Он опять выдохнул пламя и дракон подался назад.
- Прекрати! - сказал дракон. - Дай мне отдохнуть здесь еще немного, и
я отправлюсь.
- Сейчас же! - сказал Джек.
- Ты жесток, человек-тень. - Дракон вздохнул. - Ну, ладно.
Он поднялся, балансируя длинным хвостом, и пыхтя, вразвалку
направился к краю. Оглянувшись, он сказал:
- Ты полон ненависти! - и, перевалившись через край, исчез из вида.
Джек подошел к краю и смотрел, как тот падает. Когда казалось, что
сейчас он разобьется насмерть о склон горы, дракон расправил крылья и,
подхваченный воздушным потоком, набрал высоту и скользнул по направлению к
деревеньке на берегу реки в лесу.
Удивительно, зачем нужен разум, - сказал Джек, - если он не меняет
природы зверя.
- Этот дракон когда-то был человеком, - сказал Утренняя Звезда. - Его
алчность сделала его таким, каков он сейчас.
- Это мне знакомо, - сказал Джек, - поскольку, коротко говоря,
однажды мне пришлось быть крысой.
- Тем не менее, ты одолел свою страсть и вернулся к людям, - как,
возможно, в один прекрасный день вернется и он. С помощью своего разума ты
преодолел кое-что из того, что заставляет тебя быть предсказуемым. Разум
обычно меняет своего обладателя. Почему ты не убил дракона?
- Ни к чему было, - начал Джек. Потом он рассмеялся:
- Его труп провонял бы тебе все скалы.
- Может, ты решил, что нет необходимости убивать того, кого не
собираешься съесть, или того, кто на самом деле тебе не угрожает?
- Нет, сказал Джек, - поскольку теперь я несу ответственность за
смерть овцы и за то, что в будущем кто-то из жителей деревни останется без
пищи.
Чтобы распознать возникший звук, Джеку понадобилось несколько секунд.
Раздался звенящий, клацающий шум. Утренняя Звезда сжал зубы. Налетел
холодный ветер. Свет на востоке потускнел.
- ...Может быть, ты был прав, - услышал он тихий голос Утренней
Звезды, словно тот обращался не к нему, - насчет разума.
И он слегка наклонил большую темную голову.
Джек, чувствуя неловкость, не смотрел на него. Он следил взглядом за
немигающей белой звездой, которая всегда его тревожила. Она пересекала
небо на востоке справа налево.
- Тот, кто управляет этой звездой, - сказал он, - противится любому
общению. Она движется не так, как другие, быстрее. Она не мерцает. Почему?
- Это - не настоящая звезда, это искусственный объект, помещенный на
орбиту Твилайта учеными с дневной стороны.
- Для чего?
- Чтобы наблюдать за границами.
- Зачем?
- Ты ее боишься?
- У нас нет никаких таких штук на их стороне.
- Я знаю.
- Но разве ты сам не наблюдаешь за границей - по-своему? - спросил
Джек.
- Конечно.
- Зачем?
- Чтобы знать обо всем, что пересекает ее.
- И только? - фыркнул Джек. - Если эта штука и вправду летает над
Твилайтом, то она будет подчиняться волшебству так же, как своим законам.
Достаточно сильное заклятие ее достанет! Когда-нибудь я сшибу ее оттуда.
- Зачем? - спросил Утренняя Звезда.
- Чтобы показать, что мое волшебство сильнее их науки... Станет
сильнее в один прекрасный день.
- Поиски превосходства не пойдут на пользу ни одной из сторон.
- Пойдут - если оказаться на стороне, у которой пальма первенства.
- И все-таки, чтобы рискнуть, ты воспользуешься их методами.
- Я буду пользоваться всем, что понадобится для достижения моей цели.
- Интересно, каков будет результат.
Джек отошел к восточному склону вершины, перепрыгнул через край,
отыскал ногой выступ и посмотрел наверх.
- Ладно. Ждать с тобой восхода солнца я не могу. Мне надо идти... и
стащить вниз эту штуковину. Пока, Утренняя Звезда.
- Доброе утро, Джек.
С мешком на плече, словно разносчик, Джек пошел навстречу свету. Он
прошел через разрушенный город Дедфут и даже не поглядел на опутанные
паутиной изваяния бесполезных богов - его самую главную
достопримечательность. С их алтарей красть было нечего. Плотно обернув
голову шарфом, он торопливо прошел по знаменитой Улице Поющих Статуй,
каждая из которых, будучи по натуре индивидуалисткой, заслышав шаги,
начинала свою собственную песню. Перестав, наконец, бежать 9а было это
много позже), Джек вышел из города запыхавшись, отчасти оглохнув и с
больной головой.
Опустив кулак, он растерял слова и замер на середине проклятия. Он не
мог придумать, какую кару призвать на эти заброшенные руины, чтобы она
была для них внове.
"Когда я стану править, все будет иначе", - решил он. - "Города не
будут строиться так хаотично, чтобы потом превращаться в такое".
Править?
Мысль была непрошенной.
А почему бы и нет? - спросил он себя. - Если я обрету силу, которую
ищу, почему бы не использовать ее для достижения всего, чего я ни пожелаю.
Потом, когда я отомщу, мне придется иметь дело со всеми, кто сейчас против
меня. Почему бы не выступить в роли завоевателя? Я - единственный, чьи
силы не сосредоточены в определенном месте. Если только я заполучу
Утерянный Ключ - Кольвинию - то сумею выгнать всех прочих с их земель.
Наверное, я все время думал об этом. Я награжу Розали за то, что она
подсказала мне путь... А к своему списку я кое-кого добавлю. Отомстив
Повелителю Нетопырей, Бенони, Смейджу, Квазеру и Блайту, я доберусь до
барона, а также прослежу за тем, чтобы у Неумирающего Полковника появились
причины сменить имя.
Джека забавляло, что, помимо прочего, в его мешке лежат те самые
рукописи, что вызвали гнев Повелителя Нетопырей. Какое-то время он
действительно прикидывал, не предложить ли их в обмен на свою свободу.
Единственная причина, по которой он этого не сделал, заключалась в
сознании того, что либо Повелитель Нетопырей примет их, но его не
выпустит, либо - что было бы еще хуже - станет торговаться. Необходимость
вернуть украденное стала бы для него самой большой потерей лица, чем
когда-либо. А избежать этого можно было только сделав то, чем он теперь и
занимался: получив силу, которая даст ему удовлетворение. Конечно, без
рукописей это было бы куда труднее, и...
У него закружилась голова. Он решил, что бы прав, поговорив с
Утренней Звездой. Головная боль была результатом того, что в его сознании
возник диссонанс, подобный шуму от двух сотен статуй Дедфута.
Вдали справа от него снова появился спутник жителей дневной стороны
планеты. По мере того, как Джек шел вперед, становилось светлее. В далеких
полях курились дымки. Он заметил впереди первые ростки зелени. Облака на
востоке засветились ярче. Впервые за много лет его слуха достигла песня
птицы, а когда он отыскал на ветках певца, то увидел яркое оперение.
Добрый знак, решил он, когда тебя встречают песней.
Он затоптал костер, забросал его вместе с косточками и перьями, и
двинулся навстречу дню.

7
Примерно в середине семестра Джек ощутил медленное приближение. Каким
образом, он не был уверен. Здесь, казалось, его восприятие было ограничено
так же, как и у его товарищей. Тем не менее, нечто искало Джека - ощупью,
прячась, петляя, возвращаясь и снова выправляя свой путь. Джек это знал.
Что касается природы этого, у Джека не было на этот счет ни малейшего
представления. Хотя в моменты, подобные этому, он с недавних пор ощущал,
что это существо все ближе.
Джек прошел восемь кварталов от университетского городка к Дагауту,
минуя высокие здания с окнами, похожими на дырочки в перфокарте, по
улицам, где, несмотря на прошедшие годы, выхлопные газы все еще были
невыносимыми для его носа. Он, петляя, шел по улицам. На тротуарах
валялись банки из-под пива, а из промежутков между домами вываливался
мусор. Из окон, с лестниц, из дверей люди с равнодушными лицами наблюдали,
как он проходит. Высоко над головой небо разрезал пассажирский лайнер, а
потом вечно неподвижное солнце попыталось пригвоздить его к раскаленной
мостовой, не давая тени. Возившиеся у открытого пожарного крана дети
бросили игру и смотрели, как он идет мимо. Потом появилось что-то вроде
намека на ветер, журчание воды, под одним из карнизов раздался хриплый
птичий крик. Он швырнул сигарету в сточную канаву и стал смотреть, как она
уплывает. Везде сплошной свет, никакой тени, подумал он. Странно, никто
ничего не заметил. Где же я это оставил?..
Там, где свет быт тусклее, кое-что переменилось. То ли нечто пришло в
этот мир, то ли исчезло из него. Поэтому возникло неосознанное чувство
разобщенности - его не было, когда день сиял во всей красе. С ним возникли
и другие чувства и образы. Словно тени, несмотря на его невосприимчивость
к ним, все еще пытались воззвать к нему. Потому-то, заходя в
малоосвещенный бар, Джек понял, что нечто, искавшее его, приближается.
Когда он очутился на окраине Дагаута, дневная жара спала. Там, в
падавшем сквозь стекло розовом свете свечи, он заметил ее темные волосы,
тронутые кое-где оранжевыми отсветами. Пробираясь между столиками, он
почувствовал, как спадает напряжение - в первый раз с тех пор, как он
оставил свою аудиторию.
Он проскользнул в кабину напротив нее и улыбнулся.
- Привет, Клэр.
Она уставилась на него, широко раскрыв темные глаза.
- Джон! Ты в своем репертуаре, - сказала она. - Просто раз - и вот он
ты.
Джек продолжал улыбаться, разглядывая ее тяжеловатые черты, след от
очков, легкую припухлость под глазами, несколько упавших на лоб соломенных
прядей.
- Как коммивояжер, - сказал он. - А вот и официант.
- Пиво.
- Пиво.
Оба со вздохом откинулись на спинки стульев и стали смотреть друг на
друга.
Потом она засмеялась.
- Ну и год! - заявила она. - До чего же я рада, что семестр кончился!
Он кивнул.
- Все еще самый большой выпускной класс...
- ...И несданные книжки, которых мы уже не увидим.
- Поговори с кем-нибудь из канцелярии, - сказал он. - Подай им
список...
- Выпускники игнорируют штрафы.
- Когда-нибудь им понадобятся копии диплома. Если они начнут просить
их, поставь из перед фактом, что они ничего не получат, пока не
расплатятся.
Она наклонилась вперед.
- Хорошая мысль!
- Конечно. Если речь пойдет об устройстве на работу, они родят эти
книги.
- Когда ты устраивался на кафедру антропологии, ты не услышал зов.
Тебе надо было стать администратором.
- Я работал там, где хотел.
- А почему ты говоришь в прошедшем времени? - спросила она.
- Не знаю.
- Случилось что-нибудь?
- Честное слово, ничего.
Но ощущение оставалось. Уже близко...
- Твой контракт, - сказала она. - Были какие-нибудь неприятности?
- Нет, - сказал он. - Никаких.
Принесли пиво. Он взял свою кружку и начал пить. Скрестив под столом
ноги, он коснулся ноги Клэр. Она не отодвинулась - но, в конце концов, она
всегда веля себя так. Со мной ли, с кем-то другим, подумал Джек. Хорошая
девочка, но слишком хочет замуж. За семестр она потеряла со мной всякое
терпение. Теперь в любой день...
Он отбросил эту мысль. Встреть он ее раньше, он мог бы жениться на
ней, потому что возвращаясь туда, где он должен был быть и оставляя жену
здесь, был бы абсолютно спокоен. Но он встретил ее только в этом семестре,
а его дело близилось к завершению.
- Как насчет часов по субботам, о которых ты говорил? - спросила она.
- Уже что-нибудь решил?
- Не знаю. Это зависит кое от каких исследований, которыми я как раз
сейчас занят.
- И насколько ты продвинулся?
- Узнаю, когда получу машинное время. Я поэтому и пришел.
- Скоро?
Он посмотрел на часы и кивнул.
- Так скоро? - спросила она. - Если результат будет благоприятным?..
Он закурил.
- Тогда это может случиться в следующем семестре, - сказал он.
- Но ты говорил, что твой контракт...
- ...В полном порядке, - сказал он. - Но я его не подписал. Еще не
подписал.
- Ты как-то сказал, что тебе кажется, будто Квилиэн тебя не любит.
- Не любит. Он старомоден. Ему кажется, что я провожу слишком много
времени у компьютера. И слишком мало в библиотеках.
Она улыбнулась.
- Я тоже.
- Как бы там ни было, я слишком популярный лектор, чтобы не
предложить мне возобновить контракт.
- Тогда почему ты не подписал его? Хочешь прибавки?
- Нет, - сказал он. - Но если я попрошу часы по субботам, забавно
будет сказать ему, чтобы он выкинул этот контракт. Не то чтобы я отказался
подписать контракт и ушел, если это нужно будет для моих исследований, но
я с удовольствием скажу доку Квилиэну, куда ему запихать его предложение.
- Значит, у тебя на подходе что-то важное?
Он пожал плечами.
- Как твой семинар?
Она рассмеялась.
- Ты - как кость в горле у профессора Уизертона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21