— Но, во имя господа! — запротестовала туча с Зосмы, — они смотрели туда, где лежали эти штуки ! Особенно кошка. А она видит на тысячу парсеков!
— Разве мы знаем, что она может видеть за тысячу парсеков? Во всяком случае, ей нужны не ваши сладости!
Король-торговец обмахнулся прозрачным листом мансенилевого дерева с Растабана и, повернувшись к Айрту, воскликнул:
— Добро пожаловать, молодой воин! Можете пользоваться чем угодно в моем дворце: мы никогда не сможем в полной мере отблагодарить героев наших славных космических эскадр! А что касается вашей кошки, то я у вас ее тотчас куплю, особенно, если она видит на столько световых лет!
— Но кошка не моя, к сожалению, — сказал Айрт с изысканной вежливостью. — Мне кажется, она видит своего хозяина на расстоянии в тысячу парсеков.
Он не думал, что окажется так близок к истине…
То, что последовало за этим, больше напоминало сон.
Они покинули блистательные и шумящие кварталы. Теперь перед Айртом открывалась нижняя часть астродрома, «ад», место стоянки кораблей-чистильщиков пространства, поглотителей радиоактивных отходов. Сюда же выходили морские каналы. Сине-зеленая вода плескалась почти вровень с набережной, где выгружали товары неизвестного происхождения без гарантии и путешественников без виз… Вот так, рядом с экзотическим миром, заключенным в строгие рамки законов, начинался другой, сопутствующий ему мир старых легенд, проклятых портов, исчезнувших космонавтов. В свете розовых сигмийских сумерек Айрт различал странные крадущиеся силуэты, зловещие, бледные, как воск, лица… И еще аромат женщины, яростный, ощутимый, чувственный, хлестнул его по лицу, словно ничем не стесненная волна женских волос. И тяжелая рука опустилась на его плечо:
— Будь осторожен, сынок! Здесь не увидишь жемчужин портовой Самарры. Здесь полно больных проказой или транспланов…
— Кого, кого?
— …Эти еще хуже. Мозги, селезенки или сердца, привитые андроидам. Трупы, которые прогуливаются благодаря электрическим цепям. Результаты экспериментов, вот так! Или мутанты. Это самое последнее достижение. Башня-то ведь рядом…
…Белая гигантская игла прорезала прямо перед ними сиреневое небо…
— Му… как?
— Да ты откуда свалился, сынок? Ты не знаешь, что в Центре Мутаций запросто делают получеловеческих андроидов и мышей с хвостами-штыками? Ты с Земли, что ли?..
Но в этот момент в легком отблеске, который никогда не исчезает с неба Сигмы, еле заметно блеснули звезды кадета, и незнакомый космонавт отпрянул:
— О, прости, брат! Твои первые звезды? Пошли, это надо отметить!
Они были в незнакомой местности, единственным впечатляющим отличием ее была разбитая ракета, переоборудованная под бар.
— Примечательное место, сынок! Для старого космического волка. Войдем?
— Войдем.
Кошка-Тролль заволновалась, но Айрт не обратил на это внимания.
Возбужденный неотвязной мыслью, он знал: что должно случиться, обязательно случится. И эта ночь уже отбрасывала тень на его будущую жизнь, уже имела определяющее для него значение.
Бар был сумрачным и таинственным, каким ему и следовало быть, с оттенком легендарных проклятых таверн из древних сказок. В глубине он был слегка освещен пирамидой из жидких кристаллов, имитирующих топазы, изумруды и рубины. Бармен, расплывчатый метис с Аль-Нилама, слегка фосфоресцировал зеленым светом.
Светлый, маленький и дорогой.
Как бриллиант, что соперничает с Солнцем…
— Что вы сказали?
— Ничего. Стихи. Девиз этого бара.
— Который называется?..
— Как все такие заведения, где вредят обмену веществ в организме с помощью приятных ядов — «Парадиз ».
— Чем напоить великих космонавтов? — пропел бармен. — Что подать, чтобы угодить их изысканным вкусам? Трог с шарией? Марсианский сегхир? Жалликулу с Фомальгаута на ультранизких частотах?
— Нам понадобится хороший земной алкоголь, — сказал незнакомец, облокачиваясь на стойку. — Сынок, ты не откажешь старому…
Но в этот момент Айрт был уже уверен, что этот субъект никогда не летал на Плутон. И никогда не рассчитывал траекторию. И вообще никогда ничего такого не делал. И напрасно он солидно выпячивал грудь и двигал плечами, как бывалый космонавт, в своей блестящей пластиковой куртке, отливающей голубым в свете неоновых светильников. И лицо его напоминало маску одного из тех мертвецов, которых находили в герметических трюмах. Но стаканы были уже полны душистой жидкостью, и предварительные переговоры уже начались, как это бывало в сумерках героических времен корсаров:
— У меня есть небольшой кораблик, — начал тот, выплюнув кусок черного схрауи. — Он легок в управлении, имеет право захода в любой порт, берет любые грузы. Что вы об этом скажете?
— А меня это касается?
— Если вы соблаговолите. Я собираю особый экипаж. Плачу в арктурианских кредорах. Премию тоже. Один процент — экипажу. Десять процентов — командиру.
— Очень любезно. Но разве в порту мало старых капитанов, севших на мель?
— Они не подходят. Двенадцать процентов вас устроит?
— Не совсем…
— Пятнадцать процентов?
— Вы, что, перевозите земное зло?
— Тоже не совсем. Двадцать процентов. Предупреждаю вас, на этом мои возможности заканчиваются.
Рег погрустнел. Он снова почувствовал себя в тупике, одиноким, ничего не соображающим…
— Я не понимаю, почему вы обращаетесь к выпускнику.
«Судовладелец» прищурился:
— Никаких честолюбивых помыслов?
— Никаких.
— И все-таки запомните: я постоянно здесь, в «Парадизе» — как только пробьет полночь…
И они вежливо раскланялись — как два зверя, которые не признали друг в друге одинаковой породы, но оказались равными по силе…
И Айрт снова окунулся в ночь.
Он шел и шел. Сады-оранжереи по сторонам становились все сумрачнее. А впереди белая игла башни, где приступили, по слухам, к «невероятным опытам», раскалывала ночь, как удар меча. Легкий бриз долетел до быстро опустошавшихся резервуаров со взлетной площадки, металлический запах отдыхающих кораблей смешивался с тяжелым дыханием эвкалиптов и скипидарных деревьев. Он прошел мимо рядов гигантских цилиндров с ракетным топливом, которого хватило бы всем эскадрам мира — их охраняли патрули роботов. Если адмиральский дворец был сердцем Сигмы, то здесь находились ее сердце и кровь. Но форма космического кадета была вполне достаточным пропуском. Не в этот ли момент Айрту и пришла в голову смутная мысль о том, насколько относительной была безопасность Самарры? Хватило бы одного космического шпиона или предателя… Но даже сама гипотеза показалась ему чудовищной. Кошка-Тролль шла за ним танцующей походкой, отблеск зеленых глаз окружал смарагдовым нимбом все ее головы…
Они остановились перед дверью в белой стене, увитой пурпурным лишайником, и Айрт толкнул ее. В гуще земного виноградника и звездчатых арктурианских гевей извивалась узкая аллея. Айрт пошел по ней. Ему казалось, что он вернулся к себе домой, что он встретился со своей родиной. Однако эти сады нисколько не походили на бедную растительность астероида под тусклым светом кометы. Он не знал, что это ощущение пришло к нему из будущего, потому что время — это дорога. И тотчас же ему привиделись башни с нацеленными смертоносными ракетами, небо, красное от пожаров… А на террасе «иамена» молодая девушка с распущенными светлыми волосами с надеждой всматривалась вдаль и ждала его, может быть… Он не знал ее имени… А потом — глухой звук свободного падения в бесконечность.
А в середине аллеи из белого гравия неожиданно возникло из ничего какое-то существо, причем возникло так неожиданно, как будто сама ночь породила его именно в этот момент. Его пошатывало. Он медленно обхватил руками непропорционально большую голову, потом увидел кошку и свистом позвал ее. Аита встала на задние лапы и поклонилась ему. Это и был, несомненно, тот самый хозяин, которого она видела на расстоянии в тысячу парсеков. Вот он, странный маленький старикашка, очень загорелый, почти голый, как поэты, носильщики и великие мыслители Сигмы, с фиолетовой повязкой вокруг бедер и шкурой какого-то животного через плечо. Он рассматривал этот мир через монокль, раза в три превосходящий нормальные размеры. Неожиданно он наклонился, взял кошку на руки и поцеловал ее в каждую мордочку. Сделав это, он обратил внимание на Айрта.
— Прошу прощения, архангел! — сказал он. — Мне показалось, что это моя кошка Аита. И это, бесспорно, она и есть. Это весьма умная особа, и если она прогуливается в вашей компании, то вы неплохой человек. Вы подобрали ее во время моего отсутствия?
— Кошка привязалась ко мне у выхода из Астронавтического колледжа, — смущенно пробормотал Айрт.
— Чудеса! Что же делала Аита у колледжа? Она никогда не летала, а ее мать еще котенком была привезена на Сигму. Или это влечение вызвано тоской по звездам? Вот в чем вопрос, говорил кое-кто в древней Дании. Речь идет именно о Космическом колледже Сигмы, да? И мы на самом деле находимся в садах Центра мутаций в пригороде Самарры, на 18-й планете Арктура в созвездии Волопаса?
— Вы хотите сказать, что вам это неизвестно?
— Я немного устал, — вздохнул незнакомец. — Я только что совершил невероятный бросок в космосе. Я дорожу своей репутацией и не скажу, откуда прибыл. Это дело рук одного из наших юных демонов или я должен сказать — ведьм?.. Слабое переливающееся фосфоресцирование в их глазах должно было предостеречь меня… Но сами вы, — он с интересом посмотрел на Айрта, — разве не из их компании? Я хочу сказать, не приходилось ли вам совершать что-нибудь особенное, например, передавать мысли на расстоянии или заниматься левитацией?..
— Я специализировался как десантник для опасных планет, — отвечал Айрт. — А что вам дало повод подумать?..
— Интуиция, может быть, и ложная, — маленький человечек снова покачнулся. — Есть ли еще в Самарре, в порту, эти притоны, где земляне вредят своему пищеварению посредством этилового алкоголя? Я бы с удовольствием хлопнул стаканчик.
— Боюсь, что в такой час все эти заведения уже закрыты.
— В таком случае, самым простым выходом будет добраться до моего жилища. Как это ни удивительно, оно у меня здесь, в этом парапсихическом городе. К тому же, я туда и направлялся: это рефлекс кота, который возвращается к себе… Если только домохозяин-робот не сдал мою берлогу ввиду моего долгого отсутствия… А в самом деле, как долго я отсутствовал? У нас сейчас какой год?
— Трехтысячный, — ответил Айрт; от всего этого у него слегка закружилась голова.
— Ага! Итак, меня не было пять лет. Это ничто по сравнению со звездной вечностью. И мне страшно от сознания, что я должен возвращаться, не выполнив задания… Ах, вот удачная мысль! Учитывая то, что вас отметила своим вниманием Аита, которая дружит только с прекрасными людьми, вы, несомненно, самой судьбой предназначены для того, чтобы сослужить мне эту службу…
— Если речь идет о деньгах, то у меня…
— Это значительно важнее. Речь идет, по крайней мере, о чудовищах и пирамидах. Поэтому мне надо подумать. Не хотите ли дойти со мной до иамена-5? У меня есть где-то там, за полным собранием сочинений Николая Гоголя, переплетенным в светлую кожу с Земли, бутылка настоящего амонтильядо того же происхождения. Мы опустошим ее за процветание Святой Виллисис и королевы Талестрис, за теологическую доблесть и за амазонку!
— Это что, тотемы вашего племени?
— Нет, просто друзья. Мы встретились на окраине созвездия Лебедя, и я покинул их у врат Десятого Круга.
«Это сумасшедший, — подумал Айрт. — Но он любезен и учен».
И он последовал за старичком.
— А вот и мой иамен, — сказал человечек. Он остановился в центре поляны, усеянной диксвониями с гибкими стеблями цвета розового турмалина и голубого граната. Тут стояло странное сооружение в стиле зиккуратов с загнутыми краями террас. Ферропластическая решетка загораживала доступ в вестибюль. Незнакомец рассеянно пошарил в складках своей шкуры, потом, будто вспомнив что-то, наклонился, сдвинул плитку из коллофана у порога и достал оттуда маленький фигурный ключик.
— Ну, вот! — сказал он. — Это лучший тайник, который мне удалось найти: самый известный, но самый надежный — ключ под ковриком!
И дверь открылась перед ними. Путешественник некоторое время что-то искал в слабом мерцании, которое исходило от купола из лунного камня, преломляющего зыбкую, как всегда, арктурианскую ночь. Он кончил тем, что обнаружил невероятную древность, как будто сошедшую с экрана, где демонстрировался исторический фильм — коробку спичек и немного пересохшую свечу, которую тотчас и зажег. Тут Айрт увидел, что находится в зале высотой этажа в три, до самого купола увешанном полками с книгами, футлярами с микрофильмами и древними гравюрами. На высоте четвертого этажа стены сужались и переходили в шпиль. В нем был легкий подвижной балкончик с телескопом, похоже, невероятной мощности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59