«Елизавета может быть безжалостной, несправедливой и жестокой».
Но Мег едва ли стоило возмущаться подобной критикой ее любимой королевы, поскольку ничего из этого не было высказано вслух. Вынужденная держать язык за зубами, Мег погрузилась в угрюмое молчание.
Ее светлость тоже. Джейн Дэнвер, казалось, ушла в свои мысли. Потом, как будто поддавшись внезапному импульсу, она порылась в маленьком кошельке, который был привязан у нее на поясе.
Любопытная, как всегда, Мег не удержалась и попыталась подсмотреть все содержимое бархатного мешочка. Леди Дэнвер вытащила оттуда что-то небесно-голубое и протянула Мег.
– Вот. Возьмите себе.
Мег приняла потертый, чем-то слегка испачканный кусочек шелка. Подозрительно разглядывая его, она сказала:
– Гм-м… благодарю вас.
– Это – кусочек того церемониального ковра, который расстилали для королевы во время ее коронации. Толпа разодрала его на кусочки после церемонии, стремясь оставить себе воспоминания по поводу великого события. Моя старенькая нянюшка была там и сумела заполучить этот кусочек.
– Ой! Благодарю вас, – повторила Мег совершенно другим тоном, глядя на испачканный кусочек шелкового ковра совершенно иными глазами.
– Эта крошечная частица ковра королевы лежала среди самых дорогих вещиц моей нянюшки, – проговорила леди Дэнвер сдавленным голосом. – Сара отдала его мне на смертном одре.
– Ой, н-нет-нет, ваша светлость, – запинаясь, проговорила Мег. – Неужели вы готовы расстаться с этим. Это же такое сокровище, символ того дня, когда Елизавета стала нашей любимой королевой. Я н-не могу принять подобный подарок.
– Нет, дитя мое, именно вы и можете, – леди Дэнвер сжала пальцы Мег вокруг ткани. – Храните его. – Улыбка ее светлости была и странно ожесточенной, и одновременно горькой. – Я уверена, что вы будете лелеять этот кусочек шелкового ковра гораздо лучше, чем я.
Кэт плелась позади свиты леди Дэнвер, теряя терпение и раздражаясь от необходимости умерять свой обычный большой шаг. Но позиция в тылу давала ей преимущество при наблюдении за Мег.
Она видела, как леди Дэнвер протянула девочке какой-то сувенир, который вытащила из своего кошелька. Мег приняла подарок с радостью, но все еще чувствовала себя неловко в общении с ее светлостью и вела себя сдержанно. Кэт застыдилась чувства удовлетворения, которое это вызывало у нее. Если леди Дэнвер станет мачехой Мег, ей следовало бы желать, чтобы между ними возникла какая-то степень привязанности и доверия. Ради самой Мег, но Кэт было невероятно трудно проявлять подобное великодушие. Ее раздражение не исчезло, когда Мартин оказался подле нее и прошептал ей на ухо:
– Ну, и как вы ее находите?
Кэт нахмурилась, поскольку мисс Портер встала прямо за своей госпожой, суетясь вокруг подола платья ее светлости и на мгновение заслоняя Мег от Кэт.
– Она немного резковата и полновата на мой вкус.
– Я вовсе не имею в виду горничную. Вы прекрасно знаете, что я о леди Дэнвер.
Кэт пожала плечами:
– Мое мнение существенно в этом вопросе?
– Да, несомненно. – Он удивил ее, настаивая. – Что вы думаете о Джейн?
Кэт нахмурила брови от напряжения. Что она думала? Что эта Джейн Дэнвер была всего лишь бледной копией Мирибель Аристид, милой и нежной, и Мартин с Мег будут явно верховодить ею. Ее светлости никогда не удастся управиться ни с норовистым жеребцом, ни с живой и ретивой кобылкой, никогда не удастся бранить и успокаивать их, любить и защищать их.
«Она не сможет того, что сумела бы я», – подумала Кэт и вздрогнула, не понимая, как вообще такая шальная мысль пришла ей в голову. Щеки ее запылали, когда она поняла, что Мартин разглядывает ее, ожидая ответа.
Она сглотнула, тотчас попытавшись проявить такт.
– Леди Дэнвер кажется… порядочной, заслуживающей уважения женщиной. Она… она блондинка, как и младшая сестра Арианн, хотя и не такая красивая, как Мири.
– На свете навсегда останется только одна Мири, – сказал Мартин и поспешил добавить: – Но Джейн красива по-своему. Светлая английская роза.
– Тут уж из меня плохой судья, – не сдержалась Кэт от едкого замечания. – Где уж нам, сорным травам.
– Нет, вы скорее напоминаете вереск, вольно и широко разросшийся на ваших ирландских склонах. – Его восхищенный взгляд горячо обволакивал Кэт, трогая ее за живое и одновременно вызывая в ней волну негодования.
Она изо всех сил пыталась держать себя в узде, а он и не думал ей помочь.
Кэт заставила себя насмешливо улыбнуться.
– Вот уж умно с вашей стороны сравнивать меня с тем, чего вы никогда в жизни не видели.
– Но я видел. В ваших глазах.
Проклятый тип. Зачем ему понадобилось говорить подобные вещи? Зачем он улыбается, заставляя ее снова убедиться в том, от чего она старалась спрятаться?
Кэт резко остановилась прямо посередине улицы, используя единственное оружие, которым она могла от него обороняться, острое жало своего языка.
– Как мило с вашей стороны, мистер Вулф, – сказала она, придавая голосу презрение. – Вы бы лучше оставили свою лесть для женщины, которая сумеет хоть как-то оценить ее. Если вы стремитесь стать джентльменом, не тратьте впустую ваши комплименты на прислугу.
– Боже правый, Кэт. – Мартин заморгал от ее внезапного нападения. – Вы же знаете, я вовсе не рассматриваю вас в этом свете.
– Вам вовсе и не надо рассматривать меня. Ни в каком свете.
Кэт прибавила шагу, оставив его сердиться. Она явно задела его за живое. Но это было гораздо лучше, что позволить ему догадаться о правде.
Она любила этого мужчину. Но, если бы она задержалась рядом с ним еще хотя бы на мгновение, она бы разломила что-нибудь об его крепкую тупую башку.
Кэт прошла по всему внешнему кругу партера, сосредоточенно оглядывая пустые галереи. Театр много потерял из волшебства ее первого посещения, когда ее потрясла игра Мартина. Возможно, еще и потому, что ей совершенно не нравилась нынешняя роль Ле Лупа, которую он исполнял при леди Дэнвер, показывая ей театр, знакомя ее с актерами труппы.
По излишне подчеркнутым жестам Мартина Кэт догадывалась, что он изо всех сил развлекал ее светлость, терпеливо стараясь развеять меланхолию женщины и заставить ее улыбнуться. Он мог с таким же успехом играть свою роль в спектакле на сцене.
Возможно, он преуспел бы лучше с леди Дэнвер, если бы обезоружил ее одним из своих настойчивых откровенных взглядов, как это бывало с самой Кэт.
Кэт вздохнула и попыталась отбросить возмущенные мысли. Остроумие и обаяние были для Мартина Ле Лупа естественны, как дыхание. Ну кого надо обвинять, если Кэт сама влюбилась в него. Это было ее собственное безумие, и ей требовалось преодолеть его, напомнить себе, что она оказалась здесь, чтобы заботиться о Мег.
Кэт ни при каких обстоятельствах не пожелала бы Мег зла, но самой Кэт сейчас очень бы помогло какое-нибудь важное дело, например, вытащить свой спрятанный от людских глаз кинжал и прогнать прочь одну из ведьм секты «Серебряной розы» или солдата Темной Королевы.
Но, согласно последнему посланию, которое Кэт получила от Арианн, опасность, угрожавшая Мег, немного отступила.
«Моя дорогая Катриона , – писала Хозяйка острова Фэр. – По моей просьбе Симон направился в Париж, чтобы попытаться узнать там новости. Во время тайного расследования, предпринятого им, мой зять выяснил, что большая часть секты была убита или арестована той ночью на утесах. Ведьмы, привезенные в Париж, подверглись казни.
Мы не можем сказать с уверенностью, узнала ли Екатерина что-нибудь о Мегаэре. Но последовательницы ее культа оказались так фанатично преданы Мег, что я сомневаюсь, что их сумели заставить заговорить, даже под пыткой. Возможно, я принимаю желаемое за действительность.
Но если Темная Королева и выяснила, что ее обманули во всем, что касалось «Серебряной розы», Симон не обнаружил никаких признаков этого. Да и Екатерина уже обрушилась бы на остров Фэр, как неистовая фурия, но пока все здесь по-прежнему тихо… »
Остальная часть письма содержала бодрые заверения в хорошем самочувствии самой Арианн, заверения, что и с нею, и с малышом все в порядке. Кэт от души хотелось бы в это верить.
В конце письма Арианн предостерегала Кэт от потери бдительности, хотя Кэт и не нуждалась в подобном напоминании. Но единственная опасность, которая грозила Мег в настоящее время, состояла в неумеренном потреблении сладкого.
Девочка прогуливалась по сцене с одним из актеров, старым Артуром Лейхеем. Этот толстячок усердно потчевал Мег засахаренным имбирем.
– Ваша юная хозяйка порвала подол своего платья, – произнес холодный голос подле нее. К неудовольствию Кэт, это была мисс Портер.
– Неужели? – притворно удивилась Кэт. – Посмею себе заметить, что у нее дома полно платьев, хватит на двоих таких девочек, но я подошью подол, когда мы вернемся домой.
– Я же всегда готова услужить своей госпоже, случись с ней подобное, – самодовольно заметила мисс Портер. – Я никогда не выхожу из дома, если я не вооружена иглой и ниткой.
– Ваши иглы не сильно-то пригодятся в хорошей стычке. Хотя полагаю, глаз нападавшему вы, при случае конечно, проткнуть сумеете.
Мисс Портер аж задохнулась, взглянула на Кэт широко раскрытыми глазами и осторожно попятилась прочь. Но радость Кэт от избавления от этой женщины была подпорчена, поскольку она заметила, как Мег исчезла за кулисами. Девочка явно отправилась на поиски кого-то, и Кэт не сомневалась, что знает, кого именно.
Все актеры выходили поприветствовать леди Дэнвер. Все, кроме одного, – Александра Найсмита.
ГЛАВА 15
– Сандер, – тихонько позвала Мег. Она нырнула за пеструю ткань, висящую в задней части артистической уборной. За сценой никого не было, кроме работника, который перебирал какие-то ржавые доспехи, пожертвованные театру. Она побрела к лестнице, которая вела на балкон прямо над уборной. Сандер рассказывал, что часто забирается туда работать над своими песнями, поскольку гостиница, в которой он поселился, оказалась слишком переполненной и шумной.
Подобрав юбки, Мег стала осторожно подниматься по полутемной винтовой лестнице.
На очередном витке лестницы Мег наткнулась на влюбленную парочку. Белокурая молодая женщина скромно удерживала своего поклонника от поцелуя. Высокий мужчина в великолепном шелковом дублете наклонился совсем близко над ее губами.
Поскольку их любовная игра была неожиданно прервана, оба с удивлением обернулись посмотреть на Мег.
– О! Прошу прощения, – Мег запнулась. Щеки ее пылали. Развернувшись, она помчалась вниз по лестнице. Она успела добежать до дверцы суфлера, которая вела обратно на сцену, когда ее окликнул знакомый голос:
– Мисс Маргарет, подождите!
Сандер? Мег с надеждой повернулась, но увидела только молодую женщину, которую встретила на лестнице.
– Вы, кажется, потерялись, юная мисс. Могу я быть вам чем-нибудь полезна? – проворковала фальцетом блондинка, глядя сверху вниз на Мег поверх веера, и в ее голубых глазах горел насмешливый огонек.
Глаза Сандера. Но яркое безвкусное существо, затянутое в корсет синего платья, с нарумяненными докрасна щеками, имело немного сходства с другом Мег и красивым молодым учителем музыки. От потрясения Мег онемела и крепко сжала руки.
– Это же я, моя госпожа. Ваш скромный слуга и наставник, – Сандер заговорил нормальным тоном. Его обычно изящный поклон получился неуклюжим из-за юбок. – Как же так! Разве вы не узнаете меня?
Мег расстроено кивнула.
– Я примерял костюм для нашей новой пьесы. И как он вам? – Сандер покрутился перед ней.
Мег никогда раньше не видела его в костюмах для спектаклей. Женское платье совершенно не соответствовало героическому образу Сандера, который она рисовала в своем воображении. И та сцена, которую она видела на лестнице, когда помешала…
– Очень… очень хороший костюм, – пробормотала Мег, не отрывая глаз от половиц.
Сандер, должно быть, почувствовал ее волнение и неловкость, перестал вертеться и красоваться и сдернул парик. Наклонившись ближе, он заговорщически прошептал:
– А как ваши дела? Как обстоят дела с магическим шаром?
– Никак. Я часами смотрела в него, пока у меня глаза не сошлись в кучку. Но я ничего в нем не вижу.
– Вам надо продолжать. Я уверен, со временем вы овладеете этим искусством. Вы такая умная девочка, Мегги.
Мегги? Впервые Сандер говорил с нею так откровенно и называл ее по имени.
– И вам не требуется больше никаких других таинственных предметов, которые мне надо приобрести для вас? – поинтересовался он. – Я все достану, даже если ваш отец сдерет потом с меня шкуру.
– Нет, мне ничего не нужно. – Мег рискнула заглянуть ему в глаза. Она не хотела раскрывать его секреты, но его мысли были так близко к поверхности, буквально высвечивались перед ней, и она не могла не прочитать их.
«Какой же она ангел. Я сделаю все на свете ради нее. Все-все».
Мег обдало горячей волной. Несмотря на эту несуразную женскую одежду и нарумяненные щеки, он снова казался похожим на ее друга Сандера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55