Мы сомнем гномов числом…
* * *
Уругу вернулся в Морию ровно через месяц. Он чувствовал себя всемогущим. Как же иначе? Ведь Саурон поделился с ним такой тайной! А заодно придал столько сил, что балрогу казалось, будто весь мир у него на ладони. И это было недалеко от истины.
Вскоре к их делу присоединятся непобедимые потомки Унголианты.
Клубком багрового огня Уругу прошел сквозь разрушенные ворота в Темную Бездну. Орки разбегались или падали ниц при одном взгляде балрога. Правильно! Самые лучшие солдаты с первого взгляда понимают желания своего господина. Вот, например, как сам Уругу. Е1о они, ничтожные твари, даже не подозревают, насколько приятно чувствовать за собой силу старшего сородича, слышать благородный голос, подчиняться Саурону. Ведь он так силен, так мудр и прозорлив. Как можно не подчиняться такому хозяину? Глупцы те, кто считает иначе. Настоящий хозяин суров и справедлив. А разве справедливо, если раб вздумал ослушаться?
— Мория еще не наша? — прошипел Уругу, обводя взглядом орков, притаившихся в зале.
Он не дождался ответа — просто прошел вперед, испепелив с десяток тех, кто вздумал склониться вместо того, чтобы встать на колени.
— Ждите меня, — бросил он на ходу.
Не обращая внимания ни на кого, Уругу спустился вниз. Это не заняло много времени — ведь он пришел именно со дна Мории и хорошо знал здешние лабиринты. Оказавшись на самом дне, Уругу задумался. Он не представлял, как можно заставить тварей слушаться. Ему без труда удалось бы перебить многих из них — но этим делу не поможешь. Уругу чувствовал, что его мысли, такие ясные раньше, теперь словно покрыты туманом. Он потоптался по грязи, заглянул в тепловые шахты. В какой-то момент балрог обнаружил себя на ровном и словно полированном полу. Посреди обширной залы на трехногой подставке лежал небольшой квадратный камень. Уругу прошел мимо, едва втиснулся в проем двери и оказался в заброшенной гномами комнате. На стеллажах, протянувшихся вдоль стен, лежали сотни книг и свитков. Стояли десятки различных приспособлений, опять же — вперемешку с книгами. Стеклянные сосуды, стальные шкафы, непонятные механизмы, инструменты, странная статуя — Уругу в растерянности озирался, пытаясь понять, что привело его сюда.
Он не заметил, как искры попали на пересохший пергамент. Сначала пахнуло дымом, раздался треск — и вот уже все вокруг объято огнем. Балрог стоял напротив мифриловой статуи, не обращая внимания на пожар, и пытался вспомнить… Странный рокочущий звук, яркий свет, пласты камня, словно изрезанные раскаленным лезвием титанического меча. Память не желала ничего подсказывать.
Взрыв застал Уругу врасплох. Огонь добрался до реторт, до банок с кислотой, до мешков с едкими веществами. Дым заполнил залу. Первый взрыв был не силен, но за ним последовали другие. Балрог в мгновение ока оказался за пределами лаборатории и сейчас смотрел, как из дверей последнего убежища Тэльхара вырываются струи огня. Камень на трехногой подставке испуганно загудел. Уругу обернулся на звук, подошел ближе. Камень вздрагивал от каждого взрыва и будто шептал: «рок, рок…» Балрог тронул блестящую поверхность.
— Рок! — звучно пронеслось по пещере, и Уругу почувствовал, как в глубинах Темной Бездны встрепенулись безымянные существа.
— Рок! Рок! Рок! — бормотал камень в руке балрога.
Они были уже близко. Десятки, сотни существ, потомки Унголианты, потревоженные странным звуком, который притягивал их, заставлял выбираться из своих убежищ. Последним в зал заползло бесформенное существо со множеством щупалец, настолько огромное, что едва смогло протиснуться в проем, ведущий в пещеру.
Уругу развернулся и поспешил в мастерскую Тэльхара. Там продолжал бушевать огонь, но взрывы уже прекратились. Балрог подошел к воздуховоду, уперся руками в стены, полез наверх.
— Рок! Рок! — грохотал камень при каждом движении нового хозяина. Чудовища, тоже не обращая внимания на огонь, поползли следом. Падшему майару совсем не улыбалось познакомиться с их смертоносными объятиями. Балрог на миг остановился, прокричал заклинание — и стены дрогнули, потревоженные древним волшебством. Послышался грохот, поднялась пыль, языки пламени в последний раз лизнули стены воздуховода. Уругу не заботили твари, что погибали сейчас под обвалом в бывшей мастерской великого гнома.
Балрог, чуть не запутавшись в каких-то тонких медных стержнях, рывком выбрался на поверхность следующего горизонта. На память ему вдруг пришли слова. Он слышал их совсем недавно, они так запали в память, что и забыть невозможно… Конечно же, заклятие абсолютного повиновения!
«Его стоит использовать, — размышлял Уругу. — Но, конечно, не для всех тварей. Достаточно будет, если я подчиню себе того, последнего, самого большого. Из Хадходронда мало выходов. Два из них, северный и восточный, — под моим присмотром. Южный завален. Западный недоступен для моих слуг. Там и надо оставить Стража. Теперь, когда я знаю секрет Рокочущего камня, ничего не стоит поднять потомков Унголианты хоть на самую поверхность. Но пока займусь только Стражем».
Размышляя примерно таким образом, Уругу оставил камень в укромном месте и вновь пошел вниз, на поиски будущего стража Великих Западных ворот Мории.
3.5
— Женщины могли бы сражаться наравне с мучинами. Тем более — вы только и делаете, что стреляете из-за углов, вместо того чтобы просто избавить нас от этих тварей!
Бандит просто кипела от возмущения. Она была рождена в Казад Думе, и старухе казалась кощунственной даже мысль о том, что ей придется еще раз бежать из собственного дома. Ори открыл было рот, но каркающий голос вновь прервал его:
— Если уж на то пошло, я стреляю куда лучше тебя. Тебе и в корову с двух шагов не попасть, не только в орка.
Неуместные шутки только разозлили Ори. Но он быстро взял себя в руки.
— Послушайте, женщины! Мне надо сказать нечто очень важное.
Ори перевел дух и продолжил после небольшой паузы:
— Это должны понять все. Многие из вас могут подумать, что богатство Казад Дума состоит в железе, золоте или серебре. Кто-то считает, что Мория — это большая мифриловая жила, что начинается прямо у нас под ногами. Но с сегодняшнего дня каждый из вас должен знать: богатство Мории не в золоте и не в мифриле. Она сама по себе — наше богатство. Это наша родина, наша надежда, наше будущее. Не ради золота, алмазов или мифрила мы пришли сюда.
Ори преобразился, говоря эти слова. Если он начинал свою речь раздраженно, не надеясь на отклик, то теперь с изумлением замечал, что все внимательно слушают его, боясь пропустить слово. Воодушевляясь, он продолжал:
— Когда-то в Мории жили тысячи гномов. Это были наши отцы, деды, прадеды. И их прапрадеды тоже жили здесь. Они рождались, работали и умирали в Мории. И никто тогда не называл государство гномов Темной Бездной. Мы будем здесь жить. Здесь еще родятся наши дети. Здесь еще возродится слава гномов. Балин доказал нам, что даже одному подвластны великие дела. И каждый из нас теперь способен совершить то, что раньше казалось выдумкой, мечтой. Мы прогоним орков! Мы искореним зло! Мы будем жить в мире и согласии. Мы достойны этого! По сейчас каждый из нас должен жить. Не умереть ради славы, а жить ею. И наши потомки должны жить! И поэтому, дорогие наши женщины, сейчас я приказываю вам, как воинам в армии. Вы слышите — приказываю! Вы должны уйти отсюда — к Одинокой горе, к государю Дайну.Это ваш долг, ваше задание — и вы должны его исполнить.
Ори остановился, грудь его спирало от нахлынувших чувств. Он вдруг на миг ощутил себя тем, другим, как… Балин. Государем Мории. Со страхом он осматривал тех, кто слушал его, ожидая возражений либо насмешек. Но все молчали. После этих слов, простых и пафосных, как речь любого полководца перед битвой, многие вдруг осознали, что Балин пришел сюда с еще меньшим числом воинов-гномов. И каждый почувствовал себя важным, нужным, сильным. Никакие горести и трудности не могут остановить гнома. Да что говорить: чем больше трудностей, тем интересней работа.
— Оин, — произнес Ори голосом, не терпящим воз ражений. — Пойдешь в сопровождении. Ты Страж ворот, на тебе эта обязанность. В подмогу даю… — Тут гном увидел умоляющие глаза в толпе и выдохнул: — …Сили. Выдвигаетесь сегодня же. Припасы, пони и все остальное дам. В драки не ввязываться. И прошу тебя…
Ори посмотрел на Неистового почти с мольбой.
— Возвращайся живым.
* * *
После ухода женщин и детей гномы собрались в комнате, сразу за троном зала Мазарбул, возле могильного камня Балина.
Золотоискатель Толун и оба его брата настаивали на том, что сокровища Мории нужно вывезти. Их дядя, пожилой каменщик Трори, убеждал оставить мифрил и золото в сокровищнице Дарина.
— Я сумею пройти испытание, — трубным басом доказывал он всем. — Спрячем всё там, а если потребуется — и сами там спрячемся. Закроем все двери в Мории, рассечем орков и вырежем их поодиночке.
— А как мы проведем караван к сокровищнице? Каким путем? Людям теперь нельзя доверять, не говоря уже об эльфах, — совершенно не слушая старика, говорил Олуэн брату.
— А я думаю, как бы поступил в этой ситуации Балин, — вдруг раздался певучий голос.
Тартауриль, сидящий на маленькой скамеечке прямо под плитой надгробия, не спеша вышел на свет. Гномы, затихнув, с подозрением уставились на него.
— И как бы поступил Балин? — прервал затянувшееся молчание Ори.
— Ты хорошо говорил, тебе хватило мужества сделать правильные выводы. А теперь пора тебе понять, что в одиночку вам не выстоять.
— Люди предали нас! Где твои соплеменники? Никто не придет, если узнают о балроге! — сразу раздались выкрики.
Эльф стоял, возвышаясь над всеми, и молчал. Постепенно гномы угомонились, и вновь установилась тишина.
— Я знаю, что мое мнение для вас ничего не значит. Но я скажу вам, что сделал бы Балин. Он позвал бы на помощь. Всех, кто сможет прийти. Он отослал бы гонцов в Рохан и Гондор, в Сумеречье и Лотлориен, к Белым горам и Рудному кряжу. Мне вас не переубедить. Поэтому я сам буду вашим гонцом. Уже через два дня я предстану перед владычицей Галадриэлью и буду просить несравненных лучников Зеленого Леса прийти вам на помощь. Из Лориэна полетят гонцы в Гондор, к правителю Деыетору. Говорят, он молод и честолюбив, в его жилах течет кровь древнего нуменорского рода, и тяжел меч в его руке. Потом я приду к Белым скалам и передам тамошним гномам просьбу о помощи. Надеюсь, они не откажут соплеменникам, попавшим в беду. По пути я посещу Изенгард. Правитель Ортханка, белый маг Саруман, сам из майар. Он сумеет развоплотить балрога. Рохан тоже получит весточку. Король Тенгель стар, но у него есть молодой сын, Теоден, истинный рыцарь Ро-ханских степей, сильный и доблестный воин. А вам бы неплохо послать гонца к королю Трандуилу, но прежде всего — к Дайну, Царю под Горой. Вместе мы сможем одолеть любую силу.
— А балрог, — продолжал эльф так тихо, что гномам пришлось снова затихнуть, чтобы не пропустить ни слова. — Ну что — балрог? Оин показал всем, что с ним можно справиться. Не стоит, конечно, думать, что ему удалось победить бессмертное существо. Прислужник Моргота еще вернется. Но это будет не скоро. Да, не скоро. И к этому времени, надеюсь, победить нас уже не удастся.
Задумчиво и печально произнес Тартауриль последние слова. Но потом вновь вскинул голову.
— Все, что нужно от вас — продержаться еще немного. Я думаю, это будет несложно, особенно после того как вернется Оин. А сегодня я должен выйти на поверхность. Отсюда есть еще выход, не через ворота?
Гномы затихли, переглядываясь.
— Ну? — грозно спросил эльф.
— Есть один, — с видимой неохотой произнес Ори. — Годхи! — Он повернулся к гному, у которого вместо обеих рук были протезы. — Покажи господину Тартаурилю выход через Башню.
Калека, до этого спокойно покуривавший в углу, чуть не свалился со скамейки. Тартауриль заметил в глазах Годхи огонек негодования. Но гном ничего не сказал.
«Балин хорошо приучил их к дисциплине», — подумал вдруг эльф. Он понял, что приказ Ори обсуждаться не будет. Его примут как неизбежное, и Годхи (да и любой другой гном) сделает все возможное и даже невозможное для его исполнения.
— Когда выходим? — деловито осведомился эльф. Годхи только пожал плечами.
— Может, сейчас? — предложил Тартауриль. Годхи равнодушно кивнул, но потом спохватился.
— Придется подождать. Я обещал кое-что сделать…
Нолдор почтительно склонил голову. Он понял ход мыслей гнома. Выйти из Мории сейчас сможет далеко не каждый. «Вероятно, наш поход будет опасен, — размышлял эльф. — Годхи хочет предусмотреть даже то, что мы можем не уцелеть…» От этой мысли у Тартауриля зачесались ладони, и он непроизвольно положил руку на рукоять меча.
— Пойдем, — подошел к нолдору Ори. — Выберешь кольчугу. Она поможет тебе. Кроме того — снаружи опасно. Можешь попасть в переплет…"
— Вряд ли. — Тартауриль покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
* * *
Уругу вернулся в Морию ровно через месяц. Он чувствовал себя всемогущим. Как же иначе? Ведь Саурон поделился с ним такой тайной! А заодно придал столько сил, что балрогу казалось, будто весь мир у него на ладони. И это было недалеко от истины.
Вскоре к их делу присоединятся непобедимые потомки Унголианты.
Клубком багрового огня Уругу прошел сквозь разрушенные ворота в Темную Бездну. Орки разбегались или падали ниц при одном взгляде балрога. Правильно! Самые лучшие солдаты с первого взгляда понимают желания своего господина. Вот, например, как сам Уругу. Е1о они, ничтожные твари, даже не подозревают, насколько приятно чувствовать за собой силу старшего сородича, слышать благородный голос, подчиняться Саурону. Ведь он так силен, так мудр и прозорлив. Как можно не подчиняться такому хозяину? Глупцы те, кто считает иначе. Настоящий хозяин суров и справедлив. А разве справедливо, если раб вздумал ослушаться?
— Мория еще не наша? — прошипел Уругу, обводя взглядом орков, притаившихся в зале.
Он не дождался ответа — просто прошел вперед, испепелив с десяток тех, кто вздумал склониться вместо того, чтобы встать на колени.
— Ждите меня, — бросил он на ходу.
Не обращая внимания ни на кого, Уругу спустился вниз. Это не заняло много времени — ведь он пришел именно со дна Мории и хорошо знал здешние лабиринты. Оказавшись на самом дне, Уругу задумался. Он не представлял, как можно заставить тварей слушаться. Ему без труда удалось бы перебить многих из них — но этим делу не поможешь. Уругу чувствовал, что его мысли, такие ясные раньше, теперь словно покрыты туманом. Он потоптался по грязи, заглянул в тепловые шахты. В какой-то момент балрог обнаружил себя на ровном и словно полированном полу. Посреди обширной залы на трехногой подставке лежал небольшой квадратный камень. Уругу прошел мимо, едва втиснулся в проем двери и оказался в заброшенной гномами комнате. На стеллажах, протянувшихся вдоль стен, лежали сотни книг и свитков. Стояли десятки различных приспособлений, опять же — вперемешку с книгами. Стеклянные сосуды, стальные шкафы, непонятные механизмы, инструменты, странная статуя — Уругу в растерянности озирался, пытаясь понять, что привело его сюда.
Он не заметил, как искры попали на пересохший пергамент. Сначала пахнуло дымом, раздался треск — и вот уже все вокруг объято огнем. Балрог стоял напротив мифриловой статуи, не обращая внимания на пожар, и пытался вспомнить… Странный рокочущий звук, яркий свет, пласты камня, словно изрезанные раскаленным лезвием титанического меча. Память не желала ничего подсказывать.
Взрыв застал Уругу врасплох. Огонь добрался до реторт, до банок с кислотой, до мешков с едкими веществами. Дым заполнил залу. Первый взрыв был не силен, но за ним последовали другие. Балрог в мгновение ока оказался за пределами лаборатории и сейчас смотрел, как из дверей последнего убежища Тэльхара вырываются струи огня. Камень на трехногой подставке испуганно загудел. Уругу обернулся на звук, подошел ближе. Камень вздрагивал от каждого взрыва и будто шептал: «рок, рок…» Балрог тронул блестящую поверхность.
— Рок! — звучно пронеслось по пещере, и Уругу почувствовал, как в глубинах Темной Бездны встрепенулись безымянные существа.
— Рок! Рок! Рок! — бормотал камень в руке балрога.
Они были уже близко. Десятки, сотни существ, потомки Унголианты, потревоженные странным звуком, который притягивал их, заставлял выбираться из своих убежищ. Последним в зал заползло бесформенное существо со множеством щупалец, настолько огромное, что едва смогло протиснуться в проем, ведущий в пещеру.
Уругу развернулся и поспешил в мастерскую Тэльхара. Там продолжал бушевать огонь, но взрывы уже прекратились. Балрог подошел к воздуховоду, уперся руками в стены, полез наверх.
— Рок! Рок! — грохотал камень при каждом движении нового хозяина. Чудовища, тоже не обращая внимания на огонь, поползли следом. Падшему майару совсем не улыбалось познакомиться с их смертоносными объятиями. Балрог на миг остановился, прокричал заклинание — и стены дрогнули, потревоженные древним волшебством. Послышался грохот, поднялась пыль, языки пламени в последний раз лизнули стены воздуховода. Уругу не заботили твари, что погибали сейчас под обвалом в бывшей мастерской великого гнома.
Балрог, чуть не запутавшись в каких-то тонких медных стержнях, рывком выбрался на поверхность следующего горизонта. На память ему вдруг пришли слова. Он слышал их совсем недавно, они так запали в память, что и забыть невозможно… Конечно же, заклятие абсолютного повиновения!
«Его стоит использовать, — размышлял Уругу. — Но, конечно, не для всех тварей. Достаточно будет, если я подчиню себе того, последнего, самого большого. Из Хадходронда мало выходов. Два из них, северный и восточный, — под моим присмотром. Южный завален. Западный недоступен для моих слуг. Там и надо оставить Стража. Теперь, когда я знаю секрет Рокочущего камня, ничего не стоит поднять потомков Унголианты хоть на самую поверхность. Но пока займусь только Стражем».
Размышляя примерно таким образом, Уругу оставил камень в укромном месте и вновь пошел вниз, на поиски будущего стража Великих Западных ворот Мории.
3.5
— Женщины могли бы сражаться наравне с мучинами. Тем более — вы только и делаете, что стреляете из-за углов, вместо того чтобы просто избавить нас от этих тварей!
Бандит просто кипела от возмущения. Она была рождена в Казад Думе, и старухе казалась кощунственной даже мысль о том, что ей придется еще раз бежать из собственного дома. Ори открыл было рот, но каркающий голос вновь прервал его:
— Если уж на то пошло, я стреляю куда лучше тебя. Тебе и в корову с двух шагов не попасть, не только в орка.
Неуместные шутки только разозлили Ори. Но он быстро взял себя в руки.
— Послушайте, женщины! Мне надо сказать нечто очень важное.
Ори перевел дух и продолжил после небольшой паузы:
— Это должны понять все. Многие из вас могут подумать, что богатство Казад Дума состоит в железе, золоте или серебре. Кто-то считает, что Мория — это большая мифриловая жила, что начинается прямо у нас под ногами. Но с сегодняшнего дня каждый из вас должен знать: богатство Мории не в золоте и не в мифриле. Она сама по себе — наше богатство. Это наша родина, наша надежда, наше будущее. Не ради золота, алмазов или мифрила мы пришли сюда.
Ори преобразился, говоря эти слова. Если он начинал свою речь раздраженно, не надеясь на отклик, то теперь с изумлением замечал, что все внимательно слушают его, боясь пропустить слово. Воодушевляясь, он продолжал:
— Когда-то в Мории жили тысячи гномов. Это были наши отцы, деды, прадеды. И их прапрадеды тоже жили здесь. Они рождались, работали и умирали в Мории. И никто тогда не называл государство гномов Темной Бездной. Мы будем здесь жить. Здесь еще родятся наши дети. Здесь еще возродится слава гномов. Балин доказал нам, что даже одному подвластны великие дела. И каждый из нас теперь способен совершить то, что раньше казалось выдумкой, мечтой. Мы прогоним орков! Мы искореним зло! Мы будем жить в мире и согласии. Мы достойны этого! По сейчас каждый из нас должен жить. Не умереть ради славы, а жить ею. И наши потомки должны жить! И поэтому, дорогие наши женщины, сейчас я приказываю вам, как воинам в армии. Вы слышите — приказываю! Вы должны уйти отсюда — к Одинокой горе, к государю Дайну.Это ваш долг, ваше задание — и вы должны его исполнить.
Ори остановился, грудь его спирало от нахлынувших чувств. Он вдруг на миг ощутил себя тем, другим, как… Балин. Государем Мории. Со страхом он осматривал тех, кто слушал его, ожидая возражений либо насмешек. Но все молчали. После этих слов, простых и пафосных, как речь любого полководца перед битвой, многие вдруг осознали, что Балин пришел сюда с еще меньшим числом воинов-гномов. И каждый почувствовал себя важным, нужным, сильным. Никакие горести и трудности не могут остановить гнома. Да что говорить: чем больше трудностей, тем интересней работа.
— Оин, — произнес Ори голосом, не терпящим воз ражений. — Пойдешь в сопровождении. Ты Страж ворот, на тебе эта обязанность. В подмогу даю… — Тут гном увидел умоляющие глаза в толпе и выдохнул: — …Сили. Выдвигаетесь сегодня же. Припасы, пони и все остальное дам. В драки не ввязываться. И прошу тебя…
Ори посмотрел на Неистового почти с мольбой.
— Возвращайся живым.
* * *
После ухода женщин и детей гномы собрались в комнате, сразу за троном зала Мазарбул, возле могильного камня Балина.
Золотоискатель Толун и оба его брата настаивали на том, что сокровища Мории нужно вывезти. Их дядя, пожилой каменщик Трори, убеждал оставить мифрил и золото в сокровищнице Дарина.
— Я сумею пройти испытание, — трубным басом доказывал он всем. — Спрячем всё там, а если потребуется — и сами там спрячемся. Закроем все двери в Мории, рассечем орков и вырежем их поодиночке.
— А как мы проведем караван к сокровищнице? Каким путем? Людям теперь нельзя доверять, не говоря уже об эльфах, — совершенно не слушая старика, говорил Олуэн брату.
— А я думаю, как бы поступил в этой ситуации Балин, — вдруг раздался певучий голос.
Тартауриль, сидящий на маленькой скамеечке прямо под плитой надгробия, не спеша вышел на свет. Гномы, затихнув, с подозрением уставились на него.
— И как бы поступил Балин? — прервал затянувшееся молчание Ори.
— Ты хорошо говорил, тебе хватило мужества сделать правильные выводы. А теперь пора тебе понять, что в одиночку вам не выстоять.
— Люди предали нас! Где твои соплеменники? Никто не придет, если узнают о балроге! — сразу раздались выкрики.
Эльф стоял, возвышаясь над всеми, и молчал. Постепенно гномы угомонились, и вновь установилась тишина.
— Я знаю, что мое мнение для вас ничего не значит. Но я скажу вам, что сделал бы Балин. Он позвал бы на помощь. Всех, кто сможет прийти. Он отослал бы гонцов в Рохан и Гондор, в Сумеречье и Лотлориен, к Белым горам и Рудному кряжу. Мне вас не переубедить. Поэтому я сам буду вашим гонцом. Уже через два дня я предстану перед владычицей Галадриэлью и буду просить несравненных лучников Зеленого Леса прийти вам на помощь. Из Лориэна полетят гонцы в Гондор, к правителю Деыетору. Говорят, он молод и честолюбив, в его жилах течет кровь древнего нуменорского рода, и тяжел меч в его руке. Потом я приду к Белым скалам и передам тамошним гномам просьбу о помощи. Надеюсь, они не откажут соплеменникам, попавшим в беду. По пути я посещу Изенгард. Правитель Ортханка, белый маг Саруман, сам из майар. Он сумеет развоплотить балрога. Рохан тоже получит весточку. Король Тенгель стар, но у него есть молодой сын, Теоден, истинный рыцарь Ро-ханских степей, сильный и доблестный воин. А вам бы неплохо послать гонца к королю Трандуилу, но прежде всего — к Дайну, Царю под Горой. Вместе мы сможем одолеть любую силу.
— А балрог, — продолжал эльф так тихо, что гномам пришлось снова затихнуть, чтобы не пропустить ни слова. — Ну что — балрог? Оин показал всем, что с ним можно справиться. Не стоит, конечно, думать, что ему удалось победить бессмертное существо. Прислужник Моргота еще вернется. Но это будет не скоро. Да, не скоро. И к этому времени, надеюсь, победить нас уже не удастся.
Задумчиво и печально произнес Тартауриль последние слова. Но потом вновь вскинул голову.
— Все, что нужно от вас — продержаться еще немного. Я думаю, это будет несложно, особенно после того как вернется Оин. А сегодня я должен выйти на поверхность. Отсюда есть еще выход, не через ворота?
Гномы затихли, переглядываясь.
— Ну? — грозно спросил эльф.
— Есть один, — с видимой неохотой произнес Ори. — Годхи! — Он повернулся к гному, у которого вместо обеих рук были протезы. — Покажи господину Тартаурилю выход через Башню.
Калека, до этого спокойно покуривавший в углу, чуть не свалился со скамейки. Тартауриль заметил в глазах Годхи огонек негодования. Но гном ничего не сказал.
«Балин хорошо приучил их к дисциплине», — подумал вдруг эльф. Он понял, что приказ Ори обсуждаться не будет. Его примут как неизбежное, и Годхи (да и любой другой гном) сделает все возможное и даже невозможное для его исполнения.
— Когда выходим? — деловито осведомился эльф. Годхи только пожал плечами.
— Может, сейчас? — предложил Тартауриль. Годхи равнодушно кивнул, но потом спохватился.
— Придется подождать. Я обещал кое-что сделать…
Нолдор почтительно склонил голову. Он понял ход мыслей гнома. Выйти из Мории сейчас сможет далеко не каждый. «Вероятно, наш поход будет опасен, — размышлял эльф. — Годхи хочет предусмотреть даже то, что мы можем не уцелеть…» От этой мысли у Тартауриля зачесались ладони, и он непроизвольно положил руку на рукоять меча.
— Пойдем, — подошел к нолдору Ори. — Выберешь кольчугу. Она поможет тебе. Кроме того — снаружи опасно. Можешь попасть в переплет…"
— Вряд ли. — Тартауриль покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42