Если кто высунет голову
над распроклятыми поручнями до приказа, я ему сам ее снесу! Ясно? Тогда -
в позицию и задайте им жару!
Молл положила руку мне на локоть:
- Ты пойдешь с моей командой, Стивен - прыгать меньше и легче
зацепиться ногами.
- Это мне подойдет... - Внезапно рука Молл крепче сжала мой локоть;
она смотрела куда-то мимо меня, на нос. Я обернулся и увидел, как
открылась дверь каюты Ле Стрижа, и сам старик проковылял наружу, за ним -
его странные компаньоны.
Он с минуту помедлил, глядя нас слезящимися глазами, потом произнес:
- Собираетесь взять его на абордаж. Требуется помощь, так?
- Смотря какая, - тонко сказал Джип. - Что именно у тебя на уме?
- Моя помощь. И их. Эй вы, двое! - коротко приказал старик. - Пойдете
с абордажными отрядами. Поможете им.
- Эй, обожди минуту, черт побери!... - проревел Джип, когда Финн,
бросив на него злобный взгляд, скользнул и скорчился среди матросов Джипа.
Все как один отшатнулись от него. Но я был поражен еще больше, когда
увидел, как черноволосая девушка лениво направилась к нашей группе.
- Вы возьмете их, - сказал Ле Стриж, безжалостный, как древний
камень, - если хотите иметь хоть шанс вернуться назад. А не то оставьте
свою затею и возвращайтесь домой. Теперь я буду играть свою роль. Стойте
наготове!
Джип увидел, как при этом матросы обменялись взглядами, и со вздохом
признал свое поражение. Я не знал, что и думать. Я догадывался, что Финн -
телохранитель у старика, что-то вроде волка-оборотня, но я полагал, что
девушку взяли с собой ради утешений иного рода. Однако, по-видимому, в ней
было нечто большее, раз уж старый дьявол был готов рисковать ей, а она -
своей жизнью. В слабом лунном свете она уже не казалась хорошенькой, ее
лоб под прямыми волосами казался выше и круглее, подбородок - слишком
слабым и узким по сравнению с остальной частью лица; какой-то намек на
порок развития, похоже на отставание развития эмбриона. Матросы
отшатнулись и от нее. Стриж не обратил на них никакого внимания, он побрел
вверх по трапу и, встав там в последних лучах лунного света, стал тихонько
насвистывать, как будто бы про себя, и простер руку к небесам.
- И что это он намерен делать? - резко спросила Молл, когда наша
группа присела на корточки за поручнями, в малоприятной близости к одной
из пушек. У меня не было никаких предположений на этот счет. Пушка была
втянута внутрь, и я смотрел ей в дуло, а также на свирепые улыбки
стоявшего за ней экипажа. Зрелище было таким, что выводило из душевного
равновесия. Я даже чувствовал горьковатый запах пороха. Молл тоже
улыбалась.
- Лучше закрой уши, когда начнут стрелять, Стивен. И благодари Бога,
что это только восемнадцатифунтовые. У "Сарацина" -
двадцатичетырехфунтовые...
- Мне показалось, Джип говорил, что мы лучше вооружены!
- Да, у них только по пять на каждом борту и пара орудий для морской
охоты, зато у нас десять. Но пять - это тоже много, если они смогут
пустить их в дело.
Я на минуту задумался над этим, но потом решил, что думать мне не
хочется. Было нечто другое, что не давало мне покоя, какие-то слова,
случайно сорвавшиеся у Молл с языка, и чем больше я их пережевывал, тем
больше у меня волосы на голове вставали дыбом. Рядом с нами в сгущавшейся
темноте кружилась искра, медленно выписывая восьмерки, как светлячок на
веревочке. Меня это невероятно раздражало.
- Этот парень... ему обязательно всю дорогу размахивать этим факелом?
- Старшему канониру? Это пальник - а размахивать приходится, чтобы он
не погас.
- Что ж, жаль, что он так небрежно с ним обращается - и так близко к
снарядам! - Молл ответила коротким смешком. И тут меня прорвало.
- Молл... Я хочу спросить у тебя... кое о чем...
- Так спрашивай! - прошипела Молл. Она уже больше не смеялась, голос
ее звучал так же напряженно, как были напряжены все мои нервы.
- Те пьесы - где мальчики играли женские роли. Так не делают уже
много... Молл, это были пьесы Шекспира?
- Чьи? А, ШАКСПУРА! - В ее голосе прозвучало удивление. - Стало быть,
его по-прежнему играют? Да, кое-какие были. Там была сплошь злость на
дворянство, и, на мой вкус, слишком много слов! Вот ваш Миддлтон, ваш
мастер Деккер - то были настоящие сочинители пьес... - Она оборвала речь,
слегка коснувшись рукой моего плеча. Высоко в небе на фоне темнеющей арки
облаков, появилась тень и белая вспышка, силуэт, кругами спускавшийся вниз
на узких крыльях, по направлению к неподвижной тени на носовой палубе -
это была маленькая чайка. Она приземлилась прямо на поднятую руку Ле
Стрижа, все еще трепеща и нервно хлопая крыльями, а он медленно прижал ее
к себе и склонился над ней, поглаживая и не обращая никакого внимания на
беспокойные протесты птицы. Он взглянул вверх на луну, на высокие паруса
корабля Волков, который вдруг стал гораздо ближе. Я был потрясен тем, как
быстро мы нагоняли его. Все еще воркуя над своей добычей, Ле Стриж побрел
к поручням. Неожиданно он поднял птицу, поблескивавшую в последних лучах,
вверх и что-то прокричал - резко, гортанно и свирепо. Каким-то образом я
понял, что он собирается делать: я привстал, с моих губ уже был готов
сорваться крик. Но Молл резко пригнула меня назад, а старик широко развел
руки и разорвал птицу, отделив крыло от тельца.
Моряки издали низкий стон отвращения. Но когда кровь брызнула на
палубу, я увидел, как паруса впереди дернулись, словно по ним ударила
огромная рука, и беспомощно повисли и захлопали на ветру. А потом лунный
свет потускнел и погас, а из тени, опустившейся на верхнюю палубу, я
услышал пронзительное кудахтание - это смеялся Ле Стриж.
И тут же его смех потонул в мощном реве Пирса:
- А ну, заткнись, лопни твои глаза! Мы их догоним с минуты на минуту!
ПРИГОТОВИТЬСЯ К АБОРДАЖУ! ЭКИПАЖАМ ПРАВОГО БОРТА - ВЫКАТИТЬ ПУШКИ!
С треском и стоном порты открылись, и снова корабль затрясся от
барабанного грохота. У меня над ухом трещали снасти, повизгивал лафет,
когда экипаж, напрягая все силы, наводил массивное орудие в темноту,
словно чуя далекого врага. Стучали гандшпуги, поднимая тяжелый ствол под
нужным углом вертикальной наводкой. Я надеялся, что канониры помнят
отданные им приказы. Раздался короткий быстрый щелчок, это встали на место
клинья, прицел был взят, а затем наступило молчание, столь внезапное, что
оно показалось устрашающим. Я уже отключился от обычных корабельных
звуков; все, что я слышал, было мое собственное дыхание. Во рту у меня был
отвратительный вкус резины; я бы чего-нибудь выпил - хотя бы того
распроклятого бренди. Молчание все тянулось и тянулось, минуты казались
часами, и делать было нечего - разве что думать. Меня страшно расстроило
это жестокое магическое действо, но еще хуже был преследовавший меня
разговор с Молл. Из-за него у меня в голове кипели разные мысли, надежды,
страхи и странные тревоги - и истины, которым она заставила меня
посмотреть в лицо.
- БРАСОПИТЬ РЕИ! - неожиданно заорал Пирс. - ПОЛОЖИТЬ РУЛЬ К ВЕТРУ!
ПЕРЕДНИЕ ПАРУСА! ГРОТ! ПРАВЫЙ БОРТ, ОТСТАВИТЬ! ЛЕВЫЙ БОРТ, ВЫБРАТЬ СНАСТИ!
ВЫБИРАЙТЕ, ВЫБИРАЙТЕ, ЧЕРТА ВАМ В ЗАДНИЦУ! ВЫБИРАЙТЕ!
На минуту меня охватила паника, когда наши паруса над головой
задрожали, опустились и захлопали на ветру; но потом вокруг медленно
заскрипели реи.
- Делаем поворот оверштаг - к ветру и на другой галс! - прошипела
Молл. Наши паруса снова наполнились и загудели, и вдруг паруса "Сарацина",
все еще бившиеся на ветру, поднялись у нас сбоку, а не впереди. - Для
бортового залпа... нашего - или их...
И тут раздалось:
- ОРУДИЯ ПРАВОГО БОРТА - ГОТОВЬСЯ! - ПЛИ!
Я едва успел прижать ладони к ушам и крепко зажмурить глаза. Раздался
гром, орудия заговорили, и весь корабль заходил, откликаясь на этот
могучий голос. Через закрытые веки проникал танцующий рыжий огонь. Палуба
подо мной резко поднялась, и меня вдруг окутало облако черного дыма и
колючие искры. Я кашлял и задыхался, в ушах звенело даже под руками, я не
слышал следующей команды, но почувствовал грохот, когда откатили назад
пушки, и осторожно открыл глаза. Сквозь красные сполохи я увидел, как
экипаж моего орудия с грохотом ударил пушкой о лафет. Ствол шипел и
изрыгал пар, когда его вытерли, резким движением засунув внутрь и тут же
вытащив комок влажных тряпок, намотанных на шест. Затем - очень осторожно
- из глубоких кожаных сумок были вынуты мешки с пыльной по виду тканью и
засунуты в жерло орудия. Это были пороховые патроны, и одна искра из
по-прежнему горячего после выстрела орудия могла вызвать ужасающую
катастрофу. Чтобы удерживать заряд, в ствол загнали большие комья грубого
волокна и умяли тяжелым щитом на десятифутовом черенке. Только тогда
вкатили железное ядро - оно выглядело невероятно маленьким - и, с свою
очередь, загнали его в ствол. Это была достаточно простая операция, но она
проводилась среди удушающего дыма и раскаленного металла и буквально за
одну-две секунды. Экипаж двигался и прыгал вокруг орудия с удивительным
изяществом - у каждой пушки повторялись отработанные движения, и палуба,
казалось, была охвачена каким-то странным танцем, диким и смертельным.
- ВЫКАТИТЬ ОРУДИЯ! - прозвучала команда Пирса. - ГОТОВЬСЯ! ПЛИ!
И снова оглушительный гром, снова волна, и "Непокорная" накренилась,
пламя и обжигающий дым. Корабль, паруса, все исчезло в смрадной туче. Я не
видел даже собственных рук. И это - на открытом воздухе, а оружейная
палуба, наверно, являла собой какое-то средневековое видение из ада. Меня
душила паника и неожиданная отчаянная потребность понять; я вслепую
потянулся и схватил теплые руки. Дым отнесло в сторону, и я обнаружил, что
вместо Молл держу за руки какого-то дикого ухмыляющегося озорного
мальчишку, а на ее почерневшем от пороха лице сверкали зеленые глаза.
- МОЛЛ! - заорал я. - Тебе что, действительно пятьсот лет?
Она закатила глаза, продемонстрировав белки:
- Слава Господня, парень, нашел время спрашивать!
- Я должен был спросить! Ты ведь жертвуешь жизнью - ради меня - ты
ведь не так многим рискуешь? Или рискуешь?
Она медленно кивнула головой:
- Да, рискую. Так уж устроен мир.
- Господи, - обмяк я.
Она негромко засмеялась:
- Я ведь говорила тебе, что мера всех вещей меняется? Всего на свете
- даже часов и расстояний. Время - это, что поворачивает Великое Колесо,
ось - в середине Сердца или в стебле Сердцевины, если хочешь. Люди видят
это в различных формах. Но разбей границы, вырвись наружу - и мир
становится шире. А с ним и, должно быть, его часы. Что они, как не две
стороны одной ткани, разрезанные по одной мерке? Так и твой путь - по
одной стороне ткани, но так же и по другой, вперед-назад. Чем дальше твой
путь, тем меньше ты сидишь на месте, тем меньше тебя держат часы. А я, я -
скиталица. И здесь отпущенный тебе срок измеряется тем, сколько ты
отыгрываешь для себя. И, может быть, таков, сколько ты можешь выдержать.
Многие зарабатывают долгий срок и живут длинную жизнь, но в конце
возвращаются к своим, пойманные в паутину, от которой так и не смогли
избавиться. Уходят назад и забывают. Но только не я, я - никогда! - Она
хмуро посмотрела на меня. - Что было для меня в этом мире, среди публичных
домов и притонов, мошенников и головорезов? Я хотела жить, учиться,
находить что-то лучшее - или порождать его!
Под крики экипажа и звон цепей орудия снова были выкачены вперед.
Командир канониров откинул назад покрывало с запала, и мы снова нырнули и
закрыли уши, когда сверкающий пальник вошел в порох. В этот раз я открыл
глаза - канониры прыгали и радостно орали.
- Похоже, мы попали - Господи! - Я снова потряс головой. - Уже
пятьсот лет... Ты можешь прожить еще столько же, если не больше, и все
готова поставить на карту в такой дурацкой заварухе, как эта?
- Почему бы и нет? Что есть богатство, если ты только копишь его и
никогда им не пользуешься? Как долго мне нравилась бы моя жизнь, если бы я
не рисковала ею ради доброго дела? Чем дольше ты остаешься в этом мире,
тем больше ты должен рисковать собой, чтобы придать годам смысл! Это ты,
мой мальчик, у кого за спиной всего несколько лет, больше рискуешь в эту
ночь, и, похоже, из чисто дружеских побуждений. Если бы это была любовь, я
могла бы понять - но ты ведь никогда не любил, не так ли?
Она замолчала и подняла глаза вверх. Я тоже услышал его - глухой
стук, словно захлопнулась дверь, очень глубокий, а следом за ним -
шипящий, падающий свист. Но не успел я сообразить, что это такое, как Молл
бросила нас обоих ничком на палубу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61