— Вон там, в траве, видишь?
Балин пригляделся.
— Не вижу, — честно признался он.
— Ничего, — прогудел сотник. — Привыкнешь. В следующую секунду гном вздрогнул от бешеного рева.
— Куда пошел? — орал Уиллис. — Иди спать! Какой такой дозор?! Орки и носа высунуть не посмеют из своей норы!
— Как стемнеет, скажи своим уходить, — продолжал через мгновение Уиллис тихим голосом. — А сейчас лучше сходите и поищите надежное укрытие. Чем больше суеты, тем лучше, и никто не догадается… Главное — потом сидите тихо. Предупреди всех, чтобы почесывания оставили на потом, а до ветру сходили сейчас. А мы, как солнце зайдет, разложим большие костры. В темноте только их и будет видать. Останутся следопыты — они отойдут последними…
— Самое главное — чтобы орки поверили, — пробормотал Балин.
— Поверят, — протянул Уиллис. — Вокруг одни камни. До ближайшего селения — два дня пути. Зверья нет — всех повыбрали. Заметил, что даже птиц мало? Всех приели, мордорские отродья. Если уж они к Деревянным Чертогом за едой подались — значит, совсем приперло вражин. А если не выйдут — значит, еще лучше — без драки обойдемся…
— Как это? — развернулся к собеседнику гном.
— А так, — объяснял Уиллис. — Это значит, не так много орков в Мории — раз боятся нашего не такого уж и большого отряда. Гримбьорн составил другой план. Перекроем оркам все выходы из пещер, пусть там от голоду подохнут. Ждать, конечно, долго, они друг друга есть могут. Зато наверняка. Из Мории всего четыре выхода? Прекрасно! Поставим по три сотни у каждого, ты у Трандуила попросишь сотню лучников, роханцев попросим с дозорами помочь, в Дейле наберем добровольцев, чтобы, значит, побольше народу было… Только, думаю, сегодня же ночью орки выйдут. Уж больно завлекательно мы пахнем, — рассмеялся Уиллис.
* * *
Сотник оказался прав. Азгу, предводителю орков, пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать визжащих и исходящих слюной соплеменников от немедленной атаки.
— Мясо! Коняшки! Людишки! Вино! — кричали орки, и Азг сам сглатывал голодную слюну. Ему до смерти надоели рыба и летучие мыши.
— Стоять, отеребья! — ревел Азг. — Выйдем ночью! Пусть они упьются!
— Разведчики говорят, что людишки даже караулов не выставили! — шипел маленький косматый орк.
— Они же все выпьют! — стонал сиплый голос.
— Стоять, я здесь главный! — орал Азг.
Уже далеко за полночь из темного зева ворот Мории вышла толпа орков. Азг хотел напасть неожиданно, поэтому запретил своим воинам кричать и заставил их бежать в полной темноте, без факелов. Оркский вождь попытался организовать атаку по всем правилам и сначала пустил вперед всего три сотни. По остальные, крича и ругаясь, что «все без них растащат», нарушили планы Азга. Пять тысяч оголодавших орков догнали передовой отряд, слились с ним и косматым облаком понеслись к лагерю людей…
Найти лагерь было несложно. Впадина, в которой обосновались воины Гримбьорна, манила огнями огромных костров. Около первых палаток орки не стали задерживаться, а побежали дальше, вглубь, стараясь перегнать друг друга. Отсутствие сопротивления было обнаружено не сразу, а только после того, как орки наводнили лагерь. Они принялись крушить все вокруг себя, даже не сознавая, что никто не пытается противодействовать. Дико ржали оставленные в лагере лошади. Глядя на беснующуюся толпу внизу, Балин заколебался. Слишком велика казалась сила орков. Они заполонили все вокруг, воздух наполнился звериными криками. Теперь гном понял, о чем говорил Гримбьорн перед битвой, приказывая проявлять выдержку и спокойствие. Балин, даже чувствуя рядом дыхание товарищей, казался себе одиноким, слабым и жалким по сравнению с количеством врагов, громящих палатки. На миг показалось, что все отменяется, нападения не будет, ведь даже на его неискушенный взгляд орков слишком много, все пропало, все заново…
Но Гримбьорн был другого мнения. Ярко пылая, взлетела вверх стрела, пущенная уверенной рукой. Битва началась. Стрелы и арбалетные болты густо летели в орков, мечущихся на освещенной пылающими кострами площадке брошенного лагеря. Каждая стрела находила свою цель. Вражеские стрелки от слепящего пламени ничего не видели и стреляли наугад, в губительную сейчас для них тьму. Большинство орков, как и предсказал Гримбьорн, побежали обратно к воротам. Но оттуда раздался боевой клич, что перекрыл все звуки и, казалось, заставил трепетать каменные стены.
Гримбьорн приложил к губам рог. Призыв к атаке поплыл над ущельем…
* * *
Оин и Бьерн, обмотанные промасленными веревками и тряпками, прижались к скале, под которой находились Великие Северные ворота. Гном посмотрел на великана-оборотня и покачал головой. Вообще-то обмотаться веревками было идеей Оина. С одной стороны, веревки не надо было тащить в руках. Во-вторых, прижатые таким образом к телу доспехи не звякали. Запах масла должен был перебить звериный дух Бьерна. Но выглядели они теперь не по-боевому. Все в пыли, бесформенные, а поначалу было еще и неудобно цепляться за камни скользкими руками.
— Пора! — глухо сказал Бьерн, когда со стороны лагеря донесся все нарастающий рев битвы.
Оин достал из-за спины топор, расстегнул чехол. В полумраке мрачно сверкнуло похожее на черное зеркало отполированное лезвие. Гном посмотрел на оружие, коснулся губами темной стали. Правая рука, закованная в латную перчатку, сжала топорище.
Бьерн встряхнул на вытянутой руке свое оружие. Двуручная секира — и выковать ее стоило немалых трудов. Обычное железо и даже закаленная сталь просто ломались в руках гиганта. Целый год, практически не отрываясь от наковальни, Оии ковал оружие, достойное своего обладателя. Но даже гному не удалось создать рукоять — казалось, что для силы Бьерна нет границ. Великан сам выточил топорище из странного дерева, которое назвал железным.
Гном встал над пропастью, скинул веревку вниз. Откинув забрало шлема, подставил горячее лицо ветерку и засмеялся. Глаза его, до этого подобные едва тлеющим углям и будто обращенные внутрь, внезапно стали ясными, точно алмазы высшей чистоты.
* * *
Азг не бросился в схватку наравне со всеми. Когда придет время, ему достанутся лучшие куски из добычи. Что-то беспокоило вождя: слишком легко и просто все получилось. И когда послышались первые крики, свидетельствующие о том, что самые нетерпеливые попали в ловушку, Азг ухмыльнулся. Ничего страшного в том, что людишки перебьют слишком глупых. Главная сила орков, личная гвардия Аз га из отборных урукхаев числом более десяти сотен, все еще находилась в Мории. Еще неизвестно, кто сегодня попал в ловушку, подумал вождь.
— Вперед! — рыкнул он.
Моток веревки свалился ему прямо на голову. В следующее мгновение Азга отшвырнуло в глубь пещеры. Огромная фигура мягко приземлилась на пол. Орки с воплями ужаса разлетелись в стороны. Фигура распрямилась, становясь все выше и выше; блеснула сталь; пасть, усеянная белоснежными зубами, раскрылась, и раздался рев…
…Именно этот рев и услышал Балин, срываясь с места, бросаясь вниз, на врагов, опережая звук рога Гримбьорна…
Азг тоже заревел. Он не раз слышал, что в Мо-рию порой приходит человек-оборотень. Ему не довелось лично встретиться с чудовищем, но орк не боялся. Подумаешь, большой человек с медвежьей мордой, пусть и в доспехах… Зато он, Азг, неуязвим и непобедим. Пусть оборотню и удавалось уйти, и не один раз, но сегодня…
Бьерн развернулся. Секира великана с размаху ударила большого, увешанного оружием орка в грудь. Орк согнулся, но тут же выпрямился, будто и не получил смертельной раны. Черная кровь только брызнула — и тотчас же перестала, рана затягивалась прямо на глазах. Но тут лицо орка, до этого ухмыляющееся и наглое, за какой-то миг стало растерянным и испуганным. Рука в латной перчатке впилась в горло Азга, и тот глухо завопил, пытаясь вырваться. Оин, сжав шею Азга левой рукой, поволок орка, раскручивая топор над головой. Вождь только на миг поднял взгляд — и уже не смог оторваться… Теперь он поверил, понял, что слышал не россказни трусов, пытающихся оправдаться, что не смогли остановить целой сотней единственного гнома. Глаза Оина горели огнем… Даже не горели — пылали ослепительно белым светом, и каждый, кто пытался посмотреть в них, видел лишь одно: смерть. Невероятным усилием Азг смог оторвать железные пальцы от горла. Гном словно знал, что любая рана безвредна для того, кто владеет Сокровищами. Но разве это был гном?
Азг рванулся за шеренгу урукхаев, что выстроилась несокрушимой стеной. Но для этого существа не было ничего несокрушимого. Через несколько секунд все, что осталось от громадных уруков, разлетелось по стенам, а Оин вновь настигал Азга. И вождь, который не признавал даже силы Темного Властелина, рванулся прочь, в глубину пещеры…
Бьерн, пробившись к Оину, рявкнул:
— К спине! К выходу!
Гном проводил удаляющегося орка взглядом. Что-то толкало Оина в спину, требовало продолжать погоню. Но рядом был друг, который не мог выстоять в одиночку против стольких врагов.
— Казад! — пронесся под древними стенами полный ярости клич.
Сотни раз они вставали вот так, плечо к плечу, в узком кругу на пять шагов. Каждый знал, что должен делать. Часами Оин и Бьерн тренировались, чтобы сегодня в беспросветном проеме пещеры дать волю ярости и ненависти. Орки нахлынули волной — но разбились о несокрушимую мощь громадного оборотня. Оин прикрывал спину гиганта, добивал раненых — быстро, сноровисто, беспощадно. Мало кто из орков смог пробиться обратно к пещерам — или прийти на помощь попавшим в ловушку. А когда солнце осветило побоище, Оин с Бьерном сошли с постамента из тел врагов, ими же созданного — их оружие дымилось от черной крови.
Орки, которые бросились вниз по ущелью, уцелели. Часть их рассеялась по равнине, часть погибла, ослабленная солнцем и настигнутая конниками Бэлы, который атаковал, как только верхушки гор посветлели. Через два часа после восхода солнца сотник Уиллис доложил Гримбьорну:
— Насчитали четыре с половиной тысячи орков. Наши потери — сто двадцать один раненый, семьдесят четыре убитых. Лошадей мы не привязывали, их орки не сумели перебить, но покалечили много…
* * *
В полдень, после краткого отдыха и обильного завтрака, армия начала входить в Великие Северные ворота.
Первыми шли гномы. Не пройдя и пятидесяти шагов, они начали разбиваться на группы по пятеро и исчезать в неприметных боковых тоннелях. Их задачей было обнаружить спрятавшихся врагов. За ними шли люди, но впереди всегда были Оин и Бьерн. Многие и раньше со страхом смотрели на Бьерна, могучего и быстрого на расправу. Теперь люди стали с опаской поглядывать и на подгорного жителя, чей топор в доблести не уступал секире Шку-роменятеля. А по ярости и умению в битве низкорослый гном даже превосходил своего высокого напарника. Вдвоем же они производили такое впечатление, что не многие решились бы преградить дорогу этой парочке.
Снаружи, у ворот, остались эльфы и всего десяток людей. Нападавшие несли с собой горючую смесь, которую можно получить из дегтя и масла. При сопротивлении в узких переходах Мори достаточно было просто отойти, поджечь такой бочонок и запустить врагам. Орки бежали, хотя и продолжали оставаться в большинстве. Они отступали настолько беспорядочно, что даже не устраивали засад. Оин, Бьерн и Балин беспрепятственно шли в течение трех часов, пока не наткнулись на первое серьезное заграждение. Отряд орков числом, наверно, не менее трехсот заблокировал один из главных переходов. Зала, в которой происходил бой, была разделена широкой трещиной. Оркские стрелки притаились в верхних галереях, осыпая нападавших стрелами. Два горных тролля, пользуясь тем, что их шкуру трудно пробить стрелой, скидывали наведенные мостки, мешая людям перебраться и вступить в бой. Визжащая толпа за спинами троллей потрясала мечами, оглушительно кричала и вопила в сотни глоток. Несколько раз Балин видел, как оттаскивали назад убитых, грубо, безжалостно, очень торопливо. Стрелы, летящие из-под потолка, наполняли воздух неприятным свистом, от которого сводило зубы.
И здесь Балин увидел того, другого Оина. Такого, каким он больше всего боялся его увидеть.
Стремительным. Неудержимым. Непобедимым.
Запросто перемахнув двадцать футов пропасти, Оин, казалось, играючи смахнул со своего пути неповоротливого тролля. По крайней мере, гном расправился со своим противником куда быстрее Бьерна, последовавшего за другом в самое пекло. Движения неистового гнома казались смазанными и совсем не быстрыми. Только топор успевал отразить все клинки и ответить каждому смертельным ударом. Оин словно плыл в вопящем море, уверенными движениями опытного пловца приближая себя к победе. Он на голову возвышался над орками, хотя на самом деле был едва ли не самым низкорослым в отряде. Но сейчас, на поле битвы, казался гигантом, а через мгновение Балин понял, что Оин идет прямо по телам врагов… Еще мгновение — и гном будто вышел на берег, весь в темной крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Балин пригляделся.
— Не вижу, — честно признался он.
— Ничего, — прогудел сотник. — Привыкнешь. В следующую секунду гном вздрогнул от бешеного рева.
— Куда пошел? — орал Уиллис. — Иди спать! Какой такой дозор?! Орки и носа высунуть не посмеют из своей норы!
— Как стемнеет, скажи своим уходить, — продолжал через мгновение Уиллис тихим голосом. — А сейчас лучше сходите и поищите надежное укрытие. Чем больше суеты, тем лучше, и никто не догадается… Главное — потом сидите тихо. Предупреди всех, чтобы почесывания оставили на потом, а до ветру сходили сейчас. А мы, как солнце зайдет, разложим большие костры. В темноте только их и будет видать. Останутся следопыты — они отойдут последними…
— Самое главное — чтобы орки поверили, — пробормотал Балин.
— Поверят, — протянул Уиллис. — Вокруг одни камни. До ближайшего селения — два дня пути. Зверья нет — всех повыбрали. Заметил, что даже птиц мало? Всех приели, мордорские отродья. Если уж они к Деревянным Чертогом за едой подались — значит, совсем приперло вражин. А если не выйдут — значит, еще лучше — без драки обойдемся…
— Как это? — развернулся к собеседнику гном.
— А так, — объяснял Уиллис. — Это значит, не так много орков в Мории — раз боятся нашего не такого уж и большого отряда. Гримбьорн составил другой план. Перекроем оркам все выходы из пещер, пусть там от голоду подохнут. Ждать, конечно, долго, они друг друга есть могут. Зато наверняка. Из Мории всего четыре выхода? Прекрасно! Поставим по три сотни у каждого, ты у Трандуила попросишь сотню лучников, роханцев попросим с дозорами помочь, в Дейле наберем добровольцев, чтобы, значит, побольше народу было… Только, думаю, сегодня же ночью орки выйдут. Уж больно завлекательно мы пахнем, — рассмеялся Уиллис.
* * *
Сотник оказался прав. Азгу, предводителю орков, пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать визжащих и исходящих слюной соплеменников от немедленной атаки.
— Мясо! Коняшки! Людишки! Вино! — кричали орки, и Азг сам сглатывал голодную слюну. Ему до смерти надоели рыба и летучие мыши.
— Стоять, отеребья! — ревел Азг. — Выйдем ночью! Пусть они упьются!
— Разведчики говорят, что людишки даже караулов не выставили! — шипел маленький косматый орк.
— Они же все выпьют! — стонал сиплый голос.
— Стоять, я здесь главный! — орал Азг.
Уже далеко за полночь из темного зева ворот Мории вышла толпа орков. Азг хотел напасть неожиданно, поэтому запретил своим воинам кричать и заставил их бежать в полной темноте, без факелов. Оркский вождь попытался организовать атаку по всем правилам и сначала пустил вперед всего три сотни. По остальные, крича и ругаясь, что «все без них растащат», нарушили планы Азга. Пять тысяч оголодавших орков догнали передовой отряд, слились с ним и косматым облаком понеслись к лагерю людей…
Найти лагерь было несложно. Впадина, в которой обосновались воины Гримбьорна, манила огнями огромных костров. Около первых палаток орки не стали задерживаться, а побежали дальше, вглубь, стараясь перегнать друг друга. Отсутствие сопротивления было обнаружено не сразу, а только после того, как орки наводнили лагерь. Они принялись крушить все вокруг себя, даже не сознавая, что никто не пытается противодействовать. Дико ржали оставленные в лагере лошади. Глядя на беснующуюся толпу внизу, Балин заколебался. Слишком велика казалась сила орков. Они заполонили все вокруг, воздух наполнился звериными криками. Теперь гном понял, о чем говорил Гримбьорн перед битвой, приказывая проявлять выдержку и спокойствие. Балин, даже чувствуя рядом дыхание товарищей, казался себе одиноким, слабым и жалким по сравнению с количеством врагов, громящих палатки. На миг показалось, что все отменяется, нападения не будет, ведь даже на его неискушенный взгляд орков слишком много, все пропало, все заново…
Но Гримбьорн был другого мнения. Ярко пылая, взлетела вверх стрела, пущенная уверенной рукой. Битва началась. Стрелы и арбалетные болты густо летели в орков, мечущихся на освещенной пылающими кострами площадке брошенного лагеря. Каждая стрела находила свою цель. Вражеские стрелки от слепящего пламени ничего не видели и стреляли наугад, в губительную сейчас для них тьму. Большинство орков, как и предсказал Гримбьорн, побежали обратно к воротам. Но оттуда раздался боевой клич, что перекрыл все звуки и, казалось, заставил трепетать каменные стены.
Гримбьорн приложил к губам рог. Призыв к атаке поплыл над ущельем…
* * *
Оин и Бьерн, обмотанные промасленными веревками и тряпками, прижались к скале, под которой находились Великие Северные ворота. Гном посмотрел на великана-оборотня и покачал головой. Вообще-то обмотаться веревками было идеей Оина. С одной стороны, веревки не надо было тащить в руках. Во-вторых, прижатые таким образом к телу доспехи не звякали. Запах масла должен был перебить звериный дух Бьерна. Но выглядели они теперь не по-боевому. Все в пыли, бесформенные, а поначалу было еще и неудобно цепляться за камни скользкими руками.
— Пора! — глухо сказал Бьерн, когда со стороны лагеря донесся все нарастающий рев битвы.
Оин достал из-за спины топор, расстегнул чехол. В полумраке мрачно сверкнуло похожее на черное зеркало отполированное лезвие. Гном посмотрел на оружие, коснулся губами темной стали. Правая рука, закованная в латную перчатку, сжала топорище.
Бьерн встряхнул на вытянутой руке свое оружие. Двуручная секира — и выковать ее стоило немалых трудов. Обычное железо и даже закаленная сталь просто ломались в руках гиганта. Целый год, практически не отрываясь от наковальни, Оии ковал оружие, достойное своего обладателя. Но даже гному не удалось создать рукоять — казалось, что для силы Бьерна нет границ. Великан сам выточил топорище из странного дерева, которое назвал железным.
Гном встал над пропастью, скинул веревку вниз. Откинув забрало шлема, подставил горячее лицо ветерку и засмеялся. Глаза его, до этого подобные едва тлеющим углям и будто обращенные внутрь, внезапно стали ясными, точно алмазы высшей чистоты.
* * *
Азг не бросился в схватку наравне со всеми. Когда придет время, ему достанутся лучшие куски из добычи. Что-то беспокоило вождя: слишком легко и просто все получилось. И когда послышались первые крики, свидетельствующие о том, что самые нетерпеливые попали в ловушку, Азг ухмыльнулся. Ничего страшного в том, что людишки перебьют слишком глупых. Главная сила орков, личная гвардия Аз га из отборных урукхаев числом более десяти сотен, все еще находилась в Мории. Еще неизвестно, кто сегодня попал в ловушку, подумал вождь.
— Вперед! — рыкнул он.
Моток веревки свалился ему прямо на голову. В следующее мгновение Азга отшвырнуло в глубь пещеры. Огромная фигура мягко приземлилась на пол. Орки с воплями ужаса разлетелись в стороны. Фигура распрямилась, становясь все выше и выше; блеснула сталь; пасть, усеянная белоснежными зубами, раскрылась, и раздался рев…
…Именно этот рев и услышал Балин, срываясь с места, бросаясь вниз, на врагов, опережая звук рога Гримбьорна…
Азг тоже заревел. Он не раз слышал, что в Мо-рию порой приходит человек-оборотень. Ему не довелось лично встретиться с чудовищем, но орк не боялся. Подумаешь, большой человек с медвежьей мордой, пусть и в доспехах… Зато он, Азг, неуязвим и непобедим. Пусть оборотню и удавалось уйти, и не один раз, но сегодня…
Бьерн развернулся. Секира великана с размаху ударила большого, увешанного оружием орка в грудь. Орк согнулся, но тут же выпрямился, будто и не получил смертельной раны. Черная кровь только брызнула — и тотчас же перестала, рана затягивалась прямо на глазах. Но тут лицо орка, до этого ухмыляющееся и наглое, за какой-то миг стало растерянным и испуганным. Рука в латной перчатке впилась в горло Азга, и тот глухо завопил, пытаясь вырваться. Оин, сжав шею Азга левой рукой, поволок орка, раскручивая топор над головой. Вождь только на миг поднял взгляд — и уже не смог оторваться… Теперь он поверил, понял, что слышал не россказни трусов, пытающихся оправдаться, что не смогли остановить целой сотней единственного гнома. Глаза Оина горели огнем… Даже не горели — пылали ослепительно белым светом, и каждый, кто пытался посмотреть в них, видел лишь одно: смерть. Невероятным усилием Азг смог оторвать железные пальцы от горла. Гном словно знал, что любая рана безвредна для того, кто владеет Сокровищами. Но разве это был гном?
Азг рванулся за шеренгу урукхаев, что выстроилась несокрушимой стеной. Но для этого существа не было ничего несокрушимого. Через несколько секунд все, что осталось от громадных уруков, разлетелось по стенам, а Оин вновь настигал Азга. И вождь, который не признавал даже силы Темного Властелина, рванулся прочь, в глубину пещеры…
Бьерн, пробившись к Оину, рявкнул:
— К спине! К выходу!
Гном проводил удаляющегося орка взглядом. Что-то толкало Оина в спину, требовало продолжать погоню. Но рядом был друг, который не мог выстоять в одиночку против стольких врагов.
— Казад! — пронесся под древними стенами полный ярости клич.
Сотни раз они вставали вот так, плечо к плечу, в узком кругу на пять шагов. Каждый знал, что должен делать. Часами Оин и Бьерн тренировались, чтобы сегодня в беспросветном проеме пещеры дать волю ярости и ненависти. Орки нахлынули волной — но разбились о несокрушимую мощь громадного оборотня. Оин прикрывал спину гиганта, добивал раненых — быстро, сноровисто, беспощадно. Мало кто из орков смог пробиться обратно к пещерам — или прийти на помощь попавшим в ловушку. А когда солнце осветило побоище, Оин с Бьерном сошли с постамента из тел врагов, ими же созданного — их оружие дымилось от черной крови.
Орки, которые бросились вниз по ущелью, уцелели. Часть их рассеялась по равнине, часть погибла, ослабленная солнцем и настигнутая конниками Бэлы, который атаковал, как только верхушки гор посветлели. Через два часа после восхода солнца сотник Уиллис доложил Гримбьорну:
— Насчитали четыре с половиной тысячи орков. Наши потери — сто двадцать один раненый, семьдесят четыре убитых. Лошадей мы не привязывали, их орки не сумели перебить, но покалечили много…
* * *
В полдень, после краткого отдыха и обильного завтрака, армия начала входить в Великие Северные ворота.
Первыми шли гномы. Не пройдя и пятидесяти шагов, они начали разбиваться на группы по пятеро и исчезать в неприметных боковых тоннелях. Их задачей было обнаружить спрятавшихся врагов. За ними шли люди, но впереди всегда были Оин и Бьерн. Многие и раньше со страхом смотрели на Бьерна, могучего и быстрого на расправу. Теперь люди стали с опаской поглядывать и на подгорного жителя, чей топор в доблести не уступал секире Шку-роменятеля. А по ярости и умению в битве низкорослый гном даже превосходил своего высокого напарника. Вдвоем же они производили такое впечатление, что не многие решились бы преградить дорогу этой парочке.
Снаружи, у ворот, остались эльфы и всего десяток людей. Нападавшие несли с собой горючую смесь, которую можно получить из дегтя и масла. При сопротивлении в узких переходах Мори достаточно было просто отойти, поджечь такой бочонок и запустить врагам. Орки бежали, хотя и продолжали оставаться в большинстве. Они отступали настолько беспорядочно, что даже не устраивали засад. Оин, Бьерн и Балин беспрепятственно шли в течение трех часов, пока не наткнулись на первое серьезное заграждение. Отряд орков числом, наверно, не менее трехсот заблокировал один из главных переходов. Зала, в которой происходил бой, была разделена широкой трещиной. Оркские стрелки притаились в верхних галереях, осыпая нападавших стрелами. Два горных тролля, пользуясь тем, что их шкуру трудно пробить стрелой, скидывали наведенные мостки, мешая людям перебраться и вступить в бой. Визжащая толпа за спинами троллей потрясала мечами, оглушительно кричала и вопила в сотни глоток. Несколько раз Балин видел, как оттаскивали назад убитых, грубо, безжалостно, очень торопливо. Стрелы, летящие из-под потолка, наполняли воздух неприятным свистом, от которого сводило зубы.
И здесь Балин увидел того, другого Оина. Такого, каким он больше всего боялся его увидеть.
Стремительным. Неудержимым. Непобедимым.
Запросто перемахнув двадцать футов пропасти, Оин, казалось, играючи смахнул со своего пути неповоротливого тролля. По крайней мере, гном расправился со своим противником куда быстрее Бьерна, последовавшего за другом в самое пекло. Движения неистового гнома казались смазанными и совсем не быстрыми. Только топор успевал отразить все клинки и ответить каждому смертельным ударом. Оин словно плыл в вопящем море, уверенными движениями опытного пловца приближая себя к победе. Он на голову возвышался над орками, хотя на самом деле был едва ли не самым низкорослым в отряде. Но сейчас, на поле битвы, казался гигантом, а через мгновение Балин понял, что Оин идет прямо по телам врагов… Еще мгновение — и гном будто вышел на берег, весь в темной крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42