего текста.
-- Да тут, блин, и спрашивать не надо. Вежливый какой нашелся. Давай -
валяй.-- прикрикнул Василий.
-- Верблюд... искать... хозяин... второй день... упасть,-- переводчик
выдал первую порцию текста.
-- И эта галиматья -- все, на что ты способен?-- возмутился Василий.
-- Вы бы хоть микрофоны повернули в сторону источника
звуковых волн, половины же слов не слышу.
-- Ах да, виноват-с,-- Василий взял круглую пластинку без проводов и
поднес ко рту мальчика. Так как тот все время тараторил и отбивал поклоны, то
приходилось махать рукой то вверх, то вниз.
-- Что-то не очень удобно.-- заметил Василий.
-- Да уж,-- скептически молвил переводчик.-- А вы приклейте плоский
микрофон к его одежде, а лучше к горлу, и суньте еще микронаушник ему в
ухо. Все периферийное оборудование связывается с помощью отраженных
радиоволн, так что лучше вам держать собеседника в зоне прямой видимости.
-- Слишком умный, да? Зазнался? И поэтому сразу ничего не
говоришь?-- осудил Василий программного переводчика и
налепил пластинку на горло мальчику, отчего тот очень сильно
затрепетал. А вдобавок вложил микрофон ему в ухо, отчего
маленький азиат едва не сошел с ума.
Затем Василий выслушал довольно связный рассказ о злоключениях
малолетнего жителя Синьцзяна.
-- Кто бы ты не был, арбак, мангыс или человек, я умоляю, выслушай
меня. Я водил верблюдов Джанибека, а потом этот,-- пацан показал на горбатое
животное,-- этот подлый верблюжий высирок потерялся. Я искал его везде, а
брат Джанибека лупил меня и камчой, и ладонью, и носком сапога. А потом
был праздник-кохпар, и Джанибек утащил к себе барана, но мне и кусочка
малого не дали. Так голодного и отправили сюда. Я бродил три дня, обжигая
себе пятки, и наконец нашел это гнусное отродье верблюжьей задницы. Теперь
я хочу идти назад, потому что в бурдюке уже нет воды.
-- Воды нет? Ну так попей на пару со своим зверем, мне легче будет
тащить.
И Василий с щедростью профана напоил вначале мальчика, а потом
верблюжонка, используя вместо посуды то, что было у пацана на голове.
-- Ну, ладно, иди к своему Джанибеку. Он на радостях, что ты отыскал
верблюда, подарит тебе эскимо на палочке. На-ка тебе еще шоколадку.
-- Значит, ты не дух предка и не злой ек?
-- Если бы я был твоим предком, ты бы сейчас не подтирал верблюдам
задницу, а получал бы двойки в школе; причем совершенно в другом
географическом районе. А как злой ек я бы съел тебя в качестве гарнира к
твоему животному.
-- Но я видел ящик, в котором ты упал с неба. Может, тогда ты --
Кызыл-Хизр?
-- Я не Кызыл-Хизр. Это точно. Мне он самому давно нужен... А про
самолеты ты знаешь?
-- Конечно, знаю. И про ракеты, и про компьютеры, и про ДНК, и про
лазеры. Я ведь в школу тоже ходил.
-- Так какого хрена ты дикаря из себя корчишь?-- строго спросил
Василий.
-- "Хрен" -- это что такое?-- неожиданно встрял переводчик.
-- Это русский злой дух.
После того, как переводчик выспросил все про других злых духов,
вспоминаемых россиянами, мальчик наконец смог ответить.
-- Про самолеты, господин, я как-то не подумал. Здесь как-то хочется не
о них думать, а об арбаках и мангысах... Слушай, а ты, наверное, русский или
американский шпион.
-- Да вроде нет. Но я кое-что здесь ищу.
Мальчик ненадолго замялся, а потом представился.
-- Меня зовут Акай, я из рода Джедигер. Давай я помогу тебе.
-- А разве тебе не надо к Джанибеку и его брату?
-- Я не хочу сейчас возвращаться. Брат Джанибека все равно будет
лупцевать меня, как разъяренный мангыс, да и этот кусок верблюда вскоре
опять потеряется. Он ведь дикий, вместе с мамкой из пустыни пришел. Мать
его померла, и Джанибек взял Нура к себе.
-- Значит этот "кусок верблюда" зовется Нуром. Очень приятно, хорошее
имечко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
такой степени, что гуннами были истреблены доселе непобедимые
воинственные племена и могучий наследник Модэ
приперся аж на самое "закатное море". Кстати, гуннский вождь
Атилла и в самом деле помыл свои пятки в средиземноморской
водичке. Но рукопись нас извещает, что "желток" в конце концов
крупно ему подгадил -- гунны вместе со своим властителем отдали
жизненную силу небесным "благодетелям", погрязли в разврате и
обжорстве, и более того рассеялись. Исторические данные
подтверждают это.
Между прочим, доктор Эдельштайн, как всякий порядочный германец,
сразу посчитал, что сказание о "Золоте Нибелунгов" каким-то
образом связано с гуннским "желтком". Однако "желток" выплывает
по новой опять-таки в Азии -- видимо, какой-то кочевой вождь
проделал вместе с ним путь гуннских орд в обратном направлении,
ну и попался в итоге к жрецам Бонпо.
Новое воплощение Гэсэра и Дайсун-тенгри бонпосцы увидели спустя
семьсот лет -- какой пустяковый срок -- в молодом Темучине из племени
кераитов, то есть Чингисхане.
Когда этот монгольский юноша получил часть Яйца от потирающих
руки жрецов, то из обычного бандита-отморозка превратился в величайшего
полководца всех времен и народов.
Тридцать тысяч монгольских воинов прошли, выкашивая на своем пути
все живое, от Китая до Италии. Однако "желток" откачал куда надо жизненную
силу не только побежденных-истребленных, но и победителей, превратив в
ничто саму Монголию.
Собственно уйгурская рукопись о судьбе "желтка" больше ничего не
сообщает, но доктор Эдельштайн считает, что тот попал к Тимуру.
Этот хромоногий самаркандский эмир, которому не давали спать
подвиги Чингисхана, прославился многими жестокостями и бессмысленными
убийствами, а также башнями из черепов. Тем не менее, из
среднеазиатского начальника средней руки он превратился во
властителя огромной державы, простиравшейся от Волги до Индии.
Но в итоге и она рассыпалась в пух и прах. А "желток", по
мнению Эдельштайна, был вложен в гробницу Тимура. В связи с чем,
дескать, и существовало поверье, что если кто-то откроет могилу
этого средневекового деятеля, то на мир оттуда выйдет
страшная война.
Зина тут же расположила на экране публикацию из газеты "Правда" от
20 июня 1941 года о вскрытии гробницы Тимура в Самарканде. Что было
дальше -- известно. Эдельштайн, конечно же, полагает, что именно
"желток" помог Сталину одолеть Гитлера, однако в этой мясорубке
оказалось перемолотым будущее Европы и в результате победы СССР
не было создано ничего разумного, доброго, вечного.
Ученый из Франкфурта уверен, что "желток" являет собой
определенный предмет, скорее всего камень, что в июне 41 года он был
перевезен в один из ленинградских музеев -- ведь гробницу Тимура вскрывали
именно ленинградские археологи -- и именно поэтому на этот город приходятся
самые большие потери. Доктор Эдельштайн извел кучу времени,
разыскивая "желток" по всем питерским музеям и даже библиотекам.
Но так и не нашел.
По мнению франкфуртского поисковика "желток" был оттуда уже
кем-то свистнут и сейчас вовсю играет свою роль генератора
агрессии, воли, напора, неукротимости, по-прежнему толкая
человечество к энтропийному концу. Между делом, Эдельштайн дает
жизненной силе "ци" более точное название "энергия
негантропийно-холистической дифференциации" и считает, что Яйцо
в самом деле отнимает ее у людей и передает -- если не
обитателям второй небесной долины, то по крайней мере каким-то
зловредным инопланетянам. Эдельштайн чуть ли не божится, что
"желток" находится в руках исламистов и уже отметился в Иране,
Чечне, Боснии, Алжире, Нью-Йорке и так далее (сейчас в сей
список можно добавить и Франкфурт)...
Все время рассказа Василий выдерживал направление на темное пятно у
подножия скал. Солнце пекло с нарастающим садизмом, вода из бутылей
помогала все менее и все быстрее подходила к концу, ступни ног, казалось,
плавились в дармовых тапках, а из места соединения спины и рюкзака текла все
время река, напоминающая исток Волги. Рассказ Зины, который вначале
немало развлекал, превратился постепенно в досадливый бубнеж. Из-за
картинок, сопровождающих голос, приходилось идти в бимонах и каждую
секунду вытирать пот, стекающий по лбу на глаза. Василий пару раз вспоминал
тот странный камень из подвала, который растаял у него на глазах, но тут же
забывал про него -- не до того было.
-- Ладно, Зина. Про остальные части Волшебного Яйца ты мне будешь
рассказывать в более приятной обстановке, где нибудь на границе
Италии и Монте-Карло.-- сказал Василий недовольным голосом и
поискал ампулу с экстраморфином. Нету, пропала, зараза, во
время его приключений, вот и карман порван...
-- Собственно, рассказывать о них нечего,-- к великому удовольствию
слушателя сообщила компьютерная Зина.-- Эдельштайн нашел о "белке" лишь
одно упоминание, и то вскользь, в той же уйгурской рукописи. Там говорится,
что это великое оружие, дающее ловкость, хитрость и умение управлять
людьми и духами -- то бишь резонатор каких-то руководящих сил. По
некоторым косвенным данным он имеет форму кривого клинка -- по крайней
мере в рукописи говорится о его сходстве с молодым месяцем.
-- И я сейчас должен по-быстрому найти этот "молодой месяц"?
-- Ты удивительно догадлив.
-- Блин, с этого и надо было начинать. Я могу заодно отыскать и
"пожилую луну". Кто-то уверен, что мне приятно делать ТО, что
другим и в голову не придет. Надо заметить, что твои создатели
-- шизики по высшему уровню. Наверное они считают, что "желток"
я уже съел.
-- Мои создатели ничего не считают. Все мы находимся в свободном
поиске и хватаемся за любую возможность во имя спасения мира. Вспомни, что
ядерная бомба родилась из в общем-то неудачного эксперимента профессора
Беккереля, когда он случайно засветил фотопластинку пакетиком, в котором
лежала урановая соль.
-- Спасибо за аналогию. Она очень вдохновляет.
-- Ты, Василий, должен представлять задачу в целом, поскольку мы не
считаем тебя всего лишь собакой-ищейкой.-- доверительно произнесла
компьютерная Зина; и голос у нее был действительно хорош.-- Скорее всего
"белок" находится здесь, в пустыне Тарим. Наши предварительные
исследования показали здесь наличие небольшой гравимагнитной
аномалии, схожей с той, что была в гробнице Цинь Шихуанди.
-- Ну сами бы все и обследовали. Приделали бы тебе железные ноги в
босоножках на гусеничном ходу, стальной бюст пятьдесят
четвертого размера со встроенным миноискателем, и вперед.
-- А на что ты тогда? Ты ведь человек особенный.
Не наркоман, не глюколов, не больной на голову и другие части тела, а
особенный! В это хочется поверить. Василий сразу чуток загордился.
-- На особенных все ездят. И вообще, что мне за это будет хорошего?
-- Ну, получишь воздушный, то бишь компьютерный поцелуй. Или что-
то вроде секса по телефону. Только при этом я буду совсем рядом с тобой, так
что можно даже потрогать, а еще первые пять минут интима -- бесплатные.
Фирма угощает.
Тут с Василием случилось что-то вроде мини-обморока. В ушах забили
колокола, в глазах размножилось солнце, сердце заметалось, как хорек в клетке.
Он ослабевшими руками вылил на себя остатки воды из первой бутылки,
затем выкинул из мешка два пайка из трех. Стало чуть полегче, да и
компьютерная Зина наконец заткнулась. Это было кстати -- до наступления
полуденного пекла оставалось не более часа, и за это время надо было
добраться до скал.
Спустя километр он окончательно выдохся. Наверное, более всего он
сейчас мечтал о твердой западноевропейской мостовой -- двигаться по
каменной крошке и песку казалось занятием для одних верблюдов. А скалы
будто и не приблизились -- так, по крайней мере, казалось из-за поднявшегося
от земли знойного марева. В этом мареве виделись Василию какие-то
призрачные фигуры, которые перемещались и даже как будто махали ему, да и
сами скалы напоминали стадо динозавров.
Но на самом деле он приближался к ним, ведь местность в общем
получила уклон вверх. К верблюжьим колючкам и мертвым саксаулам вскоре
добавились жесткие травы. Напряжение нарастало, потому что поле зрения все
более стеснялось изгибами рельефа. Пару раз Василию показалось, что сзади
возникают и следуют за ним, стараясь не попадаться на глаза, острые желтые
тени. Даже слышались слабые, как будто призрачные, шепотки. Они
становились еще громче, прежде чем их размывал посвистывающий ветер, и от
этого ужас мало-помалу протягивал свои липкие ручонки по жилам.
И вдруг за останцем Василий столкнулся с двумя существами --
пацаненком и местным верблюдом. От неожиданности взрослый европеец
вздрогнул и побледнел. Ему сперва показалось, что он встретился с карликом и
его горбатой волосатой лошадью. Маленький же азиат что-то проорал с испуга,
потом упал на колени и затараторил умоляющим голосом. Только молодой
верблюд сохранял благородную выдержку и спокойствие.
-- Я загружен резидентно,-- сообщил программный переводчик,-- могу
начать обработку поступающего текста.
-- Да тут, блин, и спрашивать не надо. Вежливый какой нашелся. Давай -
валяй.-- прикрикнул Василий.
-- Верблюд... искать... хозяин... второй день... упасть,-- переводчик
выдал первую порцию текста.
-- И эта галиматья -- все, на что ты способен?-- возмутился Василий.
-- Вы бы хоть микрофоны повернули в сторону источника
звуковых волн, половины же слов не слышу.
-- Ах да, виноват-с,-- Василий взял круглую пластинку без проводов и
поднес ко рту мальчика. Так как тот все время тараторил и отбивал поклоны, то
приходилось махать рукой то вверх, то вниз.
-- Что-то не очень удобно.-- заметил Василий.
-- Да уж,-- скептически молвил переводчик.-- А вы приклейте плоский
микрофон к его одежде, а лучше к горлу, и суньте еще микронаушник ему в
ухо. Все периферийное оборудование связывается с помощью отраженных
радиоволн, так что лучше вам держать собеседника в зоне прямой видимости.
-- Слишком умный, да? Зазнался? И поэтому сразу ничего не
говоришь?-- осудил Василий программного переводчика и
налепил пластинку на горло мальчику, отчего тот очень сильно
затрепетал. А вдобавок вложил микрофон ему в ухо, отчего
маленький азиат едва не сошел с ума.
Затем Василий выслушал довольно связный рассказ о злоключениях
малолетнего жителя Синьцзяна.
-- Кто бы ты не был, арбак, мангыс или человек, я умоляю, выслушай
меня. Я водил верблюдов Джанибека, а потом этот,-- пацан показал на горбатое
животное,-- этот подлый верблюжий высирок потерялся. Я искал его везде, а
брат Джанибека лупил меня и камчой, и ладонью, и носком сапога. А потом
был праздник-кохпар, и Джанибек утащил к себе барана, но мне и кусочка
малого не дали. Так голодного и отправили сюда. Я бродил три дня, обжигая
себе пятки, и наконец нашел это гнусное отродье верблюжьей задницы. Теперь
я хочу идти назад, потому что в бурдюке уже нет воды.
-- Воды нет? Ну так попей на пару со своим зверем, мне легче будет
тащить.
И Василий с щедростью профана напоил вначале мальчика, а потом
верблюжонка, используя вместо посуды то, что было у пацана на голове.
-- Ну, ладно, иди к своему Джанибеку. Он на радостях, что ты отыскал
верблюда, подарит тебе эскимо на палочке. На-ка тебе еще шоколадку.
-- Значит, ты не дух предка и не злой ек?
-- Если бы я был твоим предком, ты бы сейчас не подтирал верблюдам
задницу, а получал бы двойки в школе; причем совершенно в другом
географическом районе. А как злой ек я бы съел тебя в качестве гарнира к
твоему животному.
-- Но я видел ящик, в котором ты упал с неба. Может, тогда ты --
Кызыл-Хизр?
-- Я не Кызыл-Хизр. Это точно. Мне он самому давно нужен... А про
самолеты ты знаешь?
-- Конечно, знаю. И про ракеты, и про компьютеры, и про ДНК, и про
лазеры. Я ведь в школу тоже ходил.
-- Так какого хрена ты дикаря из себя корчишь?-- строго спросил
Василий.
-- "Хрен" -- это что такое?-- неожиданно встрял переводчик.
-- Это русский злой дух.
После того, как переводчик выспросил все про других злых духов,
вспоминаемых россиянами, мальчик наконец смог ответить.
-- Про самолеты, господин, я как-то не подумал. Здесь как-то хочется не
о них думать, а об арбаках и мангысах... Слушай, а ты, наверное, русский или
американский шпион.
-- Да вроде нет. Но я кое-что здесь ищу.
Мальчик ненадолго замялся, а потом представился.
-- Меня зовут Акай, я из рода Джедигер. Давай я помогу тебе.
-- А разве тебе не надо к Джанибеку и его брату?
-- Я не хочу сейчас возвращаться. Брат Джанибека все равно будет
лупцевать меня, как разъяренный мангыс, да и этот кусок верблюда вскоре
опять потеряется. Он ведь дикий, вместе с мамкой из пустыни пришел. Мать
его померла, и Джанибек взял Нура к себе.
-- Значит этот "кусок верблюда" зовется Нуром. Очень приятно, хорошее
имечко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60