Далеко внизу показались облака. Я продолжал скользить вниз, и вскоре
они исчезли. За следующие полчаса, потеряв несколько сот футов высоты, я
продвинулся миль на сорок к своей цели. Не следят ли за мной какие-либо
средства обнаружения - этот вопрос волновал меня прежде всего.
Дрифтер попал в полосу сильных воздушных течений, и я некоторое время
сражался с ними, но потом мне все же пришлось спуститься на несколько
тысяч футов, чтобы избежать наиболее мощных из них. В течение нескольких
часов я упорно двигался на северо-запад. На высоте пятьдесят тысяч футов
меня отделяло от цели четыреста с лишним миль. Так все-таки следят за мной
или нет?
За следующий час я преодолел еще семьдесят миль, потеряв при этом
двадцать тысяч футов высоты. Пока все шло прекрасно.
На востоке стала заниматься заря, и я пожертвовал тысячью футов,
чтобы избежать ее лучей. Скорость спуска заметно возросла. Было такое
впечатление, будто я погружаюсь в океан - из светлых слоев воды в темные.
Но солнечные лучи преследовали меня. И вскоре мне вновь пришлось
скрываться от зари. Пробившись сквозь слой облаков, я продолжал спуск,
пытаясь одновременно определить свое местоположение. Сколько еще миль до
Ахерона?
Наверное, около двухсот.
Тут полоска зари настигла и обогнала меня.
Я быстро снизился до пятнадцати тысяч футов, выиграв еще миль сорок.
Затем отключил несколько пластин-антигравов.
Когда до поверхности оставалось примерно три тысячи миль, уже совсем
рассвело.
Минут через десять я нашел подходящее место и приземлился.
Солнце встало на востоке. Я находился примерно в сотне миль от
Ахерона, плюс-минус миль десять. Подняв купол кабины, я дернул за шнур
системы самоуничтожения, спрыгнув на землю и побежал.
Минуту спустя, шлюпка бесшумно развалилась на куски и сгорела. Я
перешел на шаг, закинул рюкзак за спину, сориентировался и направился
через поле к видневшимся вдали деревьям.

5
Прошло всего пять минут, и Иллирия вновь вернулась ко мне, словно я
никогда и не покидал ее. Просочившись сквозь густой туман, повисший среди
деревьев, солнечный свет приобрел розово-янтарный оттенок; на травинках и
листьях деревьев блестели капельки росы; воздух был прохладен, сладко
пахло влажной землей и прелыми листьями. Маленькая желтая птичка, описав
круг над моей головой, опустилась мне на плечо, недолго посидела там и
вновь улетела. Я остановился, чтобы вырезать себе посох, и запах очищенной
от коры древесины напомнил мне Огайо и ручей, на берегу которого я делал
свитки из срезанных ивовых веток. Я сначала вымачивал их целую ночь в
ведре, а потом снимал с них кору, предварительно постучав по ней рукояткой
ножа, чтобы отделить ее от древесины. А еще, неподалеку от того ручья
росла земляника. Здесь я тоже нашел несколько ягод, крупных и
пурпурно-красных, и, раздавив их пальцами, слизнул кислый сок. Пока я
занимался ягодами, украшенная гребнем, красная как помидор ящерица лениво
сползла с верхушки камня и устроилась на моем ботинке. Я прикоснулся к ее
короне, потом осторожно отодвинул животное в сторону и продолжил свой
путь. Когда я обернулся, ее карие глаза встретились с моими. Я шел среди
огромных, 40-50 футовых деревьев, и с ветвей мне на голову время от
времени капала роса. Постепенно просыпались птицы, появились дневные
насекомые. Надувшийся, как воздушный шарик, свистун завел свою долгую
песню, сидя на ветке прямо надо мной, постепенно выпуская запасенный
воздух. Откуда-то слева доносились голоса его друзей или родственников.
Шесть пурпурных цветков "cobra de capella" как молнии выскочили из-под
земли, покачиваясь на стебельках и размахивая лепестками, словно
сигнальными флажками, а их терпкий аромат наполнил воздух, разя наповал.
Но я даже не вздрогнул - все здесь осталось по-прежнему, как будто я
никогда и не покидал планеты.
Я шел вперед, и ковер из травы постепенно становился все реже и реже.
Деревья стали еще выше, некоторые экземпляры были около семидесяти футов
высотой. На моем пути стали попадаться валуны. Неплохое место для засады,
а с другой стороны, здесь можно было и самому от кого-нибудь спрятаться.
Вдруг лес погрузился в полумрак, и над моей головой заверещали
мартышки - с запада стеной надвигались грозовые тучи. Встающее из-за
горизонта солнце окрасило их в кровавый цвет, его лучи с трудом
пробивались сквозь густую листву деревьев. На обвивавших лесные гиганты
лианах распустились цветы, похожие на серебряные канделябры, и воздух
вокруг них был пропитан запахом ладана. Я перешел вброд журчащий ручей, и
хохлатые водяные змейки плыли за мной, ухая, словно совы. Они были
довольно ядовиты, но дружелюбно настроены.
На другом берегу местность стала постепенно подниматься, и чем дальше
я шел, тем сильнее становилось чувство, что в окружающем меня мире что-то
изменилось. Что именно было не в порядке, я определить не мог, просто
чувствовал, что произошла какая-то, почти неуловимая, перемена.
Прохлада утра и лесной чащи не исчезла с наступлением дня. Напротив,
она, казалось, усиливалась. Воздух явно становился все холоднее и
холоднее, пока меня не начал бить озноб. Правда, небо было почти целиком
затянуто тучами, а ионизация, которая предшествует грозе, часто вызывает
подобные ощущения.
Когда я остановился перекусить и прислонился спиной к стволу могучего
дуба, то невольно вспугнул пандриллу, который выкапывал что-то среди
корней. Так как он сразу бросился наутек, я понял - что-то тут не так.
Сосредоточившись, я мысленно приказал ему вернуться.
Он тут же замер, повернулся и посмотрел на меня. Потом медленно
приблизился. Я угостил его крекером и попытался заглянуть ему в глаза,
пока он ел.
Страх, благодарность, снова страх... На мгновение - непонятная
паника.
С чего бы это?
Я отпустил его, но он остался, твердо намереваясь доесть мои крекеры.
Однако нельзя было забывать о его первоначальной реакции. Она указывала на
то, чего я так опасался - я вступил на вражескую территорию.
Покончив с едой, я двинулся дальше. Мне пришлось спуститься в
покрытую туманом долину, а когда я выбрался из нее, то клочья тумана будто
прилипли к моему телу. Грозовые облака почти полностью затянули все небо.
Маленькие зверушки разбегались при моем появлении, и я уже не пытался
настроить их на другой лад. Я шел вперед, и дыхание влажным белым облаком
вырывалось у меня из груди. Я осторожно обошел два энерговвода. Стоило мне
попытаться воспользоваться хоть одним, как это сразу выдало бы мое
местоположение тому, кто также был способен ощущать их.
Что такое энерговвод? Могу рассказать. Это часть любой системы,
содержащей электромагнитные поля. У каждой планеты есть особые точки в ее
гравитационном поле. Если в них поместить специальные устройства или
людей, обладающих особым даром, то они могут черпать энергию прямо из
электромагнитного поля планеты. Энерговвод - довольно удачное слово для
обозначения этого источника энергии. Данный термин принят среди людей,
которым часто приходится иметь дело с этим природным явлением. К числу
таких людей относятся все Имя-носящие.
Мне не хотелось использовать энерговвод до тех пор, пока я не узнаю
что-либо о своем враге. Поэтому я не стал пытаться подсушить насквозь
промокшие одежду и ботинки и по-прежнему шагал вперед. Посох - в левой
руке, правая свободна, чтобы в любой момент можно было выхватить лазер.
Однако, пока никто не пытался на меня напасть. Более того, уже давно
ни одно живое существо не попадалось мне на глаза.
Я шел вперед до наступления темноты, преодолев за день, наверное,
миль двадцать. Воздух был по-прежнему пропитан влагой, но дождь так и не
пошел. Я обнаружил небольшую пещерку на склоне одного из холмов, забрался
внутрь, расстелил пленку - кусок прочного пластика размером десять на
десять футов и толщиной в три молекулы - чтобы защитить себя от грязи и
сырости, поел всухомятку и заснул с пистолетом под рукой.
Утро было столь же уныло, как и весь предыдущий день, а туман стал
почти непроницаемым. Я подозревал, что все это неспроста, и двигался с
удвоенной осторожностью. Но если враг рассчитывал потрясти меня туманом,
пробирающим до костей холодом и отчуждением некоторых моих зверушек, то он
ошибался. Подобные неудобства лишь раздражают меня, укрепляя мое желание
добраться до их источника и покончить с ним поскорее.
Весь второй день прошел довольно однообразно: я взбирался на вершину
очередного холма, затем спускался вниз и брел к следующему. Однако, ближе
к вечеру, у меня появился попутчик.
Слева от меня загорелся огонек, который стал двигаться параллельным
курсом. Он парил на высоте от двух до восьми футов над поверхностью земли,
а цвет его менялся от бледно-желтого до белого. Расстояние между ними
колебалось от 20 до 100 футов. Время от времени он исчезал, но всегда
возвращался. Может, это блуждающий огонек, посланный заманить меня в
какую-нибудь расщелину или бездонную трясину? Возможно. И все же я был рад
его появлению - гораздо приятнее идти вдвоем.
- Добрый вечер, - сказал я. - Между прочим, я иду, чтобы прикончить
того, кто тебя послал.
- Однако, возможно, ты и в самом деле всего лишь болотный огонек, -
добавил я. - В таком случае, можешь пропустить мимо ушей мое последнее
замечание.
- Как бы то ни было, - продолжал я, - что-то у меня пока нет никакого
желания заблудиться. Можешь пойти выпить чашечку кофе, если хочешь.
Потом я принялся насвистывать "Долог путь до Типпереры". Огонек
продолжал следовать за мной. Я остановился и укрылся от ветра под деревом,
чтобы зажечь сигарету. Все время, пока я стоял там и курил, огонек парил в
пятидесяти футах от меня и, казалось, ждал. Я попытался мысленно коснуться
его, но там, похоже, вообще ничего не было. Я выхватил пистолет, но
передумал и сунул его обратно. Докурив сигарету, я затоптал окурок и
двинулся дальше...
Огонек по-прежнему держался поблизости.
Примерно через час я разбил лагерь на небольшой поляне. Прислонившись
спиной к скале, я завернулся в пленку, разжег костерок и разогрел банку с
супом. В такую ночь его пламя вряд ли было видно издалека.
Блуждающий огонек висел в воздухе у самой границы освещенного
пространства. - Не желаешь чашечку кофе? - спросил я его. Ответа не
последовало. - Ну и ладно, все равно у меня с собой только одна чашка.
Я закончил свой ужин и, закурив, смотрел, как догорает костер. Я
жалел, что не было видно звезд. Ночь была безмолвной и холод пробирал меня
до мозга костей. Он уже проглотил пальцы моих ног и теперь усердно
переваривал их. Я пожалел, что не взял с собой немного бренди.
Мой попутчик по-прежнему висел на том же самом месте, когда я снова
взглянул на него. Если это не явление природы, значит он послан, чтобы
следить за мной. Осмелюсь ли я уснуть? Ответ был положительным.
Когда я проснулся, часы показывали, что прошло всего около часа. Все
осталось по-прежнему. Так же, как и еще через сорок минут, и через два
часа, когда я просыпался вновь. Утром я обнаружил, что огонек все еще ждет
меня.
Этот день был такой же промозглый и серый, как и предыдущий. Я
свернул лагерь и двинулся в путь.
Внезапно что-то произошло. Мой спутник покинул свою позицию слева от
меня и переместился вперед. Затем он свернул направо и замер, паря в
воздухе футах в шестидесяти от меня. Когда я приблизился к нему, он
переместился вперед, словно предугадывая направление моего движения.
Мне это совсем не понравилось. Это выглядело так, будто некий разум,
управляющий этим огоньком, насмехался надо мною, как бы говоря: - Смотри,
старина, я знаю, куда ты путь держишь и как намерен туда добраться. Почему
бы не позволить мне существенно облегчить тебе задачу?
Да, это был неплохой трюк, и я чувствовал себя полным идиотом. Можно
было, конечно, кое-что предпринять по этому поводу, но я решил не
торопиться.
Итак, я шел за ним до самого обеда. Огонек вежливо ждал, пока я
покончу с едой. Так же он поступил и вечером, во время ужина.
Однако, вскоре огонек вновь изменил линию поведения. Он отплыл
куда-то влево и исчез. Я остановился и с минуту стоял неподвижно, так как
успел привыкнуть к нему. Может, кто-то предполагал, что у меня уже
выработался условный рефлекс, и я невольно последую за ним, отклоняясь от
выбранного мной направления? Что ж, не исключено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25