А положив накидку, он не мог не задержаться, чтобы не поговорить с пьевром:
— Друг! Милый! Выручай! Покажи им… — а что показать, он и сам сказать не мог. Казалось, зверь понимает его. Джо ещё раз погладил его безобразную, но такую милую морду. В этот момент до него донёсся отдалённый лай. Он взглянул на холм: Джо Токану выронил посох. Тогда Джо Куам бегом кинулся через болото…
Ещё ветви кустов, которые зацепил Джо при своём поспешном возвращении на остров, тихонько подрагивали, когда на поляну вырвались преследователи. Тренированные псы взяли свежий след, и вся свора залилась неистовым лаем. Мистер Сильвестр лично опустил с поводка большого чёрного пса. Он был знаменит тем, что самого сильного негра легко валил на землю и держал за горло до тех пор, пока не подходил кто-нибудь из белых. Про себя мистер Сильвестр решил, что позволит псу подольше подержать за горло Джо Куама.

Пёс с места громадными прыжками понёсся к болоту. И люди, и остальные собаки, которых конюхи тоже пустили без поводков, сильно отстали от него. Внезапно заливистый лай пса прервался: он наткнулся на накидку Мэри. Она задержала его только на одну минуту, затем он снова поднял свою страшную морду и… Его горящие яростью глаза встретили взгляд пьевра!
Ни вой, ни лай — вопль ужаса вырвался из собачей глотки! На глазах у внезапно остановившихся и застывших на месте людей, лошадей и собак, он, этот великолепный образчик собачьей породы, краса и гордость своры Пендергастов, мелкими шажками, упираясь всеми четырьмя лапами, визжа и плача от ужаса, прошёл эти несколько ярдов и исчез в огромной развёрнутой пасти! Ещё одна собака исчезла там же вслед за ним.
И тогда пьевр издал звук! Низкий, утробный рёв, казалось, распространился по всей округе, внезапно повышаясь и спадая, усиливаясь по громкости. Он казался объёмным и осязаемым.
Лошади первыми вышли из оцепенения и понесли. Охваченные ужасом люди и не пытались их сдерживать. Низко пригнувшись к шеям лошадей, намертво вцепившись в поводья, они испытывали только одно желание: как можно скорее очутиться подальше от этого страшного места! О собаках и говорить нечего. Дико визжа и подвывая, они мчались впереди обезумевших лошадей. В течение нескольких секунд около болота не осталось ни одного живого существа! Только несколько шапок, брошенные поводки и верёвки, да ружьё мистера Сильвестра валялись на траве. И ещё откуда-то издалека доносился конский топот и собачий вой.
Старый Джо молча поднял свой посох. Джо Куам бегом кинулся через болото. Он, как мог, благодарил пьевра. Он целовал его безобразную морду, он гладил руками его панцирь, он говорил ему все ласковые слова, которые только мог вспомнить! Потом, успокоившись, осмотрелся вокруг, поднял ружьё мистера Сильвестра, неумелым движением забросил его за спину и пошёл через грязь к ожидавшей его Мэри.
11
Никакое человеческое сообщество не мыслимо без средств связи. Особенно, если в основе его поставлен принцип принуждения. Ибо эксплуатирующее меньшинство всегда должно своевременно узнавать о любых попытках эксплуатируемого большинства организовать борьбу с этим меньшинством.
Все это прекрасно понимал мистер Джошуа Первый. В основу своего общества он положил идею о вредности всяческого технического прогресса, требующего от исполнителей определённого уровня знаний. Поэтому он и его единомышленники отказались не только от технических достижений своего века, но и от многих достижений предыдущих поколений. Именно поэтому население Реки не знало электричества, паровой машины, двигателей внутреннего сгорания и многого другого.
Все основывалось на мускульной силе невольников и рабочего скота. Даже один из законов старого Джошуа прямо гласил: «Если кто-нибудь, будь то белый или невольник, скажет: „Я придумал повозку, в которую не надо запрягать лошадей“, человек этот подлежит немедленной смерти, а дьявольское изобретение — сожжению на костре». Все это не помешало, однако, самому мистеру Джошуа и иже с ним воспользоваться до определённого момента всем техническим арсеналом.
Однако, исключая из обихода телефон, телеграф, Земли, то есть, до пробуждения похищенных детей, радио, следовало придумать им какую-то равноценную замену. И ею явилась система флагов. Обязательной принадлежностью каждой плантации являлся флагшток. Если на этой плантации никаких событий не происходило, в воздух взвивался личный флаг хозяина. Если же происходило нечто из ряда вон выходящее, то поднимался флаг, соответствующий этому событию. В этом случае наблюдатели на плантациях справа и слева, обычно кто-нибудь из белой молодёжи, обязаны были отрепетировать этот сигнал, сопровождая его флагом хозяина плантации, поднявшей первоначальный сигнал.
Вот почему, когда утром в пятницу 16 марта 203 года эры Пендергастов на флагштоке Вестпендергастхилла взвился флаг общего сбора совместно с личным флагом мистера Джошуа, в течение получаса вся трехсотмильная полоса плантаций была осведомлена об этом сигнале.
Все плантаторы, сопоставляя этот сигнал с предыдущими, были уверены, что речь идёт о предоставлении дальней усадьбе Пендергастов статуса самостоятельной плантации и женитьбе Питера на Сью. Предстояли празднества и пиры. Поэтому доставалась самая парадная одежда, самое лучшее оружие и запрягались самые лучшие кони.
Вся Река пришла в движение. Самые дальние плантаторы семьями, в сопровождении многочисленной челяди и повозок с припасами, выехали сразу же по получении сигнала. Более ближние собирались выехать в субботу, а то и в воскресенье. Ближайшие — в понедельник. Таким образом, объявленный в пятницу общий сбор мог собраться только во вторник.
Единственным случаем, когда такая система всеобщего оповещения не сработала, был побег Джо Куама и Мэри. И то не по причине недостатков этой системы. Просто мистер Сильвестр был настолько напуган встречей с пьевром, что ни за какие коврижки не согласился бы снова не только встретиться с ним, но даже просто побывать на месте. Хотя его и несколько беспокоила необходимость отчитываться в потере оружия, но это беспокойство не шло ни в какое сравнение с тем ужасом, который он испытывал только при одном упоминании об этом страшном звере.
Поэтому он легко дал уговорить себя, а затем и сам стал уговаривать всех, что пьевр проглотил не только собак, но и Джо вместе с Мэри. А поскольку гибель даже двух невольников не считалась событием, заслуживающим внимания, никакого сообщения не последовало, и «вся Река» (эксплуатирующая) оставалась в неведении, что впервые в её истории совершён успешный побег двух невольников.
Рано утром этого дня Джо и Мэри ещё находились на острове. После всех потрясений, пережитых ими вчера, они просто не могли сразу же тронуться в путь. Но очи были молоды и счастливы, а потому уже к вечеру все события дня казались им давно прошедшими. Время от времени они поглядывали сквозь кусты, не возвращается ли мистер Сильвестр за ружьём, но никто не появлялся, и к вечеру они успокоились окончательно.
Сначала Мэри очень беспокоило то обстоятельство, что Джо взял ружьё в руки. Ведь «чёрный, взявший в руки оружие белого человека, подлежит немедленной смерти»… так велел закон. Но потом, поняв, что теперь смерть грозит им в любом случае, какой бы закон к ним не применили, она просто перестала об этом думать.
И вот; удобно расположившись на траве в отдалённой части острова, они рассматривают свою добычу.
— Как они из него стреляют? — спросил Джо, поворачивая ружьё в руках так и эдак.
— Я видела несколько раз, — сказала Мэри, отбирая у него ружьё. — Его берут вот так, — она приложила приклад к плечу. Джо стал за её спиной, наблюдая за её действиями. — Теперь надо зажмурить один глаз, по-моему, левый, и нажать на вот этот крючок.
Раздался выстрел, мелкая дробь, предназначенная для стрельбы по ногам беглецов, ударила по листве окружающих деревьев. Мэри качнулась назад, и наверное, упала, если бы её не подхватили сильные руки Джо.
— Ой, Джо, как оно сильно меня ударило!
Джо отобрал у неё ружьё и стал повторять все её движения. Наконец, он зажмурил глаза и нажал спуск. Был щелчок, а выстрела не было.
— Ой, Джо, мистер Сильвестр после каждого выстрела переламывал пополам и вкладывал новый… — она никак не могла вспомнить это слово. — Ну, такую штуку…
Джо попробовал переломить ружьё, но даже его силы не хватало на это. Тогда он стал вертеть его в разные стороны и нажимать на все выступы. И вдруг оно само переломилось в его руках.
— Вот, смотри, вот эту штуку он вынимал, — она дотронулась пальцем до гильзы, — а новую вставлял.
Джо вынул и осмотрел гильзу.
— А где же взять новую?
— А там, где было ружьё, больше ничего не было?
— Нет, только шапки конюхов, — Джо отложил ружьё в сторону. Весь его интерес к этому предмету сразу пропал. — Вот, что я тебе скажу, Мэри, давай уходить отсюда.
— Куда?
— Куда-нибудь подальше от этих мест. Туда, где нет ни белых, ни чёрных, чтобы о нас и не слышали. — И Джо стал приспосабливать мешок с хлебом и сырами за спину. Мэри с готовностью поднялась.
— Джо! А ружьё?
— Зачем? Оно же не стреляет!
— А кто это знает? Возьми. Ну возьми же, я прошу!
— Ну хорошо, возьмём. Хотя я и не представляю, как его употреблять?
С помощью наломанных веток кустов и жердей они преодолели узкий промежуток грязи, отделяющий остров от противоположного берега, и вступили в лес. Дубы, грабы, сосны и другие деревья средней полосы окружали их со всех сторон. В этом лесу не было тропинок, протоптанных дикими зверями, птичьи голоса не нарушали тишину, даже насекомых почти не было. Густой подлесок местами образовывал непроходимые чащи.
Первое время они шли очень осторожно, прислушиваясь к каждому шороху, часто останавливаясь. Потом, когда слух стал легко выделять привычные шумы, несколько успокоились и пошли увереннее. Кроме того, на всех плантациях в самом разгаре были полевые работы, а, следовательно, в лесу никого не должно было быть.
Сначала они ещё разговаривали друг с другом, но потом замолчали: мешки были достаточно тяжелы, а Джо нёс ещё в руках ружьё. Оба уже порядком устали, и Джо стал высматривать место для отдыха, как вдруг, выйдя из-за кустов, он прямо перед собой увидел белого, сидевшего на поваленном дереве. Рядом, стоя на четвереньках, негр распаковывал дорожную сумку. Справа за спиной белого, прислонённое к стволу, стояло ружьё, точно такое же, как то, что было в руках Джо. Чуть дальше паслись стреноженные кони.
Если бы Джо заметил их раньше или хотя бы мог догадаться о их присутствии, он, конечно же, постарался бы вместе с Мэри затаиться в чаще, и выждать пока они уедут. Теперь, когда они столкнулись нос к носу, он замер от неожиданности.
Молодой Этвуд, тот самый, что откусил пол-уха своему конюху, растерялся не менее Джо. Какое-то время они в растерянности смотрели друг на друга. Потом молодой Этвуд начал приподнимать свою правую руку, чтобы, не глядя, схватить ружьё, ибо наличие у чёрного в руках оружия не оставляло сомнений, что перед ним преступник. В это время Мэри, шедшая в нескольких шагах позади Джо и не глядевшая по сторонам, наткнулась на него, и этот толчок вывел его из оцепенения.
Одним движением он направил своё ружьё на Этвуда. Жест был настолько красноречив, что Этвуд непроизвольно отдёрнул свою руку. Мэри скинула свой мешок, мелкими неслышными шагами обошла Этвуда и взяла его ружьё. Потом отошла на несколько шагов, переломила ружьё, проверила, есть ли в стволе патрон, кивнула Джо, что да, есть, и направила ружьё на Этвуда с другой стороны.
Все это произошло настолько быстро и чётко, что можно было подумать, что им уже не раз приходилось действовать подобным образом. Щелчок ружья за спиной недвусмысленно дал понять Этвуду, что в спину ему глядит такое же дуло, как и спереди. Негр распластался на земле и не двигался.
Теперь уже Джо двинулся вперёд. Он знаком предложил Этвуду встать и подойти к тому дереву, у которого только что стояло его собственное ружьё. Затем взял ремень, крепивший походную сумку, и связал его руки на другой стороне ствола. Затем ту же процедуру проделал с негром.
— Слушай, Мэри, — прошептал Джо ей на ухо, — может быть его надо убить?
— Тогда надо убить и конюха, или взять его с собой.
Но, Джо, который легко пошёл бы на убийство ненавистного белого, не мог даже представить себе, что он убивает чёрного. Перспектива же появления третьего в их компании его тоже не прельщала.
— Пусть стоят так, пока не освободятся сами, или пока их кто-нибудь не найдёт!
С мистера Этвуда Джо снял патронташ и с удовольствием опоясал им своё голое тело. Затем они навьючили на лошадей свои мешки и походные сумки пленников, Джо помог Мэри сесть на более смирную лошадь конюха, сам взгромоздился на чистокровного жеребца белого человека, и они скрылись в чаще, оставив обоих на произвол судьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43