Глава 30
Колумбов пруд
Через тридцать минут мы были уже в воздухе. Наш гидроплан был сконструирован как почтовый, грузовой и одновременно пассажирский самолет. Сэм, Гэбриэл и я с комфортом расположились в центральной кабине, а запасные пилоты, устроив себе спальные места в хвосте машины, наслаждались заслуженным отдыхом.
Пролетев немного вниз по течению, мы развернулись и прошли над лагерем. То, что так недавно стало моим миром, выглядело сверху как небольшое отвоеванное у леса пространство с черными мазками на месте сгоревших домов.
Самолет с гулом набирал высоту. Над нами ярко сияло солнце, река внизу походила на толстую серебряную змею, сползающую к далекому океану. Никаких городов я не видел, хотя знал, что под нами должны находиться их останки. За тридцаать лет природа вернула себе все земли, некогда с таким трудом отвоеванные у нее человечеством. Деревья, вьюнки, кустарники, чертополох и бесконечное море крапивы укрыли зеленым саваном автомобильные дороги, железнодорожные пути и города. И у меня не было сомнения в том, что оккупационная армия триффидов выставила там, внизу, часовых.
После стольких дней пребывания на земле я испытал огромное наслаждение, оказавшись в кресле самолета. Сэм долго молча вглядывался в землю, на которой не осталось ни единого человека.
— Да, на культивацию земель уйдет масса времени, — наконец сказал он. — Готов держать пари, что этим придется заниматься не только нашим детям, но и детям наших детей.
— А ты оптимист, Сэм, — заметил Гэбриэл. — Неужели ты полагаешь, что мы скоро начнем чистить землю от этих поганых триффидов?
— Да, я оптимист, — согласился Сэм. — Будь по-другому, вся наша борьба, жертвы и планы на будущее потеряли бы всякий смысл. Если бы я не был оптимистом, то открыл бы вот этот люк и шагнул в бездну.
Мы потолковали о картине, которая развертывалась под нами. Особенно наше внимание привлекли руины огромного завода, поглощенного водами озера. После того как дренажные системы перестали функционировать, вода поднялась до уровня, на котором находилась до культивации земель. На всех низменных участках мы видели залитые водой руины заводов, школ и домов. Иногда они даже вставали небольшими островками на бескрайней глади воды.
Гидросамолет летел дальше, и я любовался тем, как отражается солнце в его серебряных крыльях. Четыре двигателя по шестьсот лошадиных сил каждый без всяких усилий несли нас по воздуху. Мы шли на высоте пятнадцать тысяч футов со скоростью двести миль в час. Если бы я летел один, эта машина могла доставить меня на остров Уайт за каких-то пятнадцать часов. Некоторое время я предавался размышлениям, пытаясь разработать стратегию полета через океан. За этими мечтаниями я пропустил тот момент, когда гидроплан начал скользить к земле.
Посадка прошла блестяще. Натренированным глазом летчика я увидел, как брюхо гидроплана коснулось воды, вознеся в небо белые плюмажи пены. В тот же миг двигатели умолкли — пилот выключил зажигание. Гидроплан заскользил по воде, постепенно снижая скорость.
Вначале я решил, что мы совершили посадку на самом заурядном озере, хоть оно и носит странное для такого большого водоема имя — Колумбов пруд. Но вскоре я понял, что это одно из новых озер, возникших в результате разрушения искусственной дренажной системы. Гидроплан на самых малых оборотах двигался в направлении какой-то башни. При ближайшем рассмотрении это сооружение оказалось кирпичной церковной колокольней, торчащей из воды примерно на двадцать футов. Над поверхностью озера виднелась часть циферблата башенных часов, стрелки которых замерли на без десяти десять. Справа от колокольни из воды чуть выдавались полусгнившие бревна церкви.
В этой обстановке совершенно нелепо выглядел ошвартованный у колокольни старинный речной пароход с рабочим колесом на корме. Рядом с этой древностью стояли две баржи, а впритык к ним покачивался большой бревенчатый плот. На плаву это сооружение удерживали несколько десятков бочек из-под бензина. За плотом ровной линией стояли три гидросамолета, размерами ничуть не меньше того, который доставил нас сюда. Кроме трех гигантов, было еще несколько машин более скромных размеров.
Команда быстро открыла все люки, и как только гидроплан приблизился к плоту, парни соскочили на бревна и умело принайтовили машину.
Когда мы спустились на плот, нас встретила гробовая тишина. На поверхности воды плясали лучи солнца. На старинном колесном пароходе не было заметно никакого движения, хотя эта древняя посудина служила жильем для обслуживающего персонала. Поверхность воды слегка рябилась, от этих мелких колебаний где-то неподалеку звонил колокол. Зловещий звон катился над водой, растворяясь в бесконечном пространстве. Колокол звучал как-то безысходно, и этот мертвящий звук порождал дрожь.
— Почему не видно приветственной комиссии? — попытался пошутить Гэбриэл. Но шутка прозвучала довольно мрачно, а его голос почему-то утратил бархатистую глубину.
Сэм обвел недоуменным взглядом самолеты, баржи, пароход, колокольню.
— Очень странно, — сказал он. — Здесь должна находиться команда из семи человек. Куда, к дьяволу, они все подевались?
К этому времени все прилетевшие вместе с нами уже вышли из самолета и теперь в полном недоумении стояли на плоту.
Сэм сложил ладони рупором и во всю силу легких крикнул:
— Эй!! Есть здесь кто-нибудь?! — Пустота поглотила его слова. — Эй!!
Ответа не последовало. Даже колокол умолк, оставив нас в ледяной тишине.
— Только не это, — пробормотал Сэм. — Неужели опять Торренс?
Плот качнулся на одинокой волне, и из-под него послышались чавкающие звуки плескавшейся воды. Снова зазвонил колокол. Низкий и — я бы сказал — какой-то призрачный звук прокатился над поверхностью озера. Сэм поднялся по узкому трапу на ближайшую баржу. В этот момент я наконец увидел источник похоронного звона — ярко-красный колокол болтался рядом с трапом на сооружении, смахивающем на небольшую виселицу. Под колоколом на фанерной доске были начертаны слова: «Звони в меня и удирай». Судя по всему, колокол служил сигналом тревоги для команды.
Бодро взбежав по трапу, Сэм взмахом руки велел нам следовать за ним. Поднявшись на баржу, я увидел, что здесь произошли весьма серьезные и скорее всего очень неприятные события. В деревянное бревно — ограждение вдоль борта баржи — кто-то с силой вогнал топор. Палуба была усыпана осколками вдребезги разбитой фаянсовой кружки. Сама баржа служила мастерской, где механики работали с авиационными двигателями. Там находился один наполовину разобранный мотор. На корпусе топливного насоса лежал вилочный ключ. Создавалось впечатление, что механик отлучился на минуту выкурить сигарету. Повсюду виднелись следы схватки, нарушившей спокойный ход обычного рабочего дня. В мастерской мы увидели кружку, заполненную до половины успевшим покрыться пленкой плесени напитком. Глубокие блестящие полосы на металлической поверхности палубы неподалеку от ограждения говорили о том, что кто-то с силой лупил по ней топором.
— Что за дьявол? — проворчал Сэм. — Будь я проклят, если понимаю, что здесь произошло.
— Бандиты Торренса, — высказал предположение Гэбриэл, держа наготове автоматический пистолет.
— Но как они могли сюда попасть? — с сомнением спросил Сэм. — Самолетов у них нет, следовательно, они не прилетели. Мы находимся в двадцати милях от ближайшей судоходной реки, имеющей выход в океан. Даже если бы они и знали об этом месте, им несколько миль пришлось бы волоком тащить небольшие лодки по заселенной триффидами территории. Нет, Торренс здесь ни при чем. — Он покачал головой.
— Кто-то использовал эту штуку, как дубину, — сказал Гэбриэл, поднимая с палубы винтовку. — Посмотрите, как разбит приклад. Но она заряжена, — добавил он, проверив магазин.
— Может, заклинило патрон?
Гэбриэл направил ствол в небо и нажал на спусковой крючок. Грохот выстрела едва не разорвал барабанные перепонки. И снова звук растворился в пространстве без всякого намека на эхо.
— Чудесно, — сказал он. — У вас винтовка, до отказа набитая патронами, а вы пользуетесь ею, как примитивной дубиной. Нет, здесь что-то не так.
— Кроме того, на палубе не видно пустых гильз, — добавил я. — Здесь явно шла борьба, но без всякой стрельбы. Мы перешли с первой баржи на вторую, с нее — на ошвартованный у колокольни колесный пароход. Это была махина с двумя этажами кабин, широкой палубой-променадом и массой кованого железа в виде украшений. Наверное, посудина в свое время была одной из роскошных «южных красавиц», перевозившей по рекам отдыхающих игроков-миллионеров. Когда-то на ее палубе гремела музыка, звучал смех, а игроки, отрываясь от покера, коротали время в обществе femme fataleиз высшего света. Теперь же «красавица» превратилась в корабль-призрак.
При малейшем колебании воды в озере двери кают поскрипывали. В кают— компании на столе остались тарелки с недоеденной пищей. Жидкость в стоящем на печи котелке выкипела, дно котелка расплавилось. Все кровати были аккуратно застелены.
— Кто бы на них ни напал, — сказал я, — это произошло днем. В постелях никого не было. И если я не ошибаюсь, то на тарелках мы видим остатки ленча, а не завтрака.
— Согласен, — произнес Сэм таким тоном, словно его рот был набит горчицей. — Но тел здесь нет. Следов крови я также не вижу. Они заранее узнали о нападении и сумели подготовиться.
— И в качестве оружия почему-то избрали топоры. Винтовки же использовали как дубины, хотя магазины были полными.
Мы обыскали пароход от киля до клотика и не обнаружили никаких признаков присутствия своих. Так же как, впрочем, и врагов. Я доложил об этом Сэму, стоявшему с незажженной сигаретой в зубах у изящного железного фальшборта и бесцельно глазевшему на полоску воды между колокольней и корпусом парохода. Когда я глянул за борт, мне показалось, что глубоко внизу виднеется скелет грузовика. Разбитые фары походили на пустые глазницы. Наверное, мощное наводнение притащило его сюда много лет назад, сильно ударив о стену церкви. И вот теперь некогда мощная машина тихо догнивала. В воде колыхались длинные светло-зеленые водоросли, похожие на взлохмаченную шевелюру сказочного гоблина.
Сэм зажег сигарету и сказал:
— Все, Дэвид. Сдаюсь. С нашим миром явно произошло нечто непоправимое. Как получилось, что все в нем пошло вверх тормашками? — Он с мрачным видом затянулся сигаретой и, выпустив струйку дыма, продолжил: — Как получилось, что тридцать лет назад люди увидели в небе зеленые огни и тут же ослепли? Каким образом какой-то зеленой поросли удалось победить человечество и захватить всю землю? И почему солнце перестало светить так, как светило миллиард лет? И наконец, скажи мне ради всего святого, куда и каким образом могла исчезнуть команда здоровых мужиков? Ведь не привидения же их похитили! — Сэм посмотрел на меня: — Ответь мне, Дэвид, и я снова стану счастливым человеком.
Мне очень хотелось осчастливить Сэма, однако я вынужден был сказать правду — ответов у меня нет.
Он бросил сигарету в воду, и она с шипением погасла.
— И это нас с тобой объединяет. Честно скажу, Дэвид, больше всего мне хочется сейчас быть дома с женой и детишками. Там мне не пришлось бы, просыпаясь утром, сталкиваться с очередной загадкой, столь же неразрешимой, как и все предыдущие. Я мог бы валяться воскресным утром в постели с чашкой горячего кофе на столике рядом с кроватью, свежей газетой в руках и любимой женщиной под боком. — Некоторое время он молча смотрел в пространство отрешенным взглядом. Я знал, что в этот момент он видит не затопленную церковь и не корабль-призрак. Затем он вздохнул и произнес печально: — Что же, придется занести этот случай в досье, где обретаются «Мария Селеста» и прочие таинственно оставленные командой корабли.
Но все, увы, оказалось не так просто. Час мы готовили гидропланы к перелету в лагерь. Техники заполняли топливом пустые баки, проверяли уровень масла, электропроводку, снимали швартовочные тросы. Пилоты, включая меня, залезли в кабины, чтобы проверить работу приборов.
Сэм некоторое время следил за нашей деятельностью, вернувшись, по крайней мере частично, в мир людей. Вернувшись полностью, он сложил ладони рупором и крикнул:
— Эй, труженики! Кофе будет готов через десять минут! Того, кто похитил наших людей, продовольственные запасы нисколько не интересовали, и к тому времени, когда мы собрались на палубе парохода, Сэм приготовил для нас восхитительный черный кофе и выставил здоровенную жестянку с овсяным печеньем.
— Наваливайтесь, мужики, — сказал он. — Внутренний голос говорит мне, что законные владельцы этих яств сюда не вернутся.
Один из пилотов, оказавшись на палубе, сразу же заявил, что ему пора отправляться в полет, иначе он не успеет приземлиться у штаба до наступления темноты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52