– Я Кислому доверяю. Он через это золото по фазе сдвинулся. С лесником не справился, тьфу!
Шеф снова сплюнул на траву, но попал себе на брюки. Он принялся затирать плевок, но тут от горящей ветки отстрелил сучок и упал ему на штанину. В одно мгновение на брюках образовалась дыра. Шеф взвизгнул, принялся бить ладонью по штанам, но дыра расползалась все больше и больше. Приплясывая, кривясь от боли, Эдик вскочил и принялся стаскивать с себя штаны. Когда это наконец ему удалось, от штанов осталась одна резинка, а кривые ноги шефа украшали здоровенные волдыри.
– Екарный бабай! – выл шеф. – Убью на фиг!
Он швырнул остатки штанов в костер и полез в бардачок.
– Где у нас вазелин? – хныкал он, приплясывая от боли. – Толян, ищи вазелин, убью на фиг!
Толян, до этого с интересом и тихой радостью наблюдавший за шефом, кинулся к машине и извлек из бардачка литровую банку, наполненную чем-то густым и белым.
– Вот, – сказал он, – это специально от солнечных ожогов захватили.
– От ожогов – это гоже! – Эдик схватил банку и принялся жадно намазывать ноги. – Хороший крем, – хвалил он, – прохладный… И пахнет приятно.
Вскоре ноги шефа стали белыми, как у статуи. Когда же к костру подошли Серый и Колян с огромной рыбиной наперевес, конечности Эдика уже не белели, а серели, закоптившись в дыму.
– Это че? – уставились на шефа братки.
– Небольшая авария, – мужественно улыбнулся Эдик. – Штаны спалил. Ну и сам поджарился малость. Пришлось вазелином намазаться. Только чудной вазелин, раньше он коркой не схватывался!
Серый посмотрел на банку, валявшуюся в кустах, и ляпнул:
– Так то ж не вазелин вовсе! Это сметана!
– Не пори чушь, – разозлился шеф. – Нашел момент для прикола. Это крем от загара. Мне Толян сказал.
– Точняк, – подтвердил Толян, зеленея от страха. – Крем!
Серый хотел сказать, что сметану он перед поездкой купил у рыночной бабки специально для шашлыка, но смолчал. Шефа злить не стоило. Можно было и по зубам получить.
Между тем Эдик, чтобы унять боль, хватанул прямо из горлышка водки и сразу захмелел. Пока пацаны разделывали рыбину, он схватил ружье и направился в лес, заявив:
– Пойду глухарей постреляю!
Через пару минут из чащи донеслись беспорядочные выстрелы.
Парни со страхом поглядывали друг на друга. Наконец Серый не выдержал:
– Надо его остановить, а то переполошит всю округу! Лесник прибежит. На фига это надо?
– Пойди и останови, – посоветовал ему Толян. – Он и тебя подстрелит заодно. Вместо глухаря.
Впрочем, шеф вскоре вернулся сам, мрачный и недовольный.
– Ничего здесь нет. Ни одной рыбины. То есть глухаря, – поправился он, глядя на удивленных братков. – Разлетелись все!
Между тем стоящий неподалеку дуб начал дымиться, но бандиты не обратили на это внимания. Когда подоспело жаркое, они набросились на него, как изголодавшиеся туземцы. И тут к костру подошел довольно странный старичок. Вид у него был самый затрапезный: шапка-ушанка, ватник, теплые армейские штаны и валенки. Старичок остановился возле костра и посмотрел на братков.
– Ну че, дед? – грубо осведомился Эдик. – Ты чего здесь забыл? Вали, пока я добрый!
– Вы костерчик погасите, – вежливо попросил старик, – и это… рыбу глушить больше не надо. И стрелять тоже. Нехорошо.
– А пошел бы ты со своим «нехорошо»! – вскипел Эдик, вскакивая на ноги. – Я не посмотрю, что ты старик, в костер брошу, там и поджаришься. Вали, сказал! – И, не дожидаясь, пока леший – а это был именно он – сделает хотя бы шаг, протянул руку и попытался ухватить деда за воротник.
Однако это ему не удалось. Старик куда-то исчез и появился сбоку, а Эдик, схватив рукой воздух, оступился и растянулся на траве.
– Ах ты змей! – взревел он, вскакивая и кидаясь на деда. – Держи его, пацаны!
Впрочем, браткам и говорить не надо было. Они бросились вперед, мешая друг другу, но, вместо того чтобы схватить нахального старика, крепко стукнулись лбами и разлетелись в стороны.
– Ну ты меня достал, ушуист хренов! – зловеще прошипел шеф и схватил ружье. – Кранты тебе!
Он выстрелил и едва не уложил Серого, потому что дед снова исчез. На этот раз – вообще. Братки услышали только голос старика:
– Чтоб вам ни дна ни покрышки! Чтоб у вас все шло вверх ногами и наперекосяк!
Братки испуганно огляделись:
– Куда это он смылся, а?
– А может, это и был лесник?
– Слышь, пацаны, поехали отсюда, в натуре!
Им сразу стало скучно и неуютно. Недолго думая братки забросили в джип свои нехитрые пожитки, и машина, недовольно урча, направилась в сторону от просеки, огибая село с севера. Костер остался непогашенным и, если бы не леший, который снова появился невесть откуда, пожара бы не миновать. Но дед прошептал заклинание, подул на огонь, и он сам собой погас. Угли потемнели, и пепел покрылся серым налетом.
А бандиты, трясясь в машине, обсуждали дальнейшие планы.
– Остановимся у реки, – сказал шеф, – осмотримся. Поныряем, поплаваем. Если все тихо и никакого шухера, завернем в село, остановимся у какой-нибудь бабки и потихоньку начнем действовать. А сегодня отдыхаем!
Говорящий кот Антуан – побочный продукт неосторожного обращения с камнем чудес – вальяжно развалился на подоконнике и время от времени советовал:
– А… М-ня-а… Ты вот о чем напиши: ты обо мне черкани там. Так, мол, и так. Желает внести свою лепту в изучение м-ня-а… процесса.
– Какого еще процесса? – удивился Костя, отвлекаясь от докладной записки.
– Ну… Этого там. Всякого. Научного, короче говоря. – Антуан широко зевнул и уставился на Костю желтыми бесстыжими глазами.
– А вот возьму и напишу, – сказал Костя. – Приедут из города и заберут тебя в лабораторию.
– Сотрудником? – наивно поинтересовался Антуан.
– Подопытным кроликом, – злорадно пообещал Костя.
– Кроликом? Меня? Ни за что! Какой же я кролик, ежели я кот! И ничто человеческое мне не чуждо.
– Так и писать? – переспросил Костя.
– Нет уж, – отказался Антуан и, повернувшись на другой бок, хрипло затянул: – Я птица вольная-а-а! Люблю цыгана я-а-а!..
– Что ты несешь? – рассердился Костя, вконец потеряв интерес к докладной записке. – Да ты понимаешь, что мелешь-то? Это же бред!
– Ой бредешеньки-бредовая головушка бедовая! – промурлыкал Антуан и, помолчав с минуту, добавил: – Дай лучше закурить. А то что-то в сон клонит. К дождю, наверное.
Костя автоматически достал сигарету и протянул коту.
– Мерси, – сказал Антуан, осторожно прикуривая и стараясь не опалить усы. – А ежели серьезно, то брось ты свой отчет, пошли лучше рыбу ловить! Я буду подманивать, а ты подсекать.
– Улов, конечно, пополам? – спросил Костя.
– А ты как думал? Рыба нынче хитрая пошла, ее подманить, м-ня-а… ох как непросто.
– Может, и вправду сходить? – засомневался Костя. – Черт с ним, с этим отчетом, его можно и завтра сделать.
– И послезавтра! – сказал Антуан, приподнимаясь и сладко потягиваясь. – Ну что, нести удочку?
– Тише, – сказал Костя, – кажется, Евстигнеев идет.
В прихожей заскрипели половицы, а с улицы сквозь раскрытое окно донеслась разухабистая частушка:
Правду люди говорят –
Е равно эм цэ квадрат.
Может е-то и равно,
Только мне-то все равно!
Голос был женским, и по интонации Костя догадался, что это Жульетта, соседка Евстигнеева, большая любительница точных наук. В это время скрипнула дверь, и на пороге показался Евстигнеев. Он кивнул головой в сторону улицы и ехидно заметил:
– У Жульетты хорошее настроение!
– Коза яйцо на завтрак снесла, – предположил Костя.
– Не-а, – возразил Евстигнеев, – ей по почте что-то пришло. По-моему, справочник по астрофизике.
Жульетту Евстигнеев недолюбливал. Отчасти из-за козы, несущей яйца, словно она была страус, отчасти из-за вредного характера соседки. Поэтому, когда ему попал в руки камень чудес, он наделил бабку неукротимой тягой к физике и астрономии. Но вышло все совсем не так, как Евстигнееву хотелось.
Старуха, зарывшись в биномы и интегралы, вконец запуталась и каждый час бегала к Евстигнееву, чтобы прояснить тот или иной непонятный момент. Одновременно она не переставала зорко следить за всем, что происходит в округе, и обо всем подозрительном писала в пухлый дневник.
– Перекусим, – сказал Евстигнеев, проходя на кухню.
– Опять яичница? – спросил Костя.
– Не опять, а снова, – поправил его Евстигнеев, – и вообще, что ты имеешь против яичницы? Безумно диетическое блюдо. Съел – и порядок!
– Только не это! – заорал Антуан. – Я скоро зако… Заку… Закакурекую!
– Закукарекаю! – строго поправил Евстигнеев. – Вместо того чтобы валяться, полистал бы орфографический словарь.
– Пускай, мне все равно! – застонал Антуан. – Я не курица, курица не птица…
– А Жульетта не человек? – засмеялся Евстигнеев. – Так, что ли? Ты что-то заговариваться начал!
– Погода такая, – пробормотал Антуан. – Мы вон с Константином хотели на речку сходить, рыбки наловить. – Он смущенно почесал башку.
– Хорошая идея, – сказал Евстигнеев, – но завтрак – это святое. Не хотите яичницы, могу приготовить омлет.
– Н-ну, если с колбасой, то можно, – протянул Антуан.
– С колбасой, с колбасой, – сказал Евстигнеев. – Константин, ты как?
– Годится, – отозвался Костя, – а в принципе мне все равно. У меня отчет не клеится. Докладная записка, бабушкой ее по голове. Не знаю, что писать.
– А ты напиши, что, мол, все в порядке, чудес нет, но видел НЛО.
– Но ведь это неправда, – сказал Костя.
– Что неправда?
– Что чудес нет.
– Но ведь НЛО-то есть!
– Есть, – нехотя согласился Костя.
– Вот и напиши. И нечего там мудрить. Пойми, чудак, если ты им всю правду опишешь, они на село атомную бомбу сбросят. В целях дезактивации.
Что касается летающей тарелки, то есть НЛО, то Костя не врал. Он действительно видел НЛО, и не только видел, но и неоднократно на нем летал. А фокус-то весь в том, что Евстигнеев, Полумраков и главный механик Шлоссер на основе старенького «Запорожца» создали аналог летающего блюдца, только во много раз круче. Шлоссер – вообще технический гений, а тут просто превзошел самого себя. Но и этого оказалось мало. При помощи камня чудес они наделили летающий «Запорожец» неуязвимостью, защитой от любой радиации и прочими удобствами. Так что когда прилетел инспектор Галактической полиции инопланетянин Крян, он так запал на это чудо техники, что предложил на недельку поменяться машинами.
Теперь Шлоссер понемногу обкатывал новую технику и уже до того приучил односельчан к лицезрению инопланетного аппарата, что даже Жульетта ни слова не написала об этом в своем дневнике.
А чего тут записывать? Дела обычные! Вот когда на нее черт в подвале налетел, тогда она не на шутку рассердилась и съездила ему прямо по маковке. А рука у Жульетты хоть и деликатная, а тяжелая…
Наконец общими усилиями омлет был приготовлен и съеден. Долизав последние крошки, кот Антуан свалился возле миски и захрапел.
– А на рыбалку? – ехидно осведомился Костя.
Но Антуан только устало пошевелил лапой:
– Ох, невмоготу! Разморило что-то.
– Не советую, – сказал Евстигнеев, – рыба тоже небось спит, как этот увалень. Жара. – Тут он оживился и заговорщицким шепотом предложил: – А может, при помощи камня наколдуем килограмма два? Скажем, форельки или осетринки?
– Мы же пробовали, – не согласился Костя, – он рыбу откуда-то из морозильника переносит. Ломаная вся и вымороженная. Ни вкуса, ни сока.
– Ну смотри, – сказал Евстигнеев, – лично мне некогда. Надо механического мужика доделывать.
– Какого такого мужика? – искренне удивился Костя. Он уже начисто забыл об этом проекте Евстигнеева.
– Обыкновенный механический мужик, – пояснил он, – я же тебе говорил. Ну в смысле – пугало. Чтобы бегал по грядкам и ворон разгонял.
– Ясно, – сказал Костя, – вспомнил теперь. Ну занимайся. Я все-таки схожу на реку. А то говорили, что снова из цеха пластмасс выброс был.
– Иди, – согласился Евстигнеев, отсутствующим взглядом глядя на Костю, – а то давай я тебя прямо к реке. Катапультой, а? Чего тебе по улицам в такую жарищу идти.
– Нет уж, спасибо, – сказал Костя, представив себе, как доморощенная катапульта выбрасывает его на край села и он с глухим шмяком приземляется на берег. – Это ты для Гаврилы оставь. Он у нас гуттаперчевый.
Надо сказать, что насчет катапульты Евстигнеев не шутил. Одно время огород у него был захламлен отходами творческого производства: обрезками труб, швеллеров, кусками жести и проволоки. Все это нужно было оттащить на склад металлолома, но руки у Евстигнеева до этого все не доходили. Тогда он взял гамак, подвесил его на резиновых жгутах, и получилось нечто вроде гигантской рогатки.
Рассчитав натяжение, усилие и направление, он зарядил гамак металлоломом и выстрелил в сторону свалки. Выстрел можно было бы считать удачным, если бы не вышла накладка. Как раз в том районе находился представитель соседнего хозяйства. Обрезком швеллера ему снесло шляпу, а куском трубы звездануло по лбу. Несильно звездануло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38