Так вот, Темный Мир оказался системой, которая не выдержала того, что исправно служившие ее быстрому развитию связи в какой-то момент стали неэффективными. А силы, действовавшие в системе, были уже слишком мощными, чтобы можно было остановить ее саморазрушение. Если хотите, можете считать, что там, на нашей Земле, наши медлительность, слабость и раздробленность спасли нас от той глобальной катастрофы, к которой пришла цивилизация Темных. Мы, так сказать, разменяли одну большую беду на множество малых. И пока продолжаем платить по счету мелкими купюрами. Правда, это не может продолжаться вечно.
– Ну а что же именно приключилось с ними? – попробовал я внести какую-то конкретику в слишком уж абстрактные сведения, которыми пичкал меня мой новый высокоученый знакомец.
– Почти то же самое, что угрожает и нам, – пожал плечами профессор. – Только в более отдаленном будущем. Экологический кризис, исчерпание ресурсов, военный конфликт с применением самых высокотехнологичных видов оружия… И – биологическое вырождение.
– Что, вот так вот все сразу? – удивился я. – В одном флаконе?
– Не совсем так, – заметил профессор, нахмурившись. – Процесс вырождения у них начался гораздо раньше, чем другие виды кризиса. Оно, так сказать, предшествовало всем остальным бедствиям. Я бы сказал, что это был как раз типичный случай горя от ума. Едва только открыв первые, самые важные биологические законы, они там – в своем параллельном мире – принялись за улучшение самих себя. И хозяев жизни, и тех, кому судьба отвела роль слуг, говорящего инструмента в руках сильных мира того, и тех, кто должен был сражаться за их интересы, и тех, кому суждено было по их замыслам населять иные миры, дно морей и океанов во имя безграничной экспансии рода человеческого…
– Ну такие идеи бродят и у нас, – заметил я. – Там на Большой Земле… Генетическая инженерия применительно к человеку. Клонирование и все такое…
– Но мы, слава богу, пока что топчемся на месте, – отозвался Михаил Иванович. – Почти на месте. И чешем в затылке. Предки Темных были куда как энергичнее. И мыслили более прямолинейно. Это, наверное, было следствием их ускоренного развития и э… как бы это сказать… того, что им недоставало неудач. Негативного, так сказать, опыта. Так или иначе, в мире, которому еще только предстояло стать Темным, начались широкомасштабные работы по улучшению рода человеческого. Джинн был выпущен из бутылки. А когда джинн выпущен из бутылки, загнать его обратно – задача потруднее, чем вернуть выдавленную зубную пасту обратно в тюбик или из яичницы получить свежие яйца.
– Так что? – не понял я. – Там у них был какой-то фашизм, что ли? Если с людьми делали все, что хотели?
– Зачем же? – добродушно усмехнулся профессор. – Для того чтобы творить с людьми самые страшные вещи, вовсе не нужны ни диктатура, ни даже просто насилие в обычном понимании этих слов. Охота, как говорится, пуще неволи. В обычном обществе – даже в таком, которое являет собой образец демократии, – с людьми творят страшные вещи с помощью самых простых приемов. Сотни тысяч людей совершенно добровольно платят немалые деньги за наркотики, которые быстренько отправляют их на тот свет. Другие продают свою кровь ради того, скажем, чтобы просто заплатить за свое обучение… Третьи подрабатывают, соглашаясь быть подопытными кроликами в очень сомнительных медицинских экспериментах… Так что предкам Темных достаточно было объявить участие в своих биологических программах выгодным, и дело было сделано. Не забудьте, что населению постоянно демонстрировали тот выигрыш, который получают в жизни потомки тех, кто участвовал в программах контролируемых браков или вообще предоставил свои яйцеклетки и сперматозоиды для работ по улучшению рода человеческого. Тогда – еще вполне человеческого… Профессор замолчал и сделал очередной глоток из чашки. Я тем временем спросил его:
– Но если эти успехи не были враньем, то что же тогда привело их к вырождению?
– Отдаленные последствия… – пояснил Михаил Иванович. – Отдаленные последствия, господин маг. Их всегда трудно предсказать. Сегодня вы считаете, что высокопродуктивный сорт кофе достоин того, чтобы засадить им свои плантации, выкорчевать напрочь другие сорта. И вашему примеру поспешно следуют конкуренты. Очень скоро – через один-два сезона – все плантации Южно-Американского континента оказываются засажены, собственно говоря, клоном единственного высокопродуктивного сорта. А еще через несколько лет выясняется, что высокая продуктивность этого растения сцеплена с его неустойчивостью к какому-нибудь болезнетворному грибку, о существовании которого селекционеры и не подозревали, когда выводили новый сорт. И вы на несколько сезонов лишаетесь урожаев кофе на целом континенте.
– Кажется, такое было на самом деле, – припомнил я.
– Да, – кивнул профессор. – Это реальный пример из нашей истории. А вот пример из истории Темного Мира. Тоже вполне реальный, но куда более трагический. Вы считаете, что тот или иной ген мешает, допустим, ускоренному развитию способности к обучению. И добиваетесь того, что через несколько поколений значительная часть населения планеты избавляется от «тормозного» гена. И педагоги, и родители рады росту успеваемости подрастающего поколения. А когда сама эпопея по искоренению зловредного гена уже уходит в прошлое, оказывается, что в геноме человечества пробита брешь. «Зловредный» ген, как выясняется, защищал развивающийся мозг от воздействия какого-то химического соединения, редко встречающегося в чистой экологической среде. Но развитие химических технологий этого продукта в окружающую среду подбросило, и немало. И дети родителей, «хлебнувших» этого продукта, теряют психическую стабильность, становятся агрессивны и непредсказуемы в своем поведении. Растет волна преступности. А введение в хромосомы далеких уже предков другого «полезного» гена, ну, допустим, такого, который повышает устойчивость организма к простуде, приводит к рождению целого поколения дебилов, в ответ на появление в окружающей среде нового вируса, о котором раньше и слыхом не слыхивали.
– На Земле такое бывало? – поинтересовался я.
– Что-то вроде… – поморщился профессор. – К счастью, не на генном уровне, но… Например, про историю с «талидомидом» слыхали? У матерей, которые принимали этот препарат, беременность и роды протекали без проблем. Только рождали они чудовищ.
– Ну и что же стало с Темными? – спросил я. – Точнее, с их предками?
– Я вам привел только два примера, – вздохнул Михаил Иванович и добавил себе в чашку отвара.
Похоже, за годы жизни в Странном Крае он все-таки привык к этой дряни.
– А примеров таких, – продолжил он, – успело накопиться тысячи. И именно к тому моменту, когда на той, «параллельной» Земле грянули кризисы и войны, тамошнее человечество сделалось генетически отягощенным нестабильным видом. Стало невозможным не только ухаживать за больными и неполноценными или их лечить. Стало невозможным прокормить большинство населения. А радиационное заражение, химическая и биологическая войны довели дело до конца. Параллельный мир стал мертвым, разрушенным и заброшенным миром, населенным уродливыми подобиями людей, вступающими между собой в сражения за остатки былой великой цивилизации. Темным Миром. Впрочем… – Профессор пожал плечами. – Впрочем, сами они себя темными никогда не называли. Слова «Темные», «Темный Мир» – это здешние изобретения. Это все родилось просто из противопоставления понятий «света» и «тьмы». При этом всегда само собой подразумевается, что «светлое» – это мы и «наши». А «темное» – это все чужое, непонятное и потому считающееся враждебным. Это от очень примитивного понимания действительности…
«А ведь что-то очень похожее я слыхал и от мэтра», – подумал я.
– Хотя кое-что объективное в этих понятиях есть, – продолжил профессор, откинувшись на спинку стула. – С чисто человеческой точки зрения, Темные словно бы персонифицируют зло. Они уродливы, склонны скрываться во тьме… Они временами нападают на людей и причиняют им вред… Но с их точки зрения люди –далеко не ангелы.
– Ну и как же получилось, – невольно перебил его я, – что представители двух параллельных историй Земли встретились здесь, в Странном Крае? Кто открыл этот проход между той Землей и нашей?
– Видите ли, маг, – задумчиво произнес профессор, – согласно теории, которой придерживаюсь я и большинство тех, кто исследовал этот вопрос, существование таких вот «спаек» между параллельными мирами – факт объективный. Они никем не созданы. Это просто необходимое условие существования Мироздания, содержащего в себе параллельные Вселенные. Если такие миры не будут взаимодействовать между собой через «дополнительные измерения», то тогда… Короче, такая Вселенная существовать не смогла бы. Это просто, но требует слишком много времени для объяснения… Гораздо интереснее проблема Червя Мироздания. Где зародилось это сверхсущество? В одном из миров, между которыми простирается его организм? Или ни в одном из них, а между ними? Или он вечен, как само Мироздание?
Он задумчиво умолк, и мне пришлось деликатно кашлянуть, чтобы напомнить, что в общем-то мой вопрос пока что остался без ответа.
– Судя по всему, – вернулся к теме разговора Михаил Иванович, – Темные были одними из первопроходцев Странного Края. Хотя не стоит забывать, что край – это междумирье не только двух параллельных Вселенных – нашей и Темного Мира. Поэтому твердо можно утверждать только то, что первыми не земляне проникли в Странный Край, а Темные. Это произошло еще в тот период, когда их цивилизация находилась на пике своего развития и только пара-другая темных облачков смущала кого-то. Вероятно, обнаружение переходов, соединяющих параллельные миры, было высшим достижением их физики. Да и их науки в целом.
Он запнулся, обнаружив, что его чашка уже давно пуста. Долил в нее остатки остывшего отвара из чайника и продолжил:
– Впрочем, существует экзотическая версия другого рода… Есть предположение, что это Червь Мироздания выбирает, кого пропустить в то или иное междумирье, а кому запереть дорогу в параллельные миры. В соответствии со своими неподвластными человеческому уму соображениями. Но не будем отвлекаться на вопросы теологии. Гораздо интереснее, кто именно «начинил» Странный Край тем, что здешние жители называют «магией».
– Я уже давно усвоил, что под «магией» здесь просвещенный народ понимает сверхвысокий уровень техники и технологий, структура которых незаметна глазу непосвященных, – заметил я.
– Я же пояснил вам, – вздохнул профессор, – что в Странный Край открываются двери не только наших двух миров. Но… Безусловно, вся эта машинерия имеет отношение к нам, землянам. Странный Край – это полигон магии. И кому-то надо было иметь заповедник магов – разумных существ, способных взаимодействовать с магией, управлять ею. Наша Земля и стала таким заповедником, а вот в Темном Мире попытки усовершенствовать род людской привели к почти полной утрате подобных способностей. Их генофонд невероятно обеднен по сравнению с генофондом нашего человечества. Придя в Странный Край, Темные долгое время оставались его довольно заурядными обитателями. До тех пор, пока не протоптали дорожку на нашу Землю и не начали сами вербовать оттуда Меченных Знаками. Магов-рабов. Отсюда на матушке-Земле и пошли сказания и легенды о дьяволе и других темных силах, скупавших – весьма избирательно – человеческие души. Отсюда и слова «Избравшие Темный Путь»… Вот тогда-то Темные – та их часть, что успела убраться из своего разоренного мира в эти места, – и стали почти полными хозяевами положения в этих краях. Но в том-то и загвоздка, что маги не могут долго оставаться рабами. Та часть их, что стала свободной и объявила себя Орденом Светлых Сил, и принялась искоренять Темных в Странном Крае. А у тех к тому моменту родина превратилась в радиоактивный ад. И отступать им стало некуда. Вот вам и суть происходящего конфликта.
– А Арсенал? – спросил я. – Как Темным удалось создать здесь свой Темный Арсенал? Ведь их мир оказался сам на грани гибели…
– Пожалуй, – вздохнул профессор – уже за ее гранью. – По нашим представлениям, колония Темных, обосновавшаяся в Странном Крае, по своей численности если не превосходит теперешнее реальное население «параллельной» Земли, то немногим отличается от нее. Это по численности. А вот по своей организованности и по своему сбереженному интеллектуальному потенциалу колония Темных, укрывшаяся здесь, намного превосходила земную. Но обратного пути в свой «Темный» мир для них уже не было. И они, «здешние» Темные, в конце концов сделали ставку на то, чтобы воссоздать хотя бы островок, анклав своей цивилизации на Большой Земле. И собирали по всей своей выжженной планете и перетаскивали сюда все, что еще могло жечь и разить, десятки, если не сотню с лишним лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Ну а что же именно приключилось с ними? – попробовал я внести какую-то конкретику в слишком уж абстрактные сведения, которыми пичкал меня мой новый высокоученый знакомец.
– Почти то же самое, что угрожает и нам, – пожал плечами профессор. – Только в более отдаленном будущем. Экологический кризис, исчерпание ресурсов, военный конфликт с применением самых высокотехнологичных видов оружия… И – биологическое вырождение.
– Что, вот так вот все сразу? – удивился я. – В одном флаконе?
– Не совсем так, – заметил профессор, нахмурившись. – Процесс вырождения у них начался гораздо раньше, чем другие виды кризиса. Оно, так сказать, предшествовало всем остальным бедствиям. Я бы сказал, что это был как раз типичный случай горя от ума. Едва только открыв первые, самые важные биологические законы, они там – в своем параллельном мире – принялись за улучшение самих себя. И хозяев жизни, и тех, кому судьба отвела роль слуг, говорящего инструмента в руках сильных мира того, и тех, кто должен был сражаться за их интересы, и тех, кому суждено было по их замыслам населять иные миры, дно морей и океанов во имя безграничной экспансии рода человеческого…
– Ну такие идеи бродят и у нас, – заметил я. – Там на Большой Земле… Генетическая инженерия применительно к человеку. Клонирование и все такое…
– Но мы, слава богу, пока что топчемся на месте, – отозвался Михаил Иванович. – Почти на месте. И чешем в затылке. Предки Темных были куда как энергичнее. И мыслили более прямолинейно. Это, наверное, было следствием их ускоренного развития и э… как бы это сказать… того, что им недоставало неудач. Негативного, так сказать, опыта. Так или иначе, в мире, которому еще только предстояло стать Темным, начались широкомасштабные работы по улучшению рода человеческого. Джинн был выпущен из бутылки. А когда джинн выпущен из бутылки, загнать его обратно – задача потруднее, чем вернуть выдавленную зубную пасту обратно в тюбик или из яичницы получить свежие яйца.
– Так что? – не понял я. – Там у них был какой-то фашизм, что ли? Если с людьми делали все, что хотели?
– Зачем же? – добродушно усмехнулся профессор. – Для того чтобы творить с людьми самые страшные вещи, вовсе не нужны ни диктатура, ни даже просто насилие в обычном понимании этих слов. Охота, как говорится, пуще неволи. В обычном обществе – даже в таком, которое являет собой образец демократии, – с людьми творят страшные вещи с помощью самых простых приемов. Сотни тысяч людей совершенно добровольно платят немалые деньги за наркотики, которые быстренько отправляют их на тот свет. Другие продают свою кровь ради того, скажем, чтобы просто заплатить за свое обучение… Третьи подрабатывают, соглашаясь быть подопытными кроликами в очень сомнительных медицинских экспериментах… Так что предкам Темных достаточно было объявить участие в своих биологических программах выгодным, и дело было сделано. Не забудьте, что населению постоянно демонстрировали тот выигрыш, который получают в жизни потомки тех, кто участвовал в программах контролируемых браков или вообще предоставил свои яйцеклетки и сперматозоиды для работ по улучшению рода человеческого. Тогда – еще вполне человеческого… Профессор замолчал и сделал очередной глоток из чашки. Я тем временем спросил его:
– Но если эти успехи не были враньем, то что же тогда привело их к вырождению?
– Отдаленные последствия… – пояснил Михаил Иванович. – Отдаленные последствия, господин маг. Их всегда трудно предсказать. Сегодня вы считаете, что высокопродуктивный сорт кофе достоин того, чтобы засадить им свои плантации, выкорчевать напрочь другие сорта. И вашему примеру поспешно следуют конкуренты. Очень скоро – через один-два сезона – все плантации Южно-Американского континента оказываются засажены, собственно говоря, клоном единственного высокопродуктивного сорта. А еще через несколько лет выясняется, что высокая продуктивность этого растения сцеплена с его неустойчивостью к какому-нибудь болезнетворному грибку, о существовании которого селекционеры и не подозревали, когда выводили новый сорт. И вы на несколько сезонов лишаетесь урожаев кофе на целом континенте.
– Кажется, такое было на самом деле, – припомнил я.
– Да, – кивнул профессор. – Это реальный пример из нашей истории. А вот пример из истории Темного Мира. Тоже вполне реальный, но куда более трагический. Вы считаете, что тот или иной ген мешает, допустим, ускоренному развитию способности к обучению. И добиваетесь того, что через несколько поколений значительная часть населения планеты избавляется от «тормозного» гена. И педагоги, и родители рады росту успеваемости подрастающего поколения. А когда сама эпопея по искоренению зловредного гена уже уходит в прошлое, оказывается, что в геноме человечества пробита брешь. «Зловредный» ген, как выясняется, защищал развивающийся мозг от воздействия какого-то химического соединения, редко встречающегося в чистой экологической среде. Но развитие химических технологий этого продукта в окружающую среду подбросило, и немало. И дети родителей, «хлебнувших» этого продукта, теряют психическую стабильность, становятся агрессивны и непредсказуемы в своем поведении. Растет волна преступности. А введение в хромосомы далеких уже предков другого «полезного» гена, ну, допустим, такого, который повышает устойчивость организма к простуде, приводит к рождению целого поколения дебилов, в ответ на появление в окружающей среде нового вируса, о котором раньше и слыхом не слыхивали.
– На Земле такое бывало? – поинтересовался я.
– Что-то вроде… – поморщился профессор. – К счастью, не на генном уровне, но… Например, про историю с «талидомидом» слыхали? У матерей, которые принимали этот препарат, беременность и роды протекали без проблем. Только рождали они чудовищ.
– Ну и что же стало с Темными? – спросил я. – Точнее, с их предками?
– Я вам привел только два примера, – вздохнул Михаил Иванович и добавил себе в чашку отвара.
Похоже, за годы жизни в Странном Крае он все-таки привык к этой дряни.
– А примеров таких, – продолжил он, – успело накопиться тысячи. И именно к тому моменту, когда на той, «параллельной» Земле грянули кризисы и войны, тамошнее человечество сделалось генетически отягощенным нестабильным видом. Стало невозможным не только ухаживать за больными и неполноценными или их лечить. Стало невозможным прокормить большинство населения. А радиационное заражение, химическая и биологическая войны довели дело до конца. Параллельный мир стал мертвым, разрушенным и заброшенным миром, населенным уродливыми подобиями людей, вступающими между собой в сражения за остатки былой великой цивилизации. Темным Миром. Впрочем… – Профессор пожал плечами. – Впрочем, сами они себя темными никогда не называли. Слова «Темные», «Темный Мир» – это здешние изобретения. Это все родилось просто из противопоставления понятий «света» и «тьмы». При этом всегда само собой подразумевается, что «светлое» – это мы и «наши». А «темное» – это все чужое, непонятное и потому считающееся враждебным. Это от очень примитивного понимания действительности…
«А ведь что-то очень похожее я слыхал и от мэтра», – подумал я.
– Хотя кое-что объективное в этих понятиях есть, – продолжил профессор, откинувшись на спинку стула. – С чисто человеческой точки зрения, Темные словно бы персонифицируют зло. Они уродливы, склонны скрываться во тьме… Они временами нападают на людей и причиняют им вред… Но с их точки зрения люди –далеко не ангелы.
– Ну и как же получилось, – невольно перебил его я, – что представители двух параллельных историй Земли встретились здесь, в Странном Крае? Кто открыл этот проход между той Землей и нашей?
– Видите ли, маг, – задумчиво произнес профессор, – согласно теории, которой придерживаюсь я и большинство тех, кто исследовал этот вопрос, существование таких вот «спаек» между параллельными мирами – факт объективный. Они никем не созданы. Это просто необходимое условие существования Мироздания, содержащего в себе параллельные Вселенные. Если такие миры не будут взаимодействовать между собой через «дополнительные измерения», то тогда… Короче, такая Вселенная существовать не смогла бы. Это просто, но требует слишком много времени для объяснения… Гораздо интереснее проблема Червя Мироздания. Где зародилось это сверхсущество? В одном из миров, между которыми простирается его организм? Или ни в одном из них, а между ними? Или он вечен, как само Мироздание?
Он задумчиво умолк, и мне пришлось деликатно кашлянуть, чтобы напомнить, что в общем-то мой вопрос пока что остался без ответа.
– Судя по всему, – вернулся к теме разговора Михаил Иванович, – Темные были одними из первопроходцев Странного Края. Хотя не стоит забывать, что край – это междумирье не только двух параллельных Вселенных – нашей и Темного Мира. Поэтому твердо можно утверждать только то, что первыми не земляне проникли в Странный Край, а Темные. Это произошло еще в тот период, когда их цивилизация находилась на пике своего развития и только пара-другая темных облачков смущала кого-то. Вероятно, обнаружение переходов, соединяющих параллельные миры, было высшим достижением их физики. Да и их науки в целом.
Он запнулся, обнаружив, что его чашка уже давно пуста. Долил в нее остатки остывшего отвара из чайника и продолжил:
– Впрочем, существует экзотическая версия другого рода… Есть предположение, что это Червь Мироздания выбирает, кого пропустить в то или иное междумирье, а кому запереть дорогу в параллельные миры. В соответствии со своими неподвластными человеческому уму соображениями. Но не будем отвлекаться на вопросы теологии. Гораздо интереснее, кто именно «начинил» Странный Край тем, что здешние жители называют «магией».
– Я уже давно усвоил, что под «магией» здесь просвещенный народ понимает сверхвысокий уровень техники и технологий, структура которых незаметна глазу непосвященных, – заметил я.
– Я же пояснил вам, – вздохнул профессор, – что в Странный Край открываются двери не только наших двух миров. Но… Безусловно, вся эта машинерия имеет отношение к нам, землянам. Странный Край – это полигон магии. И кому-то надо было иметь заповедник магов – разумных существ, способных взаимодействовать с магией, управлять ею. Наша Земля и стала таким заповедником, а вот в Темном Мире попытки усовершенствовать род людской привели к почти полной утрате подобных способностей. Их генофонд невероятно обеднен по сравнению с генофондом нашего человечества. Придя в Странный Край, Темные долгое время оставались его довольно заурядными обитателями. До тех пор, пока не протоптали дорожку на нашу Землю и не начали сами вербовать оттуда Меченных Знаками. Магов-рабов. Отсюда на матушке-Земле и пошли сказания и легенды о дьяволе и других темных силах, скупавших – весьма избирательно – человеческие души. Отсюда и слова «Избравшие Темный Путь»… Вот тогда-то Темные – та их часть, что успела убраться из своего разоренного мира в эти места, – и стали почти полными хозяевами положения в этих краях. Но в том-то и загвоздка, что маги не могут долго оставаться рабами. Та часть их, что стала свободной и объявила себя Орденом Светлых Сил, и принялась искоренять Темных в Странном Крае. А у тех к тому моменту родина превратилась в радиоактивный ад. И отступать им стало некуда. Вот вам и суть происходящего конфликта.
– А Арсенал? – спросил я. – Как Темным удалось создать здесь свой Темный Арсенал? Ведь их мир оказался сам на грани гибели…
– Пожалуй, – вздохнул профессор – уже за ее гранью. – По нашим представлениям, колония Темных, обосновавшаяся в Странном Крае, по своей численности если не превосходит теперешнее реальное население «параллельной» Земли, то немногим отличается от нее. Это по численности. А вот по своей организованности и по своему сбереженному интеллектуальному потенциалу колония Темных, укрывшаяся здесь, намного превосходила земную. Но обратного пути в свой «Темный» мир для них уже не было. И они, «здешние» Темные, в конце концов сделали ставку на то, чтобы воссоздать хотя бы островок, анклав своей цивилизации на Большой Земле. И собирали по всей своей выжженной планете и перетаскивали сюда все, что еще могло жечь и разить, десятки, если не сотню с лишним лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61