Необходимо отозвать приказ о переводе и возвратить пациента в то место, где он находился до незаконного перевода».
Хотя апелляционный суд и квалифицировал перевод как судебную ошибку, было решено, что ошибка не нанесла ущерба, поскольку дело Миллигана заслушивалось также в округе Аллен, где было обнаружено «на основании достаточных и веских улик, что апеллянт, в силу психического заболевания, представляет опасность для себя и для других». Поэтому апелляционный суд не согласен с действиями судьи Джоунса, но и не станет переводить Билли в Афины.
Голдсберри и Томпсон опротестовали это решение в Верховном суде штата Огайо.
20 мая 1981 года, через шесть с половиной недель после последнего слушания, судья Флауэрс сообщил свое решение. Судебная запись дает два объяснения.
Первое: «Суд в своем решении опирается на вещественное доказательство № 1 [письмо] и его интерпретацию в показаниях доктора Льюиса Линднера. Суд находит показания убедительными в той части, что в настоящее время Уильям С. Миллиган демонстрирует отсутствие моральных сдерживающих факторов, факт знакомства с криминальной субкультурой и безразличие к человеческой жизни».
Билли в Центре судебной медицины в Дейтоне. 20 февраля 1981 г.
Второе: судья решил, что показания доктора Дэвида Кола, данные в письменном виде, где он говорит, что «не хотел бы соглашаться с наложенными судом ограничениями», делают Афинский центр психического здоровья «недостаточно соответствующим требованиям».
Без ссылок на других психологов и психиатров, которые в своих показаниях утверждали, что Миллиган не опасен, судья Флауэрс вынес решение о длительном лечении в клинике судебной медицины в Дейтоне «как наименее строгой альтернативе, отвечающей целям лечения подзащитного и общественной безопасности». Далее судья Флауэрс обязал Миллигана лечиться в Дейтоне у психолога (которая еще раньше предупредила судью, что у нее нет опыта лечения множественной личности) «за свой [т. е. Миллигана] счет». Это решение было вынесено через три с половиной года после ареста Билли Миллигана и суда, где судьей был Флауэрс; и через два года и пять месяцев после того, как судья Флауэрс нашел его невиновным по причине безумия.
Алан Голдсберри немедленно послал апелляцию и краткое письменное изложение дела в Десятый апелляционный центр округа Франклин, штат Огайо, оспаривая билль Сената № 297 («закон Миллигана») как отказывающий в равной защите со стороны закона и не дающий гарантии справедливого судебного разбирательства, а потому неконституционный. Он доказывал также, что применение билля к Миллигану - это нарушение пункта Конституции штата Огайо, направленного против законов, имеющих обратную силу.
Казалось, Билли не огорчило ни постановление апелляционного суда, ни решение судьи Флауэрса. У меня создалось впечатление, что он устал от всего этого. Мы с Билли все еще часто говорили по телефону, и время от времени я навещал его в Дейтоне. Иногда это был Томми, иногда Аллен или Кевин. А иногда это был человек без имени. В одно из моих посещений, когда я спросил, кто передо мной, он сказал:
- Я не знаю, кто я. Внутри пусто.
Я попросил его рассказать о своих ощущениях.
- Когда я не сплю и не на пятне, - сказал он, - это похоже, как будто я лежу лицом вниз на бесконечном стекле и вижу сквозь него. За стеклом, в необозримой глубине, видны словно звезды в космосе, а потом появляется круг, луч света. Словно этот луч исходит из моих глаз, потому что он всегда передо мной. Вокруг луча лежат в гробах некоторые из моей «семьи». Гробы не закрыты, потому что они еще живы - они спят, ожидая чего-то. Есть несколько пустых гробов, потому что не все пришли туда. Дэвид и другие младшие хотят еще пожить, а старшие уже перестали надеяться.
- Как называется это место? - спросил я его.
- Дэвид дал ему имя, - сказал он, - потому что нарисовал его. Он называет его Местом Умирания.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Начиная с первого выхода этой книги я получал письма от читателей со всех концов страны, в которых они спрашивали, что происходило с Билли Миллиганом после того, как судья Флауэрс отклонил его прошение о переводе в Афины.
Если вкратце, произошло следующее.
В своих записках, адресованных мне, Аллен описал Государственную клинику для психически больных преступников в Лиме как «комнату ужасов»… Позднее он отозвался о Дейтонском центре судебной медицины как о «сверхчистой тюрьме-питомнике». Заведующий клиникой в Дейтоне Аллен Вогель симпатизировал Миллигану и понимал его потребности, но ему постоянно препятствовали сотрудники отдела безопасности. В частности, когда Вогель разрешил Миллигану рисовать красками и Томми и Аллен заказали необходимый материал, отдел безопасности клиники отменил распоряжение Вогеля на том основании, что льняное масло, используемое в красках, может представлять опасность. И принадлежности для рисования были изъяты из клиники.
В еще более подавленном настроении Аллен настоял на том, чтобы Мэри, его подруга и постоянный посетитель, возвратилась в школу, закончила ее и начала собственную жизнь: «Не могу держать ее в тюрьме вместе со мной».
Через несколько недель после того, как Мэри уехала из Дейтона, в жизни Миллигана появилась другая девушка. Танда, жительница Дейтона, которая регулярно навещала своего брата, заметила Миллигана в комнате для посещений. Ее брат познакомил их. Вскоре она стала делать для Миллигана некоторые вещи, которые раньше делала Мэри: печатала для него, приносила еду, покупала одежду.
22 июля 1981 года Танда позвонила мне и сказала, что ее беспокоит Билли. Он не менял одежду, не брился, не ел, уходил от всех внешних контактов. Чувствовалось, что он утрачивает интерес к жизни.
Когда я пришел к нему в клинику, Томми сказал, что Артур, потерявший надежду на излечение, решил покончить с собой. Я стал доказывать ему, что должна быть альтернатива самоубийству - перевод из Дейтона. Мне было известно, что доктор Джудит Бокс, психиатр, которая давала показания от его имени на последнем слушании, недавно была назначена директором медицинской части в только что открывшемся в Коламбусе Региональном отделении судебной медицины.
Сначала Томми отказался даже думать о переводе из одной клиники строгого режима в другую. Это отделение было частью Центральной психиатрической клиники штата Огайо, где Миллиган провел три месяца еще в пятнадцатилетнем возрасте. Томми настаивал, что если невозможно вернуться в Афины к доктору Дэвиду Колу, то лучше умереть. Я обратил внимание Томми на то, что доктор Бокс, которая уже лечила пациентов с диагнозом «множественная личность», лично знала доктора Кола и, более того, проявила интерес к делу Билли, действительно может помочь ему. Наконец Томми согласился на перевод.
Департамент по проблемам психического здоровья, прокурор и судья согласились, что, раз это будет внутренним переводом из одной клиники максимально строгого режима в другую такую же, судебного слушания не требуется. Но колеса бюрократии крутились медленно. Однажды, перед самым переводом, мне позвонил другой пациент, который сказал, что Миллиган, опасаясь, что может кого-нибудь задеть и тем самым поставить под угрозу перевод в Коламбус, заявил о желании побыть в изоляторе. Четверо охранников привели его в изолятор, связали руки и ноги и стали его избивать.
Когда в следующий раз, 27 августа, я увидел Аллена, его левая рука, вся покрытая синяками, распухла, а кисть потеряла подвижность. Левая нога была забинтована. 22 сентября 1981 года он был переведен в Региональное отделение судебной медицины - в коляске.
Вскоре после его перевода Департамент по проблемам психического здоровья предъявил Билли Миллигану иск на пятьдесят тысяч долларов за его принудительную госпитализацию и лечение в Афинах, Лиме и Дейтоне. Адвокаты Билли подали встречный иск на уплату за фрески, которые он нарисовал на стенах клиники в Лиме, и на возмещение ущерба в результате побоев и противозаконных действий. Встречный иск был отклонен. Иск штата до сих пор не рассматривался.
Танда, желая быть ближе к Билли, нашла работу в Коламбусе и переехала туда вместе с его сестрой Кэти. Она сказала, что любит его и хочет часто навещать.
Доктор Бокс приступила к интенсивной терапии, которая раньше успешно применялась при лечении множественных личностей в Афинском центре психического здоровья. Она работала с Дэвидом, Рейдженом, Артуром, Алленом, Кевином и наконец смогла добраться до Учителя. Каждый раз, когда я приходил, Аллен или Томми говорили мне, что я только что пропустил Учителя. Наконец я дал им указание передать Учителю при его следующем появлении, что я жду его звонка.
Примерно через неделю Учитель позвонил:
- Здравствуйте. Мне передали, что вы хотите поговорить со мной.
С тех пор как мы вместе работали с ним над книгой в Лиме, это был первый раз, когда я говорил с Учителем. Мы долго беседовали, и он смог заполнить многие пробелы, о которых другие ничего не знали.
Однажды Учитель позвонил и сказал:
- Я должен кому-то рассказать. Я влюблен в Танду, и она влюблена в меня. Мы хотим пожениться.
Свадьбу назначили на 15 декабря, чтобы могла присутствовать доктор Бокс, которая собиралась уехать на месяц к себе домой, в Австралию.
Как часть плана лечения, доктор Бокс перевела Миллигана на новое отделение вместе с тремя другими пациентами, предварительный диагноз которых был «множественная личность». Поскольку множественные личности требовали особого лечения и внимания, она чувствовала, что лучше держать их вместе. Доктор Бокс не была готова к критике политиков Коламбуса, последовавшей за две недели до дня выборов.
«Коламбус диспэч» сообщила 17 октября 1981 года, что представитель штата Дон Гилмор, республиканец от Коламбуса, утверждает, будто Билли Миллиган получает привилегированное лечение в клинике Коламбуса, включая «разрешение Миллигану выбирать пациентов, с которыми он будет на отделении». Хотя администрация клиники отрицала, что Миллиган получает привилегированное лечение, Гилмор продолжал свои обвинения.
19 ноября газета «Коламбус ситизен джорнал» сообщила:
ГИЛМОР ТРЕБУЕТ НОВОГО РАССЛЕДОВАНИЯ ПО МИЛЛИГАНУ
Несмотря на уверения, что Уильям Миллиган не пользуется особыми привилегиями в Центральной психиатрической клинике Огайо, представитель штата попросил провести еще одно расследование по поводу такой возможности… В частности, Гилмора встревожил инцидент, случившийся несколько недель тому назад, когда Миллиган, говорят, заказал сандвич с копченой колбасой в 2.30 ночи. Потом он потребовал, чтобы такие сандвичи приготовили для всех на отделении Миллигана…
Танда в течение нескольких недель пыталась найти священника или судью для совершения церемонии. Наконец она нашла молодого священника-методиста, руководителя городской ночлежки, который согласился их поженить. Гэри Уитте надеялся остаться неизвестным, боясь, что известность повредит его работе в приюте. Однако журналист «Коламбус диспэч» узнал и нашел его. «Моя личная философия, - сказал ему молодой священник, - заключается в том, что я всегда на стороне побежденного. Я совершил церемонию, так как никто другой не сделал бы этого».
Бракосочетание состоялось 22 декабря 1981 года. Присутствовали только священник, сотрудник суда по делам наследства, который принес разрешение на брак, и ваш покорный слуга. Доктор Бокс уже уехала в Австралию. Учитель (это был именно он) надел кольцо на палец Танды и поцеловал ее. Поскольку в Огайо не предусмотрены свидания супругов, они не имели возможности побыть наедине до тех пор, пока Миллигана не переведут в клинику с минимально строгим режимом или в клинику психически больных, осужденных по гражданскому делу.
После бракосочетания Танду ждали десятки репортеров, фотографов, телеоператоров. Она сказала им, что познакомилась с большинством личностей Билли и они приняли ее. И что настанет день, когда они заживут нормальной жизнью.
Вскоре после этого Учитель и Танда стали замечать зловещие перемены. Учителю перестали давать все лекарства. Охранники завели привычку обыскивать его комнату и его самого перед каждым визитом и после визита. Обыскали даже Танду, пришедшую на свидание. Супруги Миллиган сочли это унизительным и поняли, что это намеренное оскорбление.
Когда доктор Бокс возвратилась из Австралии, она узнала, что Департамент по проблемам психического здоровья отказывается возобновить ее контракт.
- Меня просто выжили, - сказала она мне.
17 января 1982 года «Коламбус диспэч» опубликовала очередную статью:
ПСИХИАТР МИЛЛИГАНА УХОДИТ С ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ
Доктор Джудит М. Бокс, психиатр Уильяма С. Миллигана, осужденного [!] насильника с множеством личностей, оставила службу вследствие конфликта с руководителями Центральной клиники судебной медицины штата Огайо.
Конгрессмен-республиканец от штата Огайо Дон У.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Хотя апелляционный суд и квалифицировал перевод как судебную ошибку, было решено, что ошибка не нанесла ущерба, поскольку дело Миллигана заслушивалось также в округе Аллен, где было обнаружено «на основании достаточных и веских улик, что апеллянт, в силу психического заболевания, представляет опасность для себя и для других». Поэтому апелляционный суд не согласен с действиями судьи Джоунса, но и не станет переводить Билли в Афины.
Голдсберри и Томпсон опротестовали это решение в Верховном суде штата Огайо.
20 мая 1981 года, через шесть с половиной недель после последнего слушания, судья Флауэрс сообщил свое решение. Судебная запись дает два объяснения.
Первое: «Суд в своем решении опирается на вещественное доказательство № 1 [письмо] и его интерпретацию в показаниях доктора Льюиса Линднера. Суд находит показания убедительными в той части, что в настоящее время Уильям С. Миллиган демонстрирует отсутствие моральных сдерживающих факторов, факт знакомства с криминальной субкультурой и безразличие к человеческой жизни».
Билли в Центре судебной медицины в Дейтоне. 20 февраля 1981 г.
Второе: судья решил, что показания доктора Дэвида Кола, данные в письменном виде, где он говорит, что «не хотел бы соглашаться с наложенными судом ограничениями», делают Афинский центр психического здоровья «недостаточно соответствующим требованиям».
Без ссылок на других психологов и психиатров, которые в своих показаниях утверждали, что Миллиган не опасен, судья Флауэрс вынес решение о длительном лечении в клинике судебной медицины в Дейтоне «как наименее строгой альтернативе, отвечающей целям лечения подзащитного и общественной безопасности». Далее судья Флауэрс обязал Миллигана лечиться в Дейтоне у психолога (которая еще раньше предупредила судью, что у нее нет опыта лечения множественной личности) «за свой [т. е. Миллигана] счет». Это решение было вынесено через три с половиной года после ареста Билли Миллигана и суда, где судьей был Флауэрс; и через два года и пять месяцев после того, как судья Флауэрс нашел его невиновным по причине безумия.
Алан Голдсберри немедленно послал апелляцию и краткое письменное изложение дела в Десятый апелляционный центр округа Франклин, штат Огайо, оспаривая билль Сената № 297 («закон Миллигана») как отказывающий в равной защите со стороны закона и не дающий гарантии справедливого судебного разбирательства, а потому неконституционный. Он доказывал также, что применение билля к Миллигану - это нарушение пункта Конституции штата Огайо, направленного против законов, имеющих обратную силу.
Казалось, Билли не огорчило ни постановление апелляционного суда, ни решение судьи Флауэрса. У меня создалось впечатление, что он устал от всего этого. Мы с Билли все еще часто говорили по телефону, и время от времени я навещал его в Дейтоне. Иногда это был Томми, иногда Аллен или Кевин. А иногда это был человек без имени. В одно из моих посещений, когда я спросил, кто передо мной, он сказал:
- Я не знаю, кто я. Внутри пусто.
Я попросил его рассказать о своих ощущениях.
- Когда я не сплю и не на пятне, - сказал он, - это похоже, как будто я лежу лицом вниз на бесконечном стекле и вижу сквозь него. За стеклом, в необозримой глубине, видны словно звезды в космосе, а потом появляется круг, луч света. Словно этот луч исходит из моих глаз, потому что он всегда передо мной. Вокруг луча лежат в гробах некоторые из моей «семьи». Гробы не закрыты, потому что они еще живы - они спят, ожидая чего-то. Есть несколько пустых гробов, потому что не все пришли туда. Дэвид и другие младшие хотят еще пожить, а старшие уже перестали надеяться.
- Как называется это место? - спросил я его.
- Дэвид дал ему имя, - сказал он, - потому что нарисовал его. Он называет его Местом Умирания.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Начиная с первого выхода этой книги я получал письма от читателей со всех концов страны, в которых они спрашивали, что происходило с Билли Миллиганом после того, как судья Флауэрс отклонил его прошение о переводе в Афины.
Если вкратце, произошло следующее.
В своих записках, адресованных мне, Аллен описал Государственную клинику для психически больных преступников в Лиме как «комнату ужасов»… Позднее он отозвался о Дейтонском центре судебной медицины как о «сверхчистой тюрьме-питомнике». Заведующий клиникой в Дейтоне Аллен Вогель симпатизировал Миллигану и понимал его потребности, но ему постоянно препятствовали сотрудники отдела безопасности. В частности, когда Вогель разрешил Миллигану рисовать красками и Томми и Аллен заказали необходимый материал, отдел безопасности клиники отменил распоряжение Вогеля на том основании, что льняное масло, используемое в красках, может представлять опасность. И принадлежности для рисования были изъяты из клиники.
В еще более подавленном настроении Аллен настоял на том, чтобы Мэри, его подруга и постоянный посетитель, возвратилась в школу, закончила ее и начала собственную жизнь: «Не могу держать ее в тюрьме вместе со мной».
Через несколько недель после того, как Мэри уехала из Дейтона, в жизни Миллигана появилась другая девушка. Танда, жительница Дейтона, которая регулярно навещала своего брата, заметила Миллигана в комнате для посещений. Ее брат познакомил их. Вскоре она стала делать для Миллигана некоторые вещи, которые раньше делала Мэри: печатала для него, приносила еду, покупала одежду.
22 июля 1981 года Танда позвонила мне и сказала, что ее беспокоит Билли. Он не менял одежду, не брился, не ел, уходил от всех внешних контактов. Чувствовалось, что он утрачивает интерес к жизни.
Когда я пришел к нему в клинику, Томми сказал, что Артур, потерявший надежду на излечение, решил покончить с собой. Я стал доказывать ему, что должна быть альтернатива самоубийству - перевод из Дейтона. Мне было известно, что доктор Джудит Бокс, психиатр, которая давала показания от его имени на последнем слушании, недавно была назначена директором медицинской части в только что открывшемся в Коламбусе Региональном отделении судебной медицины.
Сначала Томми отказался даже думать о переводе из одной клиники строгого режима в другую. Это отделение было частью Центральной психиатрической клиники штата Огайо, где Миллиган провел три месяца еще в пятнадцатилетнем возрасте. Томми настаивал, что если невозможно вернуться в Афины к доктору Дэвиду Колу, то лучше умереть. Я обратил внимание Томми на то, что доктор Бокс, которая уже лечила пациентов с диагнозом «множественная личность», лично знала доктора Кола и, более того, проявила интерес к делу Билли, действительно может помочь ему. Наконец Томми согласился на перевод.
Департамент по проблемам психического здоровья, прокурор и судья согласились, что, раз это будет внутренним переводом из одной клиники максимально строгого режима в другую такую же, судебного слушания не требуется. Но колеса бюрократии крутились медленно. Однажды, перед самым переводом, мне позвонил другой пациент, который сказал, что Миллиган, опасаясь, что может кого-нибудь задеть и тем самым поставить под угрозу перевод в Коламбус, заявил о желании побыть в изоляторе. Четверо охранников привели его в изолятор, связали руки и ноги и стали его избивать.
Когда в следующий раз, 27 августа, я увидел Аллена, его левая рука, вся покрытая синяками, распухла, а кисть потеряла подвижность. Левая нога была забинтована. 22 сентября 1981 года он был переведен в Региональное отделение судебной медицины - в коляске.
Вскоре после его перевода Департамент по проблемам психического здоровья предъявил Билли Миллигану иск на пятьдесят тысяч долларов за его принудительную госпитализацию и лечение в Афинах, Лиме и Дейтоне. Адвокаты Билли подали встречный иск на уплату за фрески, которые он нарисовал на стенах клиники в Лиме, и на возмещение ущерба в результате побоев и противозаконных действий. Встречный иск был отклонен. Иск штата до сих пор не рассматривался.
Танда, желая быть ближе к Билли, нашла работу в Коламбусе и переехала туда вместе с его сестрой Кэти. Она сказала, что любит его и хочет часто навещать.
Доктор Бокс приступила к интенсивной терапии, которая раньше успешно применялась при лечении множественных личностей в Афинском центре психического здоровья. Она работала с Дэвидом, Рейдженом, Артуром, Алленом, Кевином и наконец смогла добраться до Учителя. Каждый раз, когда я приходил, Аллен или Томми говорили мне, что я только что пропустил Учителя. Наконец я дал им указание передать Учителю при его следующем появлении, что я жду его звонка.
Примерно через неделю Учитель позвонил:
- Здравствуйте. Мне передали, что вы хотите поговорить со мной.
С тех пор как мы вместе работали с ним над книгой в Лиме, это был первый раз, когда я говорил с Учителем. Мы долго беседовали, и он смог заполнить многие пробелы, о которых другие ничего не знали.
Однажды Учитель позвонил и сказал:
- Я должен кому-то рассказать. Я влюблен в Танду, и она влюблена в меня. Мы хотим пожениться.
Свадьбу назначили на 15 декабря, чтобы могла присутствовать доктор Бокс, которая собиралась уехать на месяц к себе домой, в Австралию.
Как часть плана лечения, доктор Бокс перевела Миллигана на новое отделение вместе с тремя другими пациентами, предварительный диагноз которых был «множественная личность». Поскольку множественные личности требовали особого лечения и внимания, она чувствовала, что лучше держать их вместе. Доктор Бокс не была готова к критике политиков Коламбуса, последовавшей за две недели до дня выборов.
«Коламбус диспэч» сообщила 17 октября 1981 года, что представитель штата Дон Гилмор, республиканец от Коламбуса, утверждает, будто Билли Миллиган получает привилегированное лечение в клинике Коламбуса, включая «разрешение Миллигану выбирать пациентов, с которыми он будет на отделении». Хотя администрация клиники отрицала, что Миллиган получает привилегированное лечение, Гилмор продолжал свои обвинения.
19 ноября газета «Коламбус ситизен джорнал» сообщила:
ГИЛМОР ТРЕБУЕТ НОВОГО РАССЛЕДОВАНИЯ ПО МИЛЛИГАНУ
Несмотря на уверения, что Уильям Миллиган не пользуется особыми привилегиями в Центральной психиатрической клинике Огайо, представитель штата попросил провести еще одно расследование по поводу такой возможности… В частности, Гилмора встревожил инцидент, случившийся несколько недель тому назад, когда Миллиган, говорят, заказал сандвич с копченой колбасой в 2.30 ночи. Потом он потребовал, чтобы такие сандвичи приготовили для всех на отделении Миллигана…
Танда в течение нескольких недель пыталась найти священника или судью для совершения церемонии. Наконец она нашла молодого священника-методиста, руководителя городской ночлежки, который согласился их поженить. Гэри Уитте надеялся остаться неизвестным, боясь, что известность повредит его работе в приюте. Однако журналист «Коламбус диспэч» узнал и нашел его. «Моя личная философия, - сказал ему молодой священник, - заключается в том, что я всегда на стороне побежденного. Я совершил церемонию, так как никто другой не сделал бы этого».
Бракосочетание состоялось 22 декабря 1981 года. Присутствовали только священник, сотрудник суда по делам наследства, который принес разрешение на брак, и ваш покорный слуга. Доктор Бокс уже уехала в Австралию. Учитель (это был именно он) надел кольцо на палец Танды и поцеловал ее. Поскольку в Огайо не предусмотрены свидания супругов, они не имели возможности побыть наедине до тех пор, пока Миллигана не переведут в клинику с минимально строгим режимом или в клинику психически больных, осужденных по гражданскому делу.
После бракосочетания Танду ждали десятки репортеров, фотографов, телеоператоров. Она сказала им, что познакомилась с большинством личностей Билли и они приняли ее. И что настанет день, когда они заживут нормальной жизнью.
Вскоре после этого Учитель и Танда стали замечать зловещие перемены. Учителю перестали давать все лекарства. Охранники завели привычку обыскивать его комнату и его самого перед каждым визитом и после визита. Обыскали даже Танду, пришедшую на свидание. Супруги Миллиган сочли это унизительным и поняли, что это намеренное оскорбление.
Когда доктор Бокс возвратилась из Австралии, она узнала, что Департамент по проблемам психического здоровья отказывается возобновить ее контракт.
- Меня просто выжили, - сказала она мне.
17 января 1982 года «Коламбус диспэч» опубликовала очередную статью:
ПСИХИАТР МИЛЛИГАНА УХОДИТ С ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ
Доктор Джудит М. Бокс, психиатр Уильяма С. Миллигана, осужденного [!] насильника с множеством личностей, оставила службу вследствие конфликта с руководителями Центральной клиники судебной медицины штата Огайо.
Конгрессмен-республиканец от штата Огайо Дон У.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67