А всего-то в стае больше двух десятков оборотней было. Весь бы гарнизон они положили — это точно. Татка опять же огнем их здорово пожгла. Без нее нам бы их всех так скоро не прикончить бы. А так она никому не дала скрыться. Будто огненные шарики с рук слетали и догоняли оборотня, как бы он далеко ни убежал. Догонит его такой шарик, и волколак сразу огнем вспыхнет весь, мигом в пепел превратится!
И вот ведь какая штука выяснилась: волколаки обоз вели почти до самой крепости. И только на последней стоянке всех порезали, переоделись и пошли заставу брать. До того это на волколаков не похоже! Они ж когда оборачиваются зверями, сразу и ведут себя как звери. Не могли они сами так все спланировать, так по человечьему разумению действовать. Ну, не могли, и все тут! И чтобы такой большой стаей — тоже небывальщина! Они, если впятером сойдутся, друг другу глотки перегрызут. Мы же с ними всю жизнь воюем, все их повадки знаем. Неправильные какие-то волколаки это были!
И обоз странный был. Четыре телеги, а груза на них — на один добрый воз. Вот и заговорили у нас про измену. Так-то давно уж про молодую княгиню разговоры недобрые ходят. И что князя чем-то опоила, со свету сживает. А умереть тоже не дает. Потому как при живом, но не мощном князе — она хозяйка. А князь помрет, и ей конец неминучий. И про ее деяния не потребные, и про то, что на погибель земле нашей — Полесовью — она кем-то подослана. И этот обоз ненормальный, да странные волколаки и вовсе всех убедили, что теперь врага не только в лоб, но и со спины ждать надо.
Так что Тату неспроста к нам Великие Кедры послали.
А волколаки стали нападать на наши дозоры. Вот и надумали мы с Татой в дозор идти. В том, что она в бою многих стоит, убедились уже все. Долго Стоян и слышать не хотел. Тата его убедила все же. Но я за Тату все равно боялся, упросил, чтобы и меня с собой взяли. Знали бы вы, что из всего этого вышло!
* * *
Я узнала, что Стоян готовит облаву на оборотней, и тут же пошла к нему с ультиматумом — я в облаве участвую! Если честно, то боялась, что он меня отфутболит, поэтому вела себя, мягко говоря, нахально. Сначала говорила о том, что с моими магическими способностями им будет куда проще выследить зверей, по том о том, что я не кисейная барышня и уже воевала с оборотнями, потом еще много чего. Стоян молчал. Вот смотрел на меня и молчал. Я разозлилась вконец и заявила, что, если они меня не возьмут, я сама пойду — одна! Кажется, он поверил. Не знаю, какой аргумент его убедил, но меня на облаву взяли.
Пошли мы двумя группами. Вернее, поехали. Загонная — больше, там было почти два десятка всадников. Им надо было поднять оборотней с лежки. На большую группу воинов они, ясен пень, не полезут. А мы должны были стать подсадными утками. Стоян, Сом, я и еще один воин. Звали его Мошка, самый удачливый охотник. Трудно было придумать более неподходящее имя для такого богатыря, как он. Не иначе как папа у него юморист. Немного позади ехал десяток Рыся. С ними же и Вереск. Вереск жутко переживал, что он не рядом со мной. А ну как оборотень, его разлюбезную сестрицу укусит за филейную часть.
Вот только что-то шутки у меня получались вымученные. Где-то далеко тихонько ныла тревога, я пыталась разобраться из-за чего. И получалось, что не волколаки тому причина. Не могу объяснить, просто чувствовала что-то не ладное, и все. Так и сказала Стояну, что беда какая-то ждет, но не от оборотней. Он, как всегда, кивнул серьезно и ничего не сказал. Тоже мне великий Немой.
Хотя не пойму, чего я на него злюсь? Может, потому, что все мне «куры строят», а он на меня — никакого внимания? А мне бы хотелось как раз наоборот? Ох! Не увлекайтесь, сударыня, ролью сердцеедки. Эк как понравилось королевой красоты быть. Оттого и королева, что конкуренции никакой. На безрыбье-то — что?… Повоспитывала я себя вот так немного, поворчала да и успокоилась. Уж с собой-то всегда договориться можно.
Вот едем мы по дороге в сторону степи. По этой дороге я когда-то топала по путевке Великих Кедров. И недавно вроде это было. А столько всяких событий накрутилось, что я уже вспоминаю мою родную землю, как в тумане далеком. Представляю, напишу я когда-нибудь мемуары под названием «Когда я была старенькой». Или нет, лучше «Моя вторая молодость». Или… «На зад в старость». Не, прикинь, Стоян прочитает, что мне полсотни лет… Во! Лучшее название — «Исповедь, несмотря на просьбы». Хотя, может, у них еще и Кирилл с Мефодием не родились. Да нет, не должно быть. Письменность-то все равно есть, они вполне цивилизованны. Может, и полиграфия уже есть. И чего это я не спросила, как у них с грамотой и печатным делом?
И только я рот открыла вопрос задать, вдали пропел рожок. Значит, воины подняли-таки оборотней. Я мысленно устремилась вперед, разыскивая зверей. И вскоре наткнулась на лютую злобу. Такие эманации злости и ненависти, что мне даже жутко стало. Хорошо. Я дала Стояну знак и стала посылать вперед сигналы испуга и растерянности. Кстати, испуг имитировать не надо было, я взаправду испугалась. Мужички с оружием наизготовку окружили меня — Мошка крикнул какой-то птичкой — предупредить группу Рыся.
Быстро же эти гады бегают, рожок пропел не меньше как в километре отсюда, а они уже близко. Волны ненависти и жажда крови уже почти осязаемы. Лошади захрапели, запрядали ушами. Росинка передала: «Враг рядом!» Я ее успокоила, как могла, попросила ничего не бояться. И тут из кустов прямо на Мошку прыгнул зверь. Если бы на меня, все — кирдык Наташе, 'и никакие магические способности не помогли бы. А Мошка исхитрился меч подставить так, что зверь, вываливая кишки, рухнул под ноги коню. Правда, успел-таки цапнуть Мошку зубами за кольчугу.
Второго в прыжке встретил арбалетный болт от Сома. Подробности я не видела, потому что… Потому что волчонок (раза в полтора больше обычного волка) вцепился в горло коню Стояна. Тот взвился на дыбы. Ну, тут уж я не оплошала. Шарахнула в эту тварь шаровой молнией. Конь вовсе очумел, рванул вперед, но тут же и рухнул. Из разорванного горла хлестала кровь. Конь бьется в агонии, волк горит. Другой, полудохлый, еще чего-то пытается прыгнуть, цапнуть. Стоян стоит, слава богу! Успел все же спрыгнуть! Вот только морщится чего-то. Потом оказалось — ногу подвернул. А я, дура, Даже и не сообразила, что своей молнией коня напугаю. Испугалась за Стояна и сама чуть его не угробила. И тут же ехидно себя спросила: «А чего это я так за Стояна испугалась? Почему не за Мошку?»
А сзади, там, где наш арьергард, слышим шум какой-то. Оказалось, что та пара волколаков, что орудовала в стороне Быстрой, тоже уловила мои посылы страха и растерянности и рванула на поживу. Кто-то, из десятка Рыся, заметил, как волколаки мчались по направлению к нашей группе, и кинулись вдогон. Тут и условный свист, и просто крики, и топот конский. Едва мы успели оглянуться, а из-за деревьев уже две серые тени с красными глазами — и прямо на нас. Честное слово, я даже как следует испугаться не успела, визг сам по себе родился, раньше мысли. И молния тоже. Хорошая такая молния. И точно в первого зверя! Не иначе, с перепугу попала.
В того, что шел чуть позади, попал болт. Зверина кувырнулась. И после этого кувырка поднялась на ноги девушка. Нагая, с роскошной гривой темных волос, с обалденной фигурой. Очень красивая. Какая-то дикая, первозданная красота, все даже слегка обалдели. Из плеча девки торчал болт. Она ухватила болт рукой и вырвала его, причем не поморщившись. По высокой груди потекла струйка красной дымящейся крови. Девка ожгла нас ненавидящим взглядом, выгнулась назад, как акробат, перевернулась в кувырке. И от нас по лесу мчался уже зверь, пятная траву кровью.
Все так быстро и так неожиданно, что мы как-то растерялись. Тут на нас вылетел десяток Рыся. Им и одного взгляда хватило, чтобы понять, что к чему. Мигом распределились: семь человек, и среди них Мошка, на самых быстрых конях кинулись вдогон за раненым зверем (или звериной?), остальные остановились, чтобы завершить дела здесь.
Добили раненого волколака, пробили их всех осиновыми кольями, и я бросила в них сгусток огня. Ну, я уже прям как Прометей какой-то. Как они горели, уже в человечьем обличье, я не смотрела. Страшно. Меня от запаха горелой плоти наизнанку вывернуло. Коня Стояна тоже пришлось дорезать, рана такая, что ему все равно бы не выжить. Зачем мучения продлять животному. Коня всем было жалко. Росинка моя горевала так, что я с ней за компанию даже заплакала.
Потом надо было осмотреть ногу Стояна. Спасибо урокам Наны, вывих я довольно удачно вправила. Потом наложила повязку, произнесла нужное заклинание. Затем снова пахнуло горелым мясом, и меня опять стошнило, хотя Уже и нечем было. Короче, задержались мы изрядно. Я думала, что подпортила себе репутацию таким негероическим поведением, но оказалось, что мужички отнеслись к моим мучениям с пониманием. И даже, наоборот, зауважали меня за то, что у меня такая вот женская реакция.
Блин! А не увлеклась ли я суперменством? Вернее, супервуменством. Здесь об эмансипации еще не слыхали, ценится женственность, а не воинствующее равноправие полов. Если я вернусь когда-нибудь домой (если вернусь), мне будет не хватать этой корректности и не показного, неунизительного покровительства со стороны мужчин. Если этот мир — наше прошлое, то мы многое потеряли в процессе эволюции.
Ехать вдогон за нашими охотниками было ни к чему. К тому же Стоян был теперь безлошадный. Я поискала мысленно наших вои нов. Ничего угрожающего им я не почувствовала. А тут вскоре подъехали загонщики. Посовещались все немного и решили так: в сторону Быстрой идет обычный дозор из шести человек, навстречу охотникам поедет еще пять человек, остальные разделают забитую лошадь и отправятся с мясом на заставу. В пятерку вошли Стоян, Сом, Вереск, Жалюн и, конечно, я. Стоян взял у кого-то коня, и мы тронулись, не особенно поспешая, по следам за охотниками.
След круто забирал на восток, к Быстрой. Я в этой стороне не бывала, так что головой крутила по сторонам без передышки. Лес я с детства люблю, а тут такая нетронутость, такая величавость… Здесь уже попадались березовые колки — лес моего родного края. Лесные полянки радовали глаз разноцветными россыпями цветов, аромат стоял такой, что у меня голова кружилась. Воздух звенел от птичьих голосов. В таком благолепии не хотелось прислушиваться к тревожному звону колокольчика, а он где-то на задворках сознания зудел и зудел.
На пригорке росла группа кедров. Я весело и почтительно с ними поздоровалась:
— Здравствуйте, Старшие! Хороший нынче денек выдался, не правда ли? Все ли поздорову в вашем лесу, почтенные кедры?
Хотите — верьте, хотите — нет, но кедры дружно качнули ветками. А может, это ветерок налетел? Мужики покосились на меня. Вереск, довольнехонький, расплылся в улыбке. Он вообще страшно мной гордится. Хороший мальчишка, чистый и светлый, как солнечный лучик. Да и все мужики только кажутся суровыми и жесткими, а на самом деле все беленькие и пушистые. Даже суровый командир Стоян. Хорошо, что я именно к ним попала.
Ну и крепкой же оказалась эта волколачка, долго охотников водила раненая-то. Солнце уж за полдень перевалило, когда мы наконец их встретили. Прямо до реки они за ней гнались, там, уже вконец обессилевшую, удалось второй раз подстрелить. Так она с берега в воду сиганула, пыталась плыть, но не справилась с течением — утонула. Мы поговорили, потрепались немного и решили перекусить, прежде чем домой двигать.
Поехали назад, приглядывая удобную полянку для привала. И тут мой колокольчик загремел всерьез! Я завертела головой по сторонам:
— Стоян, ребята, что-то не так. Где-то рядом опасность. Близко!
Мужики, уже привыкшие доверять моему чутью, замолкли, стали прислушиваться, всматриваться в просветы между деревьями. И тут кони забеспокоились. Моя Росинка передала мне неясную тревогу. Угроза откуда-то сзади и справа. Вскоре послышался странный шум. А потом мы увидели! Не приведи, Господи, увидеть такое еще раз! Прямо на нас двигалось… бучило! И все, что было у него на пути, исчезало, словно проваливаясь сквозь землю: деревья, трава, кусты, все!!
Я с перепугу шарахнула в него молнией, молния исчезла так, как брошенный в воду камень. И тут мы, не сговариваясь, пришпорили коней.
Мама дорогая, как мы мчались! Будто нас за п ятки кто хватал. Впрочем, так оно и было. Бучило от нас почти не отставало. А за ним оставалась ровная неширокая просека, полоса бурой безжизненной земли. Сколько ж оно может сожрать? Неужто не лопнет?
Спасибо Кедрам, они не оставили нас в беде. Я почувствовала их призыв. Вот не знаю как, не могу объяснить, а поняла, что надо к ним скакать. Я так и закричала — давайте, мол, к кедрам, что на пригорке растут. Ну мы и дали! Взлетели на пригорок к кедрам и остановились. Потому что кони уже на пределе были, да и мне поверили. И бучило остановилось! Налетело на пригорок, точно на стенку какую! Налетело и откатилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30