Точнее, в
субботу вечером.
- Пытались раздобыть для нее искусственное сердце?
- И не думали.
- Скотина, - сказал Рансибл, имея в виду Броза. Он ненавидел его
всеми фибрами души.
- Нам известно, - продолжал агент, - что у нее было больное сердце,
увеличенное с детства из-за ревматизма.
- Другими словами...
- Вероятно, ей дали жесткие сроки для исполнения заказа, и она
переутомилась. Конечно, это только предположение. Но то, что Броз так
часто летал в Нью-Йорк из Женевы, весьма странно, ведь ему за восемьдесят.
Этот "специальный проект"...
- Да, - согласился Рансибл, - наверное, это и в самом деле что-то
важное. - Он несколько минут молчал, размышляя, а затем сказал: -
Разумеется, люди Броза глубоко проникли в мою организацию.
- Это так, и...
- Но я знаю, что вам не известно...
- Нам еще ни разу не удавалось раскрыть агентов Броза, проникших в
вашу организацию. К сожалению.
Он и в самом деле выглядел огорченным, для организации Фута раскрыть
агентов Броза, числящихся сотрудниками Рансибла, было бы крупным успехом.
- Меня беспокоит Юта, - пробормотал Рансибл.
- Не понял вас?
- У меня все готово, и я уже могу отдавать команду о начале работ
бригадам железок и колонне самоходных землероек, базирующихся возле
бывшего Святого Георгия.
Об этом и так все знали.
- Мистеру Футу это известно, но у него нет по этому поводу никаких
рекомендаций. По крайней мере, мне он ничего не передавал.
Рансибл встал, пожал плечами и сказал:
- Я думаю, ждать дальше никакого смысла нет. По видеоканалу я отдам
им приказ начать работы. И будем надеяться...
- Да, сэр.
- Для пятидесяти тысяч человек.
- Да, это будет большая стройка.
- Они будут жить там, где они и должны жить - под солнцем. А не в
септических убежищах. Не как саламандры на дне пересохшего колодца.
Все еще перебирая документы и безуспешно пытаясь найти среди них
что-нибудь полезное, агент Фута сказал:
- Я желаю вам удачи. Может быть, в следующий раз...
Но он не был уверен в том, что Рансибл получит еще один доклад. Этот
весьма скудный сегодняшний доклад может оказаться последним, если Уэбстера
Фута не подвели его экстрасенсорные способности.
А время показало, что не подвели.

15
Из искореженных; плохо сохранившихся развалин, стоявших тут некогда
высотных зданий, четверо бородатых мужчин вышли навстречу Николасу
Сент-Джеймсу.
- Как случилось, - спросил один из них, - что тебя не засекли
железки?
Одежда незнакомцев вид имела довольно жалкий, но сами они выглядели
здоровяками.
Чувствуя смертельную усталость, Николас посмотрел на них и уселся на
обломок камня, тщетно пытаясь нащупать сигарету в кармане куртки - железки
отобрали у него сигареты. Собравшись с силами, он сказал:
- Засекли. Двое. Когда я вышел на поверхность. Вероятно, они услышали
вибрацию землеройки.
- Они хорошо слышат вибрацию, - сказал главный из незнакомцев. -
Любых машин. И радиосигналы. Если, например...
- Я разговаривал по радиотелефону, и они записали весь разговор.
- Почему же они тебя отпустили?
- Они были уничтожены, - объяснил Николас.
- Что, твои коллеги по убежищу вышли на поверхность и прикончили их?
Мы так и поступили. Нас было пятеро. И они схватили того, кто вышел
первым. Они не собирались его убивать, они хотели утащить его в один из
этих... ну как их... ну да, жилых комплексов Рансибла. В одну из этих
тюрем. - Он внимательно смотрел на Николаса. - А мы напали на них сзади.
Но так случилось, что они убили первого из нас, а точнее, его убили, когда
мы стали стрелять по железкам. Думаю, это была наша ошибка. - Он замолчал,
потом сказал: - Меня зовут Джек Блэр.
Один из бородачей спросил:
- А ты из какого убежища?
- Из "Том Микс".
- Оно здесь поблизости?
- Четыре часа ходьбы.
Николас замолчал. Да и собеседники не знали, что сказать, все ощущали
неловкость и смотрели в землю.
Потом Николас сказал:
- Двое железок, схвативших меня, были уничтожены Талботом Йенси.
Бородачи смотрели на него пристально, не мигая.
- Это чистая правда, - сказал Николас. - Я понимаю, что это звучит
довольно странно, но я и в самом деле видел его. Он не собирался выходить
из своего укрытия, он хотел остаться незамеченным, но мне удалось
рассмотреть его. И у меня нет никаких сомнений в том, что это был именно
он. - Четверо бородачей не отводили от него глаз. - Да и как я мог не
узнать его? - сказал Николас. - В течение пятнадцати лет я четыре или пять
раз в неделю видел его по телевизору.
После недолгой паузы Джек Блэр сказал:
- Дело в том, что на самом деле Талбота Йенси не существует.
В разговор вступил еще один из них:
- Ты разве не знал, что это чучело?
- Как это? - переспросил Николас. И сразу все понял; за долю
мгновения он постиг гигантские масштабы опутавшей их лжи. Настолько
гигантские, что описать их не было никакой возможности. Этим людям нечего
было и думать справиться с этой задачей. Он должен понять, осознать этот
обман сам, испытать его на своей собственной шкуре.
Блэр сказал:
- То, что видел на экране телевизора каждый вечер там, в подземном
убежище, - как ты его назвал, "Том Микс"? - то, что вы называли Йенси,
Заступник - это на самом деле робот.
- Даже не робот, - поправил его другой, - не самостоятельно мыслящее
устройство, а просто чучело, которое сидит за столом.
- Но оно же говорит, - попытался возразить Николас. - Рассказывает о
патриотизме. То есть, я не хочу с вами спорить, я просто не понимаю.
- Он говорит, - пояснил Блэр, - потому что огромный компьютер,
который называется Мегалингв 6-У или как-то в этом роде, передает текст в
это "чучело".
- А кто создает программы для компьютера? - спросил Николас. Все
разговаривали очень медленно, словно во сне, как будто пытались говорить
под водой и на них давила огромная тяжесть. - Кто-то же пишет для него
речи, сам он не...
- У них много специалистов, - сказал Блэр, - их называют
йенсенистами. Те йенсенисты, которые работают в Литературном отделе, пишут
речи и загружают их в Мегалингв 6-У, а он как-то обрабатывает слова,
придает им нужную интонацию. И затем "чучело" говорит их. И поэтому
выглядит как живое. Речь записывают на пленку, а потом ее просматривает в
Женеве тип, который всем этим заправляет. Зовут его Броз. И, если он
одобрит сделанную запись, то ее по телекабелю покажут всем подземным
убежищам Зап-Дема.
Один из мужчин добавил:
- В России тоже есть такое "чучело".
Николас спросил:
- А как же война?
- Она давно уже закончилась, - ответил Блэр.
Николас кивнул:
- Я понимаю.
- Киностудия в Москве принадлежит и тем и другим, и нью-йоркское
Агентство тоже совместное предприятие. Московской студией руководит
талантливый "красный" режиссер Айзенблад, он снимает фильмы о разрушении
городов, которые ты видел по телевизору. Обычно он снимает "в миниатюре",
пользуясь макетами, а иногда - в натуральную величину. Например, когда он
снимает сражающихся железок. Он настоящий профессионал. Я имею в виду, его
фильмы не вызывают подозрений. Я помню их, а иногда нам удается настроить
приемник, и тогда мы ловим эти передачи. Когда мы жили под землей, мы тоже
верили этим фильмам. Он, этот Айзенблад, и йенсенисты обманули в общем-то
всех, кроме тех жителей убежищ, которые выходят на поверхность. Как ты,
например.
Николас сказал:
- Я вышел на поверхность не потому, что догадался.
Кэрол начала догадываться, сказал он себе. Кэрол была права. Она
сообразительнее меня. Она знала об этом.
- И вся Земля выглядит так? - Он показал на руины Чейенна. -
Радиация? Развалины?
- Конечно, нет! - взволнованно ответил Блэр. - Это одна из "горячих
зон", которых осталось уже немного. Все остальное - парк. Они превратили
весь мир в огромный парк и разделили его между собой на поместья, каждому
из них, йенсенистов, принадлежит множество железок. Как у королей в
Средние века. Это даже интересно. - Он заговорил тише. - Но, я думаю, это
нечестно. По крайней мере, я так считаю.
Бородачи дружно затрясли головами в знак согласия:
- Это несправедливо. В этом не может быть никаких сомнений.
Николас спросил:
- Как же вы живете? Где берете еду? И сколько вас?
- В нашей группе двести бывших жителей убежищ, - ответил ему Блэр. -
Мы живем в развалинах Чейенна. Мы должны были бы попасть в тюрьмы -
огромные жилые комплексы, которые строит человек по фамилии Рансибл. Они
неплохие, эти жилые комплексы, в них, по крайней мере, не чувствуешь себя
как мышь в мышеловке. Но мы хотели... - Он махнул рукой. - Я не могу это
объяснить.
- Мы хотим свободно передвигаться, - объяснил один из бородачей, - но
на самом деле нам это не удалось. Мы не можем выйти из Чейенна, потому что
нас поймают железки.
- А почему они не охотятся за вами здесь? - спросил Николас.
- Они охотятся, - ответил Блэр, - но делают это скорее для проформы.
Понимаешь? Эта земля - часть нового поместья, которое только строится,
вилла еще не закончена, и радиация тут еще есть. Но сюда рискнул приехать
один йенсенист. Если его не убьет радиация, имение останется за ним. Эта
земля станет его поместьем, и он будет здесь хозяином.
Николас сказал:
- Дэвид Лантано.
- Правильно. - Блэр как-то странно посмотрел на него. - Откуда ты его
знаешь?
- Железки, напавшие на меня, принадлежали ему.
- И они хотели убить тебя?
Он кивнул.
Четверо обменялись встревоженными взглядами, поняв друг друга без
слов:
- А Лантано был на вилле? Одобрил он их решение?
- Нет, - ответил он. - Они попытались связаться с ним, но им не
удалось. Они приняли решение самостоятельно.
- Тупые чурбаны! - выругался Блэр. - Лантано не разрешил бы им
убивать! Я в этом совершенно уверен. Он не решился бы на убийство. Они же
были созданы для того, чтобы убивать. Я имею в виду, что многие железки -
ветераны войны: они приучены уничтожать все живое. Остановить их может
только приказ хозяина. Но тебе повезло - ты сумел спастись. Хотя это было
ужасно. Просто ужасно.
- Но, - вступил в разговор один из бородачей, - что он сказал о
Йенси? Разве это возможно?
- Я видел его, - повторил Николас, - я уверен в том, что это был он.
Джек Блэр заговорил, он цитировал какой-то неизвестный Николасу
текст:
- "Я видел Бога! Есть у вас сомнения? Вы осмеливаетесь сомневаться в
этом?!". Какое оружие было у того парня, который тебя спас? Лазерный
пистолет?
- Нет. Железка превратился в пыль. - Николас попытался объяснить, что
освобождение пришло внезапно. - От них остались только две кучки сухих
опилок, напоминающие ржавчину. Вам это что-нибудь говорит?
- Это новое оружие, оно только у йенсенистов, - кивнул Блэр. - Так
что тебя спас йенсенист, у бывших жителей убежищ такого оружия нет. Я даже
не знаю, как оно называется. Но, должно быть, оно сделано еще во время
войны, и такого оружия у них много. Время от времени, когда
соседям-йенсенистам не удается провести межу между двумя поместьями, они
бросаются в арсенал-хранилище в Агентстве, в Нью-Йорке - это там, где
фабрикуются "печатные материалы". Потом сломя голову бросаются к своим
аэромобилям и мчатся в свои поместья - и ведут своих железок в бой. Это
просто смешно; они набрасываются друг на друга как ополоумевшие, после
чего выводят из строя дюжину-другую железок или просто их калечат,
достается иногда и йенсенистам. А затем отправляют покалеченных железок в
ближайшие подземные убежища, чтобы их там отремонтировали. Они ведь вечно
стремятся увеличить свои свиты и закрепить за собой железок новых, более
совершенных типов, которых изготовляют под землей.
- В поместьях у некоторых йенсенистов содержатся до двух тысяч
железок. Целые армии, - добавил другой.
- Поговаривают, что у Броза, - сказал Блэр, - десять или одиннадцать
тысяч железок, хотя чисто формально все без исключения железки Зап-Дема
находятся в распоряжении генерала Холта. Он может, как вы понимаете,
воспользоваться своей властью и отменить распоряжение любого йенсениста,
любого хозяина поместья, и призвать на службу своих железок. За
исключением железок Броза. - Он понизил голос: - Никто не может отменять
приказы Броза. Броз - самый главный. Только он может входить в то
хранилище, где хранится самое совершенное оружие, которое так и не было
применено. Это ведь страшное оружие, и если бы его пустили в ход, то от
нашей планеты остались бы одни воспоминания. Война прекратилась как раз
вовремя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35