— рассмеялся работорговец. — У Дедемара, может быть, и есть совесть, а я от своей отделался много лет назад. И тебе ничего не должен.
— Вы продали моего друга Филина Гитивам, — обвиняюще сказала Норка. — Может, вы и не признаете свой долг, но он есть.
Антаг криво усмехнулся.
— Это моя торговля, Подмастерье. Может, это не так привлекательно, не так красиво, но, безусловно, мне было выгодно продать Филина покупателю, дающему самую высокую цену. Даже если бы у меня было хорошее настроение и я решил бы оказать тебе услугу, судьба Ученого Короля ничего для меня не значит. Даже меньше, чем ничего. Кетиран обсуждал с Советом вопрос о запрете на торговлю рабами. А с Гитивами я смогу договориться.
Норка рассмеялась.
— А то, что, обсуждается в Совете, становится достоянием общественности? Кто сказал вам, что Ученый Король выступал против рабства? А может быть, это было в их интересах, чтобы вы враждебно к нему относились? Ученый Король — идеалист, но он не глупец.
Работорговец молчал, а Дедемар медленно, насмешливо захлопал в ладоши.
— У тебя ленивые мозги, Антаг. Маленькая воровка заставляет тебя думать. — Он повернулся к Норке. — Если предотвращать мятеж должны «мы», то что нам делать?
Норка закусила губу, быстро соображая.
— Трущобы начнут бунтовать, если не будет еды. Нам надо сделать так, чтобы рынки Трущоб открылись, и люди не боялись пользоваться ими. — Она встретилась взглядом с Антагом. — Наверное, мы удержим все под контролем, если сможем организовать людей для поддержания порядка. Может быть, кто-то из ваших людей, Гильдия воров, конечно, и другие гильдии в Трущобах захотят помочь. Единственные, кому нужен мятеж, это Гитивы.
Антаг молча разглядывал ее.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Я соберу Мастеров всех Трущобных гильдий. По моему свистку они придут, хотя и неохотно. Но убеждать их, маленькая воровка, будешь сама.
Глава двадцать шестая
ПОДСЛУШИВАЕМ
— Знаешь, Норка, — сказал Антаг, когда дверь закрылась за последним Мастером, — никогда бы не поверил, что ты сможешь заставить нас действовать сообща.
— Похоже, для нас это единственный способ выжить, — ответила она.
— Нет. Это единственный способ выжить всем. Сильный переживет даже мятеж, а согласно общепризнанной морали Трущоб, слабый заслуживает смерти. Но с помощью каких-то хитрых доводов тебе удалось убедить нас действовать по закону — правда, по жестокому и беспощадному закону Трущоб, но все же! Никогда не думал, что обитатели Трущоб объединятся, чтобы открыть и патрулировать рынки и поддерживать комендантский час.
— Комендантский час! — воскликнула Норка, потом смачно выругалась. — Как, черт возьми, я попаду домой?
Работорговец хихикнул.
— Можешь остаться здесь.
— О, да, — сказала она весело и с сарказмом. — Но смогу ли я уйти, когда наступит утро?
Антаг поднял руки, будто возмущаясь:
— Милосердные боги не допустят, чтобы я так прогневал Воровскую Гильдию!
— Ты думаешь, они разозлятся? Мне кажется, Мастер Гильдии думает, что я перешла все границы.
— Мастер Гильдии, несомненно, так и думает, — согласился работорговец. — Но Хижан будет защищать тебя, даже если это будет далеко не в его личных интересах, а он опасный враг.
Их разговор прервал стук в дверь. В комнату заглянул один из людей Антага.
— Мастер, Цезарь Гитив хочет перемолвиться с вами словечком. Сказать ему, что вы очень заняты?
— Нет. Но сначала пришли ко мне Марека и Тожа, мне не хочется встречаться с ним наедине. — Мужчина поклонился и ушел, а работорговец метнул взгляд в сторону Норки. — Если хочешь подслушать, спрячься где-нибудь.
У Норки перехватило дыхание: здесь попахивало западней. Но она не отважилась уйти, опасаясь, что встретит по дороге Гитива, а решила спрятаться за зашторенным окном. Если работорговец предаст ее, она, по крайней мере, сможет сбежать по крыше.
Затаив дыхание, девушка из своего укрытия наблюдала, как двое мужчин — явно телохранители Антага — занимали свои места. Потом вошел Цезарь Гитив. Он двигался с гибкой грацией бойца. На его красивом лице горел шрам от удара кнута.
— Зачем здесь собирались Мастера Трущобных гильдий?
— Мы вели переговоры о предотвращении мятежа.
Он приподнял брови.
— Но Исива Гитив хочет, чтобы в Трущобах начался мятеж.
— Исива Гитив не живет в Трущобах.
— Нарушаешь договор, Антаг. Она может сделать так, чтобы тебе это было выгодно.
— Не уверен, что она может это сделать.
Он недоверчиво рассмеялся.
— Ты хочешь сказать, что у тебя есть иная цена, кроме денег?
— Я думаю, ты не совсем понимаешь, что сегодня здесь вершилась история. Мастера Трущобных гильдий никогда раньше не договаривались действовать сообща, объединив свои силы и ресурсы. Эта попытка может и не удастся, ведь у нас нет опыта сотрудничества. Но преднамеренно работать против всех я не буду.
Цезарь прищурил свои темные глаза.
— Исива будет недовольна.
Работорговец протестующе развел руками.
— Исива всего лишь одна из многих моих покупателей. А мне здесь жить и работать. Если Мастера Трущобных гильдий смогут преодолеть неприязнь и действовать вместе, тогда, может быть, я не такой уж неприкасаемый, как всегда считал. Вы же понимаете, я надеюсь.
Цезарь Гитив несколько минут молчал, и лицо его было абсолютно непроницаемым.
— Кто придумал это сотрудничество?
— Вор-Подмастерье по имени Норка.
Сердце Норки учащенно забилось, но после секундного размышления она пришла к выводу, что Антаг не мог не сказать этого. Слишком многие знали что это ее идея; а Гитивы и так уже были недовольны Антагом.
— Норка! — воскликнул он. — Вор-Подмастерье? Чья?
— Одна из Хижановых.
Имя Мастера он произнес только губами.
— Мы купим эту Норку, если она случайно попадет к тебе в руки. Двести империалов.
Антаг засмеялся.
— Гитивам придется торговаться с Хижаном, а он платит долги кровью. Если Норка попадет ко мне в руки, Цезарь, это прикосновение обожжет меня. Твоя Миледи должна ловить ее без моей помощи.
Цезарь чуть заметно кивнул:
— Тогда у меня больше нет к тебе дел, Мастер Антаг.
Мужчины обменялись вежливыми поклонами.
Но Норка вздохнула свободно только тогда, когда за Гитивом закрылась дверь.
Венихар исполнял обязанности Лорда Советника Ихава, то есть беседовал с придворными в большом зале. Мышке надоело таскаться за ним по пятам, и с его разрешения она отошла к стенке и стала рисовать в книге, которую он ей дал. Мышка уселась на °дин из подоконников. Это была очень удобная позиция: она могла видеть большую часть зала, ее же скрывали портьеры. Девочка увлеченно рисовала, но вдруг ее внимание привлекли тихие голоса.
— Какие новости, Горан?
— Я сделал, как вы велели, Милорд. Гитивы объявили награду в сотню империалов за портового грузчика по имени Акулья Наживка. Ибхана мертва, но Трущобы все никак не успокоятся. Ходят слухи, что торговцы наркотиками делят территории.
— Ты говоришь как-то… м-м-м… скептически.
— Еще двое Гитивов убиты: Голек и Минека.
Первый человек рассмеялся резким довольным смехом:
— Исива, должно быть, вне себя от гнева, а Элхар… м-м-м… опасно раздражен.
— Да, Милорд. Но ни один из моих агентов не нашел ничего, что бы указывало на чужеземную ведьму Короля, разве только то, что она связана с Храмом Ветровеи и Домом Ихавов.
— Да. Ты понимаешь, Горан, что нам нужен хотя бы намек. Даже очень… м-м-м… косвенная связь может побудить Элхара к жестким мерам.
Один из мужчин щелкнул пальцами.
— Милорд. Это очень незначительный факт, но, может быть, это поможет: Цитанек Гитив отдал воровку Норку в руки этой ведьмы, Гобез-Ихава и Верховного Жреца Ветровеи.
— Отлично, — удовлетворенно сказал первый. — Это очень полезно. Ты не знаешь, известно ли об этом Исиве?
— Возможно. Я не уверен.
— Ладно, если сможешь… м-м-м… то будь любезен, распространи эту информацию. Ах, эта Норка, — добавил он задумчиво. — Похоже, мы оба ошибались на ее счет.
— Точно, Милорд, и я себя чувствую, как дурак. То что она Подмастерье, хоть и выглядит очень маленькой, да еще из людей Хижана — а он известен как очень жестокий Мастер Гильдии, — должно было насторожить меня. Но я обманулся — вы должны признать, она была хороша. Элхар Гитив закрыл глаза на то, что она помогла Акульей Наживке убрать Цифу.
— Элхар ничего не делает без причины. Но этот… м-м-м… портовый грузчик, Акулья Наживка, кто он такой?
— Он пытался создать Гильдию грузчиков. Нажил врагов. Есть слухи, что Элхар связывает его с Норкой.
— Разузнай побольше. Связь с Норкой может быть… м-м-м… многообещающей.
— Хорошо, Милорд.
Мышка услышала, как шаги стали отдаляться. Она выглянула из-за шторы, чтобы получше рассмотреть говоривших. Если она нарисует их портреты, то Венихар сможет определить, кто строит заговор против Арры. Она хорошенько рассмотрела их и дорисовала их лица к портретам других придворных. Потом переключила внимание на человека в мантии, который был, как она полагала, Верховным Жрецом Храма Повелителя Коней. Она все еще прорисовывала детали его богатого одеяния, когда Венихар позвал ее.
Вскоре Хорек и Осел совсем освоились с сетью потайных проходов, ниш для подслушивания и отверстий для подглядывания. Они научились пользоваться скрытными лампами, которыми снабдил их Венихар Гобез-Ихав, а их природная осторожность помогала незаметно следить за Гитивами. Единственная проблема, как кисло заметил Осел, заключалась в том, что это было очень скучно. В данный момент он наблюдал за женщиной, которая что-то писала в большой книге с кожаным переплетом. Время от времени она вздыхала, поднимала голову и устремляла взгляд в пространство. Уж если тебе скучно делать эту работу, думал про себя Осел, то каково мне следить за тобой.
Он услышал, как дверь в комнату открылась. Женщина подняла голову и отложила перо в сторону.
— Миледи, — пробормотала она.
Осел осторожно передвинулся, чтобы вошедшая попала в его поле зрения. Это была элегантная пожилая дама, судя по описанию Венихара, сама Миледи Исива. Он напряг слух.
Женщины обсуждали счета, над которыми работала молодая женщина — Минцера, как называла ее Миледи. Внимание Осла привлекла фраза: «платежи мелким разносчикам», но он не мог понять, о чем это. Через несколько минут Миледи собралась уходить, и Минцера снова взялась за перо.
— Где Филин? — спросила Миледи.
— В библиотеке, — ответила Минцера. — Ран его стережет.
— А Цитанек?
— Он ушел. Эван сообщит о его перемещениях, когда они вернутся. Миледи, а Цезарь вернулся?
Она кивнула:
— Он пошел спать, но сначала доложил. Ты никогда не угадаешь, кто стоит за всем этим объединением Трущобных гильдий, — Норка! Стало очевидно, что она далеко не так безобидна, как, кажется, считает наш маленький Филин. Цезарь предложил Антагу двести империалов за Норку, если та попадет к нему в руки, и знаешь, что он ответил? Антаг сказал: «Если она попадет ко мне в руки, это прикосновение меня обожжет». И это Антаг, который, как я считала, не боится никого. Ладно, — добавила она, стараясь унять свое раздражение. — Мы назначили такую цену за голову Антрина, что, я полагаю, очень скоро друзья предадут его.
— Если это действительно Антрин, — усомнилась Минцера.
Миледи улыбнулась, но улыбка не сделала ее лицо приятным.
— Всегда сомневаешься, Минцера. В любом случае, это вопрос времени. Трущобная дружба не выдержит испытания сотней империалов. — Она пожала плечами. — И даже если этот Акулья Наживка — не Антрин, он все равно может оказаться полезным.
Минцера вернулась к счетам.
После некоторых колебаний Осел пополз вдоль прохода, стараясь не упускать Миледи из виду. Он перебирался от одного отверстия к другому, все время рискуя потерять ее. Потайной ход два раза разветвлялся, и у каждой развилки Осел тщательно запоминал, какой символ был выгравирован на стене. Это сильно замедляло его продвижение, зато помогало не заблудиться.
В следующее отверстие мальчик увидел просторную комнату, уставленную рядами полок с книгами. Маленькая фигурка в ливрее Гитивов одиноко сидела у столика хассе, задумчиво перебирая резные Фигуры. Вздрогнув, Осел узнал Филина. Он услышал как открылась дверь. Осел заметил, что при появлении Миледи у Филина на лице появилось выражение настороженности. Она разглядывала Филина стоя спиной к Ослу. Что бы там Филин не увидел в ее лице, его озабоченность переросла в страх.
— Миледи? — прошептал мальчик.
Она некоторое время молчала, потом сказала:
— Твоя подружка Норка создает мне трудности Ты не знаешь, с чего бы это?
Филин поднял голову. Лицо его было бледным, но решительным.
— Элхар убил Кису, — твердо сказал он. — Полагаю, этим он вызвал ее вражду.
Осел не мог видеть лица Миледи, но почувствовал, как она напряглась.
— Киса была трущобной крысой.
— О, боги, Миледи, я тоже был трущобной крысой! И Норка — трущобная крыса. Но у нее есть чувства и друзья, и она им предана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— Вы продали моего друга Филина Гитивам, — обвиняюще сказала Норка. — Может, вы и не признаете свой долг, но он есть.
Антаг криво усмехнулся.
— Это моя торговля, Подмастерье. Может, это не так привлекательно, не так красиво, но, безусловно, мне было выгодно продать Филина покупателю, дающему самую высокую цену. Даже если бы у меня было хорошее настроение и я решил бы оказать тебе услугу, судьба Ученого Короля ничего для меня не значит. Даже меньше, чем ничего. Кетиран обсуждал с Советом вопрос о запрете на торговлю рабами. А с Гитивами я смогу договориться.
Норка рассмеялась.
— А то, что, обсуждается в Совете, становится достоянием общественности? Кто сказал вам, что Ученый Король выступал против рабства? А может быть, это было в их интересах, чтобы вы враждебно к нему относились? Ученый Король — идеалист, но он не глупец.
Работорговец молчал, а Дедемар медленно, насмешливо захлопал в ладоши.
— У тебя ленивые мозги, Антаг. Маленькая воровка заставляет тебя думать. — Он повернулся к Норке. — Если предотвращать мятеж должны «мы», то что нам делать?
Норка закусила губу, быстро соображая.
— Трущобы начнут бунтовать, если не будет еды. Нам надо сделать так, чтобы рынки Трущоб открылись, и люди не боялись пользоваться ими. — Она встретилась взглядом с Антагом. — Наверное, мы удержим все под контролем, если сможем организовать людей для поддержания порядка. Может быть, кто-то из ваших людей, Гильдия воров, конечно, и другие гильдии в Трущобах захотят помочь. Единственные, кому нужен мятеж, это Гитивы.
Антаг молча разглядывал ее.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Я соберу Мастеров всех Трущобных гильдий. По моему свистку они придут, хотя и неохотно. Но убеждать их, маленькая воровка, будешь сама.
Глава двадцать шестая
ПОДСЛУШИВАЕМ
— Знаешь, Норка, — сказал Антаг, когда дверь закрылась за последним Мастером, — никогда бы не поверил, что ты сможешь заставить нас действовать сообща.
— Похоже, для нас это единственный способ выжить, — ответила она.
— Нет. Это единственный способ выжить всем. Сильный переживет даже мятеж, а согласно общепризнанной морали Трущоб, слабый заслуживает смерти. Но с помощью каких-то хитрых доводов тебе удалось убедить нас действовать по закону — правда, по жестокому и беспощадному закону Трущоб, но все же! Никогда не думал, что обитатели Трущоб объединятся, чтобы открыть и патрулировать рынки и поддерживать комендантский час.
— Комендантский час! — воскликнула Норка, потом смачно выругалась. — Как, черт возьми, я попаду домой?
Работорговец хихикнул.
— Можешь остаться здесь.
— О, да, — сказала она весело и с сарказмом. — Но смогу ли я уйти, когда наступит утро?
Антаг поднял руки, будто возмущаясь:
— Милосердные боги не допустят, чтобы я так прогневал Воровскую Гильдию!
— Ты думаешь, они разозлятся? Мне кажется, Мастер Гильдии думает, что я перешла все границы.
— Мастер Гильдии, несомненно, так и думает, — согласился работорговец. — Но Хижан будет защищать тебя, даже если это будет далеко не в его личных интересах, а он опасный враг.
Их разговор прервал стук в дверь. В комнату заглянул один из людей Антага.
— Мастер, Цезарь Гитив хочет перемолвиться с вами словечком. Сказать ему, что вы очень заняты?
— Нет. Но сначала пришли ко мне Марека и Тожа, мне не хочется встречаться с ним наедине. — Мужчина поклонился и ушел, а работорговец метнул взгляд в сторону Норки. — Если хочешь подслушать, спрячься где-нибудь.
У Норки перехватило дыхание: здесь попахивало западней. Но она не отважилась уйти, опасаясь, что встретит по дороге Гитива, а решила спрятаться за зашторенным окном. Если работорговец предаст ее, она, по крайней мере, сможет сбежать по крыше.
Затаив дыхание, девушка из своего укрытия наблюдала, как двое мужчин — явно телохранители Антага — занимали свои места. Потом вошел Цезарь Гитив. Он двигался с гибкой грацией бойца. На его красивом лице горел шрам от удара кнута.
— Зачем здесь собирались Мастера Трущобных гильдий?
— Мы вели переговоры о предотвращении мятежа.
Он приподнял брови.
— Но Исива Гитив хочет, чтобы в Трущобах начался мятеж.
— Исива Гитив не живет в Трущобах.
— Нарушаешь договор, Антаг. Она может сделать так, чтобы тебе это было выгодно.
— Не уверен, что она может это сделать.
Он недоверчиво рассмеялся.
— Ты хочешь сказать, что у тебя есть иная цена, кроме денег?
— Я думаю, ты не совсем понимаешь, что сегодня здесь вершилась история. Мастера Трущобных гильдий никогда раньше не договаривались действовать сообща, объединив свои силы и ресурсы. Эта попытка может и не удастся, ведь у нас нет опыта сотрудничества. Но преднамеренно работать против всех я не буду.
Цезарь прищурил свои темные глаза.
— Исива будет недовольна.
Работорговец протестующе развел руками.
— Исива всего лишь одна из многих моих покупателей. А мне здесь жить и работать. Если Мастера Трущобных гильдий смогут преодолеть неприязнь и действовать вместе, тогда, может быть, я не такой уж неприкасаемый, как всегда считал. Вы же понимаете, я надеюсь.
Цезарь Гитив несколько минут молчал, и лицо его было абсолютно непроницаемым.
— Кто придумал это сотрудничество?
— Вор-Подмастерье по имени Норка.
Сердце Норки учащенно забилось, но после секундного размышления она пришла к выводу, что Антаг не мог не сказать этого. Слишком многие знали что это ее идея; а Гитивы и так уже были недовольны Антагом.
— Норка! — воскликнул он. — Вор-Подмастерье? Чья?
— Одна из Хижановых.
Имя Мастера он произнес только губами.
— Мы купим эту Норку, если она случайно попадет к тебе в руки. Двести империалов.
Антаг засмеялся.
— Гитивам придется торговаться с Хижаном, а он платит долги кровью. Если Норка попадет ко мне в руки, Цезарь, это прикосновение обожжет меня. Твоя Миледи должна ловить ее без моей помощи.
Цезарь чуть заметно кивнул:
— Тогда у меня больше нет к тебе дел, Мастер Антаг.
Мужчины обменялись вежливыми поклонами.
Но Норка вздохнула свободно только тогда, когда за Гитивом закрылась дверь.
Венихар исполнял обязанности Лорда Советника Ихава, то есть беседовал с придворными в большом зале. Мышке надоело таскаться за ним по пятам, и с его разрешения она отошла к стенке и стала рисовать в книге, которую он ей дал. Мышка уселась на °дин из подоконников. Это была очень удобная позиция: она могла видеть большую часть зала, ее же скрывали портьеры. Девочка увлеченно рисовала, но вдруг ее внимание привлекли тихие голоса.
— Какие новости, Горан?
— Я сделал, как вы велели, Милорд. Гитивы объявили награду в сотню империалов за портового грузчика по имени Акулья Наживка. Ибхана мертва, но Трущобы все никак не успокоятся. Ходят слухи, что торговцы наркотиками делят территории.
— Ты говоришь как-то… м-м-м… скептически.
— Еще двое Гитивов убиты: Голек и Минека.
Первый человек рассмеялся резким довольным смехом:
— Исива, должно быть, вне себя от гнева, а Элхар… м-м-м… опасно раздражен.
— Да, Милорд. Но ни один из моих агентов не нашел ничего, что бы указывало на чужеземную ведьму Короля, разве только то, что она связана с Храмом Ветровеи и Домом Ихавов.
— Да. Ты понимаешь, Горан, что нам нужен хотя бы намек. Даже очень… м-м-м… косвенная связь может побудить Элхара к жестким мерам.
Один из мужчин щелкнул пальцами.
— Милорд. Это очень незначительный факт, но, может быть, это поможет: Цитанек Гитив отдал воровку Норку в руки этой ведьмы, Гобез-Ихава и Верховного Жреца Ветровеи.
— Отлично, — удовлетворенно сказал первый. — Это очень полезно. Ты не знаешь, известно ли об этом Исиве?
— Возможно. Я не уверен.
— Ладно, если сможешь… м-м-м… то будь любезен, распространи эту информацию. Ах, эта Норка, — добавил он задумчиво. — Похоже, мы оба ошибались на ее счет.
— Точно, Милорд, и я себя чувствую, как дурак. То что она Подмастерье, хоть и выглядит очень маленькой, да еще из людей Хижана — а он известен как очень жестокий Мастер Гильдии, — должно было насторожить меня. Но я обманулся — вы должны признать, она была хороша. Элхар Гитив закрыл глаза на то, что она помогла Акульей Наживке убрать Цифу.
— Элхар ничего не делает без причины. Но этот… м-м-м… портовый грузчик, Акулья Наживка, кто он такой?
— Он пытался создать Гильдию грузчиков. Нажил врагов. Есть слухи, что Элхар связывает его с Норкой.
— Разузнай побольше. Связь с Норкой может быть… м-м-м… многообещающей.
— Хорошо, Милорд.
Мышка услышала, как шаги стали отдаляться. Она выглянула из-за шторы, чтобы получше рассмотреть говоривших. Если она нарисует их портреты, то Венихар сможет определить, кто строит заговор против Арры. Она хорошенько рассмотрела их и дорисовала их лица к портретам других придворных. Потом переключила внимание на человека в мантии, который был, как она полагала, Верховным Жрецом Храма Повелителя Коней. Она все еще прорисовывала детали его богатого одеяния, когда Венихар позвал ее.
Вскоре Хорек и Осел совсем освоились с сетью потайных проходов, ниш для подслушивания и отверстий для подглядывания. Они научились пользоваться скрытными лампами, которыми снабдил их Венихар Гобез-Ихав, а их природная осторожность помогала незаметно следить за Гитивами. Единственная проблема, как кисло заметил Осел, заключалась в том, что это было очень скучно. В данный момент он наблюдал за женщиной, которая что-то писала в большой книге с кожаным переплетом. Время от времени она вздыхала, поднимала голову и устремляла взгляд в пространство. Уж если тебе скучно делать эту работу, думал про себя Осел, то каково мне следить за тобой.
Он услышал, как дверь в комнату открылась. Женщина подняла голову и отложила перо в сторону.
— Миледи, — пробормотала она.
Осел осторожно передвинулся, чтобы вошедшая попала в его поле зрения. Это была элегантная пожилая дама, судя по описанию Венихара, сама Миледи Исива. Он напряг слух.
Женщины обсуждали счета, над которыми работала молодая женщина — Минцера, как называла ее Миледи. Внимание Осла привлекла фраза: «платежи мелким разносчикам», но он не мог понять, о чем это. Через несколько минут Миледи собралась уходить, и Минцера снова взялась за перо.
— Где Филин? — спросила Миледи.
— В библиотеке, — ответила Минцера. — Ран его стережет.
— А Цитанек?
— Он ушел. Эван сообщит о его перемещениях, когда они вернутся. Миледи, а Цезарь вернулся?
Она кивнула:
— Он пошел спать, но сначала доложил. Ты никогда не угадаешь, кто стоит за всем этим объединением Трущобных гильдий, — Норка! Стало очевидно, что она далеко не так безобидна, как, кажется, считает наш маленький Филин. Цезарь предложил Антагу двести империалов за Норку, если та попадет к нему в руки, и знаешь, что он ответил? Антаг сказал: «Если она попадет ко мне в руки, это прикосновение меня обожжет». И это Антаг, который, как я считала, не боится никого. Ладно, — добавила она, стараясь унять свое раздражение. — Мы назначили такую цену за голову Антрина, что, я полагаю, очень скоро друзья предадут его.
— Если это действительно Антрин, — усомнилась Минцера.
Миледи улыбнулась, но улыбка не сделала ее лицо приятным.
— Всегда сомневаешься, Минцера. В любом случае, это вопрос времени. Трущобная дружба не выдержит испытания сотней империалов. — Она пожала плечами. — И даже если этот Акулья Наживка — не Антрин, он все равно может оказаться полезным.
Минцера вернулась к счетам.
После некоторых колебаний Осел пополз вдоль прохода, стараясь не упускать Миледи из виду. Он перебирался от одного отверстия к другому, все время рискуя потерять ее. Потайной ход два раза разветвлялся, и у каждой развилки Осел тщательно запоминал, какой символ был выгравирован на стене. Это сильно замедляло его продвижение, зато помогало не заблудиться.
В следующее отверстие мальчик увидел просторную комнату, уставленную рядами полок с книгами. Маленькая фигурка в ливрее Гитивов одиноко сидела у столика хассе, задумчиво перебирая резные Фигуры. Вздрогнув, Осел узнал Филина. Он услышал как открылась дверь. Осел заметил, что при появлении Миледи у Филина на лице появилось выражение настороженности. Она разглядывала Филина стоя спиной к Ослу. Что бы там Филин не увидел в ее лице, его озабоченность переросла в страх.
— Миледи? — прошептал мальчик.
Она некоторое время молчала, потом сказала:
— Твоя подружка Норка создает мне трудности Ты не знаешь, с чего бы это?
Филин поднял голову. Лицо его было бледным, но решительным.
— Элхар убил Кису, — твердо сказал он. — Полагаю, этим он вызвал ее вражду.
Осел не мог видеть лица Миледи, но почувствовал, как она напряглась.
— Киса была трущобной крысой.
— О, боги, Миледи, я тоже был трущобной крысой! И Норка — трущобная крыса. Но у нее есть чувства и друзья, и она им предана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39