Например, минуты за две чистого времени, как сказали бы спортивные комментаторы, она ухитрилась вырастить перед окнами сторожки огромный двухметровый пень и вокруг пеньки поменьше. Большой пень, естественно, служил столом, а на маленьких, как на стульях, устраивались не такие уж редкие, хотя и немногочисленные гости.
Сейчас за столом восседал Горыныч, а напротив устроились Яга Степанидовна, Шишига и Леший.
– Заявился наконец! – сурово сказала Яга, сдвинув брови и поджав губы. – А мы уж не знали что и думать. По гаданью-то выходило, что ты в Тридевятом царстве!
– Еще дальше, – рассмеялся Костя. – Шлоссер новое изобретение сделал. Вот я и задержался. Испытывали. А что случилось? Снова английские гоблины?
Шишига тут же захихикала, а Леший нахмурился:
– Смешного мало. Эти гоблины жрут, как лошади! Скоро валежник подъедят, а потом и за шишки примутся. А куды мне без шишек?
– Отвянь, – сказала Яга, – мы тут по секретному делу собрались, Горыныч свой роман читать будет.
Костя как стоял, так и сел.
– Роман?! Какой еще роман?
– А тот, что написал, – строго сказала Яга. – Произведение искусства!.. Ему твоя критика нужна, – добавила она уже мягче, – может, посоветуешь что?
– Ага, – сказал Костя, – понял. А сэр Жора где?
– Знамо где. В каптерке сидит, журнал листает.
– Это надо прекратить, – сказал Костя, – совсем развратим рыцаря.
– Вот сначала послушай, а потом и прекращай, – сказала Яга, – чаво уж ему развращаться? Нетути у него организма!
– Этого мы не знаем, – сказал Костя. – Этого никто не знает. Ну хорошо. Слушаю!
Горыныч вздохнул, позеленел от волнения и, вытащив из-за пазухи стопку бумаги, нацепил на нос очки. При этом Змей стал карикатурно похож на учителя средней школы.
– Первая глава, – сказал Горыныч хриплым от волнения голосом.
– Постой, а как называется произведение? – забеспокоился Костя.
– Значит, так: имя автора З.Горыныч, название «Когда мы были молодыми», жанр – роман с прологом и эпилогом, метод – критический реализм. Ну я читаю?
– Давай, – согласился Костя.
– Отец мой происходил из знатного, но обедневшего рода. Будучи мелкопоместным драконом, он жил просто, имел небольшую пещеру да сундук золота, доставшийся по наследству. Не заслужив ни чинов, ни званий, он жил своим хозяйством и каждый день имел к столу жареного барана да пару динозавровых яиц. Единственным предметом его гордости были книги, подаренные в свое время одним мудрецом, бежавшим из Атлантиды. Из-за этих-то книг все и началось!..
Костя вздохнул. Он вдруг почувствовал, что хочет есть и сам проглотил бы жареного барана. Правда, динозавровые яйца он есть бы не стал… Яга бросила на него наметанный взгляд и молча протянула два невесть откуда взявшихся пирожка. Костя облизнулся, хотел спросить, с чем на этот раз, но махнул рукой и принялся жевать.
Удивительное дело: с чем бы ни пекла бабка пироги, они всегда были изумительно вкусными.
Чтение затянулось надолго. Наконец Горыныч перевернул последнюю страницу и уставился на Костю.
– Первая глава, – сказал он.
– Что первая глава? – не понял Костя, приходя в себя.
– Я прочел первую главу, – скромно потупившись, пояснил Горыныч.
Воцарилось неловкое молчание.
– Здорово! – наконец сказала Яга. – Так и вспоминаются юные годы!
– Да… – мечтательно протянул Леший. – Жратвы тогда много было!
Шишига снова хихикнула.
– А мне, например, понравилось, как он драконшу царского рода полюбил. Ах, как они страдали!
Костя понял, что от него ждут решающего мнения.
– По-моему, просто замечательно! – сказал он. – Это надо печатать.
– А разве можно? – почему-то испуганно спросил Горыныч.
– Не можно, а нужно, – уверенно заявил Костя. – Автобиографический роман, написанный самим Змеем Горынычем, – вещь уникальная. Это своего рода единственный документ, конкретно рассказывающий о сказочной реальности. А то все былины, легенды, обросшие мхом; сказки, двадцать раз перевернутые…
– Верно, верно, – откликнулась Яга, – врут нахально! Меня-то страшилой выставили, мол, я катаюся и валяюся, Ивашкиного мяса поевши…
– А что, не было Ивашки? – осторожно спросил Костя.
Яга важно качнула головой:
– Знамо, был. Давненько уж. Заезжал один молодец. Я ему помогла, он мне подсобил, вместе одно дело провернули да девку добрую парню спроворили. Я даже гуся своего Ивашкой назвала… Вот гуся-то я и съела, жареного, конечно. Да и как не съесть, коли гости пожаловали! А опосля слышу, сплетни поползли, будто я того Ивашку… живьем! Тьфу!
– А вообще-то ни разу такого не было? – продолжал допытываться Костя. – Может, в далекой молодости?
– И в молодости не грешна! Человек – он звучит гордо! Вот неандертальцев едала. Это да. Но они хоть и похожи на людей, да все не то: глупые, злющие и мясо у них жесткое, рыбой пахнет.
– Про меня тоже всякую чушь мелют, – пожаловался Леший, – будто я людей по лесу кружу и блуждать заставляю. А я их, наоборот, от болота отвожу, чтобы не утопли. Ну разве не обидно? А не станешь отводить, скажут, что специально в болото заманил!
– Люди тоже злые и глупые, – сказала Шишига.
Костя покраснел.
– Ты, милка, думай, чего говоришь, – нахмурилась Яга. – Так и нашего лесника недолго обидеть. Он, вишь, тоже хоть и наполовину, а человек! А потом, не все уж такие страшные. Возьми, например, Евстигнеева или Шлоссера. Вылитые лесные черти!
Засиделись до темноты и уже собирались расходиться, когда появился Кощей. Старик казался не на шутку встревоженным.
– Ага! – сказал он. – Все в сборе! Хорошо.
– А что стряслось-то? – сразу же испугалась Яга. – Опять супостат объявился?
– Объявился! – сухо сказал Кощей и сел за стол. Обведя взглядом пустую столешницу, он поморщился. – Я бы не отказался от глотка хорошего чая. Костя, вас не затруднит?
– У меня в термосе горячий, – отозвался Костя. – Хотите?
– Хочу! – коротко сказал Кощей.
Костя принес термос и стаканы. Термос был большой, хватило на всех. Никто не торопил Кощея, не требовал сказать, что же произошло. Великий Магистр сам знал, когда говорить, а когда повременить. Убедившись, что нужное напряжение достигнуто, он коротко бросил:
– Сработала магическая сигнализация. Кто-то проник в Тридевятое царство!
– Я так и знала! – всплеснула руками Яга. – Это приезжие! Они тут недаром шастали, упыри трегубые, рогатые!
– Сколько их? – по-деловому спросил Кощей и принялся что-то высчитывать на пальцах.
– Четверо, – сказал Костя, – во всяком случае, я видел четверых. Да и Жульетта то же самое говорит.
– А в царство проникло пять человек, – таинственным голосом сообщил Кощей. – Так, может, не они?
– Они! Лисипицин небось с ними…
– После всего, что было, вряд ли он решится, – сказал Костя.
– Этот идол да не решится? – возмутилась Степанидовна. – Да он спит и видит, как бы напакостить! Загребущий, захапущий! В пень его надо было превратить, в трухлявый, жуками изъеденный!
– Надеюсь, вам представится такая возможность, – тонко улыбнулся Кощей. – И все-таки вернемся к нашим баранам. То есть бандитам.
– Баранам, баранам! – закивал Леша. – Ух, напустить бы на них порчу!
Яга скромно потупила глаза и смолчала.
– Хорошая идея, – кивнул Кощей, – но несколько запоздалая. Главное в другом. Что им, если это они, понадобилось в Тридевятом царстве?
– Деньги, – сразу сказал Костя. – Золото!
– Ну если золото, это еще полбеды, – сказал Кощей, делая таинственные глаза.
Естественно, остальные сразу закричали:
– Если не золото, то что?
– А вот этого я вам пока не скажу, – вздохнул Бессмертный, – на совещании Великих Магистров, где я недавно был, с меня взяли подписку о неразглашении, да не одну, как обычно, а целых три. Одно могу сообщить. Есть в этом царстве нечто, или некто, – тут он сделал суровое лицо и перешел на шепот: – кто может все живое обратить в камень!
– Батюшки-светы! – ахнула Яга. – Да где ж этот Тутанхамон? Своими руками бы съела!
– Руками не едят! – строго сказал Кощей. – Для этого есть нож и вилка. Что же касается потенциального злодея, то предсказания наших звездочетов сходятся в одном: он где-то близко и готовится действовать.
– А может быть, это космические пираты, о которых Крян рассказывал? – предположил Костя. – Ведь они должны быть на подходе.
– Нет, этот злодей местный, тутошний.
Костя почесал за ухом, поморщился, как от зубной боли:
– Так не пойдет. Потенциальный злодей неизвестен, ну и плевать. Наверняка это Лисипицин. Больше некому. А вот что он замышляет… Тайна за тремя подписками. И как можно в таком положении работать?
– Да уж, Кощеюшко! Ты бы сказал, а? Шепнул бы нам на ушко, что за ужас такой намечается, а мы бы уж того… Никому!
– Да не могу! – с досадой в голосе воскликнул Кощей. – Сказано ведь – подписку давал!
– Мы тоже можем дать, – намекнул Костя.
Кощей задумался.
– А ведь это идея! – сказал он через минуту. – Вы тоже дадите подписку о неразглашении, а я вас посвящу в эту ужасную тайну.
– Тогда не томи, – посоветовал Леший.
– Если я кому-то мешаю, я могу уйти! – гордо сказала Шишига и передернула плечиками.
– Не согласен! – рявкнул Горыныч. – Все так все!
– Все так все, – как эхо повторил Кощей и вынул из-за пазухи заранее отксерокопированные листки с отпечатанным текстом. Листков было много. Гораздо больше, чем присутствующих.
– Расписаться нужно здесь и здесь, – сказал Кощей, показывая пальцем, – остальные возьмите себе. На случай, если кого-нибудь придется посвятить дополнительно. – Он аккуратно собрал подписанные листочки и спрятал в карман. – Ну а теперь слушайте!
Все затаили дыхание.
– Буду краток. В Тридевятом царстве, в черном замке спит Идолище поганое! – Кощей обвел друзей многозначительным взглядом, но нужной, как ему казалось, реакции не увидел.
– Подумаешь! – разочарованно сказал Костя. – Идолище поганое спит! Ну и пусть спит. Ему уже один раз навтыкали. Можно повторить.
– Верно! – подхватила Яга. – Илья-то Муромец ему зенки на задницу натянул и моргать заставил. Нешто мы хуже?
– Илья – человек особенный, – слегка вздрогнув, сказал Кощей, – мне неприятно об этом вспоминать, но он и ко мне любви не испытывал. С ним вообще трудно было ладить. Ну сами посудите: ты ему слово, а он тебе по голове! Совершенно невозможно общаться! – Кощей инстинктивно притронулся к затылку. – И потом. У него был меч-кладенец, не фальсификат, как у Степанидовны, а настоящий. А против такого аргумента не попрешь. И вообще. Преступление всегда легче предупредить, нежели ликвидировать последствия.
– И все-таки что страшного в этом Идолище?
– А то! – нахмурился Кощей. – По преданию, если оно проснется, то сокрушит три царства. В пыль обратит!
– Тогда зачем его пробуждать? – продолжал недоумевать Костя. – Какая тут логика? Этот Идолище, должно быть, идиот. Зачем превращать в пыль цветущий край? Даже с точки зрения выгоды это глупо. А тот, кто ему помогает, ему-то что за корысть? Неужели только злоба? А может быть – месть?
– Вы, Костя, не в курсе, – ворчливо заметил. Кощей. – Того, кто его разбудит, Идолище сделает царем!
– Над кем? Если все разрушено?
– Ну кое-что, конечно, останется…
– Короче, ясно, – сказал Костя, – проникновение необходимо пресечь! Тогда нечего тянуть резину. Тут каждая секунда дорога. Кто со мной?
Желание идти на перехват изъявили все, кроме Кощея, который, как всегда, сослался на срочные дела. Костя сбегал в избу и принес несколько красных повязок с надписью «лесохрана». Уже через минуту друзья были в пути.
После долгой борьбы с резиновыми кралями Эдиком овладело лихорадочное возбуждение.
– А они ничего, – прошептал он Толяну на ухо. – Как живые!
– Да лучше, лучше, – отозвался Толян. – Мягкие такие! И вообще, у них все, как надо, я проверял.
– Тише вы! – прошептал Лисипицин. Он остановился возле двери, ведущей в смежное помещение. – Сейчас проверим, все ли на месте. – Он быстро подобрал ключ и вставил в замочную скважину.
Дверь распахнулась без скрипа. В лицо Эдику пахнуло стойкой пластмассовой вонью.
– Заходите!
Лисипицин плотно прикрыл за ними дверь. Вспыхнул свет. Братки изумленно огляделись. Все полки были битком набиты самым разнообразным пластмассовым оружием: мечами, саблями, зверского вида ятаганами…
– Обалдеть! – прошептал Эдик. – Как настоящие!
– Это и есть настоящие, – с придыханием оказал Лисипицин. – Осторожнее, а то без рук останетесь! Пластмасса-то не простая, а заговоренная, прочней булата.
– Ты кому заливаешь! – ухмыльнулся Эдик, беря в руки японскую катану и взмахивая ею над головой.
Вжик!
– Ай! – взвизгнул Серый, хватаясь за голову и приседая. – Ты чего, шеф? Больно же!
Эдик оторопело уставился сначала на меч, а потом на Серого. На полу лежал срубленный под корень рог. Из места сруба сочилась какая-то буровато-серая жижа.
– Где-то у меня тут аптечка была, – деловито сказал Лисипицин. – Сейчас перевяжем.
Он открыл какой-то шкафчик и действительно вытащил аптечку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Сейчас за столом восседал Горыныч, а напротив устроились Яга Степанидовна, Шишига и Леший.
– Заявился наконец! – сурово сказала Яга, сдвинув брови и поджав губы. – А мы уж не знали что и думать. По гаданью-то выходило, что ты в Тридевятом царстве!
– Еще дальше, – рассмеялся Костя. – Шлоссер новое изобретение сделал. Вот я и задержался. Испытывали. А что случилось? Снова английские гоблины?
Шишига тут же захихикала, а Леший нахмурился:
– Смешного мало. Эти гоблины жрут, как лошади! Скоро валежник подъедят, а потом и за шишки примутся. А куды мне без шишек?
– Отвянь, – сказала Яга, – мы тут по секретному делу собрались, Горыныч свой роман читать будет.
Костя как стоял, так и сел.
– Роман?! Какой еще роман?
– А тот, что написал, – строго сказала Яга. – Произведение искусства!.. Ему твоя критика нужна, – добавила она уже мягче, – может, посоветуешь что?
– Ага, – сказал Костя, – понял. А сэр Жора где?
– Знамо где. В каптерке сидит, журнал листает.
– Это надо прекратить, – сказал Костя, – совсем развратим рыцаря.
– Вот сначала послушай, а потом и прекращай, – сказала Яга, – чаво уж ему развращаться? Нетути у него организма!
– Этого мы не знаем, – сказал Костя. – Этого никто не знает. Ну хорошо. Слушаю!
Горыныч вздохнул, позеленел от волнения и, вытащив из-за пазухи стопку бумаги, нацепил на нос очки. При этом Змей стал карикатурно похож на учителя средней школы.
– Первая глава, – сказал Горыныч хриплым от волнения голосом.
– Постой, а как называется произведение? – забеспокоился Костя.
– Значит, так: имя автора З.Горыныч, название «Когда мы были молодыми», жанр – роман с прологом и эпилогом, метод – критический реализм. Ну я читаю?
– Давай, – согласился Костя.
– Отец мой происходил из знатного, но обедневшего рода. Будучи мелкопоместным драконом, он жил просто, имел небольшую пещеру да сундук золота, доставшийся по наследству. Не заслужив ни чинов, ни званий, он жил своим хозяйством и каждый день имел к столу жареного барана да пару динозавровых яиц. Единственным предметом его гордости были книги, подаренные в свое время одним мудрецом, бежавшим из Атлантиды. Из-за этих-то книг все и началось!..
Костя вздохнул. Он вдруг почувствовал, что хочет есть и сам проглотил бы жареного барана. Правда, динозавровые яйца он есть бы не стал… Яга бросила на него наметанный взгляд и молча протянула два невесть откуда взявшихся пирожка. Костя облизнулся, хотел спросить, с чем на этот раз, но махнул рукой и принялся жевать.
Удивительное дело: с чем бы ни пекла бабка пироги, они всегда были изумительно вкусными.
Чтение затянулось надолго. Наконец Горыныч перевернул последнюю страницу и уставился на Костю.
– Первая глава, – сказал он.
– Что первая глава? – не понял Костя, приходя в себя.
– Я прочел первую главу, – скромно потупившись, пояснил Горыныч.
Воцарилось неловкое молчание.
– Здорово! – наконец сказала Яга. – Так и вспоминаются юные годы!
– Да… – мечтательно протянул Леший. – Жратвы тогда много было!
Шишига снова хихикнула.
– А мне, например, понравилось, как он драконшу царского рода полюбил. Ах, как они страдали!
Костя понял, что от него ждут решающего мнения.
– По-моему, просто замечательно! – сказал он. – Это надо печатать.
– А разве можно? – почему-то испуганно спросил Горыныч.
– Не можно, а нужно, – уверенно заявил Костя. – Автобиографический роман, написанный самим Змеем Горынычем, – вещь уникальная. Это своего рода единственный документ, конкретно рассказывающий о сказочной реальности. А то все былины, легенды, обросшие мхом; сказки, двадцать раз перевернутые…
– Верно, верно, – откликнулась Яга, – врут нахально! Меня-то страшилой выставили, мол, я катаюся и валяюся, Ивашкиного мяса поевши…
– А что, не было Ивашки? – осторожно спросил Костя.
Яга важно качнула головой:
– Знамо, был. Давненько уж. Заезжал один молодец. Я ему помогла, он мне подсобил, вместе одно дело провернули да девку добрую парню спроворили. Я даже гуся своего Ивашкой назвала… Вот гуся-то я и съела, жареного, конечно. Да и как не съесть, коли гости пожаловали! А опосля слышу, сплетни поползли, будто я того Ивашку… живьем! Тьфу!
– А вообще-то ни разу такого не было? – продолжал допытываться Костя. – Может, в далекой молодости?
– И в молодости не грешна! Человек – он звучит гордо! Вот неандертальцев едала. Это да. Но они хоть и похожи на людей, да все не то: глупые, злющие и мясо у них жесткое, рыбой пахнет.
– Про меня тоже всякую чушь мелют, – пожаловался Леший, – будто я людей по лесу кружу и блуждать заставляю. А я их, наоборот, от болота отвожу, чтобы не утопли. Ну разве не обидно? А не станешь отводить, скажут, что специально в болото заманил!
– Люди тоже злые и глупые, – сказала Шишига.
Костя покраснел.
– Ты, милка, думай, чего говоришь, – нахмурилась Яга. – Так и нашего лесника недолго обидеть. Он, вишь, тоже хоть и наполовину, а человек! А потом, не все уж такие страшные. Возьми, например, Евстигнеева или Шлоссера. Вылитые лесные черти!
Засиделись до темноты и уже собирались расходиться, когда появился Кощей. Старик казался не на шутку встревоженным.
– Ага! – сказал он. – Все в сборе! Хорошо.
– А что стряслось-то? – сразу же испугалась Яга. – Опять супостат объявился?
– Объявился! – сухо сказал Кощей и сел за стол. Обведя взглядом пустую столешницу, он поморщился. – Я бы не отказался от глотка хорошего чая. Костя, вас не затруднит?
– У меня в термосе горячий, – отозвался Костя. – Хотите?
– Хочу! – коротко сказал Кощей.
Костя принес термос и стаканы. Термос был большой, хватило на всех. Никто не торопил Кощея, не требовал сказать, что же произошло. Великий Магистр сам знал, когда говорить, а когда повременить. Убедившись, что нужное напряжение достигнуто, он коротко бросил:
– Сработала магическая сигнализация. Кто-то проник в Тридевятое царство!
– Я так и знала! – всплеснула руками Яга. – Это приезжие! Они тут недаром шастали, упыри трегубые, рогатые!
– Сколько их? – по-деловому спросил Кощей и принялся что-то высчитывать на пальцах.
– Четверо, – сказал Костя, – во всяком случае, я видел четверых. Да и Жульетта то же самое говорит.
– А в царство проникло пять человек, – таинственным голосом сообщил Кощей. – Так, может, не они?
– Они! Лисипицин небось с ними…
– После всего, что было, вряд ли он решится, – сказал Костя.
– Этот идол да не решится? – возмутилась Степанидовна. – Да он спит и видит, как бы напакостить! Загребущий, захапущий! В пень его надо было превратить, в трухлявый, жуками изъеденный!
– Надеюсь, вам представится такая возможность, – тонко улыбнулся Кощей. – И все-таки вернемся к нашим баранам. То есть бандитам.
– Баранам, баранам! – закивал Леша. – Ух, напустить бы на них порчу!
Яга скромно потупила глаза и смолчала.
– Хорошая идея, – кивнул Кощей, – но несколько запоздалая. Главное в другом. Что им, если это они, понадобилось в Тридевятом царстве?
– Деньги, – сразу сказал Костя. – Золото!
– Ну если золото, это еще полбеды, – сказал Кощей, делая таинственные глаза.
Естественно, остальные сразу закричали:
– Если не золото, то что?
– А вот этого я вам пока не скажу, – вздохнул Бессмертный, – на совещании Великих Магистров, где я недавно был, с меня взяли подписку о неразглашении, да не одну, как обычно, а целых три. Одно могу сообщить. Есть в этом царстве нечто, или некто, – тут он сделал суровое лицо и перешел на шепот: – кто может все живое обратить в камень!
– Батюшки-светы! – ахнула Яга. – Да где ж этот Тутанхамон? Своими руками бы съела!
– Руками не едят! – строго сказал Кощей. – Для этого есть нож и вилка. Что же касается потенциального злодея, то предсказания наших звездочетов сходятся в одном: он где-то близко и готовится действовать.
– А может быть, это космические пираты, о которых Крян рассказывал? – предположил Костя. – Ведь они должны быть на подходе.
– Нет, этот злодей местный, тутошний.
Костя почесал за ухом, поморщился, как от зубной боли:
– Так не пойдет. Потенциальный злодей неизвестен, ну и плевать. Наверняка это Лисипицин. Больше некому. А вот что он замышляет… Тайна за тремя подписками. И как можно в таком положении работать?
– Да уж, Кощеюшко! Ты бы сказал, а? Шепнул бы нам на ушко, что за ужас такой намечается, а мы бы уж того… Никому!
– Да не могу! – с досадой в голосе воскликнул Кощей. – Сказано ведь – подписку давал!
– Мы тоже можем дать, – намекнул Костя.
Кощей задумался.
– А ведь это идея! – сказал он через минуту. – Вы тоже дадите подписку о неразглашении, а я вас посвящу в эту ужасную тайну.
– Тогда не томи, – посоветовал Леший.
– Если я кому-то мешаю, я могу уйти! – гордо сказала Шишига и передернула плечиками.
– Не согласен! – рявкнул Горыныч. – Все так все!
– Все так все, – как эхо повторил Кощей и вынул из-за пазухи заранее отксерокопированные листки с отпечатанным текстом. Листков было много. Гораздо больше, чем присутствующих.
– Расписаться нужно здесь и здесь, – сказал Кощей, показывая пальцем, – остальные возьмите себе. На случай, если кого-нибудь придется посвятить дополнительно. – Он аккуратно собрал подписанные листочки и спрятал в карман. – Ну а теперь слушайте!
Все затаили дыхание.
– Буду краток. В Тридевятом царстве, в черном замке спит Идолище поганое! – Кощей обвел друзей многозначительным взглядом, но нужной, как ему казалось, реакции не увидел.
– Подумаешь! – разочарованно сказал Костя. – Идолище поганое спит! Ну и пусть спит. Ему уже один раз навтыкали. Можно повторить.
– Верно! – подхватила Яга. – Илья-то Муромец ему зенки на задницу натянул и моргать заставил. Нешто мы хуже?
– Илья – человек особенный, – слегка вздрогнув, сказал Кощей, – мне неприятно об этом вспоминать, но он и ко мне любви не испытывал. С ним вообще трудно было ладить. Ну сами посудите: ты ему слово, а он тебе по голове! Совершенно невозможно общаться! – Кощей инстинктивно притронулся к затылку. – И потом. У него был меч-кладенец, не фальсификат, как у Степанидовны, а настоящий. А против такого аргумента не попрешь. И вообще. Преступление всегда легче предупредить, нежели ликвидировать последствия.
– И все-таки что страшного в этом Идолище?
– А то! – нахмурился Кощей. – По преданию, если оно проснется, то сокрушит три царства. В пыль обратит!
– Тогда зачем его пробуждать? – продолжал недоумевать Костя. – Какая тут логика? Этот Идолище, должно быть, идиот. Зачем превращать в пыль цветущий край? Даже с точки зрения выгоды это глупо. А тот, кто ему помогает, ему-то что за корысть? Неужели только злоба? А может быть – месть?
– Вы, Костя, не в курсе, – ворчливо заметил. Кощей. – Того, кто его разбудит, Идолище сделает царем!
– Над кем? Если все разрушено?
– Ну кое-что, конечно, останется…
– Короче, ясно, – сказал Костя, – проникновение необходимо пресечь! Тогда нечего тянуть резину. Тут каждая секунда дорога. Кто со мной?
Желание идти на перехват изъявили все, кроме Кощея, который, как всегда, сослался на срочные дела. Костя сбегал в избу и принес несколько красных повязок с надписью «лесохрана». Уже через минуту друзья были в пути.
После долгой борьбы с резиновыми кралями Эдиком овладело лихорадочное возбуждение.
– А они ничего, – прошептал он Толяну на ухо. – Как живые!
– Да лучше, лучше, – отозвался Толян. – Мягкие такие! И вообще, у них все, как надо, я проверял.
– Тише вы! – прошептал Лисипицин. Он остановился возле двери, ведущей в смежное помещение. – Сейчас проверим, все ли на месте. – Он быстро подобрал ключ и вставил в замочную скважину.
Дверь распахнулась без скрипа. В лицо Эдику пахнуло стойкой пластмассовой вонью.
– Заходите!
Лисипицин плотно прикрыл за ними дверь. Вспыхнул свет. Братки изумленно огляделись. Все полки были битком набиты самым разнообразным пластмассовым оружием: мечами, саблями, зверского вида ятаганами…
– Обалдеть! – прошептал Эдик. – Как настоящие!
– Это и есть настоящие, – с придыханием оказал Лисипицин. – Осторожнее, а то без рук останетесь! Пластмасса-то не простая, а заговоренная, прочней булата.
– Ты кому заливаешь! – ухмыльнулся Эдик, беря в руки японскую катану и взмахивая ею над головой.
Вжик!
– Ай! – взвизгнул Серый, хватаясь за голову и приседая. – Ты чего, шеф? Больно же!
Эдик оторопело уставился сначала на меч, а потом на Серого. На полу лежал срубленный под корень рог. Из места сруба сочилась какая-то буровато-серая жижа.
– Где-то у меня тут аптечка была, – деловито сказал Лисипицин. – Сейчас перевяжем.
Он открыл какой-то шкафчик и действительно вытащил аптечку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38