Он давил и давил кнопку, посылая выстрел за выстрелом куда-то в незримость, в могильный мрак, с упрямой мыслью прошить разбойнику потроха, продырявить корпус и выйти к сиянию звезд. Только бы хватило боезапаса. Только бы хватило. Только бы…
Выбравшийся из дыры в корпусе космического убийцы Виктор понуро сидел на абсолютно черной скорлупе окруженный яркими звездами, которые медленно плыли слева направо, потому что мертвый корабль вращался. Подтянув колени к груди и скрестив на них руки, Виктор ждал, когда его найдут. Он совсем не ощущал себя бесстрашным героем, избавившим мир от ужасного разбойника, и не воображал, будто флотилия спасателей немедля кинется, чтобы его найти и доставить с почестями на Франческу. Однако едва станет известно. полагал он, что «Десперадо» впервые в своей жизни промахнулся и какой-то корабль буквально вырвался у него из пасти, а сам пират в растерянности переживает неудачу, как появится космическая разведка. Эти ребята страсть как любопытны, они своего не упустят. Хотя пес его знает, сколько придется мне ждать. Вполне возможно, неопределенно долго.
Снаружи, в открытом космосе, искусственная гравитация почти не ощущалась. Поэтому он старался не шевелиться, чтобы случайно не оторваться и не уплыть в пространство. Может быть, далеко бы не улетел, а все неприятно. И когда только эта разведка появится?
— Когда, спрашивается, появится разведка? — проговорил он вслух, намереваясь порассуждать на эту тему, — Они ж, лодыри…
— А тебе мы зачем? — внезапно прозвучал голос у него над ухом.
Виктор так и подпрыгнул и завертел головой, ища нежданного собеседника.
— Ты кто такой? — продолжал голос.
— А ты? Откуда?
— С «Люцифера». Где ты там?
— На паршивой скорлупе! — в восторге заорал Виктор. — и жду, когда меня отсюда снимут!
«Люцифер» недоуменно помолчал.
— На какой такой скорлупе?
— На «Десперадо». Я был у него внутри и проклюнулся.
— Чего-чего? Чего ты мелешь?
Виктор было захохотал, но вовремя сообразил, что его еще примут за пьяного.
— Слушай, «Люцифер», я разгромил пирату обе рубки управления, он сдох, а я теперь снаружи. Понятно?
«Люцифер» не отозвался, но Виктор уже знал эти штучки. Он осторожно распрямился, затем, поскольку его никто не видел, встал на четвереньки и перебрался на другое место. «Десперадо» вращался медленно, поэтому он сразу же вылез из радиотени.
— Эй, ты слышишь меня? Скорлупа! — окликал «Люцифер».
— Да-да, слышу. Если вам не трудно, заверните ко мне на огонек, — ответил Виктор, сознавая, что подобный треп сейчас крайне неуместен, но не в силах ничего с собой поделать. — Я вас винцом попотчую — у разбойника на борту такие запасы…
На «Люцифере» что-то пробормотали в сторону, Виктор не разобрал.
— Ты мне не веришь? — спросил он изменившимся голосом.
— Привет, Скорлупа, — ответил ему кто-то новый. — Где, говоришь, ты находишься?
Ему не понравилось быть Скорлупой, но куда теперь деваться?
— Снаружи на корпусе «Десперадо». Я выбрался, потому что погас свет, когда я разорил, ему потроха. — О черт, они же точно примут меня за надравшегося шиза! — «Люцифер»… Мужики, я Виктор Делано, и я тут уже сутки и еле живой. — Он перебрался еще на несколько шагов вперед, подальше от зоны молчания. «Пожалуйста, заберите меня отсюда», — хотел сказать Виктор, но не смог, а вместо этого предложил: — Сообщите хотя бы косморазведке, что «Десперадо» потерял управление и больше не опасен, от него только что ушел корабль — крейсер или что-то вроде — и пусть они прибудут посмотреть. — Кажется, хоть эта фраза выстроилась нормально, без загибонов.
На «Люцифере» совещались: доносился невнятный шумок. Они же не верят, круглый я идиот, трепло несчастное! Думают, поди, что какой-то бездельник на своей личной яхте с жиру бесится.
— Виктор Делано, ответьте «Люциферу», — прозвучал голос, который говорил вторым.
Виктор выпрямился и встал на колени.
— Вас слышу.
— Мы возвращаемся, будем на месте через… сколько? _ через двенадцать минут. Подтвердите прием.
— Вас понял, — тихо ответил Виктор.
«Мы возвращаемся» — значит, он спас именно «Люцифер». И от этой мысли вдруг стало очень и очень неуютно. Вот он — герой и спаситель — является на борт. И что же? Как смотреть им в глаза, как слушать слова благодарности, которые капитан, не дай Бог, торжественно произнесет перед строем экипажа? Как быть с этими космическими волками, ему, мальчишке в полицейском мундире? Когда ничего особенного ведь не сделал. Ну, побегал по кораблю, посуетился, ну, пострелял — вот и все. Не выглядеть бы кретином, ей-богу.
— Ты что притих? — заговорил с «Люцифера» первый из голосов. — Заснул, Виктор?
— Задумался. Я есть хочу; что там у вас на обед?
«Люцифер» хохотнул.
— Свинья прожорливая. У нас давно ужин кончился, а ты все еды требуешь.
Виктор расхохотался, во все горло и от души. Не такие уж дебилы эти космические волки, чтобы воспринимать меня всерьез, как своего Христа Спасителя. Глядишь, сойдемся.
Через десять минут «Люцифер» сообщил, что высылает катер.
— Ты, главное, не суетись, не дергайся, — наказали ему, — и тебя снимут без приключений.
Виктор заподозрил, что его ждет некая неприятность, но промолчал и терпеливо стал ожидать катер. Суденышко вынырнуло откуда-то из-за спины и застыло, чернея на фоне звезд небольшим овалом.
— Привет, — заговорил новый голос, совсем молодой. — Вижу тебя изумительно. Готов?
— Готов-то готов, — отозвался Виктор. — А ты какую каверзу мне замыслил?
Катер не ответил, что-то неуловимо мелькнуло, и Виктора опутала тонкая частая сеть.
— Не дрыгайся.
— Не дрыгаюсь, — сказал он, взмывая, и обиженно заворчал: — Ты что, мерзавец, делаешь? На кой черт в авоське меня тягаешь? По-человечески нельзя, что ли?
— Это и есть по самому человеческому, — отозвался катер слегка растерянно. — Я больше не буду.
Виктор оказался в крошечной шлюзовой камере и приготовился выпутываться из сети. Однако эта авоська неожиданно легко сама соскользнула на пол. Спустя полминуты дверь камеры с чавканьем открылась, и тот же голос поприветствовал:
— Добро пожаловать! Направо по коридору.
Коридор был короткий, метров пять, но Виктору показалось, будто шагал он бесконечно долго, а сердце стучало все быстрее. Надеюсь, у мальчишки-пилота хватит мозгов не толкать мне благодарственных речей…
Дверь кабины управления была открыта, пилот, в ленивой позе, полуобернулся. Виктор споткнулся на пороге: человек был старше своего голоса лет на двадцать. Вот так, друг Делано — а ты его мерзавцем и еще как-то. Он неловко шагнул в кабину.
— Здравствуйте.
Пилот дернул головой и выпрямился.
— Какого лешего?.. Да ты кто такой?
— Делано, — смущенно ответил Виктор. — То есть я до сих пор так считал, — добавил он, вновь обретая уверенность. После чего отключил скафандр, положил руку на спинку свободного штурманского кресла. — Можно присесть?
— Об чем разговор… Так, значит, ты таки Делано? А я Слава Черныш. Рад познакомиться. — Пилот, усмехаясь, продолжал разглядывать Виктора, затем ткнул в кнопку связи. — «Люцифер», это Черныш. Игорь, я его снял и сейчас доставлю. Приготовились? Ох, что я вам сейчас привезу…
Виктор заерзал в кресле.
— Зачем так обо мне объявлять?
Худое лицо Черныша растянулось в улыбке, обозначились морщинки у глаз.
— Сейчас увидишь… вот домой прибудем…
Виктор досадливо пожал плечами. Уж этот мне Черныш! Нет того, чтобы объяснить все толком.
— Вот он, наш славный герой, — провозгласил пилот когда они вышли из лацпорта «Люцифера». — Прошу любить и жаловать.
Здесь их встречали двое: один постарше и пониже, другой помоложе и покрупнее. У старшего на мгновение — такое короткое, что Виктор едва успел заметить — приподнялись брови, затем он шагнул вперед, сгреб его в охапку, крепко обнял и тут же отпустил.
— Молодец. Красиво сработал.
— Это наш капитан, — чему-то ухмыляясь, пояснил Черныш. — Игорь Галахов. Игорь, вот те крест, я подобрал его там, — добавил он, упирая на слово «там».
— Ну и что? — Галахов прищурился, глаза у него были светлые и холодноватые. — Я, например, уже давно ничему не удивляюсь. И Рэй тоже. — Он повернулся к своему спутнику и представил его Виктору: — Рэй Метланд, второй человек на корабле. А теперь надо тебя покормить, как было заказано.
Виктор не тронулся с места. Ему не понравилось, как распахнулись огромные черные глаза Метланда, не понравилось ошарашенное выражение его лица. Тронутые они все какие-то… Помощник капитана спросил:
— Виктор Делано?
— Да.
— С Франчески?
— Да.
— С Серебряного Лайза?
— Да, — еще раз подтвердил Виктор, закипая.
— Рэй, — предупредил Галахов. — Пошли, все ждут.
Метланд и ухом не повел — он стоял перед Виктором, преграждая путь.
— Тебе что-нибудь говорит имя Эрик Ларсен?
Виктор оглядел троих космонавтов: черные глаза Метланда так и впились в него, прикусивший расползающиеся в ухмылке губы Черныш даже шею вытянул, ожидая ответа, один Галахов был терпелив и спокоен.
— Впервые слышу.
— Кто здесь поминает всуе мое имя? — раздался веселый ясный голос у него за спиной. — Ларсен я есть, и я здесь. Какого черта вы держите человека на пороге…
Виктор обернулся, и такой же синеглазый и светлокудрый, как он сам, Эрик Ларсен замер как вкопанный. Давно предвкушавший эту минуту, Слава Черныш непристойно захохотал, приседая и хлопая себя по бедрам, взгляд Метланда заметался от Виктора к Ларсену и обратно. А капитан положил руку на локоть Виктора: тот только под этим прикосновением понял, что невольно тянется к своему зажатому под мышкой дезинтегратору…
— А я-то воображал, будто один такой на свете, единственный и неповторимый! — пришел в себя Эрик. Он придвинулся ближе, и глаза его смеялись, встречая враждебный взгляд Виктора. — Слушайте, люци, ну наконец-то я все понял. Два года я ломаю голову, — продолжал он, обращаясь к Виктору, — два года не мог взять в толк, чем же я так плох, почему она мне не дается — я говорю об Анжелике. А оказывается, все это время у нее есть ты, причем рядом и каждый день. Ну? Я вас спрашиваю: разве может быть у бедного космопроходца при этаком раскладе хоть один шанс?
Взгляд Виктора мрачнел все больше. Только этого позора не хватало — то-то хохоту будет в кают-компании или куда мы там идем… Он чувствовал себя, словно его обманули, загнали в угол и унизили. Несомненно, в сравнении с космическим волком он безнадежно проигрывает. Ларсен старше, на нем стального цвета, с золотыми эмблемами, форма планеторазведчика, а не жалкий полицейский мундир, который, между прочим, Виктор носит ровно семнадцать дней. И держится Ларсен с добродушием и уверенностью любимца команды, на борту «Люцифера» он свой, все ему здесь друзья и братья, и наплевать на то, что красив он до неприличия, вполне доволен собой и .жизнью. Он — независимый, он — сам по себе, самостоятельный человек в знакомом ему, хорошо освоенном мире, а не растерянный, вывалившийся из-под заботливого крыла братца Кэта мальчишка, внезапно оказавшийся один на один со всем белым светом, который по случаю вдруг ухватил за вихор свою Удачу… И наконец, это Ларсен уже два года знает про Виктора Делано, тогда как тот до сегодняшнего дня и не подозревал о его существовании.
Эрик стоял перед ним, в его смеющихся глазах плясали озорные бесенята.
— Слушай, голодаище, ты требовал обед или не ты? Весь корабль на уши стал, народ наш давно уж собрался и ждет… А знаешь что, — он перевел взгляд на Метланда, сравнил его со своим двойником, — если тебя переодеть, с ходу-то никто и не разберется. Рэй, снимай-ка форму, отдашь Виктору, а мы скажем, что все они уже нарезались и в глазах двоится.
Помощник капитана усмехнулся и с готовностью расстегнул куртку. Виктор решил, что здесь принято морочить друг друга, и это, может быть, хорошо — во всяком случае, сейчас не экипаж будет над ним потешаться, а он над экипажем. Он взял протянутую Метландом куртку и надел прямо поверх скафандра. И вдруг вспомнил: Анжелика. И братец Кэт.
— В «Новостях» говорили, что Кэт с Анжеликой исчезли. — Он поглядел Ларсену в лицо. — Ты знаешь об этом?
Эрик озадаченно посмотрел на Метланда и уже собиравшегося уйти капитана Галахова. Галахов пожал плечами, Рэй Метланд тряхнул головой.
— Планеторазведка не в курсе последних новостей, — подвел итог Слава Черныш. — А вот ты, — указал он на Виктора, — откуда ты можешь это знать?
Виктор покусал губу, оглядел исподлобья всех по очереди.
— Мне надо вернуться на Франческу. И поскорее.
Глава 9
Кэт вел машину по пустынному, залитому потоками воды шоссе. Дождь хлестал мощными струями, барабанил по крыше автомобиля, но обдуваемые горячим воздухом стекла оставались чисты и прозрачны. В салоне было сумрачно и тихо, сжавшаяся на своем сиденье Анжелика всю дорогу молчала. Кэт временами посматривал на ее замкнутое побледневшее лицо, на светлое облако волос, подвязанных черной лентой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Выбравшийся из дыры в корпусе космического убийцы Виктор понуро сидел на абсолютно черной скорлупе окруженный яркими звездами, которые медленно плыли слева направо, потому что мертвый корабль вращался. Подтянув колени к груди и скрестив на них руки, Виктор ждал, когда его найдут. Он совсем не ощущал себя бесстрашным героем, избавившим мир от ужасного разбойника, и не воображал, будто флотилия спасателей немедля кинется, чтобы его найти и доставить с почестями на Франческу. Однако едва станет известно. полагал он, что «Десперадо» впервые в своей жизни промахнулся и какой-то корабль буквально вырвался у него из пасти, а сам пират в растерянности переживает неудачу, как появится космическая разведка. Эти ребята страсть как любопытны, они своего не упустят. Хотя пес его знает, сколько придется мне ждать. Вполне возможно, неопределенно долго.
Снаружи, в открытом космосе, искусственная гравитация почти не ощущалась. Поэтому он старался не шевелиться, чтобы случайно не оторваться и не уплыть в пространство. Может быть, далеко бы не улетел, а все неприятно. И когда только эта разведка появится?
— Когда, спрашивается, появится разведка? — проговорил он вслух, намереваясь порассуждать на эту тему, — Они ж, лодыри…
— А тебе мы зачем? — внезапно прозвучал голос у него над ухом.
Виктор так и подпрыгнул и завертел головой, ища нежданного собеседника.
— Ты кто такой? — продолжал голос.
— А ты? Откуда?
— С «Люцифера». Где ты там?
— На паршивой скорлупе! — в восторге заорал Виктор. — и жду, когда меня отсюда снимут!
«Люцифер» недоуменно помолчал.
— На какой такой скорлупе?
— На «Десперадо». Я был у него внутри и проклюнулся.
— Чего-чего? Чего ты мелешь?
Виктор было захохотал, но вовремя сообразил, что его еще примут за пьяного.
— Слушай, «Люцифер», я разгромил пирату обе рубки управления, он сдох, а я теперь снаружи. Понятно?
«Люцифер» не отозвался, но Виктор уже знал эти штучки. Он осторожно распрямился, затем, поскольку его никто не видел, встал на четвереньки и перебрался на другое место. «Десперадо» вращался медленно, поэтому он сразу же вылез из радиотени.
— Эй, ты слышишь меня? Скорлупа! — окликал «Люцифер».
— Да-да, слышу. Если вам не трудно, заверните ко мне на огонек, — ответил Виктор, сознавая, что подобный треп сейчас крайне неуместен, но не в силах ничего с собой поделать. — Я вас винцом попотчую — у разбойника на борту такие запасы…
На «Люцифере» что-то пробормотали в сторону, Виктор не разобрал.
— Ты мне не веришь? — спросил он изменившимся голосом.
— Привет, Скорлупа, — ответил ему кто-то новый. — Где, говоришь, ты находишься?
Ему не понравилось быть Скорлупой, но куда теперь деваться?
— Снаружи на корпусе «Десперадо». Я выбрался, потому что погас свет, когда я разорил, ему потроха. — О черт, они же точно примут меня за надравшегося шиза! — «Люцифер»… Мужики, я Виктор Делано, и я тут уже сутки и еле живой. — Он перебрался еще на несколько шагов вперед, подальше от зоны молчания. «Пожалуйста, заберите меня отсюда», — хотел сказать Виктор, но не смог, а вместо этого предложил: — Сообщите хотя бы косморазведке, что «Десперадо» потерял управление и больше не опасен, от него только что ушел корабль — крейсер или что-то вроде — и пусть они прибудут посмотреть. — Кажется, хоть эта фраза выстроилась нормально, без загибонов.
На «Люцифере» совещались: доносился невнятный шумок. Они же не верят, круглый я идиот, трепло несчастное! Думают, поди, что какой-то бездельник на своей личной яхте с жиру бесится.
— Виктор Делано, ответьте «Люциферу», — прозвучал голос, который говорил вторым.
Виктор выпрямился и встал на колени.
— Вас слышу.
— Мы возвращаемся, будем на месте через… сколько? _ через двенадцать минут. Подтвердите прием.
— Вас понял, — тихо ответил Виктор.
«Мы возвращаемся» — значит, он спас именно «Люцифер». И от этой мысли вдруг стало очень и очень неуютно. Вот он — герой и спаситель — является на борт. И что же? Как смотреть им в глаза, как слушать слова благодарности, которые капитан, не дай Бог, торжественно произнесет перед строем экипажа? Как быть с этими космическими волками, ему, мальчишке в полицейском мундире? Когда ничего особенного ведь не сделал. Ну, побегал по кораблю, посуетился, ну, пострелял — вот и все. Не выглядеть бы кретином, ей-богу.
— Ты что притих? — заговорил с «Люцифера» первый из голосов. — Заснул, Виктор?
— Задумался. Я есть хочу; что там у вас на обед?
«Люцифер» хохотнул.
— Свинья прожорливая. У нас давно ужин кончился, а ты все еды требуешь.
Виктор расхохотался, во все горло и от души. Не такие уж дебилы эти космические волки, чтобы воспринимать меня всерьез, как своего Христа Спасителя. Глядишь, сойдемся.
Через десять минут «Люцифер» сообщил, что высылает катер.
— Ты, главное, не суетись, не дергайся, — наказали ему, — и тебя снимут без приключений.
Виктор заподозрил, что его ждет некая неприятность, но промолчал и терпеливо стал ожидать катер. Суденышко вынырнуло откуда-то из-за спины и застыло, чернея на фоне звезд небольшим овалом.
— Привет, — заговорил новый голос, совсем молодой. — Вижу тебя изумительно. Готов?
— Готов-то готов, — отозвался Виктор. — А ты какую каверзу мне замыслил?
Катер не ответил, что-то неуловимо мелькнуло, и Виктора опутала тонкая частая сеть.
— Не дрыгайся.
— Не дрыгаюсь, — сказал он, взмывая, и обиженно заворчал: — Ты что, мерзавец, делаешь? На кой черт в авоське меня тягаешь? По-человечески нельзя, что ли?
— Это и есть по самому человеческому, — отозвался катер слегка растерянно. — Я больше не буду.
Виктор оказался в крошечной шлюзовой камере и приготовился выпутываться из сети. Однако эта авоська неожиданно легко сама соскользнула на пол. Спустя полминуты дверь камеры с чавканьем открылась, и тот же голос поприветствовал:
— Добро пожаловать! Направо по коридору.
Коридор был короткий, метров пять, но Виктору показалось, будто шагал он бесконечно долго, а сердце стучало все быстрее. Надеюсь, у мальчишки-пилота хватит мозгов не толкать мне благодарственных речей…
Дверь кабины управления была открыта, пилот, в ленивой позе, полуобернулся. Виктор споткнулся на пороге: человек был старше своего голоса лет на двадцать. Вот так, друг Делано — а ты его мерзавцем и еще как-то. Он неловко шагнул в кабину.
— Здравствуйте.
Пилот дернул головой и выпрямился.
— Какого лешего?.. Да ты кто такой?
— Делано, — смущенно ответил Виктор. — То есть я до сих пор так считал, — добавил он, вновь обретая уверенность. После чего отключил скафандр, положил руку на спинку свободного штурманского кресла. — Можно присесть?
— Об чем разговор… Так, значит, ты таки Делано? А я Слава Черныш. Рад познакомиться. — Пилот, усмехаясь, продолжал разглядывать Виктора, затем ткнул в кнопку связи. — «Люцифер», это Черныш. Игорь, я его снял и сейчас доставлю. Приготовились? Ох, что я вам сейчас привезу…
Виктор заерзал в кресле.
— Зачем так обо мне объявлять?
Худое лицо Черныша растянулось в улыбке, обозначились морщинки у глаз.
— Сейчас увидишь… вот домой прибудем…
Виктор досадливо пожал плечами. Уж этот мне Черныш! Нет того, чтобы объяснить все толком.
— Вот он, наш славный герой, — провозгласил пилот когда они вышли из лацпорта «Люцифера». — Прошу любить и жаловать.
Здесь их встречали двое: один постарше и пониже, другой помоложе и покрупнее. У старшего на мгновение — такое короткое, что Виктор едва успел заметить — приподнялись брови, затем он шагнул вперед, сгреб его в охапку, крепко обнял и тут же отпустил.
— Молодец. Красиво сработал.
— Это наш капитан, — чему-то ухмыляясь, пояснил Черныш. — Игорь Галахов. Игорь, вот те крест, я подобрал его там, — добавил он, упирая на слово «там».
— Ну и что? — Галахов прищурился, глаза у него были светлые и холодноватые. — Я, например, уже давно ничему не удивляюсь. И Рэй тоже. — Он повернулся к своему спутнику и представил его Виктору: — Рэй Метланд, второй человек на корабле. А теперь надо тебя покормить, как было заказано.
Виктор не тронулся с места. Ему не понравилось, как распахнулись огромные черные глаза Метланда, не понравилось ошарашенное выражение его лица. Тронутые они все какие-то… Помощник капитана спросил:
— Виктор Делано?
— Да.
— С Франчески?
— Да.
— С Серебряного Лайза?
— Да, — еще раз подтвердил Виктор, закипая.
— Рэй, — предупредил Галахов. — Пошли, все ждут.
Метланд и ухом не повел — он стоял перед Виктором, преграждая путь.
— Тебе что-нибудь говорит имя Эрик Ларсен?
Виктор оглядел троих космонавтов: черные глаза Метланда так и впились в него, прикусивший расползающиеся в ухмылке губы Черныш даже шею вытянул, ожидая ответа, один Галахов был терпелив и спокоен.
— Впервые слышу.
— Кто здесь поминает всуе мое имя? — раздался веселый ясный голос у него за спиной. — Ларсен я есть, и я здесь. Какого черта вы держите человека на пороге…
Виктор обернулся, и такой же синеглазый и светлокудрый, как он сам, Эрик Ларсен замер как вкопанный. Давно предвкушавший эту минуту, Слава Черныш непристойно захохотал, приседая и хлопая себя по бедрам, взгляд Метланда заметался от Виктора к Ларсену и обратно. А капитан положил руку на локоть Виктора: тот только под этим прикосновением понял, что невольно тянется к своему зажатому под мышкой дезинтегратору…
— А я-то воображал, будто один такой на свете, единственный и неповторимый! — пришел в себя Эрик. Он придвинулся ближе, и глаза его смеялись, встречая враждебный взгляд Виктора. — Слушайте, люци, ну наконец-то я все понял. Два года я ломаю голову, — продолжал он, обращаясь к Виктору, — два года не мог взять в толк, чем же я так плох, почему она мне не дается — я говорю об Анжелике. А оказывается, все это время у нее есть ты, причем рядом и каждый день. Ну? Я вас спрашиваю: разве может быть у бедного космопроходца при этаком раскладе хоть один шанс?
Взгляд Виктора мрачнел все больше. Только этого позора не хватало — то-то хохоту будет в кают-компании или куда мы там идем… Он чувствовал себя, словно его обманули, загнали в угол и унизили. Несомненно, в сравнении с космическим волком он безнадежно проигрывает. Ларсен старше, на нем стального цвета, с золотыми эмблемами, форма планеторазведчика, а не жалкий полицейский мундир, который, между прочим, Виктор носит ровно семнадцать дней. И держится Ларсен с добродушием и уверенностью любимца команды, на борту «Люцифера» он свой, все ему здесь друзья и братья, и наплевать на то, что красив он до неприличия, вполне доволен собой и .жизнью. Он — независимый, он — сам по себе, самостоятельный человек в знакомом ему, хорошо освоенном мире, а не растерянный, вывалившийся из-под заботливого крыла братца Кэта мальчишка, внезапно оказавшийся один на один со всем белым светом, который по случаю вдруг ухватил за вихор свою Удачу… И наконец, это Ларсен уже два года знает про Виктора Делано, тогда как тот до сегодняшнего дня и не подозревал о его существовании.
Эрик стоял перед ним, в его смеющихся глазах плясали озорные бесенята.
— Слушай, голодаище, ты требовал обед или не ты? Весь корабль на уши стал, народ наш давно уж собрался и ждет… А знаешь что, — он перевел взгляд на Метланда, сравнил его со своим двойником, — если тебя переодеть, с ходу-то никто и не разберется. Рэй, снимай-ка форму, отдашь Виктору, а мы скажем, что все они уже нарезались и в глазах двоится.
Помощник капитана усмехнулся и с готовностью расстегнул куртку. Виктор решил, что здесь принято морочить друг друга, и это, может быть, хорошо — во всяком случае, сейчас не экипаж будет над ним потешаться, а он над экипажем. Он взял протянутую Метландом куртку и надел прямо поверх скафандра. И вдруг вспомнил: Анжелика. И братец Кэт.
— В «Новостях» говорили, что Кэт с Анжеликой исчезли. — Он поглядел Ларсену в лицо. — Ты знаешь об этом?
Эрик озадаченно посмотрел на Метланда и уже собиравшегося уйти капитана Галахова. Галахов пожал плечами, Рэй Метланд тряхнул головой.
— Планеторазведка не в курсе последних новостей, — подвел итог Слава Черныш. — А вот ты, — указал он на Виктора, — откуда ты можешь это знать?
Виктор покусал губу, оглядел исподлобья всех по очереди.
— Мне надо вернуться на Франческу. И поскорее.
Глава 9
Кэт вел машину по пустынному, залитому потоками воды шоссе. Дождь хлестал мощными струями, барабанил по крыше автомобиля, но обдуваемые горячим воздухом стекла оставались чисты и прозрачны. В салоне было сумрачно и тихо, сжавшаяся на своем сиденье Анжелика всю дорогу молчала. Кэт временами посматривал на ее замкнутое побледневшее лицо, на светлое облако волос, подвязанных черной лентой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32