Это не означало, что Субхаш не верил в Теодора. Многие, а особенно выдающийся отец Теодора — Координатор Такаси, считали младшего Куриту ограниченным человеком, сомневались в его способностях и силе характера. Все они ошибались. По мнению Субхаша, Теодор Курита — величайший правитель, которого когда-либо порождал Дом Куриты.
Но если Координатор был капитаном корабля, то Национальная безопасность — его рулем. Не будь ее, у Координатора не окажется средства для руководства Империей Драконис.
Не отставка манила Улыбающегося. Он мечтал умереть со спокойным сердцем.
Легкий завиток дыма растаял в воздухе. Субхаш Индрахар выпустил из пальцев листок бумаги. Химическая реакция, начавшаяся с момента соприкосновения чернил и специальной бумаги, закончилась самовозгоранием. Тонкая полоска с посланием, как мотылек-однодневка, завершила краткое существование и рассыпалась в прах.
Это не имело значения. Улыбающийся запомнил содержание листка с одного взгляда.
Теперь ему следовало составить ответ. Судьба Империи Драконис, а возможно, и всей Внутренней Сферы теперь зависела от него.
— Ну, и как твои дела?
Кэсси шла, засунув руки в карманы мешковатых штанов цвета хаки. Ей пришлось проделать несколько почти танцевальных па в черных спортивных тапочках, чтобы приноровиться к размашистому шагу высокой блондинки. Теперь Кэсси шагала легко, подняв голову и глядя на собеседницу.
— Замечательно! Просто замечательно. Я помогала Диане с малышами, они все еще не могут успокоиться после того, что произошло прошлой ночью. Капитан Васкез приказала мне убраться и немного передохнуть. Но я чувствую, что не смогу сейчас уснуть.
— Все еще возбуждена? — спросила Кали. Наряд Макдугал, которым она пользовалась вне службы, не отличался разнообразием — джинсы и мужская рубашка, завязанная над пупком. Светлые волосы небрежно заколоты на макушке, одна непокорная прядь выбилась наружу и свисала на глаза, словно щупальце. Под синими глазами залегли черные круги, на щеке красовалось грязное пятно. Кэсси почувствовала некое странное удовлетворение от того, что ее красивая подруга выглядит столь непрезентабельно.
— Сама не знаю, — ответила Кэсси, вновь удивляясь тому, что опять откровенничает с этой чертовой бабой. — Я чувствую незавершенность. Словно еще не все закончилось.
Брови Кали сошлись на переносье.
— Тебе неспокойно потому, что никого не удалось прикончить за эту ночь?
— Черт побери, что ты хочешь этим сказать? — крикнула Кэсси. Гнев закипел в ней, как плазма в реактивном двигателе.
— Я достаточно точно выразилась, — спокойно, как всегда, ответила Кали.
— Ты что, пытаешься научить меня, как делать мою работу?
— И не мечтай. Просто хочу, чтобы храбрая девочка призадумалась над некоторыми вещами.
— Я выполняю свои обязанности.
— Никто не делает для полка больше, чем ты, дорогуша, и всем это известно. Но твоей непосредственной работой является сбор информации. А убивать людей — это уже во вторую очередь.
— Иногда приходится делать и это. Мы бойцы, если ты об этом не забыла.
— Я-то не забыла. Моя работа на самом деле заключается в том, чтобы убивать людей. Но меня беспокоишь ты.
Кэсси обогнала Кали на несколько шагов. Затем повернулась и встала лицом к подруге.
— Почему?
— Ты действительно получаешь удовольствие от убийства?
Кэсси застыла как вкопанная. Злость бушевала в ней, как буря на поверхности оранжевого хашиманского солнца.
— Что ты пытаешься сделать со мной? Ослабить мою волю? Лишить ощущения остроты ситуации? Кали покачала головой:
— Нет, дорогуша. Просто хочу удостовериться в том, что ты осталась человеком.
Кэсси понурила голову и побрела прочь, крепко обхватив себя обеими руками.
— Спасибо.
Она почувствовала, что Кали шагает следом, и напряглась, боясь, что другой человек, другой мир коснется ее маленького мирка. Сейчас девушке не хотелось никого видеть.
Но Кали не дотронулась до нее. Она просто шла, держась чуть поодаль.
— Чего ты на самом деле хочешь? — требовательно спросила Кэсси. К ее собственному удивлению, в голосе прозвучало напряжение, говорившее о том, что она готова расплакаться. Глаза начинало пощипывать от закипавших слез. — Почему ты так заинтересовалась мной? Что тебе нужно?
— Стать твоей подругой. Кэсси быстро обернулась.
— Но зачем? — вскрикнула она. Слезы уже свободно текли по ее щекам. — Ты хочешь затащить меня в постель? Или думаешь, что было бы неплохо подлизаться ко мне только потому, что я такая чертовски хорошая разведчица? Что заставляет тебя ходить за мной следом, черт побери?!
— Только то, что ты такая, как есть. Кэсси уставилась на Кали. Глаза блондинки оставались почти такими же бледно-голубыми, как и небо.
— Но почему? Кто я такая?
— Кто-то, кого я с гордостью называю своей подругой.
Кэсси сделала глубокий вдох, огромный вдох, который почти переполнил ее худое тело. Она решила выпалить Макдугал все, что о ней думает, назвав лгуньей прямо в лицо, в это проклятое личико фотомодели. Вместо этого она беззвучно выдохнула воздух, отвернулась и понурила голову.
— Почему ты так отчаянно отказываешься поверить в то, что можешь нравиться только потому, что просто ты — это ты? — спросила Кали.
— Потому, что я этого не заслуживаю, — угрюмо проговорила Кэсси. — Я уличная дрянь, маленькая грязная шлюшка. Убийца.
— Ты вовсе не такая. Но можешь превратиться в такую, если хорошенько не всмотришься в собственную душу и не сделаешь выбор. Если мы слишком долго сражаемся с прошлыми кошмарами, то становимся их продолжением.
— Конечно, — проворчала Кэсси, поворачиваясь лицом к Кали. — Я собираюсь превратиться в десятиметровую боевую машину. Черт побери, прямо сию минуту.
— Ты одна подбила больше машин, чем половина наших водителей, — сказала Макдугал, — поэтому не думаю, что можешь превратиться в робота, это уж чересчур. На самом деле ты рискуешь превратиться в убивающую машину, простую и примитивную. Вместо женщины, которая может убить, если только это жизненно необходимо.
Кэсси стояла, подставив лицо солнечному свету и крепко сжав кулаки. Через минуту Кали позволила себе слегка усмехнуться:
— Ты можешь торчать здесь и копить ненависть сколько угодно, детка, — заявила она, — но я намерена встретить кого-нибудь из наших ребят и опрокинуть с ними пару хороших стаканчиков чего-нибудь прохладительного.
У Арчи отвисла челюсть. Во внезапно наступившей тишине головы всех «Кабальерос» повернулись в одном направлении. К Ковбою. Костлявый водитель робота оглядел выстроившихся полукругом товарищей, затем
снова взглянул на Вестина. Красивое молодое лицо репортера приобрело весьма странный серо-зеленый оттенок, на котором заметно выделялись веснушки.
— Кажется, я что-то не то ляпнул? — невинно сказал Ковбой.
— Точно подмечено, — подтвердила Ворон. Вестин судорожно перевел дыхание.
— Думаю, что нужно выпить, — с трудом выговорил он.
— Вот идут Кэсси и Кали, — сказала Ворон. — Предлагаю сделать перерыв и обсудить это потом.
— Когда вы меня вычислили? — спросил Арчи. Они сидели в холле одни, без посторонних. Репортер допивал вторую бутылку пива. Он уже миновал обычную стадию полного отрицания всего и вся, на что его товарищи отреагировали с вежливым скептицизмом.
— Сразу, как только ты попался мне на глаза, — с язвительным удовольствием произнесла Кэсси. Она, казалось, находилась в очень злобном расположении духа. Вестин, никогда не видевший девушку в таком настроении, не испытывал сейчас никакого удовольствия. — На тебе просто большими буквами было написано: ШПИОН.
— Это на самом деле не так уж плохо, Арчи, — примирительно сказала Кали. — Подумай только, во время войны с кланами ты побывал во множестве наемных частей, выполняя определенную работу. Случайно одним из них оказался Семнадцатый полк. Службы секретной разведки Внутренней Сферы заинтересовались тобой. А затем мы оказываемся здесь, в самом сердце Империи Драконис. — Она пожала плечами. — И ты возникаешь из небытия как раз в ту минуту, когда мы приземляемся на Хашимане, и заявляешь, что хочешь заснять нас для службы новостей. И торчишь с нами целыми неделями.
— Ваш рассказ вполне убедителен, но...
— Конечно, конечно. — Кали похлопала юношу по руке. — Но никто за это не даст и горсточки прокисшего совиного дерьма, милый, потому что «Кабальерос» такое уж эффектное и прославленное войско, как Волчьи Драгуны.
— Никто ничего о нас не слыхал, — сказал Чай, — кроме нанимателей.
— И тех, против кого полк наняли, — добавил Ковбой,
— Но я на самом деле журналист из службы ново стей Федеративного Содружества.
— Уверена в этом, — сказала Кзсси. — И твоя служба новостей приобрела плохую известность из-за того, что готова наизнанку вывернуться, лишь бы кто-нибудь из правителей Домов Дэвиона и Штайнера вежливо попросил об этом. Арчи поморщился:
— Зря вы так грубо. Вы говорите так, словно мы марионетки, как... как средства массовой информации Империи Драконис.
Макдугал покачала головой:
— Нет. Существует различие между раболепной, но свободной прессой и абсолютными марионетками. Мы обычно держимся подальше от подобных вещей еще с тех пор, как слово «свободный» в Лиге Свободных Миров не означало свободу стать личными'игрушками Томаса Марика.
Вестин поднял кружку с пивом, но вдруг снова ее опустил. Лицо репортера искривилось, словно он понюхал какую-то дрянь.
— Выходит, что вы водили меня за нос все эти дни?
— Арчи, — сказала Кали, — ты нам нравишься. Правда нравишься.
— И мы даже не думали, что это когда-нибудь выплывет наружу, — добавила Ворон.
— А что... что же тогда отец Гарсия? — Иезуит когда-то прошел курс первой помощи пострадавшим и теперь пробирался через руины жилого комплекса, ухаживая за теми, кому удалось выжить после атаки террористов и «спасательной операции» гражданской полиции. Могли возникнуть трения, связанные с тем, что католическому священнику позволили выйти на улицы Империи Драконис, где христианство, за исключением лютеранства, было официально запрещено. Но отец Боб ничем не напоминал миссионера и приобрел привычку вместо пасторского воротничка носить черную водолазку. Да и в любом случае вряд ли нашелся бы человек, пожелавший затеять склоку со священником, приятелями которого были водители пятидесяти роботов. — Он шпионил за мной, ведь так?
— Он просто хотел уберечь тебя от неприятностей, приятель, — объяснил новоиспеченный капитан Эймс.
— Ты ему на самом деле очень понравился, Арчи, — сказала Ворон. — Нечто свеженькое — живой, настоящий, умеющий порассуждать парень из Федеративного Содружества — после всех нас, грубых деревенских койотов, с которыми ему до сих пор приходилось общаться.
Репортер нахмурился. Он спал этой ночью не больше, чем наемники, а им вообще не удалось заснуть, и полторы бутылки пива оказали на юношу сильное воздействие, как и крушение красивой легенды. Он стоял, слегка покачиваясь.
— Вы проявили высшую степень неискренности в отношении меня, — заявил он.
— Эй, Арчи, не следует грязно выражаться в присутствии женщин, — одернул его Ковбой. — Мы же вовсе не хотели избавиться от тебя. Дом Дэвиона мог бы заслать сюда кого-нибудь другого, с кем хлопот не оберешься.
Кали Макдугал уронила голову на стол. Вестин затравленно посмотрел на Ковбоя и выскочил наружу. Тот удивленно заморгал, глядя на собравшихся.
— Ну что я такого сказал? Что я сказал? Ворон пристроила острый подбородок на ладони и изумленно уставилась на него.
— Ковбой, — спросила она, — ты от рождения такая глупая задница, или тебя пришлось специально обучать правилам плохого поведения в школе?
Сквозь прозрачную стену в комнату проникали сумерки с моря Шакудо. На полу из зеленого мрамора лежал арабский ковер с замысловатым орнаментом. Мебели было мало, но ее отличало элегантное изящество. Нинью Керай Индрахар, одинаково равнодушный как к комфорту, так и к элегантности, стоял в центре комнаты, глядя, как прыгают голографические тени на экране в углу.
Серьезный, чисто выбритый молодой репортер стоял на фоне жилого дома, одна из побеленных стен которого обвалилась на улицу, обнажив балки конструкции, похожие на скрюченные пальцы скелета. Над руинами курился дымок. Команда пожарных заливала пепелище водой из шланга.
— Терроризм, и беспорядки, — говорил юноша. — Два бича Внутренней Сферы будоражат ныне царственную безмятежность во владениях Дракона...
— Разумеется, мой лорд убедится, как мы поворачиваем эту историю к нашей выгоде, — сказал Энрико Кацуяма, стоявший позади Нинью, что вызывало в нем тихое раздражение. Но Нинью не показывал виду, что замечает недовольство собеседника, и не сдвинулся даже на шаг назад, чтобы маленькая раболепная жаба попала в поле его зрения. — Вскоре они перейдут к показу сцен националистических волнений в Федеративном Содружестве, доказывая этим, что подобные потрясения имеют место повсюду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62