— Я ожидал увидеть сильного противника, а вижу калеку и смертного, — хмыкнул Адепт, вставая.
Спайд по прозвищу Терновник уже схватился за метательные ножи, собираясь вступить в бой. Он весь покрыт шрамами, которые вырезал тогда, когда у него выдавались трудные времена. Спайд горяч, дерзок, несдержан на язык и вечно жаждет быстрых действий, но он всегда мне нравился. Теперь же Терновник готов был выпустить мне кишки во славу Адепта-Предателя. Я могла понять, почему за Сэтром пошел импульсивный Терновник, но почему это сделал Мэрион, оставалось загадкой. Он выглядит, как юноша, хотя возраст его давно перевалил за сотню. Даройо — знаток древних рукописей, и я знала, что в то время, когда он не был занят выполнением заказа или совершенствованием боевых навыков, Мэрион разбирал старые легенды. Вся мудрость древних была на его стороне, а он стоял рядом с Сэтром и гладил голову своей любимицы — белой твари, щурившей от удовольствия глаза.
— Я вызываю тебя, — слова выпорхнули и заплясали под холодными сводами Цитадели Стали. — Немедленно.
Не успела я завершить ритуальную фразу, как Сэтр уже был рядом. Он двигался так быстро, что я с трудом уследила за его движениями. Я могла бы не оборачиваться и парировать удары по слуху, услышав мелодию его движений, как я поступала раньше, но стоило мне попытаться, как диссонансы ударяли по ушам, лишая возможности мыслить. Все вокруг выло и металось. Братьев не было слышно, но я не хотела вмешивать их в мою последнюю битву. Адепт, похоже, перестал отдавать предпочтение Убийце Зари, хлестнул бичом и оставил на моем плече длинную рваную рану. Он оказался слишком стремителен. Слишком, Дэр его побери. Рик вскрикнул, получив половину удара, — бич прошил нас обоих. Остальные даройо не смели мешать Адепту и только пожирали человека кровожадными взглядами, особенно Ол, Мастер Пыток.
— Пытаешься сосредоточиться, Ра? — Адепт подпрыгнул, заставив меня приникнуть к полу, а потом легко опустился позади.
Сэтр развернул ладонь в моем направлении, улыбаясь, словно любимый брат, и я рухнула на пол. Теперь его оружие стало мне известно. Он разрушал тело, как его разрушает высокочастотное пение Лунной Певицы или вибрации струн лиры легендарного Хагена, Барда-Воина, — Адепт просто рвал хрупкие связи мира мощным потоком силы, направляя ее не структурированным, широким полотном. Излучение захлестнуло нас, и я закричала, но даже крик под воздействием мощи Сэтра разложился на метающиеся под сводами обрывки. Рика отшвырнуло к стене, грохнув о камни, он замотал головой, с трудом приходя в себя, потом туда же кинуло и меня. Я никогда не думала, что настолько завишу от склонности полагаться больше на слух, чем на другие чувства. Адепт сжал ладонь и с любопытством смотрел, как я корчусь, сжимая рукоять серпа в единственной здоровой руке.
— Защищай глаза! — крикнула я Рику, поворачиваясь к Адепту мертвым боком.
— Но хоть какие-то козыри у тебя остались? — нетерпеливо спросил Сэтр, приближаясь, снова нанес удар бичом и отпрыгнул прочь. Он танцевал, возвышаясь над нашим позорным бессилием.
— Да.
Стоило сосредоточиться, как оказывалось, что он вовсе не так быстр. Магия не могла мне помочь — под действием силы Сэтра она была не опаснее простого дуновения, здесь требовалась скорость, которой мне так недоставало. Я села, опираясь на деревце и готовясь совершить бросок. Рик поднял отлетевший в сторону меч под насмешливыми взглядами даройо. Адепт медлил, наблюдая за происходящим со спокойным интересом.
— Я заключил договор с Лордами Лжи, это правда, — произнес Сэтр. — Но ты утаила записку проникшего в твой замок человека еще до того, как договор вступил в силу.
Он не торопился, но и не собирался долго ждать, готовясь нанести последний удар. Даройо молча замерли в углу зала и ждали решения повелителя.
— Держись, — вспомнив ритуал обмена кровью в лесу около Эр-ту-Ара, который так не одобрили братья, я одновременно вспомнила и старый обряд, которым уже много лет никто не пользовался — даройо слишком горды для этого.
Рик ответил непонимающим взглядом, но слова заклятья уже вылетали изо рта, даря половину его силы мне, а моей — ему. У меня не было уверенности, что магия подействует, но почему бы не совершить еще один давно забытый ход, раз все оборачивается против меня? В воздухе Цитадели Стали витало слишком много магии, чтобы ей не воспользоваться.
— Боги… — поморщился Сэтр, словно увидел соитие с животным, а Дети Лезвия схватились за оружие, но было поздно.
Воздух вибрировал, становясь весомым. Глаза человека загорелись лихорадкой боя, мышцы приобретали большую упругость и мощь, а меня накрыла волна облегчения. Оттолкнувшись от пола, я ударила Адепта в бедро, распоров его до самой кости, но потом тяжесть не действующей половины тела подвела — и я бездарно упала вниз, прямо у ног Сэтра. Он с быстротой молнии перехватил руку с серпом и сломал бы ее, как тростинку, если бы не тай-су. Серп отлетел прочь, звякнув об пол, а Адепт стремительно вывернул руку и наступил мне на живот, скалясь в лицо. Рик оказался рядом, полоснув мечом незащищенный бок Адепта, и тому пришлось отпустить меня, разворачиваясь к ставшему слишком прытким человеку. Он действительно был неплохим мечником, потому что теперь быстро парировал удары Сэтра, пытаясь не допустить того до смертельного удара. Часть моей скорости оказалась очень кстати. Я воткнула отвердевшие пальцы в ногу Адепта, надеясь сломать ее, и он врезал по мне мощью разрушения. Волосы стали дыбом, а ткани начали скручиваться и расширяться одновременно, утратив обычный ритм вибраций. Глаза вылезли из орбит, готовясь взорваться. Еще чуть-чуть — и я разлетелась бы мелкими каплями, если бы не уроки Наставника.
Рик прыгнул, отшвыривая меня в сторону от потока силы, тот задел его, но не убил, как сделал бы это с обычным человеком. Я подняла серп — и метнула в Адепта, целясь в сердце. Он пригнулся, уклоняясь, потом снова врезал по нам смертоносной магией.
— Ра, любимица Наставника, — понимающе оскалил зубы Сэтр, сделав передышку. — Посмотрим, у кого хватит сил дольше.
Рик поднял меня на ноги, прикрывая спину. Дар Делла Мор обладал не только отрицательной стороной — он делал меня менее восприимчивой к оружию Сэтра, хотя одновременно превращал в неповоротливую тушу. Я поворачивалась умирающим боком, спасая нас обоих, но долго это продолжаться не могло — Адепт начинал злиться. Его кровь окрасила плиты Цитадели Стали, а такое не прощают. Мы с человеком стояли плечом к плечу в святыне Детей Лезвия, попирая обычные слова о ничтожности смертных.
— Довольно.
От голоса Адепта по коже пробежали мурашки. Он стиснул ладони, отбросив бич, и направил на меня поток разрушительной силы, ускоряясь и приближаясь вплотную. Сэтр откинул Рика в сторону, едва не расплющив его о стену Цитадели, и исполосовал меня острыми кончиками пальцев прежде, чем я успела ответить. Я применила тай-су до того, как он погрузился слишком глубоко, но Сэтр бросил меня на пол, прыгая сверху. Вокруг поднялись клубы пыли и пепла.
Я извивалась, пытаясь найти хоть толику магической мощи, чтобы воспользоваться моментом, — и тут лед Делла Мор охватил горло, мешая дышать, пробегая ледяными иглами по всему телу. Лицо Адепта расплывалось перед глазами, я попыталась переключиться на привычное ощущение звуков битвы, но лишь стала еще более уязвимой. Вокруг метались обрывки мелодий, складывающиеся в убийственный вой.
— Проклятье…
Все отдалилось, размазываясь по стенам Цитадели Стали. Я лежала на полу, одновременно ослепнув и оглохнув, хватая воздух ртом, чувствуя, как все тело немеет, лишая меня возможности сопротивляться. Сэтр взял серп и сломал изогнутое лезвие, словно сталь была соломинкой.
— Дэр…
Огонь отчаянной ярости обжег Адепта, но ее оказалось недостаточно. Я застыла ничего не чувствующим куском мяса, видя, как кожа покрывается инеем Делла Мор. Рик не шевелился. Сэтр выругался, раздирая грязную полоску ткани и кожу на груди в клочья, но я не ощущала боли и искривила губы в усмешке над его усилиями.
— Ты скоро сдохнешь и без помощи со стороны, — он склонился надо мной и достал второй серп, ломая сияющую символами Алфавита сталь. — Наверное, тебе хотелось смерти во славе, но ты ее не получишь. Я вообще не собираюсь убивать тебя.
Сэтр некоторое время разглядывал искаженное злостью лицо, а потом одним четким движением взял обломок серпа за рукоять и вогнал его в мою руку, пригвоздив к полу. Плита раскололась, словно истлевшее дерево. Он выглядел удивительно спокойным, хотя вся правая сторона лица была обожжена последней вспышкой моего огня. Он откинул другую мою безжизненную руку в сторону, сосредоточенно замахиваясь обломком второго серпа. Дышать становилось все труднее. Что-то внутри будто бы лопнуло, не выдерживая натиска.
— Возьмите человека, — не отвлекаясь, приказал он. — Глупо с твоей стороны было притащить его сюда.
— Будь ты проклят! — выплюнула я. — Тарен!
Рука Адепта опустилась, намертво пригвоздив меня к полу Цитадели Стали. Кровь забрызгала невозмутимое лицо Сэтра. Лайн и Терновник легкими шагами прошли мимо меня, поднимая Рика, лица которого не было видно за кровавой пеленой. Братья не появлялись, вой терзал и впивался в мой мозг, вкручивался горящим сверлом, стоило мне попытаться их позвать, но терять было нечего — и я погрузилась в сумеречный мир, пытаясь почувствовать хоть что-то.
— Эйлос!
Сэтр встал и теперь смотрел на меня сверху вниз.
— Тарен!…
— Они тебя не услышат, — объяснил Адепт. — Я разорвал вашу связь и отпустил их обратно в тени.
Рот наполнился кровью с привкусом гари. Братья никогда не оставили бы меня умирать. Мои черные крылья, две разящие руки… Если я верила во что-то, так это в их верность. Братья не могли меня бросить.
— Тебе ничего не стоит умереть, Ра. Ты пришла сюда, готовая к смерти. Поэтому красота твоей гибели заключается не в том, чтобы немедленно отправить тебя к Серой Леди, а в том, чтобы сначала разрушить все, что для тебя важно. Тогда круг замкнется, образуя идеальную линию, и я поднимусь на новую Ступень, — продолжил Сэтр, вогнав по мечу мне в ноги и завершив распятие. — Только сначала я дотла сожгу Беар.
— Тарен… — шепнула я, но ответа не дождалась. — Братья отомстят за меня.
Он засмеялся, словно сказанное было глупейшей шуткой.
— Ты пешка, слепо следующая законам, придуманным людьми. Ведь Серые Боги были именно людьми, хотя и очень могущественными. Я хотел сделать даройо свободными, неподвластными презренным смертным. Это ты погубила Детей Лезвия, Ра. Это за тобой они пошли, когда выступили против меня, обрекая клан на гибель.
Сэтр склонился надо мной и тихо шепнул:
— Так что мы оба — предатели.
— Будь ты проклят…
Не сумев выдержать рвущей мозг боли, я начала проваливаться в забытье. Да может, так оно и лучше, подумалось мне в последний момент.
* * *
— Вставай.
Иди к Дэру, хотелось сказать мне, но язык не шевелился, а в пересохший рот словно насыпали горсть песка. Веки слиплись, глаза не открывались. Я закашлялась, отхаркивая грязь и кровавые сгустки, а потом согнулась, опершись на руки. Затем я удивилась — как мне это удалось? — глядя на свободные ладони, покрытые запекшейся кровью. Дышать стало намного легче.
— Вставай, — снова повторил незнакомый голос, и я подняла голову, но никого не увидела.
Место, в котором я оказалась, было мне незнакомо. Я мягко поднялась, ощущая, как легко двигаются ноги, не скованные никаким заклятьем; у меня ничего не болело, хотя выглядела я отвратительно. Особенно — разодранная полоса на груди и изуродованные ладони. Я инстинктивно потянулась к серпам, но пальцы наткнулись на пустые ножны.
— Иди вперед, — приказал невыразительный голос, источник которого я не обнаружила.
— Нет, — хрипло произнесла я, опять закашлявшись. — Эйлос…
В голове было непривычно пусто, братья молчали. Впрочем, они даже не молчали — я их совсем не чувствовала, не слышала, словно их никогда и не было. За прошедшие годы мы стали одним целым, и я никак не могла приспособиться к этой слепоте.
— На твоем месте я бы ухватился за что угодно, лишь бы выжить, — продолжил голос.
— Ты не на моем месте, — буркнула я и начала осматривать зал, в котором оказалась.
Темно-зеленый свет просачивался сквозь узкие окна далеко вверху. Было похоже, что я попала в старую кладовую, в которую бросали все, что только можно, или в палатку кукольника из тех, что развлекали жителей Беара нелепыми представлениями. В углу стояли несколько музыкантов, которые начали играть, стоило мне их заметить. Трагическая и рваная музыка, голоса женщин, чьи глаза смотрели мимо меня. Обращаться к ним я не стала — они ничем не отличались от кукол, брошенных тут же рядом, а звучали, как может звучать пустой горшок. Небольшой хор выпевал названия символов Алфавита, то шепотом, передавая слова друг другу, то уходя далеко вверх — так, что голоса бились о потолок, приобретая множество призвуков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42