Я едва успел перевести рычажок диска на полную мощность и, больно поцарапав ветвями бедро, стал медленно подниматься вверх. Обернувшись в сторону моря, я не нашел на его поверхности только что покинутого судна; Джирг уже превратился в крохотную черную точку.
Некоторое время я размышлял над своим положением. В памяти быстро промелькнули события истекших недель.
Куда же теперь направиться? Вдруг память услужливо подсказывает: «Шародиски!» Еще в Информарии я часто слышал о них от Самойлова. Академик высоко оценивал достижения гриан в преодолении космических расстояний. «Шародиск, — говорил он, — это совершенная машина пространства-времени». Но где их искать? Я напряг память, мучительно вспоминая карту Гриады, но, кроме общего контура, в памяти не всплывали никакие подробности карты.
В сердцах я выругал себя и снова стал рыться в кладовых памяти. Наконец я вспомнил: академик указывает на зеленое пятно в южной части Центрального Материка и говорит мне, улыбаясь: «Здесь космодром шародисков, о которых ты мечтаешь».
Поспешно разглядываю миниатюрную карту, подаренную мне Джиргом. Ага! Вот Троза, она на западной оконечности материка. Значит, космодром находится на юго-востоке.
Не буду вспоминать, как я двое суток блуждал над южной частью Центрального Материка и едва не умер с голоду. Меня спасали плоды, вкусом напоминающие дыни, которые я рвал в культурных лесах Гриады. На третьи сутки я еще издали увидел, как через равные интервалы времени в южной стороне горизонта поднимались ракетные корабли, оставляя в небе фосфоресцирующий след.
Вот и космодром. Его бескрайное поле застроено гигантскими сооружениями, причальными колоннами, эстакадами, решетчатыми башнями. По всему полю стоят причудливые эллипсоиды. К востоку от меня все с той же завидной точностью и равномерностью взлетали космические ракеты рыбообразной формы. Они внезапно появлялись из-за длиннейшего сводчатого сооружения и сразу круто поднимались вверх. Присмотревшись внимательнее, я подумал, что длинное сооружение очень похоже на земные электромагнитные пушки, запускающие в Космос грузовые ракеты без людей. Я тщетно искал глазами знаменитые шародиски, почему-то представляя их себе в виде шаров, накрытых «тарелкой» или «диском». Однако в поле зрения не попадалось ничего похожего. «Может быть, эти сплюснутые эллипсоиды и есть шародиски?» — подумал я и тихо приземлился возле одного из них.
Было довольно темно, так как солнце зашло, а центр Галактики опять заволокло сплошными тучами, и я смог незаметно приблизиться вплотную к эллипсоиду. Его пятидесятиметровая громада, отливавшая зеленоватым металлом покрытия, смутно возвышалась передо мной. По поверхности эллипсоида проходил гребень, напоминающий приемник равновесия земных звездолетов. Я понял, что это и есть шародиск.
В нижней части шародиска я обнаружил полуоткрытый люк, из которого струился слабый свет. Я быстро осмотрелся. Вокруг ни души. Вероятно, все операции по отправке и приему на космодром кораблей выполнялись электронными автоматами. Только один раз мимо меня пролетел грианин, чуть не задев ногами. Он ловко опустился у люка и исчез внутри шародиска. Меня охватило непреодолимое искушение. А что, если проникнуть в шародиск? Да, но куда он собирается лететь? На близкую планету или в другую Галактику?
Я осторожно подкрался и заглянул в люк: никого не видно. Внутри я заметил еще три полуоткрытых люка и за последним — ступени трапа, уводящие вверх. Бесшумно войдя в корабль, я миновал два герметичных отсека, поднялся вверх по ступеням и попал в длинный коридор. Слушая гулкие удары своего сердца, я крался по коридору и думал: «Вот сейчас столкнусь с астронавтом, и меня с позором выпроводят. Это в лучшем случае. Или доставят в Сектор биопсихологии».
Вдруг позади, у люка, кто-то громыхнул железом. Раздумывать было некогда. Я метнулся в первую попавшуюся дверь, задел ногой за выступ и ничком упал на груду мягких одежд. Это оказались скафандры. Вошедший в корабль грианин, к счастью, не заметил меня, так как совершенно спокойно прошел мимо двери дальше по коридору. Я встал и прислушался: по кораблю несся певучий тонкий звук — вероятно, сигнал готовности или старта. В течение следующей минуты стояла томительная тишина. Вслед за тем шародиск наполнился потрясающим гулом. Что бы это могло быть? Включилась ли двигательная система корабля, или же «пели» магнитные поля? Во всяком случае, я отчетливо ощутил, что шародиск движется, так как перегрузка вдавила меня в мягкую груду скафандров.
Еще в прежних межзвездных полетах я научился по опыту определять величину ускорения корабля. Это пригодилось мне и сейчас. В момент старта ускорение равнялось примерно четырем «жи», а потом стало угрожающе нарастать с каждой секундой. «Сейчас меня раздавит чрезмерная перегрузка», — подумал я… Я не сообразил, что гриане, вероятно, давно обезопасили себя от действия ускорения. Я почти терял сознание, когда на стене моего убежища совершенно неожиданно засветился экран внутренней связи корабля. Вероятно, командир шародиска производил традиционный осмотр помещений. Я успел заметить неподдельное изумление на бесстрастном лице грианина. Ускорение чудовищно нарастало, и я инстинктивно опрокинулся на спину, принимая наиболее выгодное положение — ногами к носу корабля. Потом мне стало легче: вероятно, грианин выключил двигатель. Ускорение резко упало. А через несколько минут по коридору затопали шаги, в каюту ворвались два грианина. Они молча подхватили меня под руки и бегом понесли по коридору.
И вот я в Централи управления, закрепленный в каком-то костюме. Вероятно, это противоперегрузочный костюм, так как чувствую себя прекрасно, хотя шародиск снова резко набирает скорость. Пожилой грианин с поразительно яркой огненно-рыжей шевелюрой в упор разглядывает непрошенного гостя. По всем признакам это командир шародиска.
— Простите, — говорю я извиняющимся тоном. — Мне давно хотелось познакомиться с вашими космическими кораблями. Правда, я самовольно проник в шародиск…
Тут я вспомнил, что грианин не понимает меня: у него ведь нет переводного аппарата. И действительно, грианин продолжал бесстрастно рассматривать меня. Тогда я прибег к универсальному языку жестов и предметов. Однако все это оказалось излишним, так как астронавт извлек из кармана лингвистический аппарат. Вероятно, это была обычная принадлежность грианских астронавтов в их странствиях по Космосу.
— Ты землянин? — спрашивает он.
Отпираться не было смысла, так как грианин, не дожидаясь ответа, включил астротелевизор, на экране которого я увидел отталкивающее лицо Югда, монотонно передающего в эфир:
— Всем Познавателям западного полушария! Слушайте, слушайте! Нарушитель Гармоничного Распорядка Гриады, пришелец с Земли, убежал от служителей Кругов Многообразия! Каждый, кто обнаружил землянина, должен схватить его и доставить в Трозу. Слушайте, слушайте приказ Кругов Многообразия!
Командир шародиска выключил астротелевизор и холодно произнес:
— Жаль, что я не могу прервать полет к Птуин, чтобы выполнить приказ Кругов. Придется это сделать на обратном пути.
— Мне повезло, — вставляю я примирительным тоном. — А что такое Птуин? Искусственный спутник Гриады?
— Нет, это ближайшая к ней планета внешнего пояса.
— Она обитаема?
Грианин внимательно смотрит на меня и, помедлив, отвечает:
— Там функционирую заводы мезовещества.
— Из обслуживают автоматы?
Грианин промолчал, и я понял, что больше спрашивать не следует.
Итак, мне недолго быть на свободе. Ну что ж, все равно не стоило унывать. Время летит незаметно, с интересом изучаю шародиск. Кроме командира, на корабле находятся еще пять человек экипажа. Наблюдая за ними, я пришел к выводу, что это не Познаватели, а скорее всего существа, подобные операторам Трозы. Вскоре мои предположения подтвердились. Командир шародиска ушел в свою каюту: громадная электронная машина вела корабль по строго рассчитанной программе и не нуждалась в помощи пилота. Вдруг из каюты раздался так знакомый мне перезвон «букетов» опьяняющего газа. Заглянув через некоторое время к командиру, я увидел его извивающимся в блаженном экстазе. Та же картина, что и на Островах Отдыха!
Вы тоже Познаватели? — спрашиваю я одного из астронавтов.
Тот непонимающе качает головой, боязливо оглядываясь на полуоткрытую дверь командирской каюты. Тогда я плотно прикрываю дверь каюты и подаю ему лингвистический аппарат, оставленный Познавателем на пульте. Но он не умеет им пользоваться. Я помог ему подключить аппарат.
— Кроме Познавателя, кто-нибудь из вас умеет управлять кораблем? — спрашиваю я астронавта.
Он отрицательно качает головой.
— Почему?
— Я не знаю этого, — бесстрастно отвечает астронавт.
— А что ты умеешь делать?
Грианин подходит к пульту в другом конце рубки и, поочередно нажимая кнопки, показывает на экранах все узлы и агрегаты шародиска. Я догадался, что ему поручено наблюдать за состоянием частей корабля. Вероятно, во всех напряженных узлах шародиска были установлены пьезокварцевые датчики, которые безошибочно сигнализировали о возникающих повреждениях.
— А где вы живете? — продолжал я допытываться.
— Птуин, — коротко ответил астронавт.
Значит, передо мной новый род тружеников — обитатели планеты Птуин. Если одних Познаватели загнали на океанское, то удел других — работа в Космосе, на планете, не приспособленной, может быть, для жизни.
Через несколько часов Алд (так звали Познавателя) «протрезвился» и с мрачным лицом сел за пульт. Я решил воспользоваться случаем и стал подробно расспрашивать его об устройстве шародиска. Алд отвечал неохотно, но точно и выразительно, не находя, очевидно, ничего особенного в моей любознательности.
Принцип действия двигателя шародиска я уяснил довольно смутно, так как в технической терминологии гриан было много непонятных выражений. Насколько я понял, шародиск являлся до предела автоматизированным кораблем. Все функции управления и контроля осуществлялись электронно-аналитическими и счетно-решающими машинами. По принципу действия это была гравитационная ракета, подобная нашей «Урании», но неизмеримо более усовершенствованная. Главное ее отличие заключалось в иных источниках гравитационной энергии: шародиск извлекал энергию из мезовещества — неисчерпаемого носителя энергии. Грианские шародиски были значительно меньше «Урании». Если бы потребовалось сравнение, то я сказал бы, что их шародиск был шлюпкой, а наша «Урания» — океанским кораблем. Шародиск, на котором мы летели, был межпланетным кораблем и имел в длину не более пятидесяти метров (по большой оси эллипсоида). Межзвездные и межгалактические шародиски, как сообщил мне Алд, были в десятки раз больше и по форме приближались почти к шару. Однако даже межгалактический шародиск был меньше «Урании» в несколько раз! Небольшие размеры грианских кораблей объяснялись громадной энергоемкостью мезовещества. Более половины шародиска занимал двигатель — чудесная по своей слаженности система, превращавшая энергию мезовещества в гравитационное или электромагнитное излучение.
Расстояние между планетами, равное тремстам сорока миллионам километров, шародиск покрыл за тридцать два часа, от есть он летел со средней скоростью — триста километров в секунду. Двигатель работал всю дорогу; вследствие этого в корабле поддерживалась нормальная сила тяжести. Управление автоматизированным кораблем оказалось довольно несложным делом, так что к концу путешествия я уже сам смог бы вести шародиск.
Мы приближались к планете Птуин. «Почему не включают экраны обзора?» — подумал я и вдруг снова стал свидетелем явления, всегда приводившего меня в изумление: стены корабля стали прозрачными. Мы как бы повисли в пространстве. Прямо по носу корабля в небесной бездне сиял огромный сверкающий диск планеты. Командир шародиска и два его помощника совершали у пульта странные ритмичные движения, переключая серии кнопок и рычажков. По шародиску неслась многоголосая симфония, то усиливаясь, то замирая.
— Что означает эта музыка? — спросил я у Алда.
— Я ввожу шародиск в режим энергетических вибраций, создаваемых по экватору планеты. Экваториальный пояс энергетических вибраций образуется генераторами-приемниками и преобразователями энергии излучения центра Галактики. Эти вихри-вибрации непрерывно питают заводы мезовещества, так как получение даже одного килограмма его требует затраты громадного количества энергии, равного двумстам биллиона киловатт. Ее источник неисчерпаем. Энергии ядра Галактики хватит на миллиарды лет, — добавил он.
Многоголосая, хватающая за душу мелодия все разрасталась. В нее вливались мощным потоком новые звенящие звуки, беспрерывно повышаясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Некоторое время я размышлял над своим положением. В памяти быстро промелькнули события истекших недель.
Куда же теперь направиться? Вдруг память услужливо подсказывает: «Шародиски!» Еще в Информарии я часто слышал о них от Самойлова. Академик высоко оценивал достижения гриан в преодолении космических расстояний. «Шародиск, — говорил он, — это совершенная машина пространства-времени». Но где их искать? Я напряг память, мучительно вспоминая карту Гриады, но, кроме общего контура, в памяти не всплывали никакие подробности карты.
В сердцах я выругал себя и снова стал рыться в кладовых памяти. Наконец я вспомнил: академик указывает на зеленое пятно в южной части Центрального Материка и говорит мне, улыбаясь: «Здесь космодром шародисков, о которых ты мечтаешь».
Поспешно разглядываю миниатюрную карту, подаренную мне Джиргом. Ага! Вот Троза, она на западной оконечности материка. Значит, космодром находится на юго-востоке.
Не буду вспоминать, как я двое суток блуждал над южной частью Центрального Материка и едва не умер с голоду. Меня спасали плоды, вкусом напоминающие дыни, которые я рвал в культурных лесах Гриады. На третьи сутки я еще издали увидел, как через равные интервалы времени в южной стороне горизонта поднимались ракетные корабли, оставляя в небе фосфоресцирующий след.
Вот и космодром. Его бескрайное поле застроено гигантскими сооружениями, причальными колоннами, эстакадами, решетчатыми башнями. По всему полю стоят причудливые эллипсоиды. К востоку от меня все с той же завидной точностью и равномерностью взлетали космические ракеты рыбообразной формы. Они внезапно появлялись из-за длиннейшего сводчатого сооружения и сразу круто поднимались вверх. Присмотревшись внимательнее, я подумал, что длинное сооружение очень похоже на земные электромагнитные пушки, запускающие в Космос грузовые ракеты без людей. Я тщетно искал глазами знаменитые шародиски, почему-то представляя их себе в виде шаров, накрытых «тарелкой» или «диском». Однако в поле зрения не попадалось ничего похожего. «Может быть, эти сплюснутые эллипсоиды и есть шародиски?» — подумал я и тихо приземлился возле одного из них.
Было довольно темно, так как солнце зашло, а центр Галактики опять заволокло сплошными тучами, и я смог незаметно приблизиться вплотную к эллипсоиду. Его пятидесятиметровая громада, отливавшая зеленоватым металлом покрытия, смутно возвышалась передо мной. По поверхности эллипсоида проходил гребень, напоминающий приемник равновесия земных звездолетов. Я понял, что это и есть шародиск.
В нижней части шародиска я обнаружил полуоткрытый люк, из которого струился слабый свет. Я быстро осмотрелся. Вокруг ни души. Вероятно, все операции по отправке и приему на космодром кораблей выполнялись электронными автоматами. Только один раз мимо меня пролетел грианин, чуть не задев ногами. Он ловко опустился у люка и исчез внутри шародиска. Меня охватило непреодолимое искушение. А что, если проникнуть в шародиск? Да, но куда он собирается лететь? На близкую планету или в другую Галактику?
Я осторожно подкрался и заглянул в люк: никого не видно. Внутри я заметил еще три полуоткрытых люка и за последним — ступени трапа, уводящие вверх. Бесшумно войдя в корабль, я миновал два герметичных отсека, поднялся вверх по ступеням и попал в длинный коридор. Слушая гулкие удары своего сердца, я крался по коридору и думал: «Вот сейчас столкнусь с астронавтом, и меня с позором выпроводят. Это в лучшем случае. Или доставят в Сектор биопсихологии».
Вдруг позади, у люка, кто-то громыхнул железом. Раздумывать было некогда. Я метнулся в первую попавшуюся дверь, задел ногой за выступ и ничком упал на груду мягких одежд. Это оказались скафандры. Вошедший в корабль грианин, к счастью, не заметил меня, так как совершенно спокойно прошел мимо двери дальше по коридору. Я встал и прислушался: по кораблю несся певучий тонкий звук — вероятно, сигнал готовности или старта. В течение следующей минуты стояла томительная тишина. Вслед за тем шародиск наполнился потрясающим гулом. Что бы это могло быть? Включилась ли двигательная система корабля, или же «пели» магнитные поля? Во всяком случае, я отчетливо ощутил, что шародиск движется, так как перегрузка вдавила меня в мягкую груду скафандров.
Еще в прежних межзвездных полетах я научился по опыту определять величину ускорения корабля. Это пригодилось мне и сейчас. В момент старта ускорение равнялось примерно четырем «жи», а потом стало угрожающе нарастать с каждой секундой. «Сейчас меня раздавит чрезмерная перегрузка», — подумал я… Я не сообразил, что гриане, вероятно, давно обезопасили себя от действия ускорения. Я почти терял сознание, когда на стене моего убежища совершенно неожиданно засветился экран внутренней связи корабля. Вероятно, командир шародиска производил традиционный осмотр помещений. Я успел заметить неподдельное изумление на бесстрастном лице грианина. Ускорение чудовищно нарастало, и я инстинктивно опрокинулся на спину, принимая наиболее выгодное положение — ногами к носу корабля. Потом мне стало легче: вероятно, грианин выключил двигатель. Ускорение резко упало. А через несколько минут по коридору затопали шаги, в каюту ворвались два грианина. Они молча подхватили меня под руки и бегом понесли по коридору.
И вот я в Централи управления, закрепленный в каком-то костюме. Вероятно, это противоперегрузочный костюм, так как чувствую себя прекрасно, хотя шародиск снова резко набирает скорость. Пожилой грианин с поразительно яркой огненно-рыжей шевелюрой в упор разглядывает непрошенного гостя. По всем признакам это командир шародиска.
— Простите, — говорю я извиняющимся тоном. — Мне давно хотелось познакомиться с вашими космическими кораблями. Правда, я самовольно проник в шародиск…
Тут я вспомнил, что грианин не понимает меня: у него ведь нет переводного аппарата. И действительно, грианин продолжал бесстрастно рассматривать меня. Тогда я прибег к универсальному языку жестов и предметов. Однако все это оказалось излишним, так как астронавт извлек из кармана лингвистический аппарат. Вероятно, это была обычная принадлежность грианских астронавтов в их странствиях по Космосу.
— Ты землянин? — спрашивает он.
Отпираться не было смысла, так как грианин, не дожидаясь ответа, включил астротелевизор, на экране которого я увидел отталкивающее лицо Югда, монотонно передающего в эфир:
— Всем Познавателям западного полушария! Слушайте, слушайте! Нарушитель Гармоничного Распорядка Гриады, пришелец с Земли, убежал от служителей Кругов Многообразия! Каждый, кто обнаружил землянина, должен схватить его и доставить в Трозу. Слушайте, слушайте приказ Кругов Многообразия!
Командир шародиска выключил астротелевизор и холодно произнес:
— Жаль, что я не могу прервать полет к Птуин, чтобы выполнить приказ Кругов. Придется это сделать на обратном пути.
— Мне повезло, — вставляю я примирительным тоном. — А что такое Птуин? Искусственный спутник Гриады?
— Нет, это ближайшая к ней планета внешнего пояса.
— Она обитаема?
Грианин внимательно смотрит на меня и, помедлив, отвечает:
— Там функционирую заводы мезовещества.
— Из обслуживают автоматы?
Грианин промолчал, и я понял, что больше спрашивать не следует.
Итак, мне недолго быть на свободе. Ну что ж, все равно не стоило унывать. Время летит незаметно, с интересом изучаю шародиск. Кроме командира, на корабле находятся еще пять человек экипажа. Наблюдая за ними, я пришел к выводу, что это не Познаватели, а скорее всего существа, подобные операторам Трозы. Вскоре мои предположения подтвердились. Командир шародиска ушел в свою каюту: громадная электронная машина вела корабль по строго рассчитанной программе и не нуждалась в помощи пилота. Вдруг из каюты раздался так знакомый мне перезвон «букетов» опьяняющего газа. Заглянув через некоторое время к командиру, я увидел его извивающимся в блаженном экстазе. Та же картина, что и на Островах Отдыха!
Вы тоже Познаватели? — спрашиваю я одного из астронавтов.
Тот непонимающе качает головой, боязливо оглядываясь на полуоткрытую дверь командирской каюты. Тогда я плотно прикрываю дверь каюты и подаю ему лингвистический аппарат, оставленный Познавателем на пульте. Но он не умеет им пользоваться. Я помог ему подключить аппарат.
— Кроме Познавателя, кто-нибудь из вас умеет управлять кораблем? — спрашиваю я астронавта.
Он отрицательно качает головой.
— Почему?
— Я не знаю этого, — бесстрастно отвечает астронавт.
— А что ты умеешь делать?
Грианин подходит к пульту в другом конце рубки и, поочередно нажимая кнопки, показывает на экранах все узлы и агрегаты шародиска. Я догадался, что ему поручено наблюдать за состоянием частей корабля. Вероятно, во всех напряженных узлах шародиска были установлены пьезокварцевые датчики, которые безошибочно сигнализировали о возникающих повреждениях.
— А где вы живете? — продолжал я допытываться.
— Птуин, — коротко ответил астронавт.
Значит, передо мной новый род тружеников — обитатели планеты Птуин. Если одних Познаватели загнали на океанское, то удел других — работа в Космосе, на планете, не приспособленной, может быть, для жизни.
Через несколько часов Алд (так звали Познавателя) «протрезвился» и с мрачным лицом сел за пульт. Я решил воспользоваться случаем и стал подробно расспрашивать его об устройстве шародиска. Алд отвечал неохотно, но точно и выразительно, не находя, очевидно, ничего особенного в моей любознательности.
Принцип действия двигателя шародиска я уяснил довольно смутно, так как в технической терминологии гриан было много непонятных выражений. Насколько я понял, шародиск являлся до предела автоматизированным кораблем. Все функции управления и контроля осуществлялись электронно-аналитическими и счетно-решающими машинами. По принципу действия это была гравитационная ракета, подобная нашей «Урании», но неизмеримо более усовершенствованная. Главное ее отличие заключалось в иных источниках гравитационной энергии: шародиск извлекал энергию из мезовещества — неисчерпаемого носителя энергии. Грианские шародиски были значительно меньше «Урании». Если бы потребовалось сравнение, то я сказал бы, что их шародиск был шлюпкой, а наша «Урания» — океанским кораблем. Шародиск, на котором мы летели, был межпланетным кораблем и имел в длину не более пятидесяти метров (по большой оси эллипсоида). Межзвездные и межгалактические шародиски, как сообщил мне Алд, были в десятки раз больше и по форме приближались почти к шару. Однако даже межгалактический шародиск был меньше «Урании» в несколько раз! Небольшие размеры грианских кораблей объяснялись громадной энергоемкостью мезовещества. Более половины шародиска занимал двигатель — чудесная по своей слаженности система, превращавшая энергию мезовещества в гравитационное или электромагнитное излучение.
Расстояние между планетами, равное тремстам сорока миллионам километров, шародиск покрыл за тридцать два часа, от есть он летел со средней скоростью — триста километров в секунду. Двигатель работал всю дорогу; вследствие этого в корабле поддерживалась нормальная сила тяжести. Управление автоматизированным кораблем оказалось довольно несложным делом, так что к концу путешествия я уже сам смог бы вести шародиск.
Мы приближались к планете Птуин. «Почему не включают экраны обзора?» — подумал я и вдруг снова стал свидетелем явления, всегда приводившего меня в изумление: стены корабля стали прозрачными. Мы как бы повисли в пространстве. Прямо по носу корабля в небесной бездне сиял огромный сверкающий диск планеты. Командир шародиска и два его помощника совершали у пульта странные ритмичные движения, переключая серии кнопок и рычажков. По шародиску неслась многоголосая симфония, то усиливаясь, то замирая.
— Что означает эта музыка? — спросил я у Алда.
— Я ввожу шародиск в режим энергетических вибраций, создаваемых по экватору планеты. Экваториальный пояс энергетических вибраций образуется генераторами-приемниками и преобразователями энергии излучения центра Галактики. Эти вихри-вибрации непрерывно питают заводы мезовещества, так как получение даже одного килограмма его требует затраты громадного количества энергии, равного двумстам биллиона киловатт. Ее источник неисчерпаем. Энергии ядра Галактики хватит на миллиарды лет, — добавил он.
Многоголосая, хватающая за душу мелодия все разрасталась. В нее вливались мощным потоком новые звенящие звуки, беспрерывно повышаясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39