Даже попыток.
Иначе бы "Фишхук" придумал что-нибудь новое.
- Ты прав, - хищно ухмыльнулся Стоун. - Побег мало кому удался. И
мало кто пытался бежать.
- Только ты и Ламберт Финн.
- Ламберт, - сухо ответил Стоун, - все время был мне примером. Его
успех вдохновлял меня. Он бежал за несколько лет до моего появления. Кроме
того, задолго до Ламберта был еще один побег. Что стало с тем человеком,
до сих пор никому не известно.
- Ну хорошо, - сказал Блейн, - а что будет с тем, кто убежал, кто
скрывается от "Фишхука"? Что его ждет? Вот у меня в кармане пара долларов,
принадлежащих даже не мне, а Райли, у меня нет ни документов, ни
специальности, ни работы. Что будет...
- Ты так будто жалеешь, что убежал.
- Бывают моменты, что и жалею. Если б начать сначала, то я бы не дал
застать себя врасплох. Я бы перевел деньги в какую-нибудь соседскую
страну. Подготовил бы новые документы. Зазубрил бы пару учебников, чтобы
работать кем-то вроде счетовода и ждать.
- Мы не можем ждать! - выкрикнул Стоун.
- Вспомни старые религиозные распри, - предложил Блейн. - Войны между
протестантами и католиками, между христианством и исламом. Где они теперь?
- Они прекратились благодаря "Фишхуку".
- Все всегда прекращается благодаря чему-то. Иначе не было бы
надежды. Ситуация и события упорядочиваются, и вчерашние бури становятся
чисто академическими вопросами для историков.
- Неужели ты будешь ждать, - спросил Стоун, - ждать сотню лет?
- Ждать незачем, - сказала Гарриет, - все уже началось. А Шеп
подключится.
- Я?
- Да, ты.
- Шеп, выслушай меня, - попросил Стоун.
- Я слушаю, - ответил Блейн, и, чувствуя опасность, в нем колыхнулось
что-то чужое, и дрожь прокатилась по телу.
- Я создал организацию - можно назвать ее подпольем. У меня есть
группа паракинетиков, или штат, или комитет, который разрабатывает
первоначальные планы и тактику некоторых экспериментов и исследований. С
их помощью мы продемонстрируем, что паранормальные люди могут быть
полезными человечеству и без "Фишхука".
- Пьер! - воскликнул Блейн, глядя на Гарриет.
Она кивнула.
- Так вот что ты имела в виду с самого начала. А тогда, на вечеринке
у Шарли, ты мне говорила: "Старый приятель, старый друг..."
- Ты считаешь, что я поступила неверно?
- Да нет, почему же.
- Скажи, ты бы согласился, если б я тебе тогда все рассказала?
- Не знаю, Гарриет, честное слово, не знаю.
Стоун поднялся из кресла и сделал несколько шагов в сторону Блейна.
Вытянув руки, он положил их на плечи Блейну. Его пальцы напряглись.
- Шеп, - твердо произнес он. - Шеп, это очень серьезно и важно.
Нельзя, чтобы вся связь человека со звездами шла только через "Фишхук".
Человечество не может быть наполовину приковано к Земле, наполовину
свободно.
В тусклом комнатном освещении его взгляд не казался жестким. Он
казался вдохновенным, а в глазах поблескивали непролитые слезы.
Когда он снова заговорил, голос его уже звучал мягко.
- Есть звезды, - почти шепотом, будто разговаривая с самим собой,
сказал он, - где люди должны побывать. Чтобы увидеть, каких высот способна
достичь человеческая раса. Чтобы спасти свои души.
Гарриет с деловым видом взяла сумочку, перчатки.
- Вы как хотите, а я с голоду умирать не собираюсь. Идете со мной или
нет?
- Я иду, - объявил Блейн.
И вдруг вспомнил.
Она перехватила мысль и рассмеялась:
- За наш счет. За это пригласишь нас как-нибудь двоих.
- А зачем? - вмешался Стоун. - Он уже в штате и получает жалованье. У
него есть работа. Не так ли, Шеп?
Блейн промолчал.
- Шеп, ты ведь со мной? Ты мне нужен. Без тебя мне не справиться. Мне
не хватало как раз тебя.
- Хорошо, я с тобой, - просто ответил Блейн.
- Ну, раз с этим наконец разобрались, - сказала Гарриет, - пошли
обедать.
- Вы идите, - сказал Стоун, - а я буду стоять на страже.
- Но, Годфри...
- Мне надо кое о чем поразмыслить. Есть пара вопросов.
- Пошли, - Гарриет повернулась к Блейну. - Пусть сидит и думает.
Блейн последовал за ней несколько озадаченный.

20
- Теперь рассказывай, - потребовала Гарриет. Они сделали заказ, и
Гарриет, устроившись поудобнее за столом, приготовилась слушать.
- Что произошло в том городке? Что было после? Как ты попал в
больницу?
- Об этом позже, - отказался Блейн. - Еще будет время обо всем тебе
рассказать. Прежде ответь, что с Годфри?
- Ты имеешь в виду, что он остался в номере подумать?
- Да. Но не только. Выражение его глаз. Эта навязчивая идея. Как он
говорит, что спасение людей - побывать на звездах, словно старый
отшельник, которому явилось знамение.
- Ты прав, - сказала Гарриет, - все именно так.
Блейн ошеломлено уставился на нее.
- Это произошло во время того последнего путешествия, - продолжала
Гарриет. - Он там тронулся. Что-то он там увидел, что потрясло его.
- Я знаю, - сказал Блейн. - Иногда в путешествиях встречаешь такое...
- Жуткое?
- Да, конечно, жуткое. Но это не все. Скорее, непостижимое. Процессы,
причинно-следственные связи, совершенно невероятные с позиции человеческой
логики и этики. Явления, в которых не видно смысла, которые не
укладываются в голове. Рассудок человека оказывается бессильным. И это
страшно. Нет точки опоры, ориентира. Ты один, абсолютно один, и вокруг -
ничего из знакомого тебе мира.
- У Годфри было другое. Нечто, что он понял и постиг. Может, даже
слишком хорошо постиг. Это было совершенство.
- Совершенство?
- Я знаю, фальшивое слово. Выспренное. Надуманное. И все же
единственно подходящее.
- Совершенство, - повторил Блейн, как будто бы пробуя слово на вкус.
- На той планете не было ни злобы, ни алчности, ни извращенного
честолюбия, которое кует злобу и алчность. Совершенная планета для
совершенного народа. Социальный рай.
- Не вижу...
- Задумайся на минуту. Приходилось ли тебе когда-либо видеть предмет,
картину, скульптуру, пейзаж, настолько прекрасный и совершенный, что ты
испытываешь физическую боль?
- приходилось раз или два.
- Разумеется. Но картина или скульптура - это предмет вне жизни
человека, твоей жизни. Это всего лишь эмоциональное переживание.
Практического значения оно не имеет. Ты можешь прожить прекрасно всю
остальную жизнь, так и не увидев эту вещь снова, ты только изредка будешь
вспоминать ее и, вспоминая, снова чувствовать боль. А теперь представь
этику, культуру, образ жизни, который мог бы быть твоим. И это настолько
прекрасно, что испытываешь боль, как то гениального полотна, только в
тысячу раз сильнее. Вот что увидел Годфри. Вот почему он вернулся
"тронутым". Он чувствует себя оборванным мальчишкой из трущоб, из-за
ограды увидевшим сказочную страну - настоящую, живую сказку, до которой
можно дотянуться, потрогать, но в которую он никогда не попадет.
Блейн глубоко вздохнул и медленно выдохнул:
- Вот оно что. Вот чего он хочет.
- А ты бы не его месте?
- Наверное. Если б я это увидел.
- А ты спроси Годфри. Он тебе расскажет. Или лучше не спрашивай.
Пускай он сам.
- Тебе он рассказал?
- Да.
- На тебя это произвело впечатление?
- Я же здесь, - ответила она.
Официантка принесла заказ: огромные сочные бифштексы с картофелем и
салатом. На середину стола она поставила кофейник.
- Выглядит аппетитно, - сказала Гарриет. - Всегда хочу есть. Помнишь,
Шеп, как ты впервые пригласил меня пообедать?
Блейн улыбнулся:
- Конечно, помню. Ты тогда тоже была страшно голодна.
- И ты купил мне розу.
- Кажется.
- Ты такой милый, Шеп.
- Если я не ошибаюсь, ты журналистка. Как же...
- А я и занимаюсь одной историей.
- И эта история - "Фишхук".
- В какой-то мере, - пробормотала она, принимаясь за бифштекс.
Некоторое время они ели почти молча.
- Послушай, - прервал молчание Блейн, - При чем здесь Финн? Годфри
считает его опасным.
- А что ты знаешь о Финне?
- Немного. Из "Фишхука" он исчез до того, как я там появился. Но
слухи остались. Когда он вернулся, он начал визжать. Что-то с ним
случилось.
- Случилось, - подтвердила Гарриет. - И теперь он ходит повсюду со
своими проповедями.
- Проповедями?
- Изгонятель дьявола, экзорсист, потрясающий Библией. Только без
Библии. Доказывает, что звезды - зло, что человеку место на Земле. Здесь
он в безопасности, а там его поджидает зло. И что ворота исчадью зла
открыли парапсихи.
- И его проповеди слушают?
- Слушают, - подтвердила Гарриет. - Люди в восторге от них. Они в них
купаются. Ведь для них-то звезды недосягаемы. Поэтому анафема звездам им
по вкусу.
- В таком случае, анафема и парапсихам. Ведь это они - призраки и
оборотни...
- И гоблины. И колдуны. И злые духи. И все прочее.
- Он просто шарлатан.
Гарриет покачала головой:
- Он не шарлатан. Он так же искренен, как Годфри. Он верит в зло.
Потому что он видел Зло.
- А Годфри видел Совершенство.
- Именно. Ни больше ни меньше. Финн убежден, что человеку в космосе
делать нечего, равно как Стоун убежден, что спасение человечества -
звезды.
- И оба борются против "Фишхука".
- Годфри хочет положить конец монополии, но сохранить основу. Финн
идет дальше. "Фишхук" для него - не главное. Его цель паракинетика, ее он
собирается уничтожить.
- Финн считает Стоуна врагом?
- Он стоит у него на пути. А поделать Финн ничего не может. Годфри
старается не подставлять себя. Однако Финн знает его планы и считает его
основной фигурой, способной объединить паракинетиков. Естественно, при
первой возможности он попытается то него избавиться.
- Похоже, тебя это не слишком страшит.
- Годфри не боится. Для него Финн лишь еще одна проблема, еще одно
препятствие.
Они вышли из ресторана и двинулись вниз по асфальтированной дорожке,
тянувшейся вдоль фасадов номеров.
В свете умирающего дня долина переливалась черными и пурпурными
бликами, отражаясь в мрачной бронзе реки.
Последние солнечные лучи освещали верх обрыва на противоположном
берегу; серебристой молнией по синеве в небе все еще носился ястреб.
Они дошли до своего блока, Блейн толкнул дверь, пропуская Гарриет
вперед, затем вошел сам. Не успел он пересечь порог, как столкнулся с
Гарриет.
Гарриет коротко вскрикнула, и он почувствовал, как она напряглась,
прижавшись к нему.
Он поглядел через ее плечо. Вытянувшись, лицом вниз на полу лежал
Годфри Стоун.

21
Уже наклонясь над ним, Блейн знал, что Стоун мертв. Он как будто
сжался, стал меньше, утратив наполнявшую раньше большое тело жизни. А
теперь он превратился просто в обернутое мятыми тряпками тело и в его
неподвижности было что-то страшное.
Гарриет закрыла наружную дверь. И в клацанье задвижки Блейну
послышалось рыдание.
Наклонившись ниже, Блейн заметил под головой Стоуна лужицу крови.
Нажав рычаг, Гарриет опустила жалюзи на окнах.
- Может, зажжем свет? - предложил Блейн.
- Погоди, Шеп, сейчас.
Щелкнул выключатель, с потолка брызнул свет, и они увидели, что у
Стоуна размозжен череп. Щупать пульс не имело смысла - после такого удара
по голове выжить невозможно. Покачиваясь на корточках, Блейн пораженно
думал, какой надо обладать свирепостью и, возможно, отчаянием, чтобы
нанести подобный удар.
Он поглядел на Гарриет и покачал головой, удивляясь ее хладнокровию,
затем вспомнил, что в репортерской практике насильственная смерть не такая
уж редкость.
- Это Финн, - произнесла она тихим ровным голосом, настолько ровным,
что почувствовалось, с каким трудом она сдерживается. - Не сам Финн,
конечно. Кто-то из его подручных. Или доброволец. Один из его
фанатиков-последователей. Многие готовы выполнить любое его приказание.
Она подошла и присела рядом с трупом напротив Блейна. Рот ее был сжат
в прямую, суровую линию. Лицо натянуто и жестоко. И только маленький потек
там, где сбежала единственная слеза.
- Что будем делать? - спросил Блейн. - Наверно, надо вызвать полицию.
Она сделала предостерегающий жест.
- Только не полицию. Мы не должны оказаться замешанными. Финн и его
банда только этого и ждут. Держу пари, в полицию уже сообщили.
- Думаешь, убийца?
- А почему нет? Звонок, неизвестный голос сообщает, что в "Равнинах",
в номере 10, убит человек. Затем быстро вешает трубку.
- Чтобы подставить нас?
- Чтобы подставить того, кто был с Годфри. Они могут не знать, кто мы
такие. А тот врач не мог...
- Не знаю. Наверно, мог.
- Слушай, Шеп, по тому, произошло, я уверена: Финн в Бельмонте. Так
называется городок, где мы тебя нашли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28