В третий, когда в приступе общего джагри он увидел катастрофу Будущего. Похоже, здесь, на мегазарите, джагри собиралось удивить его и в четвертый раз.
Тем временем гид стал готовить туристов к высадке на черное зеркало, давал им последние указания. Он предупредил, чтобы никто не пытался отколоть на память кусочки черного зеркала. Во-первых, это невозможно сделать даже сканфером, во-вторых, любая отколовшаяся микрочастица зарита тут же аннигилирует. Именно из-за этого эффекта погибла вторая экспедиция на Фесту.
Напряженно замолчавших южан (традиционно внимательно относящихся к своей безопасности) гид поспешил успокоить тем, что на самом деле мегазариты — это самое безопасное место на золотистой луне: в них никогда не попадают метеориты. Крепя на поясах туристов карабины с лагами, гид еще успел рассказать о самом удивительном свойстве черного зеркала.
Угол отражения светового луча заритом всегда равен углу падения. Для неподготовленного человека эффект получается почти шоковый: глядя в любую точку мегазарита, человек видит только себя. Посоветовав ни на миг не останавливаться на черном зеркале, гид спрыгнул с автоэра, а за ним посыпали и остальные. Лекции наскучили, всем хотелось поскорее начать обещанный аттракцион: прыжки с мегазаритов на пружинящих лагах.
Прыгали парами, взявшись за руки. Визкап с Фестади, отключив общую связь, чтобы не слышать визга и хохота развеселившегося народа, одними из первых шагнули в звездную пропасть.
Может быть, это были самые прекрасные мгновения в жизни Бруно. Взявшись за руки, лететь с Фестади среди звезд над золотистой луной. Видеть перед собой голубую громаду Арар. Заглядывать в шлем Фестади и видеть ее улыбку и ласковые огоньки в золотых глазах.
После прыжков туристам дали время побродить по плоской вершине мегазарита. Хохот и крики прекратились сами собой. Одни просто стояли в ступоре, зачарованно уставившись в черное зеркало, другие жались к автоэру. Аттракцион закончился. И все как-то по-другому почувствовали и увидели и космос, и столбы вечности, на которых сейчас так беззаботно резвились.
Золото прижалась к визкапу и прошептала что-то абсолютно непонятное, словно прощебетала на неизвестном языке. Бруно не успел переспросить — речь ее вновь стала совершенно нормальной:
— Жаль, что все это есть. Лучше бы не было ни Зодчих, ни этих ужасных столбов.
— Почему?
Бруно спросил, не надеясь на ответ. Он понимал, что девушка имела в виду.
Они остановились, и эффект черного зеркала заработал вовсю. Куда бы ни смотрели молодые люди, они повсюду видели себя, свои лица, которые неотступно за ними следили из кроваво-черной глубины зарита.
— Все наши идут к машине, пошли отсюда. Мне страшно.
Фестади потащила визкапа за руку, но он не сдвинулся с места, все вглядываясь в зарит.
— Что? Что ты там увидел?
— Погоди.
Джагри на этот раз не провалилось в пустоту, как бывало всегда, когда визкап пытался увидеть победителя тигра. Наткнувшись на черное зеркало, д-знание сгустилось, и в глубине зарита, в его алеющей черноте, стало проявляться светлое пятно человеческой фигуры. Еще немного, и можно было бы различить детали и наконец узнать, кто расправился с тигром, но в этот миг Бруно увидел шлем, а в нем испуганные глаза фаны.
— Я больше не могу здесь. Прошу тебя, пошли, мне очень страшно.
Фана виртуозно владела своим голосом. Его интонации говорили: если Бруно не подчинится, огонек обещания в глазах фаны погаснет навсегда. Приходилось выбирать. Вскоре они уже летели над золотистой луной прочь от столбов тьмы.
Потом был матч по карнавальному аэрболу. Здесь слились две страсти Юга — карнавал и воздушная игра в мяч.
Каждый выбрал себе карнавальный костюм с маской и взял аэрометлу. Объем станции не позволял использовать автоэры, поэтому для полетов пользовались аэрометлами: оперенными металлическими трубами на воздушной тяге. Девушки старались выбирать наряды пооткровенней. Участницы матча хорошо знали, что в коротких юбках и с металлическими трубами аэрометел между ног они выглядели весьма вызывающе.
Жесткая музыка. Вспышки света. Девичий хохот. Ведьмы, лорды и феи, летящие по воздуху, пинающие мяч и сбивающие друг друга. Струи от аэрометел в лицо. Развевающиеся волосы. Промельк женских ножек перед глазами, и тут же удар мячом в лицо зазевавшемуся. Вопль восторга от забитого гола. Падающий вниз на сетку игрок, сбитый с метлы.
А потом настала космическая ночь. Та ночь, о которой мечтали и ради которой летели и летели на Фесту влюбленные.
В полусфере прозрачного потолка горели звезды, краем голубела Арар. Голубой луч задрожал, и из него выплыла обнаженной сама богиня любви, сама золотоволосая Феста.
Богиня поцеловала молодого человека в губы, и губы его запекло так, будто их обожгло само солнце ночи. И тогда вся вселенная стала сладким солнечным счастьем, и кожа его прозрела, и всей прозревшей кожей он наконец увидел долгожданный счастливый мир.
Весь обратный полет к Арар они продремали в уютной ракушке кресел. Богиня исчезла, зато самая необыкновенная во всей вселенной золотоглазая девушка спала на плече визкапа.
До своей башни Бруно добрался глубокой ночью. Он не спешил попасть в бетонную тесноту и еще долго сидел на бульваре, глядя на ночной небо-ворот и на золотистую луну влюбленных. Только сейчас он понял тех своих знакомых, которые годами откладывали стэлсы ради одного-единственного путешествия на Фесту.
На руке визкапа поблескивало подаренное Золотом кольцо. Голубой камешек кольца пересекала золотая полоска.
Прощаясь, Фестади прошептала ему:
— Этот камень называется Солнечный Обруч. Он принесет тебе счастье.
Когда солнце ночи исчезло с небосвода, Бруно отправился домой.
Глава 19
ПЛАНЕТОЛОГ
Прошел месяц. Бруно вернулся в Линкин сектор. И по-прежнему по восемь стэлсов в день процеживал фано в поисках ликвидатора тигра. После Фесты джагри в этом направлении стало прозревать. В былой пустоте проявились смутные очертания человеческой фигуры. Еще чуть-чуть — и визкап должен был увидеть лицо этого светлого призрака, ведь предзнание Бруно в эти дни обострилось, как никогда раньше. Может быть, потому, что он был счастлив?
Раз в неделю он вместе с двумя полицейскими провожал Фестади в больницу Черного квадрата на благотворительное дежурство, а по его окончании выводил свою золотоглазую королеву из опасных кварталов. На свидания у Фестади времени не оставалось. Она получила роль в новом фаносериале — благо вернулась мода на живых актеров — и много работала. Ежедневно перед сном они болтали по биокому. Ради этих вечерних мгновений Бруно и жил весь день.
Чувство счастья притихло, но не покинуло визкапа. Он по-прежнему всей прозревшей кожей видел счастливый золотистый мир.
Свободными вечерами Бруно гулял бульварами Йозера Великого. Бульвары были такими длинными, что, казалось, ведут в никуда. Во время этих прогулок хорошо думалось.
Первоначальная уверенность в том, что тигра убил Вечник, давно прошла. Джагрин ведь всегда чувствует джагрина, видит его следы, а уж не разглядеть след Вечника Бруно никак не мог. Так же как не мог поверить в то, что с имперским тигром управилась какая-то охотница на хорогов. Фактам пусть верит Служба, он поверит только джагри. Его предзнание скоро приноровится к особому, невиданному случаю. Ведь там, на ночной брусчатке, отсвечивающей латами мертвого богатыря, произошло столкновение с иной, неведомой силой.
Скандал вокруг кошечки лорда Юббо! Лорд Юббо ссорится с соседями! Новая демонстрация йози на Карнавальном бульваре. Раскрыт секрет фаносевера «Двадцатый этаж». Впервые шагнувший из окна успел рассказать перед смертью, что видел в спектре дивный свет и слышал ангельский голос, зовущий его к башенному окну. В фано появилось привидение…
Очередной рабочий день Бруно начал с изрядно надоевшего лорда Юббо и привычных мыслей.
Визкап листал новости, а сам вспоминал Фесту и светлый призрак, увиденный в зарите. Если бы Золото тогда не испугалась! Он бы еще на Фесте увидел лицо тигровой смерти. Увы, после путешествия стэлсы пусты. Разве что попросить нобиля Тэта оплатить служебную командировку на луну любви? Мол, нужно разглядеть в зарите убийцу тигра. Бруно представил, какую физиономию скорчил бы отважный гозт нобиль на такую просьбу. Нет, пожалуй, не стоит обращаться к нобилю Тэту. Надо еще раз поднапрячь джагри.
Новая идея появилась, когда от бесплодных стэлсовых попыток разглядеть черты светлого призрака голова приготовилась треснуть. А если просмотреть архив новостей? Ведь до экскурсии к мегазаритам джагри в искомом направлении вообще ничего не видело. Вдруг оно проглядело след в той информации, которая просматривалась до полета на Фесту?
Идея оказалась хороша — повезло почти сразу.
Взрыв в лаборатории синтетических металлов. Погиб молодой ученый…
С виду обыкновенные строчки на экране, а за ними кривлялся, плясал светлый призрак.
Наконец-то! Вот он — след! Материалы следствия по взрыву оказались на редкость скупыми. Фактически следствие закончилось ничем. Тогда Бруно бросился звонить Кассизи. Тот не отвечал, но визкап звонил снова и снова. В данном случае Боно был незаменим.
Его оранжевоголовый друг пользовался славой человека, знавшего о науке практически все. Из-за этого коллеги побаивались Кассизи и старались не приглашать его на свои доклады. Не раз случался конфуз: докладчик с гордостью излагал свое открытие, коему отдал десять лет жизни, докладчика все хвалили, а потом поднимался Боно и, монотонно бубня, указывал, что данный результат в более исчерпывающем виде был получен тем-то и тем-то эдак лет семьдесят тому назад.
На десятом звонке экран полыхнул оранжевым солнцем ученой головы. Солнце хмурилось.
— Чего тебе? Я работаю.
Бруно быстро рассказал о несчастном случае и спросил: могли или не могли привести к взрыву эксперименты, проводимые в лаборатории синтетических металлов?
— За словами «синтетические металлы» стоит химия инертных газов. Задача исследователя — окислить самые инертные из них. Реакции проходят в ничтожных масштабах, в пробирках. Там нечему взрываться. Самым мощным окислителем на данный момент являются соединения фтористого золота… — Отбарабанив все это, Боно дружелюбно и ехидно заявил: — Обрати внимание, золото настолько мощный окислитель, что способно окислить даже самые благородные элементы. Не знаю почему, но сей факт напомнил мне парадокс древнего поэта «Если жизнь не удалась, остается только стать счастливым». К чему это я?
И Боно улыбнулся так, что улыбка осталась даже на погасшем экране.
К таким «шпилькам» по поводу Золота со стороны своих друзей Бруно за последний месяц уже привык. После того, как репортеры заметили Фестади на космодроме, а ее полет на луну любви попал в фанохронику, оказалось, что его дружбой с фано-звездой недовольны все. Линка при любой возможности язвила в адрес золотоволосого ангела, в спешке забывшего нацепить крылышки. Осис, так тот с самого начала бурчал на фану. Теперь вот и Кассизи не смолчал. Выходит, счастью завидуют даже гении?
Просьбу отправить Бруно в Центр Физической Химии для проверки обстоятельств взрыва Линка встретила с энтузиазмом. Похоже, она искренне обрадовалась тому, что джагри наконец проснулось и заработало в нужном направлении. Линка готова была отпустить своего подчиненного куда угодно, лишь бы не в Черный квадрат, провожать Фестади на дежурство.
В напутствие девушка сказала:
— В Центре ничему не удивляйся. Следователи жаловались: там столько чудаков, особенно старичков.
Йозерский Центр Физической Химии.
Постояв перед каменной аркой, от которой расходилось семь аллей, Бруно наудачу двинул центральной дорожкой.
Табличек нигде не было видно, но визкапу повезло — вскоре он наткнулся на местного бородача в тоге ученого. Тот оказался весьма любезным человеком и провел визкапа через лабиринт белых домиков и зеленых полян прямо к зданию администрации.
Джагри прозревало. Светлый призрак смерти становился все четче и плясал все развязнее. Сомнений не оставалось: карнавальный север когда-то в Центр заглядывал. Но имел ли он отношение к взрыву? На этом вопросе джагри пока слепло.
На беседы со специалистами Центра ушло несколько стэлсов, но ничего принципиально нового к сказанному Кассизи ученые не добавили. Мелькнул только один интересный факт: когда лаборатория синтетических металлов взорвалась, исследователи Центра зафиксировали вспышку излучения, по характеристикам близкую к реликтовому излучению, то есть к излучению времен сотворения вселенной. Впрочем, никаких доказательств того, что вспышка неизвестного излучения была каким-то образом связана со взрывом лаборатории, не имелось.
На самом деле Бруно искал не информацию. Он поджидал момент, когда джагри исхитрится увидеть лицо карнавального севера, но предзнание никак не желало сосредоточиться на светлом призраке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Тем временем гид стал готовить туристов к высадке на черное зеркало, давал им последние указания. Он предупредил, чтобы никто не пытался отколоть на память кусочки черного зеркала. Во-первых, это невозможно сделать даже сканфером, во-вторых, любая отколовшаяся микрочастица зарита тут же аннигилирует. Именно из-за этого эффекта погибла вторая экспедиция на Фесту.
Напряженно замолчавших южан (традиционно внимательно относящихся к своей безопасности) гид поспешил успокоить тем, что на самом деле мегазариты — это самое безопасное место на золотистой луне: в них никогда не попадают метеориты. Крепя на поясах туристов карабины с лагами, гид еще успел рассказать о самом удивительном свойстве черного зеркала.
Угол отражения светового луча заритом всегда равен углу падения. Для неподготовленного человека эффект получается почти шоковый: глядя в любую точку мегазарита, человек видит только себя. Посоветовав ни на миг не останавливаться на черном зеркале, гид спрыгнул с автоэра, а за ним посыпали и остальные. Лекции наскучили, всем хотелось поскорее начать обещанный аттракцион: прыжки с мегазаритов на пружинящих лагах.
Прыгали парами, взявшись за руки. Визкап с Фестади, отключив общую связь, чтобы не слышать визга и хохота развеселившегося народа, одними из первых шагнули в звездную пропасть.
Может быть, это были самые прекрасные мгновения в жизни Бруно. Взявшись за руки, лететь с Фестади среди звезд над золотистой луной. Видеть перед собой голубую громаду Арар. Заглядывать в шлем Фестади и видеть ее улыбку и ласковые огоньки в золотых глазах.
После прыжков туристам дали время побродить по плоской вершине мегазарита. Хохот и крики прекратились сами собой. Одни просто стояли в ступоре, зачарованно уставившись в черное зеркало, другие жались к автоэру. Аттракцион закончился. И все как-то по-другому почувствовали и увидели и космос, и столбы вечности, на которых сейчас так беззаботно резвились.
Золото прижалась к визкапу и прошептала что-то абсолютно непонятное, словно прощебетала на неизвестном языке. Бруно не успел переспросить — речь ее вновь стала совершенно нормальной:
— Жаль, что все это есть. Лучше бы не было ни Зодчих, ни этих ужасных столбов.
— Почему?
Бруно спросил, не надеясь на ответ. Он понимал, что девушка имела в виду.
Они остановились, и эффект черного зеркала заработал вовсю. Куда бы ни смотрели молодые люди, они повсюду видели себя, свои лица, которые неотступно за ними следили из кроваво-черной глубины зарита.
— Все наши идут к машине, пошли отсюда. Мне страшно.
Фестади потащила визкапа за руку, но он не сдвинулся с места, все вглядываясь в зарит.
— Что? Что ты там увидел?
— Погоди.
Джагри на этот раз не провалилось в пустоту, как бывало всегда, когда визкап пытался увидеть победителя тигра. Наткнувшись на черное зеркало, д-знание сгустилось, и в глубине зарита, в его алеющей черноте, стало проявляться светлое пятно человеческой фигуры. Еще немного, и можно было бы различить детали и наконец узнать, кто расправился с тигром, но в этот миг Бруно увидел шлем, а в нем испуганные глаза фаны.
— Я больше не могу здесь. Прошу тебя, пошли, мне очень страшно.
Фана виртуозно владела своим голосом. Его интонации говорили: если Бруно не подчинится, огонек обещания в глазах фаны погаснет навсегда. Приходилось выбирать. Вскоре они уже летели над золотистой луной прочь от столбов тьмы.
Потом был матч по карнавальному аэрболу. Здесь слились две страсти Юга — карнавал и воздушная игра в мяч.
Каждый выбрал себе карнавальный костюм с маской и взял аэрометлу. Объем станции не позволял использовать автоэры, поэтому для полетов пользовались аэрометлами: оперенными металлическими трубами на воздушной тяге. Девушки старались выбирать наряды пооткровенней. Участницы матча хорошо знали, что в коротких юбках и с металлическими трубами аэрометел между ног они выглядели весьма вызывающе.
Жесткая музыка. Вспышки света. Девичий хохот. Ведьмы, лорды и феи, летящие по воздуху, пинающие мяч и сбивающие друг друга. Струи от аэрометел в лицо. Развевающиеся волосы. Промельк женских ножек перед глазами, и тут же удар мячом в лицо зазевавшемуся. Вопль восторга от забитого гола. Падающий вниз на сетку игрок, сбитый с метлы.
А потом настала космическая ночь. Та ночь, о которой мечтали и ради которой летели и летели на Фесту влюбленные.
В полусфере прозрачного потолка горели звезды, краем голубела Арар. Голубой луч задрожал, и из него выплыла обнаженной сама богиня любви, сама золотоволосая Феста.
Богиня поцеловала молодого человека в губы, и губы его запекло так, будто их обожгло само солнце ночи. И тогда вся вселенная стала сладким солнечным счастьем, и кожа его прозрела, и всей прозревшей кожей он наконец увидел долгожданный счастливый мир.
Весь обратный полет к Арар они продремали в уютной ракушке кресел. Богиня исчезла, зато самая необыкновенная во всей вселенной золотоглазая девушка спала на плече визкапа.
До своей башни Бруно добрался глубокой ночью. Он не спешил попасть в бетонную тесноту и еще долго сидел на бульваре, глядя на ночной небо-ворот и на золотистую луну влюбленных. Только сейчас он понял тех своих знакомых, которые годами откладывали стэлсы ради одного-единственного путешествия на Фесту.
На руке визкапа поблескивало подаренное Золотом кольцо. Голубой камешек кольца пересекала золотая полоска.
Прощаясь, Фестади прошептала ему:
— Этот камень называется Солнечный Обруч. Он принесет тебе счастье.
Когда солнце ночи исчезло с небосвода, Бруно отправился домой.
Глава 19
ПЛАНЕТОЛОГ
Прошел месяц. Бруно вернулся в Линкин сектор. И по-прежнему по восемь стэлсов в день процеживал фано в поисках ликвидатора тигра. После Фесты джагри в этом направлении стало прозревать. В былой пустоте проявились смутные очертания человеческой фигуры. Еще чуть-чуть — и визкап должен был увидеть лицо этого светлого призрака, ведь предзнание Бруно в эти дни обострилось, как никогда раньше. Может быть, потому, что он был счастлив?
Раз в неделю он вместе с двумя полицейскими провожал Фестади в больницу Черного квадрата на благотворительное дежурство, а по его окончании выводил свою золотоглазую королеву из опасных кварталов. На свидания у Фестади времени не оставалось. Она получила роль в новом фаносериале — благо вернулась мода на живых актеров — и много работала. Ежедневно перед сном они болтали по биокому. Ради этих вечерних мгновений Бруно и жил весь день.
Чувство счастья притихло, но не покинуло визкапа. Он по-прежнему всей прозревшей кожей видел счастливый золотистый мир.
Свободными вечерами Бруно гулял бульварами Йозера Великого. Бульвары были такими длинными, что, казалось, ведут в никуда. Во время этих прогулок хорошо думалось.
Первоначальная уверенность в том, что тигра убил Вечник, давно прошла. Джагрин ведь всегда чувствует джагрина, видит его следы, а уж не разглядеть след Вечника Бруно никак не мог. Так же как не мог поверить в то, что с имперским тигром управилась какая-то охотница на хорогов. Фактам пусть верит Служба, он поверит только джагри. Его предзнание скоро приноровится к особому, невиданному случаю. Ведь там, на ночной брусчатке, отсвечивающей латами мертвого богатыря, произошло столкновение с иной, неведомой силой.
Скандал вокруг кошечки лорда Юббо! Лорд Юббо ссорится с соседями! Новая демонстрация йози на Карнавальном бульваре. Раскрыт секрет фаносевера «Двадцатый этаж». Впервые шагнувший из окна успел рассказать перед смертью, что видел в спектре дивный свет и слышал ангельский голос, зовущий его к башенному окну. В фано появилось привидение…
Очередной рабочий день Бруно начал с изрядно надоевшего лорда Юббо и привычных мыслей.
Визкап листал новости, а сам вспоминал Фесту и светлый призрак, увиденный в зарите. Если бы Золото тогда не испугалась! Он бы еще на Фесте увидел лицо тигровой смерти. Увы, после путешествия стэлсы пусты. Разве что попросить нобиля Тэта оплатить служебную командировку на луну любви? Мол, нужно разглядеть в зарите убийцу тигра. Бруно представил, какую физиономию скорчил бы отважный гозт нобиль на такую просьбу. Нет, пожалуй, не стоит обращаться к нобилю Тэту. Надо еще раз поднапрячь джагри.
Новая идея появилась, когда от бесплодных стэлсовых попыток разглядеть черты светлого призрака голова приготовилась треснуть. А если просмотреть архив новостей? Ведь до экскурсии к мегазаритам джагри в искомом направлении вообще ничего не видело. Вдруг оно проглядело след в той информации, которая просматривалась до полета на Фесту?
Идея оказалась хороша — повезло почти сразу.
Взрыв в лаборатории синтетических металлов. Погиб молодой ученый…
С виду обыкновенные строчки на экране, а за ними кривлялся, плясал светлый призрак.
Наконец-то! Вот он — след! Материалы следствия по взрыву оказались на редкость скупыми. Фактически следствие закончилось ничем. Тогда Бруно бросился звонить Кассизи. Тот не отвечал, но визкап звонил снова и снова. В данном случае Боно был незаменим.
Его оранжевоголовый друг пользовался славой человека, знавшего о науке практически все. Из-за этого коллеги побаивались Кассизи и старались не приглашать его на свои доклады. Не раз случался конфуз: докладчик с гордостью излагал свое открытие, коему отдал десять лет жизни, докладчика все хвалили, а потом поднимался Боно и, монотонно бубня, указывал, что данный результат в более исчерпывающем виде был получен тем-то и тем-то эдак лет семьдесят тому назад.
На десятом звонке экран полыхнул оранжевым солнцем ученой головы. Солнце хмурилось.
— Чего тебе? Я работаю.
Бруно быстро рассказал о несчастном случае и спросил: могли или не могли привести к взрыву эксперименты, проводимые в лаборатории синтетических металлов?
— За словами «синтетические металлы» стоит химия инертных газов. Задача исследователя — окислить самые инертные из них. Реакции проходят в ничтожных масштабах, в пробирках. Там нечему взрываться. Самым мощным окислителем на данный момент являются соединения фтористого золота… — Отбарабанив все это, Боно дружелюбно и ехидно заявил: — Обрати внимание, золото настолько мощный окислитель, что способно окислить даже самые благородные элементы. Не знаю почему, но сей факт напомнил мне парадокс древнего поэта «Если жизнь не удалась, остается только стать счастливым». К чему это я?
И Боно улыбнулся так, что улыбка осталась даже на погасшем экране.
К таким «шпилькам» по поводу Золота со стороны своих друзей Бруно за последний месяц уже привык. После того, как репортеры заметили Фестади на космодроме, а ее полет на луну любви попал в фанохронику, оказалось, что его дружбой с фано-звездой недовольны все. Линка при любой возможности язвила в адрес золотоволосого ангела, в спешке забывшего нацепить крылышки. Осис, так тот с самого начала бурчал на фану. Теперь вот и Кассизи не смолчал. Выходит, счастью завидуют даже гении?
Просьбу отправить Бруно в Центр Физической Химии для проверки обстоятельств взрыва Линка встретила с энтузиазмом. Похоже, она искренне обрадовалась тому, что джагри наконец проснулось и заработало в нужном направлении. Линка готова была отпустить своего подчиненного куда угодно, лишь бы не в Черный квадрат, провожать Фестади на дежурство.
В напутствие девушка сказала:
— В Центре ничему не удивляйся. Следователи жаловались: там столько чудаков, особенно старичков.
Йозерский Центр Физической Химии.
Постояв перед каменной аркой, от которой расходилось семь аллей, Бруно наудачу двинул центральной дорожкой.
Табличек нигде не было видно, но визкапу повезло — вскоре он наткнулся на местного бородача в тоге ученого. Тот оказался весьма любезным человеком и провел визкапа через лабиринт белых домиков и зеленых полян прямо к зданию администрации.
Джагри прозревало. Светлый призрак смерти становился все четче и плясал все развязнее. Сомнений не оставалось: карнавальный север когда-то в Центр заглядывал. Но имел ли он отношение к взрыву? На этом вопросе джагри пока слепло.
На беседы со специалистами Центра ушло несколько стэлсов, но ничего принципиально нового к сказанному Кассизи ученые не добавили. Мелькнул только один интересный факт: когда лаборатория синтетических металлов взорвалась, исследователи Центра зафиксировали вспышку излучения, по характеристикам близкую к реликтовому излучению, то есть к излучению времен сотворения вселенной. Впрочем, никаких доказательств того, что вспышка неизвестного излучения была каким-то образом связана со взрывом лаборатории, не имелось.
На самом деле Бруно искал не информацию. Он поджидал момент, когда джагри исхитрится увидеть лицо карнавального севера, но предзнание никак не желало сосредоточиться на светлом призраке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42