- крикнула Ика.
- Земля... - повторил Горошек уже потише. - Нет, это не Земля, - сказал он.
И замолчал. В хрустальном окне показалась какая-то планета. Она увеличивалась с секунды на секунду. Уже отсвечивали розоватым отблеском тучи, показались какие-то блестящие, подобные неведомым морям, светло-фиолетовые пространства, какие-то красные горы и голубые равнины... Да, все это было чем-то похоже на Землю, но совершенно другими были очертания материков и морей. Совершенно другие краски, другой свет, другие тени...
Затаив дыхание ребята, нагнувшись над окном, всматривалась в приближавшуюся к ним планету. Серебристый Шар снижался, видимо, входил в ее тень - туда, где была ночь.
Картина в окне тускнела, затягивалась темной дымкой.
- Будем приземляться, - шепнул Горошек. - Хоть это и не Земля.
Он взял Ику за руку. Рука ее дрожала. Да он и сам чувствовал, как по спине бегают холодные колючие мурашки.
Сядет ли Шар там, где нужно? Не разобьется ли, не упадет ли в морскую глубь?
Горошек не знал этого. И не мог знать.
- Ну, - сказал он слегка охриплым голосом, - сейчас все узнаем.
Ика улыбнулась.
Он был ей очень благодарен за эту улыбку. Ика давала понять, что на нее можно надеяться. Что все будет в порядке.
Да, надо сказать правду: в этом самом чудесном из всех пережитых ими приключений она вела себя так мужественно, как никогда.
Горошек хотел сказать ей об этом. Отец любил повторять: "Говори человеку все хорошее о нем. Вы оба станете лучше". Но не успел он открыть рот, как она сама заговорила:
- Смотри, - сказала Ика, - опять зеленый свет. Идем?
На одной из стен загорелся пульсирующий прямоугольник зеленого света. Значит, наконец наступила решающая минута.
Зеленый свет. Это значит, надо идти. Но что там? Что их ждет? Город или дно морское? Горные вершины или пустыня? Зоологический сад или... или... "Никто - Не - Знает - Что"?
Горошек сглотнул слюну и крепче стиснул руку девочки.
- Надо идти, - сказал он.
Они направились к выходу. Вдруг Ика отпустила его руку:
- Погоди-ка.
- Ну что там еще? - начал он. - Зачем ты...
Она не слушала. Бегом вернулась к столику, взяла в каждую руку по бутылке с напитком и кивком головы указала на закрытую вазу с фруктами.
- Возьми это. Неизвестно, что дальше будет... Горошек кивнул.
- Молодец, что не забыла, - признался он. - А теперь идем!
И они пошли, стараясь, чтобы придать себе смелости, громко топать ботинками. Жаль только, что на этом губчатом светящемся полу топать не удавалось.
Первой вышла в голубой коридор Ика. Горошек ни на шаг не отставал.
Зеленый свет вел их теперь в противоположную сторону коридора. Он мерцал, как и тогда, словно весело подмигивал. Словно приглашал: "Пошли, пошли!" Но они - сами того не сознавая - все замедляли шаг. Ведь уже через минуту, через секунду, через три или четыре шага они должны были встретиться... с чем? То-то и есть, что НЕИЗВЕСТНО С ЧЕМ. С ВЕЛИКИМ НЕВЕДОМЫМ.
- Ох! - крикнула Ика.
Над ними было темно-фиолетовое небо, усеянное звездами. Звезды сияли всеми цветами радуги - от белого до рубиново-красного. С двух строи слабо светили две зеленоватые Луны.
А Серебристый Шар? Исчез, словно его развеяло ветром.
Их окружала фиолетовая тьма.
Под ногами ребят тихонько скрипнула мелкая галька. Они застыли на месте. Какая-то небольшая птица беззвучно пролетела над их головами. Воздух был горячий, полный неведомых запахов. Но дышалось удивительно легко. Несмотря на жару, каждый вдох освежал, как глоток воды.
- Что это так шумит? - шепнула Ика. Горошек не отвечал, придвинулся к ней поближе. Действительно, что-то шумело. Где-то неподалеку слышался странный шелест, шорох. Словно шелест густого сухого тростника, ивняка, раскачиваемого легким ветерком, шорох осеннего леса, роняющего сухие листья.
А издали доносился другой звук - звук, который ни с чем нельзя спутать: равномерный, неумолчный шум прибоя. Да... сомнений не было.
- Море, - вздохнул Горошек.
- Я так и думала.
Глаза их понемногу осваивались с темнотой. Даже при слабом свете двух зеленоватых лун из голубой тени все яснее выступали очертания высоких, сухо шелестящих, похожих на пальмы деревьев.
- Погляди туда, - шепнул Горошек.
В той стороне, откуда доносился шум моря, светлело.
Там разливалось нежное зеленоватое сияние. Это напоминало, пожалуй, свет восходящей Луны, а еще больше - зарево далекого города. Города, озаренного зелеными огнями.
- Итак, где же мы находимся? - спросила Ика более уверенным тоном.
Горошек потер лоб.
- Это надо...
- Продумать?
- Да, да, - сказал он. - Это надо еще продумать.
- Ну, так продумай, - рассмеялась Ика.
Но положение было слишком серьезно, чтобы Горошек обратил внимание на ее насмешку. К тому же, сказать правду, он сейчас ничего не продумывал. Сейчас на мысли - даже на самые умные мысли - надежда был плохая. Вся надежда была на глаза и уши.
Глаза были лучше у Горошка, слух - у Ики.
Наверно, поэтому Горошек и сказал ей:
- Ты меньше болтай, а больше слушай!
- Вместо того, чтобы продумывать?
- Вот именно.
По его тону Ика сразу поняла, что ему сейчас не до шуток. Но она не могла так легко уняться.
- Ну, тогда я превращаюсь! - пробормотала она.
- Во что?
- Во что! Конечно, в слух!
Горошек только пожал плечами. И может быть, именно его миролюбие заставило ее замолчать.
А Горошек всматривался в темноту, как сова, разыскивающая добычу. Ика чувствовала, что несмотря на спокойный, даже безразличный вид, он весь напряжен, натянут, как тетива лука.
Вдруг он спросил:
- Ты что-нибудь слышишь?
- Кажется... кажется, ничего интересного. А ты?
- Что я?
- Ты что-нибудь увидел?
- Ничего, - проворчал Горошек. - Кроме этого зеленого отблеска, ничего.
- Что будем делать?
- Пойдем.
- Горошек, а куда?
- Сперва немного осмотримся. Потом пойдем... к морю. Ведь не будем мы здесь сидеть до рассвета.
Ика, что-то припомнив, так и присела.
- Горошек, господи боже! До рассвета? А ведь мы должны вернуться в восемь. Что скажет тетка Педагогика?
И тут Горошек неожиданно разозлился. Разозлился как никогда.
- Что скажет тетка Педагогика? - закричал он. - Ты подумай о том, увидишь ли ты ее когда-нибудь! Увидишь ли ты вообще... Землю.
- Зе... Землю?
- Так точно.
Ика замолчала, посмотрела вверх на звезды, солнце и Землю. Даже в темноте Горошек увидел, как ее глаза подозрительно заблестели. Он сразу смягчился. Взял ее за руку.
- Ну, не расстраивайся, - сказал он, как можно ласковее. Хватит, что я расстраиваюсь. Договорились?
- До... договорились, - вздохнула Ика и хлюпнула носом. Но, как всегда, она в ту же минуту отряхнулась от огорчения, как щенок от воды.
- Идем, - отважно сказала она.
- Секундочку, - сказал Горошек. - Никогда не известно, что может случиться.
Достал из кармана перочинный ножик, щелкнул лезвием. Оно блеснуло в фиолетовом сумраке.
- Теперь можем идти, - сказал он.
Тут Ика остановилась как вкопанная.
- Ничего подобного! - закричала она, и голос ее поразительно напоминал голос тетки Педагогики. - Ты не будешь разгуливать в темноте с открытым ножиком! Даже тут!
- Уфф, - вздохнул Горошек. - Я пойду первым, - сказал он.
- Ножик закрыл?
- Да.
- Ну, тогда... пошли.
Галька скрипела под ногами - скрипела мелодично и даже немного пела. Как...
- Как поющие змейки, - шепнула Ика.
Горошек шел впереди, вплотную за ним Ика. Галька все пела под ногами. Раза два беззвучно промелькнули в небе призрачные, слегка светящиеся опаловым сиянием силуэты каких-то летучих созданий. Вскоре они дошли до "пальм" - высоких, сухих, с перистыми листьями деревьев.
- Тух тоже вроде поляна, - сказал Горошек.
Действительно, они вышли на широкую, покрытую галькой площадку, окруженную стеной пальм и невысоких, густых кустов.
Обошли поляну кругом и решили идти к морю.
В стене деревьев и кустов был разрыв. Там как будто начиналась просека - самая обычная, как на Земле. Оттуда, как по коридору, шел к ним навстречу неустанный шум волн. Видимо, просека вела к морю.
- Ну и темнотища, - встревоженно шепнула Ика. - Спички есть?
- Есть.
- Ты тогда посвети.
- Потише... потише. Это надо продумать.
В голосе Ики на этот раз зазвучали такие ноты, какие появлялись в голосе ее мамы, когда она, скажем, очень торопилась в город, а отец устраивался в кресле с газетой, не слыша, что ему говорят, забыв о назначенном времени, о делах, и так далее, и так далее.
- Слушай! - грозно сказала она. - Ты просто спятишь с этим твоим продумыванием!
Горошек был невозмутим.
- У тебя уши есть? - спросил он.
- Кажется, есть.
- Ну тогда скажи, как здешний лес шумит. Как мокрый ольшаник или как сухой тростник?
- Ага, - пробормотала Ика.
- Вот тебе и ага! Хочешь превратиться в телячью котлету?
- Почему в телячью?
- Это ты сама продумай...
- А ты умный, как... - Ика даже поперхнулась.
- Прости, пожалуйста, - вежливо сказал Горошек. - Ну как, зажечь спичку?
- Н... нет, - после паузы ответила она. - Не сердись, Горошинка. Ты был прав.
- Ну ладно, ладно... - Он улыбнулся. - Идем. Тут Ика, в свою очередь, показала, что и она тоже иногда может кое-что продумать.
- Погоди, - сказала она. - Набери этих камушков в карман и бросай вперед. Вдруг там в темноте сидит какая-нибудь пакость? Кинешь камушек - может быть, испугается.
Горошек наклонился и начал набивать карманы камнями.
- Это идея, - сказал он. - Вот только одна вещь мне очень не нравится.
- Что именно?
- Сама посуди: летели мы на каком-то техническом чуде, химическая чистка, гравитация, эти живые носики у бутылок, и я не знаю, что еще. Колоссальная штука!
- Еще бы не колоссальная!
- Ну вот. А высадили нас в каком-то диком лесу. Ни людей, ни техники, ничего. Просто Сахара! Это порядок?
- А откуда ты знаешь, какие у них тут порядки?
- То-то и есть, что не знаю.
- А может, они ошиблись? Ты думаешь, при такой технике уже и ошибаться нельзя?
- Пожалуй, можно.
- Ну и все! - нетерпеливо сказала Ика. - Главное, чтобы мы не слишком ошибались! Надо попробовать вернуться, если не на ужин, то хотя бы вообще на Землю. Который час?
- О господи! - простонал Горошек.
- Что с тобой?
- Не идут. Часы остановились.
- Тьфу, ты, - рассердилась Ика. - Ну ладно, если они не идут, то хотя бы мы пойдем! Хватит разговаривать! Бросай камушки и пошли.
Но Горошек был безутешен.
- Что я скажу Рыжему? - несчастным голосом сказал он. Скажешь ему "добрый день". Или "добрый вечер". Смотря по тому, когда вернемся. Идешь или нет?
- Иду... иду...
В темноту полетел камушек, упал, и... наступила тишина.
Впереди шел Горошек, совершенно подавленный своим горем. Ему уже было безразлично, что он идет по чужой планете, где ночь фиолетовая, а на небе светят две луны и невиданные бело-золотисторозово-красные звезды. Он забыл о том, что Земля и все люди остались неведомо где. Он знал одно: ему доверили часы, а они остановились - сломались!
- Ну откуда я мог знать, - вырвалось у него, - что мы полетим на эти несчастные звезды?
Ика топнула ногой:
- Перестань!
И, решительно обогнав его, кинула вперед горсть гальки.
Вот тут произошло нечто неожиданное. Где-то рядом послышалось не то шипение, не то свист. Во мраке на долю секунды сверкнули три рубиновых огня, кажется, три глаза, и кто-то - судя по звуку, этот "кто-то" был не меньше хорошей овчарки - огромными прыжками бросился...
Ика немедленно оказалась рядом с Горошком, а Горошек вытянул вперед руку с открытым ножом.
К счастью, этот "кто-то" с рубиновой тройкой глаз бросился огромными прыжками н_а_у_т_е_к.
Звук его скачков все удалялся, треск кустов затихал.
- Че-че-чего это было? - после большой паузы спросила Ика.
Горошек с трудом откашлялся.
- Откуда же я могу знать? - хрипло сказал он.
- Он бежал... он прыгал, совсем, как кошка.
- Как б_о_л_ь_ш_а_я кошка, - поправил он. - Как леопард или тигр...
- Ой, Горошек, - шепнула Ика, - пойдем, пойдем скорее. И... не закрывай ножика.
Однако судьба им благоприятствовала. Сколько они ни кидали камушки, в зарослях все было спокойно. Правда, раза два промелькнули над их головами слабо светившиеся белые птицы, но к ним ребята уже привыкли.
И вот наконец впереди показался просвет.
- Море! - крикнул Горошек. - Гляди! А там... наверное, город!
Они вышли, вернее, выбежали на широкий морской пляж. Галька сменилась песком. И кругом посветлело - спокойная морская гладь отражала мерцавшее на небесах звездное море и луны. А главное, недалек был тот берег, где горела целая россыпь зеленых огней. Огни, неподвижные и движущиеся, яркие и тусклые, бросали бледнозеленый отсвет на море и небо. Точь-в-точь так, как огни наших приморских городов отражаются в двух туманных зеркалах Земли - в зеркалах моря и неба.
Какой же это был восхитительный, прекрасный, бодрящий вид!
Все было забыто: трехглазый тигр, темнота и странный засохший лес. Горошек позабыл даже о часах Рыжего.
- Море! Море! - кричали ребята, выбегая на гладкий, как асфальт, пляж.
- Город! - кричали они. - Город!
Первой добежала до воды Ика. Смеясь, опустила в нее руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25