Постепенно глаза его становились все теплее и теплее, словно оттаивали.
– Хороший хлеб! – сказал он наконец, сплевывая на пол какую-то косточку.
– Обыкновенный, – уныло отозвался Серый.
– Ничего себе обыкновенный! – возразил Эдик, чем-то громко похрустывая. – Где ты видел, чтобы в обыкновенный хлеб мясо клали?
– К-какое мясо? – испугался Серый.
– Нормальное, – пожал плечами шеф. – Вкусное!
– Мясо?!
– Ну да! А что, тебе не попало?
– Нет, – сказал Серый, внимательно разглядывая горбушку.
– И у меня – ничего, – отозвался Колян.
– И у меня… – сказал Толян.
– А чего же это мне попалось? – забеспокоился шеф и принялся разглядывать выплюнутую косточку. При ближайшем рассмотрении косточка оказалась плохо обгрызенным мышиным хвостом. Шеф побледнел.
– Убью! – прошептал он и поднялся из-за стола.
– Плюнь на нее! – взмолились пацаны. – Потом разберемся, сам же говорил!
– Убью! – прорычал шеф и резко распахнул дверь. У двери стоял петух.
– Здравствуйте! – сказал Эдик паскудно-вежливым голосом.
– Кудык-твою-ко! – выругался петух, и Эдик тут же захлопнул дверь.
– Пацаны, где бы волыну достать, а? – тоскливо произнес он и сел на стул.
– Слышь, шеф, – Серый подсел к нему поближе и изогнул длинную шею, – ты же говорил вроде, что вкусно?
– Ну вкусно… С бабкиных харчей и не то сожрешь!
– Провернем дело, мы ее саму мышами накормим, – сказал Серый, – а петуха – в суп!
– Точно! – обрадовался Эдик. – Хрен с ним!
– Слышь, пацаны, а кто это метлой шарит? – неожиданно произнес Толян, выглядывая в окно.
– Лисипицин! – сказал Эдик, злобно покосившись на улицу. – Нас вызывает. Значит, есть новости. Выйти надо… – Он в нерешительности посмотрел на дверь. – Колян, погляди, этот пернатый все еще там?
Колян выглянул и тут же прикрыл дверь.
– Там, гад!
– А ты поговори с ним – у тебя получается.
– Чуть что, так я! – обиделся Колян.
– Колян, это для общего дела, – миролюбиво сказал Эдик. – Будь другом!
Колян поежился:
– Ну ладно! Если для общего… – Он приоткрыл дверь и на цыпочках вышел в коридор.
– Кукареку! – злобно крикнул петух, и дверь захлопнулась.
– Сейчас он с ним разберется! – сказал Серый, потирая руки. – Сейчас он ему даст!
– Кто кому? – уточнил Толян.
– А кто его знает? Но кто-то кому-то точно наложит!
– Ко-о-о! – услышали они из-за двери сиплый голос Коляна.
– Кудак? – гаркнул петух.
– Квох! – произнес Колян. – Куда коко?
– Куда-куда?! Кудык-туда! – отчетливо выговорил петух, и братки услышали удаляющиеся шаги.
– Ушли! – шепотом произнес Серый, и лицо его покрылось красными пятнами. – Куда он его повел? За сарай, что ли?
– А тебе-то какое дело? – скривился Эдик. – Может, присоединиться хочешь? Так пожалуйста! Мне не жалко.
– Ха-ха-ха! – развеселился Толян. – Серому не к петухам, а к жирафам надо! Он у них за своего сойдет!
– Тебе чего, в лоб дать? – обиделся Серый.
– Хватит трепаться, – разозлился Эдик, – быстро на улицу!
Они открыли дверь и выскочили во двор. Ни петуха, ни Коляна нигде не было видно.
– Действительно странно! – сказал Эдик, оглядываясь. – Ладно, никуда он не денется.
Лисипицин стоял у калитки и делал им знаки метлой.
– Ну наконец-то! – сказал он, утирая рукавом пот. – Битый час здесь толкаюсь, а вы не слышите! Кстати, а чем здесь так воняет? Не продохнуть!
– Обедом, – мрачно сказал Эдик.
– Так она вас что, помоями потчует? – удивился Лисипицин.
– Откуда я знаю? – обозлился Эдик. – Там у нее селедочные головы и это…
– Мыши в хлебе! – радостно заявил Серый.
Эдик хотел было дать ему подзатыльник, но понял, что не дотянется, и обошелся устным замечанием:
– Поменьше пасть раскрывай!
– Безобразие! – сказал Лисипицин, зажимая нос,– но делать нечего, придется потерпеть. С Маланьей лучше не связываться. Склочная баба!
– А мы и терпим!
Лисипицин осторожно оглянулся:
– Пошли-ка отсюда! Ну вон хоть за ту поленницу. Разговор есть. – Он сделал многозначительное лицо и похлопал себя по карману.
– Что?! Ключ достал?! – обрадовался Эдик.
– Тише! – прошептал Лисипицин. – Пошли куда сказал.
Сзади сарая действительно возвышалась здоровенная, в несколько рядов, поленница. Небольшой, утоптанный пятачок с огромной дубовой плахой посередине окружали кусты. Здесь можно было разговаривать и не бояться, что тебя увидят. Они зашли за поленницу и остановились в изумлении.
На поленьях сидел Колян. Рядом примостился петух. Оба мирно смотрели куда-то вдаль и тихо переговаривались.
– Так-так-так! – говорил петух.
– Квох коко! – грустно соглашался Колян. Увидев Лисипицина и своих товарищей, он слегка смутился и, покосившись на петуха, сказал: – Ко-ко. Лисипицин, квох-кудак!
– Кудак! – согласно кивнул петух и, спрыгнув с поленницы, важно и неторопливо прошествовал мимо озадаченных бандитов.
С минуту все молчали. Серый прямо-таки лучился детской радостью, зато Эдик побагровел от стыда за своего подчиненного.
– Ты чего это с петухом шашни разводишь? – угрожающе сказал он.
Колян состроил невинное лицо:
– Какие шашни, шеф? Ты же сам приказал отвлечь внимание на себя!
– Ну да… – Эдик потер затылок. – Но не до такой же степени!
– А чего такого-то? Ну посидели, поговорили…
– Мне такие разговоры не нравятся! – решительно заявил Эдик. – Сидят два голубка и любезничают!
Он хотел что-то еще добавить, но тут вмешался Лисипицин:
– Друзья мои, не надо ссориться! В нашем деле главное – доверие.
– Точно! – согласился Эдик. – Доверяй, да проверяй!
Лисипицин вздохнул, невольно подумав, что эти братки еще глупее прежних, но вслух сказал совсем другое:
– Я достал ключи от цеха! – Вслед за этим он вытащил из кармана тяжелую связку и помахал ею перед носом шефа.
– Ништяк! – сказал Эдик и, молниеносно перехватив руку Лисипицина, стал отбирать ключи.
– Ты что? – испугался Лисипицин и вцепился в связку мертвой хваткой. – Ты чего? Мы же… договорились!
– Ага! – радостно согласился Эдик, заворачивая Лисипицину руку за спину. – Отдай ключи!
– Не отдам! – зашипел Лисипицин, отчаянно сопротивляясь. Ему даже удалось выкрутиться, но против целой банды он был бессилен.
Через минуту ключи были отобраны, и Эдик, гнусно ухмыляясь, положил их себе в карман.
– Теперь уже я буду диктовать условия, понял?! "Семьдесят процентов!» – передразнил он Рудольфа Адольфыча. – Будешь еще благодарить, если я десять дам!
– Гад! Гад! Сволочь! – хрипел и ругался Лисипицин. – Ничего у тебя не выйдет! Ты с носом останешься, с носом! Вот увидишь, я тебе еще… – В этот момент на голову Лисипицина опустился здоровенный кулак Серого, и Рудольф Адольфыч замолчал, прикусив язык.
– За гада и за сволочь сниму еще пять процентов, – пообещал шеф, тяжело дыша. – А будешь возникать, вообще урою! Закопаю вместе с метлой!
Лисипицин встрепенулся. Отскочив в сторону, он показал браткам язык:
– Вы еще сами ко мне приползете, подонки долбаные! Сами! – И, прихватив метлу, бывший замдиректора бросился бежать.
– Здорово ты его, шеф! – ухмыльнулся Серый. – Нам лишних не надо!
– Точняк! – кивнул Толян. – Самим мало!
– А ты чего молчишь? – Эдик посмотрел на Коляна.
– Я не молчу, – сказал Колян. – Только, может, мы его зря так? Он все-таки местный, настучит начальству.
– Не настучит! – отмахнулся Эдик. – Он знает, что в случае чего… Короче, сегодня идем на дело.
– Э-э, шеф, так мы же ничего не знаем! – забеспокоился Серый. – Где рыжевье искать? Может, прихватить все-таки этого метельщика, он наверняка в курсе.
– Сами справимся, – отмахнулся Эдик. – У нас что, головы нет? А потом, я знаю, куда иду! – Шеф скорчил многозначительную гримасу. – Главное – мешки с собой захватить!
А Лисипицин в это время, не разбирая дороги, бежал домой.
– Сегодня же! – бормотал он вне себя от гнева. – Сегодня же вызову Брукбондскую ведьму! Мы еще посмотрим, чья возьмет! Вы у меня еще попляшете, сосунки, будете знать, с кем тягаться!..
– Только сейчас о тебе вспоминал! – сказал Евстигнеев, пропуская Костю в дом. – Давай-ка чайку, а? «Громовержца»! И с яичницей!
– Давай! – Костя махнул рукой и уселся за стол.
Евстигнеев поставил чайник на плиту и принялся колдовать над омлетом.
– Ты чего это такой всклоченный? – спросил он.
– Будешь тут всклоченным! – проворчал Костя. – Сейчас все расскажу. Вот чаю только выпью!..
– Я тоже не откажусь! – сладко промурлыкал Антуан, вылезая из-под стола.
– А тебе – молока, – сказал Костя.
– Вот еще! – фыркнул Антуан. – Я – как все!
– Сахару побольше? – съехидничал Костя.
Кот оскорбленно выгнул спину:
– Что я, Гаврила, что ли? Это ему все сахарок подавай!
– Ну вот и готово! – сказал Евстигнеев, разливая по чашкам странно пахнущий напиток и ставя сковородку с яичницей на стол. – А у меня к тебе разговор. Мне интересная мысль в голову пришла. Ты знаешь, что такое апельсин?
– В каком смысле? – удивился Костя.
– В прямом. Как переводится?
– Ну… Что-то вроде соснового яблока, – подумав, сказал Костя.
– Точно! – расцвел Евстигнеев. – Чувствуешь, какая мощь?! Сосновое яблоко! Вот где перспектива! И ведь никто бы не заметил, если б не я! Случайное словосочетание – это прямая подсказка к великому открытию. Сосна, ведь она – во! Ух! Сила! А если к ней яблоню привить? Да у нас все леса в сосновых яблоках будут! Кстати, это ведь по твоей части. Ты – лесник, тебе и карты в руки!
Костя покачал головой:
– Ничего не получится. Хотя… Черт! Интересная мысль!
– Вот и я говорю, что интересная! Почему бы не попробовать? Если не выйдет, позовем Шлоссера. Пусть шарахнет своим излучением, и все будет о'кей! Как даст тысяч двести рентген, так все привьется!
– Ладно, – сказал Костя, – обкумекаем. Ум хорошо, а три лучше.
– Не понял, но согласен, – сказал Евстигнеев. – Ты лучше выкладывай, что у тебя за проблемы. По физиономии вижу, что проблемы!
– Ну да, – сказал Костя нехотя. – Помнишь, мы на собрании говорили про бандитов? Я побывал там, в лесу, где они нагадили. Как Мамай прошел. А сейчас они в селе. Остановились у какой-то Маланьи.
– Ну и пусть живут, – сказал Евстигнеев, – нам-то что? И… мы ведь не можем их выгнать?
– Не можем, – согласился Костя. – Но вот скажи, чего им здесь делать?
– Отдыхать, – сказал Евстигнеев, – водку пить.
– А Степанидовна считает по-другому, – возразил Костя, – она уверена, что тут кроется преступный замысел!
– Бред, – возразил Евстигнеев, – паранойя. Видел я их главного, он же дебил! Подумай только, завалился к Шлоссеру за полночь и давай просить, чтобы Семеныч ему кряновскую тарелку продал!
– Что?! – Костя едва не разлил «Громовержец».
– Этого мало. Он ее, паразит, чуть не угнал! – И Евстигнеев во всех подробностях изложил вчерашнее происшествие.
– Вот видишь, – сказал Костя, – я прав. Что-то они замышляют. Может, сходить к ним и строго предупредить, а?
– Глупый ход, – возразил Евстигнеев. – Ты их только встревожишь, и они затаятся. За этими бандюгами нужно установить постоянное наблюдение!
– Кто может этим заняться? – сказал Костя. – Может, Жульетта?
– Не смеши! Она сейчас в хлопотах, гнездо для Марианны делает.
– Гнездо? – ахнул Костя.
– Ну да, – кивнул Евстигнеев, словно речь шла о чем-то заурядном, – надоело, говорит, яйца за ней подбирать, пусть несется где положено!
– Тогда, может, Петечкин и Васечкин?
– Мальчишки все время пропадают то на свалке, то в живом уголке. Будут они этим делом заниматься! – возразил Евстигнеев.
Неожиданно в разговор вмешался Антуан. Он вспрыгнул на стол, выгнул спину, потянулся, широко зевнул и, посмотрев сонными глазами на Костю, неожиданно предложил:
– Э… Мняу! А почему бы не последить мне-эу? За пачку, скажем, Петра-у?
– Вот! – в восторге воскликнул Евстигнеев. – Вот тебе готовый агент! Давай, подключайся, а хочешь, ещё кого-нибудь из своей братии пригласи. Установим круглосуточное наблюдение!
– Отлично! – обрадовался Костя. – Кстати, бабка тоже хочет их приструнить, но не говорит как. Обещает показать им кузькину мать!
– И это неплохо, – кивнул Евстигнеев, – нам чужие бандиты не нужны. У нас Лисипицин есть!
И все-таки какое-то неприятное ощущение от одного только присутствия в селе братков у Кости осталось. Даже то, что Антуан вызвался вести за ними слежку, не принесло заметного облегчения. Словно темное облачко повисло на ясном небе и никак не хотело уходить.
Антуана снаряжали в дозор добрых полчаса. Он капризничал, требовал колбасы и рыбы и долго вертелся перед зеркалом, представляя себя Джеймсом Бондом. Наконец кот ушел, и друзья вздохнули свободно.
– Да! – сказал Костя, наливая новую чашку чая. – Твоя идея с сосной – хорошая. Но у меня встречная мысль. Что, если скрестить яблоню с лесным орехом? Что получится? – Он хитро прищурился и глянул на Евстигнеева.
– Кокос! – воскликнул Евстигнеев. – Честное слово – кокос! Утрем нос селекционерам!
– И вообще… с яблоней можно скрестить рябину. Кому нужна рябина? А вот если яблоки будут расти кистями…
Тут оба друга замолчали, пораженные открывающимися перспективами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38