— Тогда пусть сенатор Прэгетт заберет свое заявление. Это начато по его инициативе.
Берусс спокойно сказал:
— Я напоминаю, что член Совета может забрать заявление только по собственной инициативе.
Лейя ответила:
— Я не знаю, с каких это пор председатель Совета стал проявлять неуместную застенчивость. Если вы опасаетесь, что ввергну Новую Республику в войну ради спасения своего мужа, вы сильно ошибаетесь.
Борск Фэй'лиа сказал:
— Воодушевление и идеализм могут быть прекрасными качествами для революционера, но государственный деятель должен быть более прагматичным и осторожным.
Берусс осуждающе посмотрел на него.
— Замечания председателя Прэгетта и председателя Фэй'лиа сделаны вне очереди и не должны заноситься в запись. Сейчас слово предоставлено госпоже президенту.
Лейя встряхнула головой.
— Я сказала все, что должна была сказать.
Бен-Кил-Нам поднялся со своего места.
— Господин председатель, прошу слова.
— Пожалуйста.
Бен-Кил-Нам многозначительно посмотрел на Лейю, его взгляд, казалось, говорил: «Лейя, сейчас ты должна помочь себе сама».
— Я предлагаю компромисс, который, я надеюсь, удовлетворит все партии. Если президент возьмет краткосрочный отпуск, до ее возвращения Совет назначит исполняющим обязанности президента председателя Рэттагагека.
Неизвестно, кто испугался при этом сильнее — Рэттагагек или Фэй'лиа.
Берусс сказал:
— Хорошо, мы дадим президенту время подумать над этим вопросом. Объявляю дебаты приостановленными на три дня.
Заседание закончилось, прежде чем Фэй'лиа успел взять слово.
Глава 4
Полковник Баумэн Гэвин официально имел должность руководителя отдела кадров аэрокосмических сил в штабе 5-го Флота. Но пилоты и техники 5-го Флота называли его просто «аэробосс». От него зависели назначения, взыскания и продвижения по службе, вплоть до командиров эскадрилий. У его кабинета на борту «Отважного» всегда было много народу.
Несмотря на столь высокое положение, полковник Гэвин часто появлялся на полетных палубах и в ангарах кораблей флота, стараясь быть доступным для пилотов. Пилоты, в свою очередь, доверяли ему. Это доверие усиливалось тем, что было известно, что полковник Гэвин в молодости был боевым пилотом. Хотя он обычно носил только знак участника битвы при Эндоре, где он был пилотом Вбомбардировщика, боевой путь Гэвина давал ему право носить почти все награды Новой Республики.
Когда 5-й Флот получил подкрепления из пяти оперативных групп, в отделе кадров воцарился административный хаос. Гэвину пришлось прекратить свои неформальные визиты и почти все время проводить за рабочим столом, исключая встречи с офицерами прибывших кораблей.
Войдя на полетную палубу №1, Гэвин приказал:
— Приготовить мой челнок.
— Да, сэр.
Перед полетом Гэвину пришлось надеть скафандр. Пока он надевал скафандр, в комнату подготовки зашел еще один пилот. На воротнике его формы была красная эмблема вспомогательного пилота. Вместо того, чтобы идти к шкафам со скафандрами, пилот остановился в нескольких шагах от Гэвина, как будто ожидая его.
Гэвин заметил, что пилот не носил знака аэрокосмических частей 5-го Флота.
— Ищешь кого-то, сынок?
Пилот запоздало отсалютовал.
— Вы полковник Гэвин, сэр?
— Он самый. А ты кто?
— Пилот Плэт Маллар, сэр. Сэр, они сказали мне, что вы принимаете все решения насчет назначений пилотов:
— Кто это они?
— Экипаж челнока, сэр. Я один из пилотов-перегонщиков с Корусканта.
Гэвин кивнул.
— Эскорт «Тампиона»: Я знаю, что ты чист перед разведкой, и я удивлен, что ты обращаешься ко мне. Неужели тебе так не доверяют, что понадобилось мое вмешательство?
— Сэр, так это вы принимаете решения насчет назначений?
— Да.
— Тогда мне действительно нужно к вам.
Гэвин опять кивнул.
— Так в чем дело?
— Я к вам по поводу моего назначения. Пятерых из нас отсылают обратно на Корускант.
— Ну и в чем проблема?
— Сэр, но я не могу возвращаться назад! Я так долго ждал возможности сразиться с йеветами! Я хочу участвовать в бою! Вы должны позволить мне остаться!
Гэвин вздохнул.
— Сынок, уясни, что я тебе ничего не должен. Однако, я дам тебе шанс убедить меня, что ты здесь действительно нужен. А это будет нелегко. Да, нам нужны пилоты, но вы слишком неопытны, и в первом же бою пополните список наших потерь, а нам это совсем не нужно.
— Сэр, если это имеет какое-то значение, кроме указанного времени в моих документах я еще налетал 109 часов на ДИ-перехватчике.
Гэвин весьма удивился:
— На ДИ-перехватчике? Дай-ка мне свой ID-диск.
Гэвин быстро просмотрел диск на своем ноутбуке. Закончив, он насмешливо посмотрел на Маллара.
— Кто же ты такой? У тебя больше часов на тренажерах, чем у любого курсанта.
— Я работал, как мог, полковник, чтобы получить шанс участвовать в боевых действиях. Каждую свободную минуту я использовал для тренировки. Адмирал Акбар даже хотел засчитать мне одного сбитого противника, но я не хотел, чтобы это вносили в данные.
— Сбитого противника? Когда это ты успел?
— Над Поуллнаем я сбил йеветский истребитель, в тот день, когда йеветы уничтожили наш родной мир: Полковник, пожалуйста, не отсылайте меня назад!
Гэвин спокойно сказал:
— Какую же альтернативу ты хочешь?
— Все равно, сэр. Лишь бы наносить ущерб йеветам. Это все, чего я хочу.
Гэвин некоторое время смотрел на него.
— Ладно, надевай скафандр и жди меня в челноке. Мы поговорим по пути.
«Грязный Ленивец» вышел из гиперпространства поблизости от планеты Ютарис, его навигационное оборудование было приведено в негодность энергетической аномалией, даже гиперпривод отключился.
Люк, заходя в машинное отделение, проворчал:
— Вот почему не стоит покупать дешевые корабли:
Акейна спросила:
— Что ты имеешь в виду?
— Теперь придется обращаться к специалистам по настройке гиперпривода. Это значит, мы задержимся на Ютарисе.
— Насколько задержимся?
— Если ремонт пройдет быстро, дня на два.
Акейна всплеснула руками.
— Два дня! Ты говорил, что нам нужно будет только пополнить запасы продовольствия и горючего.
Люк пожал плечами.
— Я не более доволен этим, чем ты. Хорошо еще, что это случилось здесь, недалеко от обитаемой планеты, а не где-нибудь в межзвездном пространстве.
— Люк, мне невыносима мысль о любой задержке, когда мы так близко подошли к концу нашего поиска!
— Я понимаю. Но корабль не сможет снова выйти в гиперпространство, пока не отремонтирован гиперпривод.
Акейна улыбнулась.
— Ну что же, по крайней мере, у тебя есть время, чтобы разобраться с тем подарком, который я обещала тебе.
Ютарис был охвачен предчувствием войны. Хотя Кластер Коорнахт находился на расстоянии 200 световых лет, Ютарис был пограничным миром, и как всякий пограничный мир тонко чувствовал изменения политики.
Было невозможно войти на станцию «Талдаак» и не услышать о тучах войны, сгущающихся над сектором Фарлаз. Говорили даже об эвакуации мирных жителей, которая должна идти через Ютарис.
Менеджер станции улыбнулся Люку.
— Да, конечно, мы починим ваш «Верпин», но это займет не менее трех дней, а скорее всего больше. Работы слишком много, а рабочих не хватает.
— Почему сложилась такая ситуация? Ведь обычно бывает наоборот.
Менеджер пожал плечами.
— Из-за войны, конечно.
Акейна нахмурилась.
— Какая война? Вы о чем?
— Вы что, новостей не смотрите? Конфликт с Дасханской Лигой.
Акейна повернулась к Люку:
— Ты знаешь что-нибудь об этом?
— Слышал что-то на Талосе.
Менеджер сказал:
— Ночью отсюда можно увидеть, как светят звезды Кластера. Мысль о том, что где-то над тобой в космосе висит тысяча военных кораблей, делает людей нервными.
Акейна испуганно прошептала:
— Тысяча кораблей?
— Так говорят некоторые. Вообще, ходит много разных слухов. Так что будем делать с кораблем?
Люк сказал:
— Нужен ремонт. У вас есть запчасти к «Верпину»?
— Конечно, у нас четыре таких корабля на свалке. Так что с запчастями все в порядке. Свяжитесь с нами через три дня.
Акейна, идя за Люком к выходу, испуганно думала: «Нет, он не готов к этому: Он не выдержит такого соблазна. Ему будет трудно наблюдать, как сражаются другие, не вмешиваясь в драку самому».
Когда они вышли, Акейна обратилась к Люку:
— Мы не можем здесь оставаться. Я не знаю точно, в чем дело, но я чувствую, что здесь небезопасно.
— У нас нет выбора. Без гиперпривода мы не улетим.
— Неужели ничего нельзя сделать? Может быть, ты купишь запчасти и починишь его сам?
Люк раздраженно махнул рукой.
— Ты не слышала, что он сказал? Мы попали в зону военных действий. Не думаю, что мы сможем купить тут гиперпривод.
Акейна сделала отчаянную попытку переубедить Люка:
— Если мы пробудем здесь слишком долго, нас могут обнаружить имперские агенты. Мы не можем позволить, чтобы это произошло.
— Даже республиканская разведка не сможет нас найти благодаря твоим способностям. Все, что мы должны делать — это изображать из себя туристов несколько дней. Кроме того, я хочу больше узнать о том, что здесь происходит — узнать факты, а не слухи.
— Люк, нам неважно, что здесь происходит. Мы уже почти достигли цели наших поисков!
— Пока корабль неисправен, мы не сможем лететь.
— Тогда мы должны получить другой корабль!
Люк фыркнул.
— Как, интересно?
Акейна удивленно посмотрела на него.
— Неужели с нашими способностями мы не сможем взять здесь любой корабль, который захотим?
Люк резко сказал:
— Даже и не думай об этом! Ты хочешь, чтобы нас искали еще и республиканские силы безопасности?
— Я могу замаскировать нас.
— Мы уже замаскированы. Все, что нам нужно делать, это ждать. Сейчас не время проявлять нетерпение.
— Люк, сейчас не время ждать! Чем темнее становятся тучи войны, тем важнее для нас действовать быстро!
Люк мрачно сказал:
— Война уже началась. Йеветы атаковали больше дюжины миров вскоре после того, как мы оставили Корускант. Мы смогли прилететь сюда перед бурей — теперь мы можем только надеяться, что она не коснулась Дж'т'птана.
— Люк, сейчас опасность в том, что мы можем потерять след Круга. Я не боюсь за них — они смогут избежать опасности, но сможем ли мы найти их, если они улетели с Дж'т'птана? Мы должны лететь туда как можно скорее! Но я согласна с тобой, что мы не можем рассчитывать на наш корабль.
Люк твердо сказал:
— Акейна, я не буду помогать тебе в краже корабля.
Акейна поняла, что она сделала ошибку. У них с Люком была общая цель, но Акейна вложила всю свою жизнь в эту цель, и была готова на все, чтобы достигнуть ее, возвращаться было некуда. А Люк мог вернуться к прежней жизни, если их поиск окончится неудачей.
— Люк, ты прав, прости меня. Я сама не знаю, о чем я думала. Я так хочу скорее найти их:
— Я знаю.
Она улыбнулась.
— Если мы должны оставаться здесь, нам нужно найти какое-нибудь уединенное место, где я смогу научить тебя некоторым нашим дисциплинам.
— Я думаю, нам лучше всего вернуться на корабль. Я хочу узнать, что это за конфликт, возможно, Лейе нужна помощь.
Это была последняя вещь, которой хотела Акейна. Из всех причин, способных заставить Люка участвовать в войне, больше всего Акейна боялась, что Люк вмешается из-за верности сестре. В разочаровании Акейна отвернулась.
— В чем дело, Акейна?
Она почувствовала смущение и неопределенность Люка, и решила сыграть на этом.
— Возможно, было ошибкой заставлять тебя участвовать в этом. Если ты не разделяешь идей нашего Круга: Я должна подумать, что делать дальше.
Люк не пошел за ней, но Акейна почувствовала, что от него исходит беспокойство.
«Это хорошо, что ты не остался равнодушным. Твое место рядом со мной, Люк Скайуокер».
Хэн потерял счет времени. В ярко освещенной тюремной камере не было смены дня и ночи, не было регулярной подачи пищи, чтобы отмечать по ним интервалы времени. Хэн дремал, делал упражнения, гулял по камере, и снова дремал. Во рту пересохло, голова и пустой желудок болели слишком сильно, чтобы это можно было игнорировать.
Они с Бартом истощили весь запас грязных шуточек, причем Барт оказался победителем как по количеству, так и по качеству. В ответ Хэн научил Барта петь кореллианские песни, чья непристойность далеко превосходила шутки Барта.
Наконец, Хэн пытался поговорить с невидимыми тюремщиками, оснащая свои монологи всеми известными ему ругательствами и надеясь таким образом спровоцировать хоть какой-нибудь ответ, лишь бы йеветы открыли дверь и вошли в камеру. Хэн полагал, что они с Бартом могут каким-то образом напасть на охранников и захватить оружие.
Но дверь не открывалась. И когда она, наконец, открылась, Хэн и Барт уже настолько ослабели от голода и дегидрации, что едва могли встать.
В камеру вошли трое йеветских охранников, один из них бросил Хэну широкие белые штаны.
— Ты наденешь то, что мы тебе дали.
Другой охранник бросил такие же штаны Барту.
Пленники без возражений сняли свою изорванную форму и надели белые штаны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31