Быть может, точного ответа широкая публика не получит никогда – действительность Консулярии, утвердившаяся после Восточных Событий от этого не изменятся. Страсти и амбиции героев давно канули в Лету, оставив по себе память, что, разрушив устоявшийся порядок вещей, немало смутила умы современников и потомков.
Впрочем, все это спустя годы. А пока…
* * *
– …Разумом поиметый негодяй.
– Простите, шеф, вы что-то сказали?
– Да, я сказал именно то, что вы слышали, Аналитик.
Фантом, шеф Департамента Обзора, нервно мерил шагами диагональ кабинета. Аскетически-изысканная – сталь и стекло – обстановка навевала мысли о стерильно-чистой утробе холодильника. Стужи подбавлял особый – ледяной гнев шефа.
– За что?
Новый (не популярный у начальства) Аналитик, утвердившийся в Департаменте после самоубийства Элвиса Миниора Лютиана, похоже, не отличался ни отвагой, ни неповторимым колоритом предшественника.
Фантом досадливо поморщился.
– Не напрягайтесь, старина, словечко ушло не в ваш адрес. Я хотел сказать “проклятый, Мировым Разумом поиметый иллирианец”.
Аналитик вздохнул.
– Мы бессильны, шеф. Формально он легальный турист. Это как раз тот случай, когда принципы свободной страны работают против нее. По условиям мирного договора мы сами обязали иллирианцев выпускать в Каленусию всех желающих.
– Ну и?
– Наши престарелые ослы в сенаторских мантиях вкупе с президентом Бартом почему-то решили, что свободный дрейф иллирианских граждан на нашу территорию – великое идеологическое благо. Никто и в мыслях не держал, каких субъектов подкинет нам судьба. Поймите, шеф, мы просто не могли не пустить сюда Дезета – у нас открытая граница.
– Надеюсь, его сразу в аэропорту взяли под опеку.
– Простите, шеф, я сейчас запрошу по сайберу.
Фантом остановился у широкого окна Пирамиды, зачем-то постучал пальцами по стеклу.
– У вас не возникает чувство ирреальности происходящего, а, Аналитик?
Худощавый, большеглазый, мальчишески стройный сенс неопределенного возраста, судорожно дернул костлявым плечом.
– Такие вещи противопоказаны Аналитикам. На самом деле ничего странного здесь нет. Иллирианцу что-то понадобилось в Конфедерации. Он приехал. Теперь остается лишь выяснить, что ему нужно, и использовать это знание в своих интересах.
Фантом окинул Аналитика взглядом особого рода. Таких взглядов удостаиваются почетные пациенты психиатрических клиник.
– Вы тронулись умом, коллега. Что может быть нужно этакому Стрижу… Да мне плевать, что ему нужно! Какая-нибудь пакость, конечно. Мне не нужен здесь он сам. Отцы сенаторы проедят мне плешь, если Департамент допустит очередной скандал вокруг общементальной проблемы… Этот человек – пакет с неприятностями. Все попытки его использования до сих пор выходили боком. Даже правдивая информация, полученная от него, в конечном счете идет во вред Каленусии. Это фатальная заноза в нашем нежном афедроне. Поэтому мой вердикт – вон! Я требую, слышите, требую, чтобы вы представили мне способ немедленного удаления Дезета с нашей территории…
– Но соглашение, шеф…
– Плевать. Он осужден за военные преступления. Этого мало?
– Простите, шеф, мало. Приговор был. Исполнение было. Все прошло по букве закона. Его дело закрыто. Такие исключение не оговорены в соглаше…
– Плевать. Поймайте его снова – на чем угодно. Подсуньте ему сирену-искусительницу, устройте скандал в кабаке…
– Простите, шеф, вы сами знаете, такие методы даже не вчерашний – позавчерашний день.
– Ну так скрипите мозгами – отрабатывайте жалованье псионика, порази вас кишечная чума! Подловите его в момент неправильного перехода улицы, например. Нам нужно какое-нибудь – любое – его нарушение. И немедленная высылка из страны.
– Шеф…
– Что?
– С чего все взяли, что у него агрессивные намерения? Быть может, он просто приехал в отпуск. Скажем, его позвали в путь ностальгические воспоминания…
– Вы болван!
– ?
– Я понимаю, вы у нас почти новичок. Поэтому поверьте мне на слово – у того, кто познакомился со следственным отделом, не бывает ностальгических воспоминаний о Каленусии!
Аналитик обиженно подобрался.
– И все же, я бы не стал форсировать событий, шеф…
– Хватит! Что у нас там по сайбер-запросу?
– Минутку… Взгляните сами.
– Что?!!
– Я вас предупреждал, шеф.
– Проклятье! Где были ваши советы? Где были ваши хваленые сверхмозги?!
– Я вас предупре…
– Замолчите, Аналитик! Я не хочу слушать ваших беспомощных оправданий!
– Но я-то НЕ ВИНОВАТ!
– Мне плевать, кто виноват!!! Он смылся из-под визуального наблюдения. Вы Аналитик или ленивый школяр-переросток? Вы представляете, что это значит? По территории Конфедерации сейчас бродит неучтенный ментальный “нулевик”, фанатик, террорист со стажем, преступник, убийца, псих со сдвинутыми мозгами, человек-невидимка для любого пси-турникета.
– Но шеф…
– Простите… Простите, Аналитик. Я знаю, что вы тут не при чем, но я зол до самого дна кишок. Ваши советы?
– Минуту назад я советовал не вмешиваться, ограничившись мягким наблюдением. Сейчас обстоятельства изменились. Его следует найти, шеф. Найти во что бы то ни стало и хотя бы взять под присмотр. Быть может, ваша идея насчет удаления…
Фантом только уголками губ, но не без самодовольства улыбнулся.
– Я же говорил вам, дружище. Слушайтесь советов начальства. Итак, ваши выводы, Аналитик?
– Поиск, шеф. Поиск любыми методами. Впрочем, “любых” методов у нас не много. Ментальный контроль аппаратуры его не видит. Пускайте в ход агентов без пси-способностей. Разошлите его фото полиции, в аэропорты, водителям рейсовых каров, путь копии расклеят по стенам, раздадут в рестораны, отели.
– О, Скорбный Понос Разума! Но это же груда проблем! Этого не делали уже много лет. В наш век всеобщего пси-наблюдения и контроля…
– Ничего не поделать, шеф. Таковы уж правила нестандартной игры. Если мы начинаем охоту на стрижей, то глупо это делать теми же способами, которыми отстреливают уток…
– Хм. Вы правы, конечно, друг. Итак, начинаем операцию.
– Как обозначим ее для Системы?
– А разве нужно название?
– Такова традиция, шеф.
– Тогда назовем ее “Сафари”, это немного избито, зато придает мне тонуса. Признаться, я не расстроился бы, если бы… так сказать в процессе, этот индивид и вовсе перестал создавать проблемы для Каленусии.
– Будет скандал…
– Да, действительно, не хотелось бы…
– Но бывают же несчастные случаи…
– Да, бывают.
– В них никто не виноват.
– Ни в малейшей степени.
– Конечно, они случаются крайне редко.
– Очень.
– Но бывают лица неординарного поведения, которые сами повышают летальную вероятность, вызывая почти невероятный ход событий. И сами же становятся жертвами. Кто знает?…
– Никто.
– Они ведь уродцы. Нулевики, например – совсем без пси-способностей. Несчастные, обделенные природой люди, можно сказать…
– Вот именно.
– Мне продолжать?
– За дело.
– Итак, шеф, я предлагаю этакий нестандартный вариант…
* * *
Стриж, перекинув через плечо сумку, вышел из насквозь прозрачного здания аэропорта. Порт-Калинус встретил его шуршанием сухой, ажурной листвы, шорохом колес каров, мягким золотом теплой осени. Пассажиры бестолково суетились, занимая места в машинах. Стриж приметил нарочито расслабленного типа, который с преувеличенным интересом уставился в прозрачно-зеркальные недра сигаретной витрины.
– Эй, мастер!
Тип испуганно ужался.
– Я турист. Не желаете быть моим гидом?
Несчастный шпик замялся, не зная, что ответить.
– Вы согласны, вы этого ждали – вижу по вашим глазам. Пошли.
Филер, ухваченный под руку, отчаянно озирался, по-видимому, ища несуществующее прикрытие. Визуальная слежка без пси-детекторов и Сети давным-давно не практиковалась в высокотехнологичной Каленусии, пойманный Стрижем человечек казался крайне малоопытным, наспех подобранным сотрудником и отчаянно трусил. Дезет вежливо, но твердо провел каленусийца в сторону полускрытых за пыльными кустами мусорных контейнеров. Шпик заворожено уставился в глаза противника и сдавленно икнул.
– Ну и?
– Бить будете?
– Без нужды не хочется. Меня укачало в самолете. “Метка” у вас с собой? Давайте сюда.
Филер безропотно протянул электронный жетон. Стриж забрал опознаватель и словно бы нехотя выпустил воротник агента.
– Я протестую! – пискнул незадачливый шпик.
– Протестуй на здоровье, дружок.
– Вас все равно найдут, достойно проучат в вышлют вон!
– Всегда мечтал об этом, – широко улыбнулся Стриж.
– Вы – негодяй, вы не соблюдаете правил. Наблюдаемый не должен показывать, что заметил наблюдателя.
– В твоем учебнике так написано?
Шпик в ответ сморщился, словно собираясь заплакать. Стриж, поразмыслив, подтолкнул его в сторону припаркованного в сторонке медицинского фургончика. Густой слой пыли на стенке показывал, что прицеп стоит здесь давно и наверняка не востребован. Дезет отворил заднюю дверцу, забросил вовнутрь филера, запер дверцу на внешнюю защелку. Потом подобранной ветошью тщательно почистил с одной стороны белый пластик фургона, вынул из кармана синий фломастер и вывел, имитируя официозный шрифт Каленусии:
“ЦЕНТРАЛЬНАЯ КЛИНИКА.
ВЫЕЗДНАЯ ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ ПОМОЩЬ”
С некоторого отдаления надпись смотрелась неплохо. “Пациент” внутри слабо заворошился и тоскливо взвыл. Стриж с невинным видом отошел в сторону. “Посмотрим, что мне подарил Департамент…”. Он взвесил на ладони идентификатор “глазка”. С виду жетон казался нормальным, пользоваться уникомом для считывания Дезет не решился. “Я не верю в наивное благодушие Департамента,” – подумал он. “Этот человечек боится искренне, но он не знает и процента от комбинации”. Стриж прикинул, мог ли поместиться внутри плоского прямоугольника миниатюрный “маячок”, огляделся в раздумье. В мусорном баке кто-то глухо закашлял. Из-за бортика, облитого потеками масла, высунулась согбенная пегая спина, вся в лоснящихся проплешинах. Тощие позвонки торчали орехами. Собака вылезла на дрожащих лапах и принялась с интересом обнюхивать ботинки Дезета.
Стриж задумчиво посмотрел на доходягу, мутные глаза животного слезились.
– А почему бы нет?
Он соорудил из полоски грязной ветоши подобие ошейника, замотал в тряпку жетон.
– Иди сюда, друг человека.
Псина доверчиво протянула Стрижу блохастую лысую голову. Он водворил ошейник на положенное место.
– Жди и никуда не уходи.
Дезет отыскал крошечную закусочную, купил у сонной, накрахмаленной, ошеломленной странным заказом толстушки два десятка сырых сосисок и вернулся к бачкам. Собака терпеливо ждала, не пытаясь сорвать ошейник. Стриж протянул животному еду, подождал, пока не опустеет бумажный пакет, и легонько подтолкнул ботинком старожила помойки.
– Пошел.
Пес крутнулся и разочарованно побрел прочь. Стриж вытер грязные руки об остатки ветоши и, насвистывая, отправился к стоянке каров. Уже уходя, он приметил молодую круглолицую, добродушного вида женщину с двумя чистенькими, кукольными, нарядно разодетыми близнецами. Добропорядочное каленусийское семейство в ужасе таращилось на медицинский фургончик.
Фургончик пьяно раскачивался, пластиковые стенки сотрясались под градом ударов. Приглушенные истерические крики перемежались протяжными стонами ушибленного человека:
– Откройте дверь! Выпустите меня! Я агент Департамента Обзора!
На блестящей белой поверхности свежо сияла четкая синяя надпись: “ЦЕНТРАЛЬНАЯ КЛИНИКА. ВЫЕЗДНАЯ ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ ПОМОЩЬ”…
Стриж остановил случайное такси, заплатил вперед, потом долго колесил по городу, просматривая купленные на вокзале газеты. Пара заметок заинтересовала его всерьез – вырванный листок отправился в сумку. Ошалевший от дурацкой щедрости клиента таксист не задавал лишних вопросов.
Дезет с интересом посмотрел на собственный, четырехлетней давности судебный портрет. В газете, под смазанной картинкой мрачного, плохо выбритого типа красовалось вымышленное имя со стандартной припиской “разыскивается за мошенничество, кражу со взломом и злоупотребление доверием.” Ошеломленный Дезет мгновенно зауважал Департамент. Его не могут объявить в розыск официально. Но едва ли у иллирианского туриста найдется повод чрезмерно возмущаться задержанием из-за случайного сходства с каленусийским преступником… Он смял газету и бросил ее на самое дно сумки.
Вторая заметка (в желтом как солнышко бульварном листке) оказалась поинтереснее.
“Драма ревности в полисе Параду. Убийство ординатора. Романтический побег лауреатки Калассиановской премии…”
У Стрижа зачастил пульс. Прочитал крикливую, сумбурную статью до конца, аккуратно сложил и убрал газету.
– В аэропорт. Обратно. Быстро.
Терпеливый таксист развернул машину, уверенно прибавил скорости. Через полчаса Стриж поспешно пересек площадь, обошел ажурные кусты, миновал ряды каров и закусочную с крахмальной толстушкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68