- Какую роль в вашей жизни играет Рейджен? - спросила она.
- Рейджен - защитник и хранитель ненависти.
- Хорошо, - резко сказала Уилбур. - Я должна поговорить с Рейдженом.
- Мадам, я бы посоветовал…
- Артур, у нас мало времени! Много занятых людей отказались от отдыха в выходной день, чтобы прийти сюда и помочь вам. Рейджен должен согласиться, чтобы Билли поговорил с нами.
Снова застывшее лицо, взгляд в одну точку, состояние транса. Губы задвигались, словно шел неслышный внутренний разговор. Затем челюсти стиснулись, а брови нахмурились.
- Невозможно, - прогремел низкий голос славянина.
- Что ты имеешь в виду? - спросила Уилбур.
- Нельзя говорить с Билли.
- Кто ты?
- Я Рейджен Вадасковинич. Кто эти люди? Доктор Уилбур вновь представила всех, и Явич снова удивился перемене, этому поразительному славянскому акценту. Берни пожалел, что не знает хотя бы нескольких фраз на сербскохорватском, чтобы выяснить, только ли акцент это или Рейджен действительно понимает язык. Он хотел бы, чтобы доктор Уилбур выяснила это, и пытался сказать об этом, но всех попросили пока помолчать.
- Как ты узнал, что я хочу поговорить с Билли? - спросила Рейджена доктор Уилбур.
- Артур интересовался моим мнением. Я против. Я защитник, и я решаю, кто встанет на пятно. Билли не выйдет.
- Но почему?
- Вы же доктор, да? Я вам так скажу: если Билли проснется, он убьет себя.
- Почему ты так уверен в этом? Рейджен пожал плечами.
- Каждый раз, когда Билли встает на пятно, он думает, что сделал что-то плохое, и пытается убить себя. Я отвечаю за это. И говорю «нет».
- Какие у тебя обязанности?
- Защищать всех, особенно маленьких.
- Понимаю. И ты всегда выполняешь свои обязанности? Маленьких никогда не обижали, им не было больно, потому что ты всегда охранял их от этого?
- Не совсем так. Дэвид чувствует боль.
- И ты позволяешь Дэвиду брать боль на себя?
- Это его задача.
- Такой большой, сильный мужчина, как ты, позволяет ребенку брать на себя боль и страдания всех?
- Доктор Уилбур, я не…
- Тебе должно быть стыдно, Рейджен! Вряд ли ты можешь считать себя непререкаемым авторитетом. Я врач и имела раньше дело с такими случаями. Я считаю, что решать, может ли Билли выйти, имею право именно я, а уж конечно не тот, кто позволяет беззащитному ребенку брать на себя боль, вместо того чтобы взять хотя бы часть боли на свои плечи.
Рейджен заерзал на стуле со смущенным и виноватым видом. Он пробормотал, что доктор Уилбур совершенно не понимает ситуацию, однако она продолжала говорить, тихо, но убедительно.
- Ладно! - сказал он. - Вы отвечаете за это. Но сначала все мужчины должны выйти из комнаты. Билли боится мужчин из-за того, что сделал с ним его отец.
Гэри, Берни и доктор Хардинг поднялись, чтобы выйти из комнаты, но тут заговорила Джуди:
- Рейджен, очень важно, чтобы доктор Хардинг остался и увидел Билли. Доверься мне. Доктора Хардинга интересует медицинская сторона, и ты должен позволить ему остаться.
- А мы выйдем, - сказал Гэри, показывая на себя и на Явича.
Рейджен оглядел комнату, оценивая ситуацию.
- Я разрешаю, - сказал он, показывая на стул в дальнем углу большой комнаты. - Но он должен сесть туда и сидеть.
Джордж Хардинг, чувствуя себя неловко, слабо улыбнулся, кивнул и сел в углу.
- И не двигаться! - сказал Рейджен.
- Не буду.
Гэри и Берни Явич вышли в коридор, и Гэри сказал:
- Я никогда не видел Билли, личность-ядро. Я не знаю, выйдет ли он. А что ты думаешь обо всем, что увидел и услышал?
Явич вздохнул:
- Поначалу я не верил, а сейчас не знаю, что и сказать. Очень уж не похоже на игру.
Оставшиеся в комнате внимательно наблюдали, как бледнело лицо Миллигана. Казалось, взгляд его обратился внутрь. Губы дергались, словно он говорил во сне.
Вдруг глаза его распахнулись.
- О боже! - воскликнул он. - Я думал, что умер!
Он рывком повернулся, оглядываясь. Увидев смотрящих на него людей, вскочил со стула, упал на четвереньки и пополз, как краб, к противоположной стене, как можно дальше от них. Протиснулся между двумя стульями с откидными досками для письма, съежился и зарыдал:
- Что я сделал на этот раз?
Ласково, но твердо Корнелия Уилбур сказала:
- Вы не сделали ничего плохого, молодой человек, не надо так расстраиваться.
Миллиган дрожал мелкой дрожью, вдавливая себя в стену, словно стараясь пройти сквозь нее. Волосы упали ему на глаза, и он выглядывал из-под них, не делая попыток откинуть их с лица.
- Ты этого не знаешь, Билли, но все в этой комнате хотят помочь тебе. А теперь, пожалуйста, поднимись с пола и сядь в то кресло, чтобы мы могли поговорить с тобой.
Всем присутствующим стало ясно, что Уилбур владеет ситуацией и точно знает, что делать, чтобы заставить пациента прореагировать должным образом. Тем временем Миллиган поднялся и сел в кресло. Колени его тряслись, все тело дрожало.
- Так я не умер?
- Ты очень даже живой, Билли. Но у тебя проблемы, и тебе нужна помощь. Ведь тебе нужна помощь, да?
Он кивнул, глядя широко открытыми глазами.
- Расскажи мне, Билли, почему ты на днях разбил голову о стену?
- Я думал, что я умер, - сказал он, - но потом проснулся и оказался в тюрьме.
- О чем ты думал перед этим?
- О том, как я поднялся на крышу школы. Я больше не хотел видеть докторов. Доктор Браун в Центре психического здоровья в Ланкастере не мог меня вылечить. Я думал, что я спрыгнул с крыши. Почему я не мертв? Кто вы все? Почему вы так смотрите на меня?
- Мы врачи и адвокаты, Билли. Мы здесь, чтобы помочь тебе.
- Врачи? Папа Чел убьет меня, если я буду говорить с вами.
- Почему, Билли?
- Он не хочет, чтобы я рассказывал, что он сделал со мной.
Уилбур вопросительно посмотрела на Джуди Стивенсон.
- Его приемный отец, - объяснила Джуди. - Его мать развелась с Челмером Миллиганом шесть лет назад.
Билли был ошеломлен.
- Развелась? Шесть лет назад? - Он дотронулся до лица, словно хотел убедиться, что все происходит наяву. - Как это возможно?
- Нам нужно о многом поговорить, Билли, - сказала Уилбур. - Чтобы найти отсутствующие кусочки и составить целую картину.
Миллиган, как безумный, огляделся вокруг:
- Как я попал сюда? Что вообще происходит? Он разрыдался, раскачиваясь в кресле.
- Я знаю, что ты устал, Билли, - сказала Уилбур. - Ты можешь уйти и отдохнуть.
Рыдания вдруг прекратились, выражение лица мгновенно стало настороженным и в то же время смущенным. Он дотронулся до слез, бегущих по щекам, и нахмурился.
- Что происходит? Кто это был? Я слышал, что кто-то плачет, но не мог понять, откуда идет плач. Боже, кто бы он ни был, он как раз собирался бежать и удариться головой о стену. Кто это был?
- Это был Билли, - сказала Уилбур. - Подлинный Билли, иногда известный как «хозяин» или «ядро». А ты кто?
- Я не знал, что Билли разрешили выйти. Никто мне не сказал. Я Томми.
Гэри и Берни Явичу было разрешено войти в комнату. Томми был представлен всем присутствующим, ему задали несколько вопросов и отправили в камеру. Когда Явич услышал, что произошло в их отсутствие, он покачал головой. Все это казалось нереальным - словно мертвые тела, захваченные духами или демонами. Берни сказал Гэри и Джуди:
- Я не знаю, что это значит, но я на вашей стороне. Это не мистификация.
И только доктор Джордж Хардинг не сказал ничего определенного. Он заявил, что хотел бы пока воздержаться от суждений: ему необходимо подумать о том, что он слышал и видел. Завтра он изложит свое мнение на бумаге и передаст судье Флауэрсу.
• 8 •
Расе Хилл, медик, который привел Томми обратно в камеру, понятия не имел, что происходит с Миллига-ном. Все, что он знал, - это то, что много врачей и адвокатов приходят, чтобы посмотреть его пациента, весьма переменчивого молодого человека, который способен рисовать хорошие картины. Несколько дней спустя после большого воскресного собрания Хилл проходил мимо камеры и увидел, что Миллиган рисует. Медик заглянул сквозь решетку и увидел детский рисунок с несколькими словами, написанными печатными буквами.
Подошел охранник и засмеялся:
- Готов поспорить, моя двухлетка рисует лучше, чем этот чертов насильник.
- Оставь его, - сказал Хилл.
У охранника в руке был стакан с водой. Он плеснул водой через решетку и намочил рисунок.
- Зачем ты это сделал? - воскликнул Хилл. - Черт побери, что с тобой происходит?
Но тут охранник поспешно отошел от решетки, увидев выражение лица Миллигана. Это была неприкрытая ярость. Заключенный огляделся в поисках того, чем бы бросить в охранника. Внезапно он схватил унитаз, оторвал его от стены и швырнул в решетку. Фаянс разлетелся на мелкие кусочки. Охранник отпрянул и побежал бить тревогу.
- Господи, Миллиган! - только и сумел выговорить Хилл.
- Он облил рисунок Кристин. Нельзя портить работу детей.
Шестеро охранников вбежали в коридор, но к тому времени Миллиган уже сидел на полу с выражением изумления на лице.
- Ты заплатишь за это, сукин сын! - закричал охранник. - Это имущество графства.
Томми прислонился к стене и заложил руки за голову.
- Да пошло оно, твое имущество… - процедил он сквозь зубы.
В письме, датированном 13 марта 1978 года, доктор Джордж Хардинг-младший написал судье Флауэрсу следующее:
«На основании проведенной экспертизы считаю своим долгом заявить, что Уильям С. Миллиган не может находиться под судом по причине неспособности сотрудничать со своим адвокатом в вопросах собственной защиты. Миллиган не обладает достаточной эмоциональной целостностью, необходимой для дачи показаний в свою защиту, для встречи со свидетелями, а также для реального психологического присутствия в суде, помимо простого физического присутствия».
Теперь доктор Хардинг должен был принять еще одно решение. Швейкарт и Явич просили его не ограничиваться компетентной оценкой состояния и положить Миллигана в его клинику для окончательного диагноза и лечения.
Джордж Хардинг колебался в выборе решения. На него произвел впечатление тот факт, что прокурор Явич присутствовал при беседе - весьма необычно для прокурора, подумал Хардинг. Швейкарт и Явич заверили его, что он не будет поставлен в положение, заведомо способствующее «интересам защиты» либо «интересам обвинения». Обе стороны заранее согласны, что его отчет будет занесен в протокол как «особое мнение». Можно ли отказать, когда обе стороны просят об этом?
Как директор медицинской части клиники, он ознакомил с просьбой администрацию и финансовый отдел.
- Мы никогда не избегали трудных проблем, - сказал он им. - Клиника Хардинга не имеет дела с простыми случаями.
Приняв во внимание аргументы Джорджа Хардинга-младшего, а именно, что клинике предоставляется возможность изучить данную форму расстройства и сделать важный вклад в психиатрию, попечительский совет согласился принять Уильяма Миллигана на три месяца по поручению суда.
14 марта Хилл с охранником пришли за Миллиганом.
- Тебя ждут внизу, - сказал охранник, - но шериф сказал, что нужно надеть на тебя смирительную рубашку.
Миллиган без возражений дал надеть на себя рубашку и не сопротивлялся, когда его вели из камеры к лифту. Внизу в коридоре ждали Гэри и Джуди, которым не терпелось сообщить своему подзащитному хорошую новость. Когда дверь лифта открылась, они увидели Расса Хилла и охранника, которые, разинув рты, глядели, как Миллиган перешагнул через смирительную рубашку, буквально соскользнувшую с него.
- Глазам своим не верю, - сказал охранник.
- Я же говорил вам, что она меня не удержит. Ни тюрьма, ни клиника тоже меня не удержат.
- Томми? - спросила Джуди.
- Собственной персоной! - усмехнулся тот.
- Зайдем сюда, - сказал Гэри, вводя его в комнату для бесед. - Нам надо поговорить.
Томми высвободил руку:
- В чем дело?
- Хорошие новости, - сказала Джуди. - Доктор Хардинг предложил положить тебя в клинику имени Хардинга для наблюдения и лечения.
- Что это значит?
- Может произойти одно из двух, - объяснила Джуди. - Через некоторое время тебя объявят вменяемым и будет назначена дата суда, либо же тебя объявят невменяемым, не подлежащим суду, и обвинения будут сняты. Обвинительная сторона согласилась на это. Судья Флауэрс приказал, чтобы на следующей неделе тебя положили в клинику. При одном условии.
- Вечно какие-то условия, - сказал Томми. Гэри наклонился и постучал пальцем по столу.
- Доктор Уилбур сказала судье, что множественные личности держат слово. Она знает, как важно для вас всех держать обещания.
- Ну и что?
- Судья Флауэрс говорит, что если ты пообещаешь не пытаться бежать, то тебя можно будет сейчас же освободить и положить в клинику.
Томми скрестил руки на груди:
- Черт! Я этого не обещаю.
- Ты должен! - настаивал Гэри. - Пойми только, мы ноги стерли, стараясь, чтобы тебя не послали в Лиму, а ты вдруг объявляешь такое!
- А чего вы ждали? - сказал Томми. - Убегать - это единственное, что я делаю лучше всего. Если бы мне позволили, не пришлось бы здесь торчать.
Джуди положила руку на плечо Томми:
- Томми, ты должен пообещать. Если не ради себя, то ради детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67