Боршин. Джек задумался, сумело ли каким-то образом
выжить это изуродованное существо и продолжает ли оно где-то разыскивать
его след, подгоняемое единственным жгучим желанием, живущим в искореженном
теле. Боршин действительно был последним оружием Повелителя Нетопырей, его
последней надеждой, на отмщение. Эта мысль, как взрыв стручка ГЕБЛИНКИ,
заставила Джека вспомнить то, к чему он давно не возвращался: компьютеры,
Дагаут и ту девушку... как ее звали?.. Клэр! Он улыбнулся тому, что
вспомнил ее имя, хотя ее лицо от него ускользало. А потом еще и Квилиэн.
Джек знал, что ему никогда не забыть лица Квилиэна. Как же Джек его
ненавидел? Он хихикнул, вспомнив, что оставил того в лапах обезумевшего от
боли Боршина, который, несомненно, принял Квилиэна за него самого. Он
припомнил свою безумную поездку по стране, как он ехал, спасаясь от света,
стремясь в царство тьмы, не зная, действительно ли те распечатки, которые
он везет, содержат в себе Потерянный Ключ, Кольвинию. Ему вспомнилось, как
у него захватило дух, когда он это проверил. Хотя больше он не возвращался
на дневную сторону, Джек ощутил странную ностальгию по дням в
университете. Может быть, это от того, что сейчас я рассматриваю их как
сторонний наблюдатель, подумал он, а тогда я сам был частью всего этого.
...И все время его мысли возвращались к возвышающейся подобно башне
фигуре Утренней Звезды на вершине горы Паникус.
Джек припомнил все, что делал, начиная с Адских Игр до нынешнего
положения дел; с того, откуда все это началось, до этого момента его
теперешнего путешествия.
...И все время его мысли возвращались к Утренней Звезде на вершине
Паникуса, единственному другу Джека.
Почему они сдружились? Что у них было общего? Джек ничего не мог
придумать. Но все равно он чувствовал, что это загадочное создание его
привлекает - чего он никогда не испытывал ни к какому другому существу. К
тому же он чувствовал, что по какой-то непонятной причине Утренняя Звезда
тоже к нему неравнодушен.
...Ведь это Утренняя Звезда посоветовал ему отправиться в это
путешествие, потому что оно - единственный способ довести до конца то, что
должно быть сделано...
Потом Джек задумался об условиях, господствовавших в царстве тьмы, и
понял, что он, Джек, не просто был единственным, кто способен на такое
путешествие, но и большей частью нес ответственность за то положение дел,
которое сделало это путешествие необходимым. Тем не менее руководило им не
чувство долга или ответственности. Скорее это был инстинкт самосохранения.
Если царство тьмы погибнет, заледенев в Вечной Зиме, Джек погибнет вместе
с ним и уже не воскреснет.
...И все время его мысли возвращались к Утренней Звезде, подобно
башне возвышающейся на вершине Паникуса.
Тут он вздрогнул и чуть не выпустил рога жуткого существа, которое
его несло. Сходство! Сходство.
Но нет, подумал он. Эта тварь - карлик по сравнению с Утренней
Звездой, который подобно башне подпирает небо. Эта тварь прячет лицо, а
черты Утренней Звезды полны благородства. Эта скотина воняет, а от
Утренней Звезды пахнет свежим ветром и горными дождями. Утренняя Звезда -
мудрый и добрый, а эта тварь - злобная и тупая. По чистой случайности оба
они имеют рога и крылья. Эту тварь можно подчинить заклятию, а кто может
подчинить себе Утреннюю Звезду?
А правда, кто? - подумал Джек. - Разве он не заколдован, так же, как
эта тварь заколдована мной, хотя и по-другому? Но это было бы под силу
только богам...
...И он обдумал эту идею и отбросил ее.
Неважно, решил он наконец. Он - мой друг. Я могу спросить этого
демона, не знакомы ли они, но его ответ ничего не изменит. Утренняя Звезда
- мой друг.
Потом мир вокруг Джека стал темнеть, и он ухватился покрепче,
испугавшись, что слабеет. Но чем ниже они спускались, чем темнее
становилось, тем понятнее было, что они приближаются к границе.
Наконец существо, которое несло его, пропело приятным голосом:
- Только до этих пределов могу я донести тебя, господин, но не далее.
Черный камень перед тобой отмечает границу царства видимой тьмы. Пересечь
ее я не смею.
Джек прошел мимо черного валуна. Тьма позади камня была абсолютной.
Обернувшись, он сказал:
- Ну, хорошо. Я освобождаю тебя от служения мне. Приказываю тебе
только: если нам придется встретиться еще, ты не попытаешься причинить мне
вред и будешь повиноваться моей воле так же, как в этот раз. Теперь
приказываю тебе уйти. Иди! Я посылаю тебя вперед!
И Джек пошел от границы, зная, что близок к цели.
Он узнавал это по слабому дрожанию земли под ногами, по едва уловимой
вибрации воздуха, словно вдалеке гудели машины.
Он шел вперед, размышляя о своей задаче. Вскоре волшебство потеряет
силу, даже Ключ станет бесполезным. Но черное пространство, которое сейчас
пересекал Джек, должно было быть свободным от зла. Это просто чернота,
простирающаяся до нужного ему места. Джек создал небольшой мигающий
огонек, чтобы освещать себе дорогу под ногами. Выбирать направление было
не нужно: достаточно было просто идти на звук и ощущать как он
усиливается.
...И по мере того, как звук усиливался, способность Джека создавать
путеводный огонь слабела, пока, наконец, не исчезла.
Из-за этого он стал двигаться осторожно, не слишком сожалея об
исчезнувшем огоньке, потому что теперь вдалеке видна была светящаяся
точка.

11
Пятнышко света росло, а гудение и вибрация усиливались. Наконец,
света стало достаточно, чтобы Джек мог разглядеть дорогу. Через некоторое
время свет стал настолько ярким, что Джек выругался - он забыл захватить
свои старые темные очки.
Яркий свет превратился в светящийся квадрат. Лежа на животе, Джек
долго смотрел на него, давая глазам возможность приспособиться. По дороге
он не один раз повторил это, испытывая боль.
Почва под ногами стала ровной, воздух - холодным, но приятным,
лишенным тех запахов, которые преобладали там, откуда Джек недавно ушел.
Он шел, пока оно не оказалось прямо под ним. Там не было ничего,
кроме света. Это был гигантский выход куда-то - но все, что Джек сумел
разглядеть, это желто-белое сияние. Он услышал гудение, звяканье и
скрежет, словно там работало множество машин.
...Или Великая Машина.
Джек опять лег ничком. Он пополз вперед через этот выход. Он лежал на
карнизе и на миг его разум отказался вобрать в себя то, что было внизу.
Там было столько механизмов, что потребовалось бы бог знает сколько
времени, чтобы все их пересчитать. Некоторые крутились медленно, некоторые
- быстро, большие поворачивались к маленьким. Там были кулачки, рычаги
управления, рукоятки и маятники. Некоторые маятники были больше Джека раз
в двадцать и ходили медленно, тяжеловесно. Там были штуки, которые
штопором ввинчивались в цилиндры и выползали наружу из черных
металлических пазов. Там были конденсаторы, трансформаторы и выпрямители.
Там были огромные корпуса из вороненого металла, на которых располагались
циферблаты, выключатели, кнопки и множество разноцветных, все время
мигавших лампочек. Слышался непрерывный шум, гудели генераторы, спрятанные
еще ниже... или, может быть, это было что-то другое, черпавшее мощность
прямо из планеты, от ее тепла, гравитационного поля и определенных скрытых
напряжений... Все это гудело в ушах у Джека, словно рой насекомых. Повсюду
резко пахло озоном. Стены огромного котлована, в котором все это
располагалось, источали яркий свет. Целая батарея вагонеток двигалась по
рельсам через весь комплекс, иногда останавливаясь, чтобы выгрузить смазку
в разных точках. Там были силовые кабели, похожие на змей, которые
пронизывали Машину в разных направлениях - но это ничего не говорило
Джеку. Там были крохотные коробочки со стеклянными окошечками, связанные с
прочими тонкими проводами, а в них - такие мельчайшие детали, что Джек со
своего места не мог различить их очертаний. Там было никак не меньше сотни
механизмов, напоминавших лифты. Они все время то ныряли в глубину, то
исчезали наверху. На разных уровнях они останавливались, чтобы вытолкнуть
из себя в Машину какие-то механизмы. На дальней стороне светились широкие
красные полосы. Они мигали. Разум Джека не мог вместить все то, что он
увидел, почувствовал, услышал и обонял, хотя Джек понимал, что с этим
придется как-то разбираться, и поэтому искал ту часть этой массивной
структуры, ту оптимальную точку воздействия, которая уничтожила бы машину.
Он обнаружил, что на стенах висели инструменты титанических размеров -
инструменты, пользоваться которыми для обслуживания этой машины могли бы
только великаны. Там были гаечные ключи, плоскогубцы, отвертки, рычаги.
Джек знал, что среди них есть нужная ему штука, которая, если правильно ее
использовать, сможет сломать Великую Машину.
Он еще прополз вперед и продолжал глазеть. Зрелище было великолепным
- ничего подобного прежде не бывало и никогда больше не будет.
Джек посмотрел вниз и увидел далеко справа от себя металлическую
лестницу. Он пошел к ней.
Карниз сузился, но Джеку удалось добраться до верхней ступеньки. С
нее он рывком перемахнул туда, куда ему было нужно, и занял нужное
положение.
Он начал долгий спуск.
Не успел он добраться до дна котлована, как услышал шаги. Они были
еде различимы среди шумов от работающих машин, но он расслышал их и
отступил в тень.
Тень, хотя и не имела своих обычных свойств, скрыла его. Там,
неподалеку от лестницы, рядом с каким-то генератором, Джек выжидал,
обдумывая свой следующий шаг.
Показался низенький седой человек. Джек рассматривал его. Тот
остановился, нашел канистру с маслом и стал закапывать смазку в разные
механизмы.
Джек наблюдал, как человечек ходит по Машине, отыскивая клапаны и
отверстия, и заливает в них масло.
- Здравствуйте, - сказал он, когда человечек проходил мимо него.
- Что... Кто вы такой?
- Я - человек, который пришел к вам.
- Зачем?
- Я пришел кое-что у вас спросить.
- Приятно слышать. Я готов вам отвечать. Что вы хотели бы знать?
- Меня интересует, как устроена Машина.
- Это очень сложно, - ответил тот.
- Еще бы. А нельзя ли поподробнее?
- Да, - ответил его собеседник и ошеломил Джека объяснениями.
Джек кивал, чувствуя, как его руки напрягаются.
- Понимаете?
- Да.
- А в чем дело?
- По-моему, вы собираетесь умереть, - сказал Джек.
- Что... - Но Джек ударил его кулаком в левый висок.
Он подошел к набору инструментов около Машины, поглядел на огромное
количество оборудования. Джек выбрал тяжелый металлический брусок,
назначения которого не понимал. Подняв его, он отыскал большой стеклянный
корпус, о котором говорил старик. Внутри он увидел сотни крохотных
деталек, вращавшихся с разной скоростью.
Занеся брусок, Джек раздробил стекло и принялся уничтожать внутренний
механизм. С каждым новым ударом, который он наносил, механизмы в очередной
части Машины издавали протестующие звуки. За этим последовал пронзительный
вой, резкий скрип и скрежет металла о металл. Потом раздался взрыв, и
несколько частей Машины задымились. Раздалось прерывистое гудение и
звяканье, словно рвалось или разбивалось что-то большое. Один из самых
массивных механизмов заработал с перебоями, сбавил скорость, остановился и
пошел снова, медленнее, чем раньше.
Пока Джек крушил другие корпуса, емкости со смазкой наверху
взбесились. Они метались туда-сюда, вываливая свое содержимое и
возвращаясь к кранам на стенах за новыми порциями. Запахло горелой
изоляцией. Раздались такие звуки, словно что-то лопалось. Пол затрясся, и
несколько поршней вырвались на свободу. Теперь в дыму мелькали языки
пламени. От едких испарений Джек чихал.
Машина содрогнулась до основания, остановилась и снова заработала в
бешеном темпе. Пока валы и оси лязгали, а механизмы метались, она
тряслась. Машина принялась разрывать себя на части. У Джека от грохота
заболели уши. Раскрутившись, он обрушил брусок на Машину и побежал в
сторону лестницы.
Когда он оглянулся, то увидел, что к машине мчатся огромные фигуры,
наполовину скрытые дымом. Слишком поздно, знал Джек.
Он взлетел по лестнице, добрался до карниза и помчался в темноту, из
которой явился.
Так началось уничтожение того мира, который был ему знаком.
Обратный путь оказался в определенных отношениях опаснее спуска,
потому что теперь земля дрожала, поднимая вековую пыль, стены трескались,
обваливались куски свода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21