Нас разделяло всего метров тридцать.
Искры взметнулись снова - он свернул за угол.
Я почувствовал под ногами камень, а потом холодный гладкий металл.
Я прошел по сухим, занесенным сюда какими-то ветрами листьям,
загоревшимся от искр из-под копыт быка. Они корчились в огне, вспыхивая
вокруг моих ног. И темнота на миг слилась с запахом осени.
Я подошел к следующему повороту и заглянул за угол.
Повернувшись ко мне, он мычал.
Его нога била о землю в метре от моих ног. Искры из-под копыт
освещали его влажные глаза, его ноздри.
А на меня надвигалась рука. Она опускалась, _п_а_д_а_л_а_. Я отскочил
назад и выхватил мачете.
Его ладонь - как в замедленной съемке, Ястреб, - лязгнула по
металлической плите, на которой я только что был. И тут же опустилась
снова - прямо на меня.
Я лежал на спине. Рядом на полу - мачете, острием вверх. Очень
немногие люди, а тем более быки, могут ударить ногтем (с десятипенсовую
монету) и попасть при этом в рукоятку ножа. Повезло.
Он рванул меня с пола, и я оказался зажатым в его ладони (отбиваясь
руками и ногами и визжа во всю глотку), как в тисках. И все же я умудрился
воткнуть мачете в его руку.
Он тоже завизжал, подпрыгнул, ударился головой о потолок; сверху
посыпались земля и камни. Через двадцать футов он ловко сбросил меня.
Мачете свободно вышло у него из раны - моя флейта наполнилась его кровью.
Я метнулся к стене и покатился куда-то вниз.
Он зашатался: ударился плечом об одну стену, потом о другую. Его
тень, колеблющаяся под потолком, была огромной.
Он спускался ко мне, а я полз на коленях (я растянул сухожилие на
ноге) по острым камням и оглядывался при каждом его шаге.
В стене возле меня оказалась ржавая решетка около трех футов высотой
с разошедшимися прутьями. Похоже, дренажная труба. Я пролез внутрь,
пролетел около четырех футов и упал на мокрый пол.
Непроглядный мрак... и рука, хватающая и хватающая в темноте. Я
слышал, как она царапает стену. Я взмахнул мачете над головой и лезвие
впилось во что-то движущееся.
- Роааааааа...
Сквозь камень рев звучал приглушенно. А ладонь захлопала по стене.
Я бросился вглубь, в темноту.
Уклон все рос, и внезапно я поскользнулся и полетел вперед, сильно
исцарапавшись. Упал, поднялся и полез вверх по крутым трубам.

Я лежал с закрытыми глазами. Арбалет давил в плечо, лезвие мачете
кололо бок; затекшее тело ныло.
Если вы действительно ослабли, глаза у вас закрываются и веки поднять
очень тяжело. Когда я впал в полузабытье, какой-то свет брызнул мне в
глаза и полился, как молоко на дно кубка.
Свет?
Я заморгал. Тусклый серый свет проникал через решетку. Я очутился на
два этажа ниже, на решетке дренажной канавы, такой же, как и первая, в
которую я пролез.
Где-то заревел бык, и сквозь мрачные камни эхо донесло до меня его
приглушенный рев.
Я вскочил, больно ударился локтями, набил на плечах синяки, поцарапал
обо что-то ноющий бок и заглянул вниз. Подо мной был пол из решетки, но
большей частью она прогнила и обвалилась, и получилась как бы одна
комната, но в два раза выше; до другого решетчатого пола было по меньшей
мере футов пятнадцать.
Комната была круглой, семнадцать-восемнадцать метров в диаметре.
Кое-где стены были украшены драгоценными камнями. Сводчатые входы, - а их
были много, - вели в темные тоннели.
В центре находилась машина. Пока я все рассматривал, она печально
загудела, и несколько волн света пробежало по морозному узору,
покрывающему корпус машины. Это был компьютер старого времени (когда-то вы
владели этой Землей, вы - воспоминание, вы - призраки). Немногие уцелевшие
компьютеры трещали и кудахтали в пещерах. У меня хранились их обломки, но
целый компьютер я видел впервые.
Меня разбудил... (я уснул? Да, задремал с волнующим образом перед
глазами. Челка?)
...вопль зверя.
В соседней комнате был бык. Капли воды, падающие с потолка
серебрились на его шкуре. Опустив голову и сгорбившись, он брел, волоча
одну руку; другую - которую я дважды ранил - зверь прижимал к животу. И он
прихрамывал.
Бык остановился и снова взвыл, яростно и гневно. Замолчал и стал
озираться... и тут он увидел меня.
О, как я захотел, чтобы меня на этом месте не было.
Я съежился за решеткой и стал лихорадочно осматриваться в надежде
найти выход, но лазейки нигде не было. "Иди, охоться", - так, кажется,
сказал Ло Ястреб.
Охотником могло стать хорошенькое трогательное создание.
Он качнул головой, втянул воздух, и его поврежденная рука на животе
судорожно сжалась.
Компьютер просвистел несколько нот древней мелодии - что-то из
"Кармен". Скотина-бык непонимающе посмотрел на меня.
Как я должен охотиться на него?
Я поднял арбалет и прицелился. Нужно было попасть в глаз, но бык на
меня не смотрел. Тогда я опустил арбалет и взял мачете. Поднес рукоятку ко
рту и дунул. Бычья кровь забулькала в отверстиях, брызнула во все стороны,
и вслед за ней прорвались и закружились по комнате ноты.
Он поднял голову и посмотрел на меня.
Подняв арбалет, я прицелился сквозь решетку и нажал на спусковой
крючок...
Бык в ярости бросился вперед, потрясая рогами. Он становился все
больше и больше, вырастая в каменной раме двери. Я упал на спину, рев
накатывался на меня и ослеплял. Из бычьего глаза хлестала кровь. Он
схватился за прутья разделявшей нас решетки.
Металл заскрежетал, с грохотом посыпались камни. Зверь смял решетку,
пронесся по комнате и врезался в стену, вызвав целый камнепад. Метнулся ко
мне, и пол провалился.
Бык потянулся и схватил меня: ноги оказались зажатыми в его кулаке. И
я повис вниз головой, раскачиваясь высоко в воздухе над его мычащей
головой с вытекшим левым глазом. Комната вертелась подо мной, а голова
болталась от плеча к плечу. Я попытался навести арбалет - одна стрела
раздробила камень под его копытом и отлетела в сторону. Другая вонзилась
рядом со стрелой, которую выпустил Ло Ястреб. Не дожидаясь, пока от стены
вот-вот отлетит камень и размозжит мне голову, я нашарил в колчане
последнюю стрелу.
Морду быка заливала кровь. Последний выстрел - и кровь хлынула
потоком. Стрела пробила второй глаз и проникла в мозг.
Он выронил меня. Не бросил, просто выронил.
Уже в воздухе я схватился за его запястье, но не удержался и
соскользнул вниз на согнутый локоть.
Его рука начала падать, я попытался удержаться. Рука ударилась о пол,
задние ноги животного подогнулись.
Бык захрипел, и я стал сползать вниз, цепляясь за щетину. Увернувшись
от огромной ладони, я, пошатываясь, отошел в сторону.
Поврежденное бедро ныло.
Я сделал еще шаг и остановился, не в силах идти дальше. Он
покачивался надо мной, устремив на меня ослепшие глаза, и тряс головой. И
он был величественен. И умирая надо мной, он был _в_с_е _е_щ_е_ силен. И
он был огромен. В исступленном неистовстве я раскачивался в такт ему, сжав
кулаки и стиснув зубы.
Он был огромен. И он был прекрасен. И он _в_с_е _е_щ_е_ бросал мне
вызов - умирая, он насмехался над моими синяками.
Одна его рука подогнулась, и бык с грохотом рухнул.
Что-то заклокотало внутри его - тише... тише. Ребра тяжело
вздымались. Опираясь на арбалет, я захромал к его голове, вытащил стрелу
из левого глаза и выстрелил прямо в мозг.
Руки быстро задергались (Бум! Бум!) и замерли.
Когда он окончательно затих, я подошел к компьютеру, сел и склонился
над металлическим ящиком. Внутри его что-то щелкнуло.
Все тело у меня болело. Я закрыл глаза.
- Это было очень выразительно, - произнес кто-то у моего правого уха.
- Мне понравилось смотреть, как ты работаешь мулетой. Оле! Оле! Сначала
в_е_р_о_н_и_к_а_, затем _д_в_о_й_н_о_й_ п_р_о_в_о_р_о_т_.
Я открыл глаза.
- Нет, я не смеюсь над вашими уроками мастерства.
Я повернул голову. Возле моего уха был маленький репродуктор.
Компьютер произнес утверждающе:
- Но вы ужасно искушены в жизни. Все вы. Молодые. Но чрезвычайно
очаровательны. Ты хорошо сражался. Не хочешь ли о чем-нибудь спросить у
меня?
- Да, - я перевел дыхание. - Как мне выбраться отсюда?
На стенах поблескивали циферблатами древние приборы.
- Позволь мне посмотреть, - надо мной зажглись огни, осветив колени.
- Я могу выпустить наружу компьютерную ленту, а ты возьмешься за ее конец
и выберешься отсюда. Но взамен ты иногда будешь приходить сюда
побеседовать со мной - уже после того, как совершишь свой путь к сердцу
своей возлюбленной. Чего ты больше всего желаешь, герой?
- Я хочу домой.
- Тск-тск-тск, - защелкала машина. - А что еще?
- Ты действительно хочешь знать?
- Я сочувственно киваю.
- Мне нужна Челка, но она умерла.
- Кто такая Челка?
Я задумался. Попытался что-то сказать, но все, что шло на язык,
застревало в горле и получались только всхлипывания.
- Ох, - через секунду она заговорила помягче. - Ты знаешь, что ты
попал в неправильный лабиринт?
- Я? Тогда что здесь делаешь ты?
- Много лет назад меня сюда посадили люди, которым и не снилось, что
когда-нибудь сюда придешь ты. Психическое Гармоническое Заграждение и
Ассоциация Бредовых Ответов. Это было моей отраслью. И ты пришел и
спрашиваешь мою память о потерянной девушке.
Да, я вполне мог разговаривать сам с собой. Я настолько устал и так
был всем измучен.
- Как там наверху? - спросила ФЕДРА.
- Где?
- На поверхности. Я помню, что там было, когда здесь были люди. Они
сделали меня, потом все ушли, а нас бросили здесь. А потом вместо них
пришли вы. Это, наверное, трудно идти по городам и джунглям, сражаясь с
мутировавшей флорой и фауной, заколдованными духами миллионолетней
фантазии.
- Мы стараемся.
- Вы, по существу, не снаряжены для этого, - произнесла ФЕДРА. - Но я
предполагала, что вы разрушите старые лабиринты, прежде чем сможете
двинуться к новым. Это трудно.
- Если речь о посредственном сражении с этим... - я кивнул в сторону
бычьей туши. - То да.
- Было довольно забавно. Я пропускаю метания, девичьи прыжки над
рогами, барахтанье в воздухе с приземлением на потную спину и прыжок в
песок. Человечество обладало вкусом. Ты еще можешь этого добиться, но пока
ты слишком юн.
- Куда ушли все эти люди, ФЕДРА?
- Я полагаю, туда же, куда и Челка.
Что-то музыкальное звучало внутри металлической коробки у моей
головы.
- Но ты не совсем человек и ты не сможешь оценить этого. И не
пытайся. Мы здесь внизу несколько поколений стараемся следить за вами и
отвечаем на вопросы, которые сами никогда и не подумали бы задать. С
другой стороны, мы веками выжидаем крупицы информации о вас, которая может
показаться наиболее очевидной и основополагающей: откуда вы и что вы
делаете здесь. Тебе не приходило в голову, что ты можешь ее себе вернуть?
- Челку? - я вскочил. - Где? Как? - я вспомнил загадочные слова Ла
Страшной.
- Ты в неправильном лабиринте, - повторила ФЕДРА. - А я не настолько
ориентируюсь, чтобы указать тебе правильный путь. Кид Смерть прошел здесь
совсем недавно, и, может быть, ты сможешь приблизиться к ней и успеешь
просунуть ногу в дверь, а палец в пирог.
Я встал на колени.
- ФЕДРА, ты сбила меня с толку.
- Беги.
- Куда? Какой путь правильный?
- Опять заводишься. Я же уже говорила, что ты обращаешься не по
адресу. Я хочу помочь, но я не знаю куда тебе идти. Но лучше отправляйся
побыстрее. Когда садится солнце и наступает прилив, здесь собираются и
кричат привидения.
Я вскочил и взглянул на несколько темнеющих входов. Ну, чуть-чуть
логики... Зверь пришел оттуда. Что если я пойду именно в эту дверь?
Долго в темноте слышалось только мое дыхание и дробь капель. Я
споткнулся о ступеньку первой лестницы, вскочил и стал подниматься. Опять
жестоко набивая шишки на голове и плечах, я наощупь обошел всю лестничную
площадку и наконец понял, что вокруг много маленьких проходов, которые,
к_а_ж_е_т_с_я_, никуда не ведут.
Я взял мачете и выдул из него остатки крови. Мелодия поплыла над
камнями, кружась, как хлопья слюды в солнечном свете.
Что-то ударило по пальцу на ноге.
Я подпрыгнул, выругался и, продолжая играть, пошел дальше с милыми,
любимыми звуками.
- Эй...
- ...Чудик...
- ...это ты? - детские голоса проникали ко мне сквозь камни.
- Да! Конечно я! - я повернулся и уперся руками в стену.
- Мы прибежали назад...
- ...смотрели и Ло Ястреб...
- ...он велел нам идти вниз, в пещеру, искать тебя...
- ...потому что думает, что ты заблудился...
Я засунул мачете в ножны, висящие за спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17