Мы блаженствовали до сумерек, отмокая за все иссушающие дни, проведенные в пустыне. И кто его знает, может, наше купание стало бы последним, не сменись направление ветра.
К вечеру ветерок подул из близлежащего ущелья, принеся с собой прохладу высокогорья, и одновременно с ней в ноздри ударил непередаваемый смрад.
– Что это? – Я как ошпаренный выскочил из воды, зажимая нос.
– Вот и дождались приключений на свою… – Мириам недоговорила и бросилась энергично одеваться.
– Ты в курсе, что может так смердеть? – спросил я у своей спутницы.
– Мне довелось лишь один раз обонять этот аромат, но я запомнила его на всю жизнь, – скривилась Мири­ам. – Это гули.
– Кто-кто? – не понял я.
– Пожиратели мертвечины, – коротко пояснила Ми­риам, управившись с одеждой.
– А нам-то они чем страшны?
– Эти твари не брезгуют и свежатинкой.
– Судя по запаху, они на подходе?
– Гули ведут ночной образ жизни и, пока не стемнеет, не появятся.
– У нас есть шансы оторваться от них? Мириам поглядела на солнце, практически спрятавшееся за горную цепь:
– Вряд ли.
– Что же нам делать?
Джинна беспомощно пожала плечами.
– Раз нельзя уйти – попробуем отбиться на месте, – предложил я. – Найдем какую-нибудь расселину, чтобы не зашли со спины…
– Если бы это был один гуль, может, и смогли бы, – охладила мой пыл Мириам. – Эти твари почти всегда нападают стаей.
– Так что? Сядем и будем ждать, когда они придут поужинать?
– Единственное, что может защитить нас, – это свет.
– Тогда руби кусты! – Я бросил джинне нож и врубился в заросли джуды, безжалостно кромсая этот прелестный кустарник позаимствованным в сокровищнице мечом.
Когда стемнело настолько, что я стал попадать мечом вместо кустов по скалам, мы стащили заготовленные ветки к небольшой расщелине.
– Если ночь не превратится в полярную, нам хватит топлива до утра. – Я взглянул на потную, исцарапанную Мириам и улыбнулся.
– На себя погляди, чучело, – правильно истолковала мою улыбку женщина.
– Зажигаем?
Она молча кивнула.
Через некоторое время пламя занялось так сильно, что дым от полусырых ветвей перестал есть глаза. Нам повезло, что заросли кустарника, произраставшего вокруг, были процентов на пятьдесят сухими. Видимо, не всегда в здешних местах вода была в таком изобилии. Поэтому костер получился достаточно сносным.
– А я – то думал: почему у местных жителей всю ночь горят лампы у входа? – поделился я догадкой с Мири­ам. – Оказывается, они боятся этих ночных тварей.
– Посмотрела бы я на тебя при встрече с одной из них, – оторвалась от созерцания пламени женщина.
– Тебе осталось недолго ждать, – я взглянул на окружившую нас ночную тьму. – Кстати, твои магические способности все еще на нуле?
– Я же тебе сказала, что по эту сторону гор любая магия блокируется!
– Ну, не психуй, – я примирительно положил ей руку на плечо. – Я спросил на всякий случай.
– Неужели ты не мог сообразить, что в противном случае мы не кисли бы в этой дыре?!
– Сообразил, сообразил, но у меня принцип: доверяй, но проверяй. Проверить, так ли все на самом деле обстоит с тобой, я не могу, ну хоть спрошу…
– Ты бы лучше спросил своего друга Жору, – выразительно поглядела на меня Мириам.
– О чем?
– Собирается ли он нам помочь или только обещает.
– А вот в этом случае я придерживаюсь твердого убеждения, что не стоит злоупотреблять знакомством с существом, владеющим магией…
– Ну, ты прямо весь состоишь из принципов и убеждений, – не преминула ядовито отметить джинна. – И на чем базируется твое убеждение?
– На инстинкте самосохранения, – пояснил я. – Если я не могу ничего реально противопоставить такому типу, лучше держаться от него подальше.
– Так ты еще и трус к тому же, – презрительно изрекла Мириам.
– Как говаривала одна известная личность в моем мире: «Я не трус, но я боюсь».
– А если дров не хватит до утра?
– Давай дождемся этого «если», а потом будем решать, как поступить. Может, и до Жоры очередь дойдет.
Мириам замолчала и, отвернувшись от меня, уставилась в пылающий костер.
– Что ты так резко замолкла? – удивился я необычной реакции всегда такой говорливой джинны.
– Просто подумала, что и от меня ты постараешься так же быстро избавиться, как и от ифрита, – медленно проговорила женщина, не отрывая взгляда от пламени.
– Зачем? – Я рассмеялся. – Ты вполне нормальный человек. Мы неплохо ладим. К чему же нам расставаться?
– Я не человек, а, по твоему выражению, существо, владеющее магией, – ответила Мириам.
– Пока я за тобой особой магии не замечал, – я улыбнулся. – А вот по вопросу, человек ли ты или нет, в моем мире относительно недавно по историческим меркам учеными светилами вполне серьезно проводились диспуты на тему: «Можно ли считать женщину человеком?»
– И как? – поинтересовалась Мириам.
– Они так и не пришли к определенному мнению. – Я с улыбкой наблюдал за реакцией джинны.
– Все вы мужики – козлы, – заявила Мириам. – Жалко, я не знакома лично с этими «учеными»…
– И что бы ты сделала? – поинтересовался я. – Попыталась их убедить, что женщина – человек?
– Нет, – мстительно произнесла Мириам – Просто им после знакомства со мной пришлось бы очень долго убеждать окружающих, что они – люди… если бы удалось выговорить это слово.
После этого разговора мы опять надолго замолчали. Тишину ночи нарушал только треск сгорающих сучьев. Гули, которыми меня так долго пугала Мириам, то ли не расположены были сегодня выходить на охоту, то ли избрали другой, более доступный объект.
– Кстати, – прервал я затянувшееся молчание, – что ты привязалась к бедному Жоре, так долго пребывавшему в форменном рабстве? У меня есть знакомства покруче, чем какой-то там ифрит.
– Что ты брешешь? – презрительно хмыкнула Ми­риам. – В нашем мире мало найдется существ, способных противостоять ифриту. Разве только какой-нибудь могущественный волшебник типа великого Сулеймана или дракон. Но я сомневаюсь, что тебе удалось бы с ними подружиться…
– Так то в мире, – протянул я. – А что ты скажешь о межмирье?
– Только не заливай мне, что тебе удалось побывать там.
– Зачем обязательно отправляться к черту на кулички, когда его вполне можно встретить гораздо ближе.
– И кого же ты встретил? – снисходительно посмотрела на меня женщина.
– Что ты можешь сказать о демоне? – задал я вопрос.
– О ком?! – переспросила Мириам.
– О демоне, – медленно произнес я. – Самом обычном демоне.
– Ты повстречался с демоном?! – изумленно уставилась на меня женщина.
– Да.
– И до сих пор жив?!
– Как видишь.
– Ты лжешь! – безапелляционно заявила джинна. – Тот, кому настолько не повезет, что он столкнется с этим исчадием, очень быстро отправляется в великую пустоту между мирами, где и обитают эти чудовища.
– Чтобы доказать тебе, что иногда говорю и правду, я готов рискнуть, – я испытующе взглянул на Мириам. – Хочешь познакомиться с ним?
Джинна пристально поглядела мне в глаза. Не знаю, что уж она там увидела, но женщина поежилась и произнесла лишь одно слово:
– Нет. Где ты встретился с ним? – после продолжительного молчания произнесла она.
Я рассказал ей о своих приключениях в Кайсаабаде.
– Он до сих пор находится там? – спросила женщина.
– Когда я несколько поспешно ретировался из мертвого города, демон смеялся мне вслед с крепостной стены.
– Теперь я уверена, что с тобой не может случиться непоправимого, – произнесла Мириам. – Если только ты сам не сунешь голову в петлю. Это надо же – договориться с демоном!
Я скромно пожал плечами. До сегодняшнего разговора я и не представлял, каким героем могу стать в глазах окружающих. При условии, конечно, что мне поверят.
– Ты точно не лжешь? – Джинна испытующе поглядела мне в глаза и сама же вынесла вердикт: – Похоже, что нет.
Мне так и не довелось воочию увидеть гулей. Эти ночные твари проигнорировали нашу компанию и не соизволили явиться для более близкого знакомства. Чему мы были только рады. Мириам настолько расслабилась, что под утро привалилась к моему боку и заснула, полностью положившись на меня в качестве караульного. Так что собачью вахту я отстоял в одиночестве, мужественно борясь с подступающим сном. Под утро, когда начало светать, я даже бросил поддерживать костер, оставив только несколько тлеющих углей. Предрассветная прохлада помогла справиться с сонливостью, а очень скоро беспокойно заворочалась и Мириам, пытаясь свернуться калачиком в своем платье, больше похожем на майку. В конце концов холод заставил ее вынырнуть из объятий сна, и она, поеживаясь и вздрагивая, принялась раздувать почти погасший костер, не забывая между делом делиться мыслями о моей полной профнепригодности как отвечающего за огонь.
Выкатившееся со стороны пустыни солнце застало нас в пути. И уже через пару часов мы с тоской вспоминали утренний холод под беспощадными лучами такого сурового в здешних местах светила.
А потом мы наткнулись на свидетельство, что когда-то и в этих местах жили люди.
Ущелье, по которому мы совершали восхождение к горному перевалу, перепрыгивая с берега на берег тоненького ручейка, питавшего то озерко на плоскогорье, где мы вчера смывали пыль и песок пустыни, внезапно расширилось, и мы очутились в небольшой котловине. Видимо, когда-то, очень давно, климат в здешних местах был намного холоднее, и в горах образовывались целые ледники. Мы как раз и попали туда, где в незапамятные времена располагался такой ледник, А после его исчезновения сюда пришли люди. Вначале мы увидели большую рощу крупных черешневых деревьев, среди которых гордо вздымались ореховые гиганты. Подойдя ближе, мы обнаружили полуразрушенные временем разномастные глинобитные мазанки, почти полностью утонувшие в буйном переплетении виноградных лоз. Для орехов и винограда еще было слишком рано. Орехи терпко-йодистого вкуса и молочной зрелости еще прятались в плотной зеленой кожуре, которую им предстояло сбросить только месяца через три. Виноградные кисти едва-едва завязались. Зато черешни не обманули нашего ожидания. Деревья были буквально усыпаны яркими и сочными красно-желтыми плодами. Я забрался на крышу одной из кибиток и, убедившись, что она еще в состоянии выдержать вес двух человек, помог подняться Мириам. В течение следующего часа мы общались в основном жестами и междометиями, лакомясь этим неожиданным подарком природы. Позже мы отыскали несколько полностью одичавших грушевых и тутовых деревьев, но, к сожалению, они еще не были готовы порадовать нас своими дарами.
Что заставило людей покинуть это райское место, практически недоступное для многочисленных сборщиков податей долинных эмиров и ханов? Непонятно. То ли Сулейман, выбирая место для своей будущей сокровищницы, решил избавиться от слишком близкого и нежелательного соседства, то ли жителей выжили из этих мест существа, вынужденные под давлением все тех же людей мигрировать на юг? А может, еще какая напасть опустошила некогда процветающий кишлак?
– Идем дальше? – предложила Мириам, лениво поворачиваясь ко мне.
Мы уже не могли смотреть на черешню и просто лежали на крыше, наслаждаясь покоем и бездумно глядя в голубое небо. Вернее, бездумно созерцал небесную синь я. Куда смотрела и о чем думала Мириам, не знаю. Меня же всегда завораживала эта бездонность небес, в которую погружаешься все глубже и глубже…
– Пошли, – я с усилием вынырнул из состояния созерцательной отрешенности. – Только вот успеем ли миновать перевал? А то придется еще ночевать на самом верху. Задубеем. Может, останемся здесь на ночлег, а с утречка форсируем последнюю преграду?
– Нет, – Мириам затрясла отрицательно головой. – Ты не забыл, что в этом ущелье бывают гули? Лучше уйти отсюда подальше.
– По поводу гулей еще бабушка надвое сказала… смрада было много, но вот этих тварей я что-то не за­метил.
– А я тебе говорю, что они там были, – настаивала Мириам. – Ты что, думаешь, люди добровольно ушли из этих мест? Это их гули выжили.
– А может, Сулейман проводил зачистку близлежащих территорий? И твои мифические гули не имеют никакого отношения к опустошению кишлака?
– Не хочешь – оставайся, – вскочила Мириам. – Я пойду наверх, а ты жди завтрашнего утра. Счастливо провести ночь! – Она спрыгнула с крыши. – Надеюсь, у тебя будет шанс убедиться, что гули действительно существуют.
Я подождал, пока Мириам скроется в зарослях, со вздохом поднялся и отправился ее догонять. Не мог же я оставить женщину один на один с неведомыми опасностями.
На перевал мы вышли совершенно неожиданно. Еще секунду назад перед глазами маячил подъем и вот уже стоим на вершине, а перед нами глубоко внизу раскинулась необъятная ширь Внутреннего моря. Солнце висело над самым горизонтом и слепило глаза, мешая обозревать открывшуюся панораму. Пока я тщетно щурился, пытаясь разглядеть ту безбрежную песчинку, с которой началось мое неожиданное путешествие в Бесплодные земли, Мириам вдруг проговорила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53