Конечно, он хохотал, мой папка, взявшись за бока, похожий на озорного мальчишку с выгоревшей добела шевелюрой. Но в его ласково-проницательных глазах мне удалось увидеть нечто такое, отчего я сразу, сама не зная почему, уверилась в благополучном исходе перелета в Нью-Йорк. Клянусь, если бы я не поверила в тот миг, что отец связан с гуманоидами, то ни за что не отпустила бы мужа, ему не привелось бы сделать всего, что он сделал, решающим образом повлияв на ход событий. Словом, если бы не эта моя слепая, пусть легкомысленная вера, все было бы по-другому! Но Николай Алексеевич в решительный час смог выступить на Генеральной Ассамблее ООН.
Но могла ли я, пока он был там, быть спокойной за него?»
Часть третья. ТРЕЩИНЫ
Коль мысль сильна -
так дело полно силы.
В. Шекспир
Глава первая. ОПАСНАЯ ЯЗВА
Академик Анисимов улетел из Города Надежды, и его обязанности Генерального директора Города-лаборатории принял на себя доктор-инженер Вальтер Шульц.
Шульц был в высшей степени добросовестный и педантичный человек. Именно к нему пришлось Аэлите прийти после отлета Николая Алексеевича со своим «невероятным предложением». Она хотела временно обойтись без индикаторов запаха на контроле готовой продукции, но дозаторы при этом отлаживать особенно тщательно с помощью такого чуткого индикатора, каким может быть пес Бемс. Ведь еще в Москве она приучала его в лаборатории «вкуса и запаха» помогать ученым. И без него не удалось бы создать индикаторов запаха ни для отладки автоматических дозаторов, ни для контрольного комплекса. Так неужели же этот пес не выручит всех сейчас, не поможет так наладить дозаторы, чтобы возобновить производство? Аэлита взялась восстановить в нем былые навыки. И это удалось! И она продемонстрировала Шульцу безукоризненную работу Бемса: он безошибочно идентифицировал все запахи пробных доз автомата и при отступлении от норм лаял, сигналя о неверной наладке. Совершенно так же, как лают четвероногие помощники саперов, обнаружив мину.
Вальтер Шульц остался доволен:
— Это есть большая дерзость! Но. вместе с тем и большая идея. Если так можно вновь пустить завод и накормить голодных, то мы применим ваш «живой прибор», фрау Анисимова.
Юрий Сергеевич, узнав о таком «непроизводственном решении», пришел в ярость. Он явился в кабинет Генерального директора и заявил протест против использования собаки в химии да еще пищевой.
Однако два оставшихся директора — Шульц и Танага все-таки решили пустить завод «вкусных блюд» с живым прибором для отладки дозаторов, оговорив, что это лишь временное аварийное решение, что собака к пищевой продукции отношения иметь не будет и лишь поможет в настройке автоматов, впоследствии же при получении индикаторов запаха из СССР будет ими заменена.
Но все знали, что ждать их оттуда скоро нельзя. Аэлиты, занимавшейся там ими, кстати, с помощью того же Бемса, нет. Профессор Ревич в Якутии, руководит новым институтом. К этой проблеме придут новые люди! Извечный конфликт с запчастями!
Инженер Вальтер Шульц взял за правило ежедневно обходить свои владения. Начинал он свой обход с биофабрики Мелхова.
Когда он впервые пришел туда на следующий день после принятия им решения о пуске завода Аэлиты, Мелхов встретил его с подчеркнутой официальностью, всем своим видом демонстрируя несогласие с решением нового Генерального директора.
Внушительная фигура немца возвышалась рядом с Юрием Сергеевичем, который и сам отличался немалым ростом.
Генеральный директор пожелал начать осмотр с ледяного трубопровода, по которому нефть поступала на фабрику из «порта», от Скал пингвинов, куда доставлялась ледокольными танкерами в огромные ледяные нефтехранилища.
Расход нефти, первоначально в Городе-лаборатории ничтожный, сильно возрос, когда лаборатория Аэлиты превратилась в завод, Мелхову тоже пришлось увеличить выпуск белка дрожжей кандиды. И надо отдать ему справедливость: с этой задачей он прекрасно справился.
Шульцу было неприятно ухудшение отношений с Мелховым, которого он уважал как специалиста. Кажется, он был с ним недостаточно вежлив в споре о том, пускать ли с «живым прибором» завод Аэлиты или нет. Теперь ему хотелось загладить некоторую свою грубость, и он искал для этого повода.
Повод оказался в стерильной чистоте, которая встретила на биофабрике нового Генерального директора Города-лаборатории.
Ему попадались на глаза люди в белых халатах с голубыми отворотами. И во врачебных шапочках, словно он оказался не на предприятии, а в клинике.
— О достойный господин Мелхов! — начал латинской тирадой Шульц. — Я не так часто бывал у вас прежде и рад выразить свое восхищение. Как говорили в Древнем Риме: «Больше сделает могущий!» Глядя на ваши блестящие трубы, ослепительные колонки и пузатые, как я, кубы, я размышляю о том, что все это заменяет неоглядные пашни, на которых трудились столько поколений наших с вами предков. А эти почтенные сотрудники в белых халатах! Это же крестьяне грядущего, которым легко сохранять маникюр и отнюдь не сгибаться от непомерного труда белых земледельцев.
— Химия, достойный господин Генеральный директор, помогает человеку перейти от земледелия к пищеделанию.
— Вот и хорошо, достойный господин Мелхов! Ваши слова должны исключить предрассудки.
— Я чужд им, достойный господин Генеральный директор. Если я протестовал против «живого прибора», то лишь как производственник. Нельзя поставить всю технологическую цепь в зависимость от дрессированного животного.
— Но, но, почтенный инженер Мелхов! Надо вспоминать, что не только технологическую цепь, но и живую цепь солдат ставили в зависимость от дрессировки собак, отыскивавших мины на поле боя. Пес будет иметь дело с дозаторами, а не с пищей.
Мелхов молча поклонился. Не в его расчете было углублять конфликт.
Он провел руководителя к огромным чанам с бесцветной студнеобразной массой:
— Только вчера это было нефтяными отходами. Я думаю, мы вправе считать, что выращиваем здесь несметные «стада» одноклеточных существ, способных дать жизнь многим людям на Земле.
— И ни капли пролитой крови! О да, достойный инженер Мелхов. Мы будем считать вас крупным микроскотоводом! — И Вальтер Шульц затрясем от смеха, радуясь собственной шутке.
Юрий Сергеевич почтительно улыбался.
— Чабан, пастух, ковбой! — продолжал Шульц, дружески хлопая Мелхова по плечу. — Скоро вам выходить на мировой арен, — продолжал он по-русски. — Не какой-то карликофабрика, не какие-то чаны, а моря биомассы! Питание для всего человечества! Яволь!
От Мелхова Шульц прошел прямо на завод к Аэлите, но на ступеньках лестницы застал двух работников в белых халатах, которые прятали в рукава зажженные сигареты.
Шульц не хотел терять своего достоинства и сделал вид, что ничего не заметил.
На заводе «вкусных блюд» Шульц попросил Аэлиту показать камеру, где «работал» Бемс, помогая наладчикам отстроить дозаторы.
Аэлита провела Вальтера Шульца вдоль заработавшего вновь конвейера и остановилась перед иллюминаторами в стене. Там виднелся рыжий боксер, старательно принюхивающийся к выданным автоматами пробным дозам, из которых потом после их смешения получался тот или иной вид пищи.
И вдруг пес залаял.
— Сигнал о неполадке! — нахмурилась Аэлита. — Неверно налаженный дозатор!
К ней подошла девушка в белом халате с голубыми отворотами и что-то зашептала.
Аэлита грозно свела брови:
— Ушам не верю! Честное слово! Наладчики вышли на работу в нетрезвом виде?
— Как такое может быть? — изумился Шульц.
Девушка, очевидно, нашептывала Аэлите имена и гневно жестикулировала. Лицо Аэлиты покрылось красными пятнами, но она взяла себя в руки и стала объяснять:
— До сих пор у нас не случалось такой беды. Я просто не понимаю…
— Я тоже не имею понимания. Желаю просить вас присылать ко мне провинившихся. Я буду вести с ними важный разговор. Их придется заменить. У вас есть правильный замечание: «незаменимых нет»! Они подписали договор о соблюдении Устава и подлежат отправке на родина.
Аэлита кивнула добавив:
— Заменить невозможно разве что только одного Бемса.
— О!.. Бемс! Это великолепный собак! То есть я хотел выразить, «великолепный прибор»!
— Да, наш, к сожалению, пока незаменимый «прибор отладки».
Действительно, пес Аэлиты Бемс стал «незаменимым живым прибором», поскольку индикаторов запаха не осталось.
Город-лаборатория прежде всего был лабораторией, где ставили эксперимент.
Шульц утешал себя, что в лабораторных условиях он имел право на эксперимент с «живым прибором» и академик Анисимов по возвращении не осудит его за регулировку автоматов с помощью «живой биологической системы», именуемой собакой, тем более что продукция завода «вкусных блюд» теперь пойдет…. и в голодающие страны!
Весь день бродил он по Городу Надежды, любуясь необычными фасадами ледяных зданий и зеленью разбитых между ними бульваров. Но нет-нет да улавливал запах спиртного от случайных прохожих.
Из-за отсутствия в Городе-лаборатории полиций (ее создание не санкционировал Совет безопасности из-за боязни «нарушения Прав человека») Шульцу некому было поручить расследование диверсии на заводе и нарушений Устава Города. Он лишь подумал о двух друзьях, которые могли бы помочь ему, о Спартаке и Остапе.
Он вспомнил о них еще раз поздним вечером, когда счел своим долгом пройтись по затемненным бульварам Города. Ночь здесь была условной, отмечаемая гаснущими фонарями на улицах. Перевезенные с других континентов деревья прекрасно прижились в оранжерейных условиях Грота на доисторической почве шестого материка. Свет дежурных фонарей едва проникал сквозь плотную листву, источавшую горьковатый аромат невидимых цветов.
Шульц подумал о «живом анализаторе запаха» и вдруг услышал отчаянный женский крик.
Остановился и прислушался.
Женщина звала на помощь.
Шульц ринулся сквозь заросли, раздвигая гибкие ветки руками. Ему оцарапало щеку, сучья застряли в бороде, а листва едва не сбила очки.
За кустами он увидел безобразную картину: двое мужчин срывали одежду с отбивавшейся девушки, стараясь повалить ее наземь и заткнуть ей рот.
— Остановитесь, смерды! — по-латыни прорычал Шульц.
И тотчас почувствовал, как на него напали еще двое, которых он не сразу заметил. Но свалить с ног бородатого «великана-разбойника» было не так просто. Он схватил одного из нападающих за голову, другого отпихнул ногой.
Девушка продолжала кричать на незнакомом языке.
Шульц так сдавил голову противника, что тот застонал. Упавший от толчка ногой поднялся и снова кинулся на Шульца. К нападающему присоединился тот, кто раздевал девушку. Его сообщник продолжал держать ее, заломив ей руки.
Шульц отпустил стонавшего, и тот кулем свалился ему под ноги. Теперь предстояло справиться лишь с двумя. Шульц не был ни борцом, ни боксером. Но сейчас какой-то первобытный инстинкт проснулся в нем. Он ловко парировал удары противников, и, когда один из них попытался ударить его ногой ниже живота, он захватил ногу и так повернул ступню, что раздался хруст. Нападающий взвыл и выбыл из боя.
Поняв, с кем имеют дело, хулиганы бросились бежать. Драчун, потерявший сознание, пришел наконец в себя и уполз в темные кусты. За ним последовал и его сообщник, прыгая на одной ноге.
От дравшихся несло перегаром, вызывая у Шульца тошноту.
Он подошел к девушке и… не поверил глазам. Он готов был поклясться, что перед ним, полуобнаженная, на коленях, стоит сама Шали Чагаранджи, погибшая в Бермудском треугольнике.
— Я вам так благодарна, достойный господин, — сказала девушка, пытаясь обрывками одежды прикрыть свою наготу. — Я не поверила бы, что такое может произойти здесь! Когда вы появились, такой могучий, я решила, что это сам командор спешит мне на помощь.
— Нет, это я, Вальтер Шульц, его заместитель и ваш слуга. Но кто вы, наследница богини красоты?
— Почему вы смотрите на меня так удивленно, достойный господин? Я просто Чандра. Из Индонезии. — Она встала. — Приехала с подругой на лайнере «Иван Ефремов». Надо найти нашу Рахиль. Ее напичкали наркотиками. Они слишком подействовали на нее, и она уже не представляла интереса для гнусных смердов. Понимаете, достойный господин?
Вальтер Шульц кивнул.
Они нашли израильтянку, бесчувственную, безвольную. Она сидела на траве, прислонившись спиной к дереву, ничего не слыша. Ее глаза были пусты, язык не ворочался, руки висели плетьми…
— А ведь она такая умная, всегда такая веселая, огненная, как и ее волосы. Что сделал с ней этот проклятый героин! — горевала Чандра.
— Вы сказали, что прибыли с последним рейсом «Ивана Ефремова». У вас нет закалки первых ледовых строителей. Надо установить, кто из приехавших вместе с вами привез сюда эту мерзкую отраву!
Чандра старалась привести в чувство подругу.
Шульц любовался ею.
Глава вторая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59