Кари посмотрел на Брокла:
— Пусть идёт. Бежим!
И они побежали вверх по холму к стоящим на вершине соснам. На опушке леса они остановились, чтобы перевести дух.
Внизу всё ещё горел волшебный огонь; над озером раздавался треск и сыпались искры. Но Кари смотрел на склон холма, по которому к ним приближались волки — по крайней мере, десять приземистых призрачных теней.
— Дайте мне меч! — крикнул Скапти.
— Не нужно, — ответил ему Кари. — Смотрите.
На склоне холма появилась ещё одна серая тень.
Это был волк, но такого огромного Джесса никогда не видела; он спокойно сидел на дороге, неподвижный, как камень. Его янтарные глаза сверкали в лучах волшебного огня.
Стая заметила его. Волки замедлили бег, потом остановились и затявкали.
Постояв, они исчезли один за другим.
Глава восемнадцатая
… новое горе,
Один вступил с Волком в сраженье…
Через несколько часов, пройдя много миль, усталые беглецы лежали под нависшей скалой, наблюдая, как встаёт солнце.
Они молчали, говорить не было сил. Наконец Хакон нарушил тишину.
— Этот волк, — сказал он, оборачиваясь к Мунгарму, — что это было?
Серый человек бросил на него равнодушный взгляд:
— Просто волк. Прибежал откуда-то. Вожак, наверное. Стая его увидела и разбежалась.
Его янтарные глаза смотрели вызывающе. Под общее молчание Мунгарм принялся вновь жевать хлеб, купленный в деревне.
Хакон растерянно взглянул на Джессу. Она — на Брокла.
Во взгляде великана, брошенном на Мунгарма, сквозили страх и враждебность.
— А куда же потом делся этот волк, — хрипло спросил он, — который появился так кстати? Он что, так и идёт за нами? Всё это время?
— Откуда мне знать, — ответил Мунгарм.
Брокл разозлился; Джесса поняла, что невозмутимое спокойствие Мунгарма окончательно вывело Брокла из себя. Только едва заметный знак Кари заставил его замолчать. Джесса стряхнула с сапог снег и задумалась. Так, интересно, значит, Мунгарм оборотень. Похоже, это поняли уже все и, конечно, пришли в ужас. Все, кроме Кари. С ним ведь никогда не поймёшь, что он думает. А Мунгарм ей нравился, особенно в последнее время. Сдержанный, наблюдательный, только немного робкий человек, который скрывал какую-то тайну. Теперь они её узнали. Но Мунгарм явно не собирался ничего объяснять.
— По крайней мере, — заметил Скапти, — мы живы.
— Но потеряли лошадей, — сказал Хакон.
— Тут уж ничего не поделаешь. А ещё я хочу сказать, что очень вам благодарен за то, что спасли меня от смерти. Особенно тебе, Джесса.
Он обнял её за плечи и прижал к себе. Она широко улыбнулась:
— Это Кари вызвал огонь.
Скапти кивнул.
— А ты, разумеется, ничего не боялся, — ворчливо сказал Брокл. — Таких, как ты, трудно напугать.
Джесса хихикнула.
— Спасибо на добром слове, — медленно произнёс Скапти, — только я, конечно, очень боялся. А вы сумели пораскинуть своими медлительными, как улитка, мозгами и понять, что меня выбрала никакая не богиня Тьмы, а шаман?
Все изумлённо уставились на него, и только Кари кивнул.
— Догадался один повелитель воронов, как я вижу. — Скапти сел и потёр озябшие руки. — Они знали, что мы едем к ним, — Вещий это знал. Так что мы стали для них подарком судьбы. Тут шаман и постарался, чтобы даром Тьме стал один из нас. Пока я лежал связанный, у меня было время хорошенько всё обдумать. Он выбрал меня, потому что, скорее всего, решил, что я самый умный. — Скапти хмыкнул. — Они просто не поняли, какова наша Джесса.
— Значит, они знали, где лежит орех? — спросил Хакон. — В каком куске?
— Нет, люди не знали. Знал только шаман.
— А что было потом? Какая-то сила утащила его в трясину…
На мгновение все снова увидели чёрную жижу и пузыри на её поверхности.
— Ах, это. Ну, я не знаю. Спросите Кари, он разбирается во всяких духах и призраках. Кто-то забрал шамана к себе, это несомненно. Какой-нибудь дух трясины.
Все замолчали, обдумывая его слова. Потом Брокл вздохнул и взял в руки мешок:
— Пора идти.
Он взглянул на Мунгарма, словно собирался ему что-то сказать, потом отвернулся.
Хоть они и забрались высоко в горы, снег здесь оказался глубоким, с ледяной коркой. Дорога совсем пропала; они брели по снежной целине, оставляя за собой глубокий след, среди тёмных елей, покрытых тяжёлыми шапками снега.
Холод усилился; дни стали заметно короче. Два дня они пробирались по крутому склону, скользя, спотыкаясь и поддерживая друг друга, насквозь промокшие и дрожащие, стараясь не намочить мешки с провизией. От холода было трудно дышать. Не будь с ними Кари, умевшего разжигать огонь при помощи рун, они бы давно замёрзли. Мир превратился в сплошное белое пространство, где не существовало ничего, кроме необходимости идти вперёд и боли в измученном теле.
На вторую ночь началась пурга; от леденящего ветра они забились в небольшую пещеру, где едва смогли уместиться, а вороны, нахохлившись, пристроились над ними. Огня не разжигали; Кари тут же уснул, а разбудить его ни у кого не хватило духу. Они утешались тем, что в пещере, по крайней мере, не было ветра.
Вскоре и остальные погрузились в тяжёлый сон.
Только Джессе не спалось; она дрожала, лёжа на жёсткой земле, и никак не могла согреться.
— Не спится? — тихо спросил Брокл.
— Очень холодно.
— Прижмись ко мне.
Джесса прижалась к его боку, и он обнял её правой рукой, как левой обнимал спящего Кари.
— Ну как, получше?
Джесса плотнее завернулась в одеяло:
— Ты всё же теплее, чем земля.
— И на том спасибо.
Они помолчали; потом Джесса прошептала:
— Брокл, как ты думаешь, мы выживем?
— Конечно выживем, — ворчливо ответил он. — От нас зависит столько жизней.
Вот уж что верно, то верно.
— И всё-таки…
— Я скажу тебе, что меня беспокоит больше, чем снег и холод, Джесса. Этот оборотень, которого мы тащим за собой, словно тень. Что ему нужно? Кто он?
Они посмотрели на Мунгарма, который тихо спал в углу.
— Теперь он наш друг, — сказала Джесса.
— О нет! Конечно, ему бы очень этого хотелось, но я ничего подобного не допущу, пока не узнаю, откуда он и что с ним случилось. Кто наложил на него это заклятие? Человек, который превращается в волка, мне не товарищ. Он же может на кого-нибудь наброситься! И вообще, он человек или животное?
— Кари сам разберётся, — сонно пробормотала Джесса.
Когда Брокл не ответил, она удивлённо посмотрела на него:
— Ты так не считаешь?
— Кари меня тоже иногда беспокоит.
Джесса села и посмотрела ему в лицо. От нескончаемой белизны снега его рыжие волосы, казалось, поблекли; Брокл осунулся, между бровями залегли морщины.
— Почему? — прошептала Джесса.
— Джесса, ты понимаешь, куда мы идём? К Гудрун. Если, конечно, доберёмся. В страну колдовства и похитителей душ, которая находится даже не в нашем мире. И всё это время я чувствую, как Кари накапливает в себе силы, собирает воедино всё, что узнал когда-то и чему научился. Он часто где-то витает — в Ярлсхольде, наверное, разговаривает с призраками, духами и птицами… В общем, не знаю, куда он уносится. Я просто боюсь того, что с ним происходит.
Джесса покачала головой:
— Он ведь уже делал это раньше, вспомни огонь…
— О, всякие огни — это ерунда. Это для него просто отдых. Ты вспомни того разбойника. И нашего стражника.
Джесса догадалась:
— Ты думаешь, ему начинает нравиться власть над людьми?
Брокл задумчиво кивнул:
— Ты только представь себе, Джесса, что это такое — чувствовать в себе подобную силу! Знать, что можешь любого человека подчинить своей воле. А люди — да и мы — об этом бы даже не догадались.
— Он не станет этого делать, — уверенно сказала Джесса.
— По собственной воле скорее всего не станет. Но ему предстоит борьба с Гудрун — и тогда он может стать таким же, как она. И я почти уверен, что ему придётся её убить.
Джесса с ужасом посмотрела ему в лицо. Кари заворочался во сне.
— Или ей придётся убить его.
Утром они двинулись дальше. Весь день падал густой снег. После снегопада небо расчистилось, и тогда ярко засияли миллионы звёзд, над которыми переливалось огнями северное сияние.
На третий день путешественники уже почти не говорили друг с другом. Они находились высоко в горах, среди голых камней и трещин во льду, постоянных камнепадов и свистящего ветра, и брели, погружённые в свои мысли, страдая от холода и голода. Вместо воды они ели снег. Еда, купленная в деревне, почти закончилась, и Брокл изредка выдавал им крохотные порции.
Глаза Джессы болели от яркого света, губы запеклись, лицо обветрилось. Хакон сильно хромал — возможно, отморозив пальцы, но упорно молчал и старался не отставать.
Они не сразу поняли, что земля под ногами пошла вниз; смутно сознавая, что начался лес, вступили под защиту густых веток.
Кари споткнулся и упал. И так и лежал, пока Брокл не вернулся за ним. Когда они догнали остальных, Брокл хрипло сказал:
— Всё, отдыхаем.
Они сели под деревом и доели последние крошки из своих припасов. Скапти отбросил пустой мешок в сторону; вороны подлетели и принялись его клевать. «Даже они умирают с голоду», — подумала Джесса и с трудом проговорила:
— Мы перешли через горы.
Брокл кивнул, остальные промолчали: говорить не было сил. Редкий лес впереди заканчивался, и начинался ледник. Где-то на горизонте плавал лёгкий туман. Хакон посмотрел туда воспалёнными глазами и встал:
— Это дым?
— Может быть. А может, туман.
Брокл посмотрел на Кари, но тот только пожал плечами и пробормотал:
— Я не знаю.
Кари стал прозрачным от голода и усталости, и всё же именно он, с его светлой кожей и серебристыми волосами, казался здесь в родной стихии. Чем дальше на север они уходили, в страну морозов, вечной белизны и колдовства, тем сильнее он становился, в отличие от своих спутников; в нём собиралась сила — не в его теле, а где-то гораздо глубже. «Он настоящий Снежный странник», — внезапно подумала Джесса.
На следующий день ослабевшие от голода путники пришли в страну дымов. Их было столько, что Брокл сразу сказал, что людей рядом нет.
Они зашагали по мёрзлой земле к этим дымам и почувствовали, как воздух теплеет; подул странный сухой ветер. Джесса сняла шарф и посмотрела вперёд. Земля была серой; снега не было.
— Куда это мы пришли?
Скапти поправил кантеле, которое тащил на спине.
— Это Мусфелхейм.
— Что?
— Земля огня. Иначе говоря, Джесса, вулкан.
Глава девятнадцатая
Срываются с неба светлые звёзды, пламя бушует… жар нестерпимый до неба доходит.
Возможно, именно вулкан их и спас.
Джесса стояла по колено в серой булькающей грязи, чувствуя, как медленно согреваются ноги. Это было восхитительно.
Вокруг неё чмокала и хлюпала земля; из неё выскакивали большие пузыри и тут же взрывались, издавая громкий хлопок; над ними кружила мошкара. В воздухе пахло серой и чем-то ещё, какими-то газами, но было очень тепло, а в некоторых местах даже жарко. Здесь росли какие-то странные растения, таких Джесса ещё никогда не видела; над тёплой землёй стаями летали птицы.
Рядом с ней, как длинноногий аист, стоял Скапти и внимательно изучал карту.
— Трудно сказать точно, но, наверное, мы где-то здесь.
Он показал на выцветшую руну, начертанную в стороне от гор. Никто из них не понимал, что она обозначает.
Дальше на карте ничего не было. Серая пустыня Гуннингагап — и всё.
— Мы приближаемся к цели, — сказала Джесса.
— Вот и хорошо, — сказал Скапти, складывая карту, — давно пора. — Он блаженно вздохнул, наслаждаясь теплом земли. — Язык огня, земля Локи, печка гномов. Тут есть о чём сложить стихи.
— Особенно если можно было бы найти еду.
— Сюда наверняка приходят животные. Поставим силки.
Они разбили лагерь возле застывшей лавы; камни здесь были неровные, с острыми краями, когда-то вылетевшие наружу вместе с подземным огнём. Земля была покрыта пеплом; из-под него кое-где пробивались крошечные зелёные ростки. Там, где долина кончалась, лежал снег.
Кари сидел возле костра, наблюдая, как из жидкой грязи поднимаются дымы. Хакон, закрыв глаза, лежал рядом с ним.
Скапти бросил взгляд на Брокла и спросил:
— Что случилось?
Великан с яростным видом чистил пемзой топор и ничего не ответил. Отозвался Кари:
— Мунгарм ушёл на охоту.
— Отлично. Ну и что?
Кари пошевелил ногой мешок серого человека. Из него торчала рукоять меча — единственного оружия Мунгарма.
— Без меча? — И тут Джесса всё поняла.
— Он сказал, что нам нужна еда и что он её достанет. И ушёл.
— Если он думает, что я стану есть… всякую дрянь… — Брокл просто кипел от негодования.
— Станешь, — возразил Скапти, присаживаясь рядом с ним. — Сигни и Вулфгар — и все остальные — ждут нашей помощи. Мы будем есть, Брокл. Даже падаль.
Брокл сплюнул, но ничего не ответил.
— Пока его нет, — сказала Джесса, — нам нужно поговорить. Известно ли кому-нибудь из вас, чего он хочет?
Все покачали головой. Хакон открыл глаза и приподнялся:
— Он не опасен?
— Иногда опасен, — ответил Кари. — Когда становится животным. Тогда на него нападают странные приступы дикой ярости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54