А первоначально это изобретение
применялось для целей еще более гнусных: оно было оружием".
Мы, думал Адамс, проклятый народ, "Книга Бытия" права: на нас лежит
отметина. Потому что только проклятые, ущербные особи могут использовать
свои изобретения так, как это делаем мы.
- Собственно говоря, - сказал Верн Линдблом, нагнувшись над столом и
взяв в руки какое-то старинное "инопланетное" оружие, - насколько мне
известно, "зонд времени" называли в этой чикагской фирме "обратным
метаболическим распределителем" или как-то в этом роде. Я сделал эту
штуковину по образу и подобию зонда. - Он протянул Адамсу устройство в
виде трубки. - Обратный метаболический распределитель ни разу не был
использован во время войны, - сказал он, - так что мы не знаем, как он
должен действовать. Однако, он нуждался в источнике питания...
- Я не вижу ваши губы, - пожаловался Броз. Он резко повернул свое
кресло-каталку, так чтобы ему стало видно лицо Линдблома.
Линдблом сказал:
- Я как раз объяснял Адамсу, что мне был нужен источник питания для
внеземного оружия, разумеется, я не мог сделать просто новый футляр для
оружия времен Третьей Мировой войны, потому что вполне вероятно, что
эксперты Рансибла смогли бы установить сходство на основе сохранившихся
компонентов. Другими словами...
- Да, - согласился Броз, - это было бы весьма странное совпадение,
если бы у инопланетян, вторгшихся на Землю шестьсот лет назад, оказалось
то же оружие, что и у нас, и отличалось бы оно только внешней оболочкой,
нарисованной Арлин.
- Мне пришлось нашпиговать эту оболочку компонентами, неизвестными
нашим специалистам, - продолжал Линдблом. - Возможности изобретать их
заново у меня не было. Так что пришлось обратиться к архивам и хранилищам
Агентства, в которых хранятся документы и самые совершенные виды оружия. -
Он взглянул на Броза и сказал: - Мистер Броз помог мне получить допуск,
без него мне не удалось бы попасть в это хранилище.
Хранилища передового оружия, являвшиеся составной частью Агентства,
были среди многих частей Нью-Йорка, "закрепленных" за Брозом, подобно тому
как он "закрепил" за собой подземный склад искусственных внутренних
органов в Колорадо. Фальшивки были общим достоянием всех йенсенистов, а
все настоящее принадлежало одному Брозу. А в данном случае, если развить
этот образ, небольшой группе сотрудников, работавших под его
непосредственным руководством над тайным проектом. О котором все остальные
йенсенисты не имели ни малейшего представления.
- А, так это настоящее оружие! - сказал Адамс, с любопытством
рассматривая необычные предметы. Они пугали его. Шутка зашла слишком
далеко. - Я ведь могу взять один из этих стволов...
- Разумеется, - вежливо ответил Броз, - пристрелите меня. Возьмите
один из них и направьте на меня. А если всем надоел Верн, можете его
прикончить.
Верн Линдблом сказал:
- Они не работают, Джо, ведь они шестьсот лет пролежали в земле Юты.
- Он улыбнулся Адамсу. - Если бы я и в самом деле мог сделать такое
оружие, я бы завоевал весь мир.
- Это правда, - хихикнул Броз, - и вы работали бы на Верна, а не на
меня. Нам пришлось вытащить, как он называется, прототип обратного
метаболического распределителя из хранилища передового оружия, чтобы
воспользоваться его зондом, и поэтому у Верна была прекрасная возможность
открыть его и осмотреть. - Он поправил себя: - Нет, это не верно. Вам было
запрещено осматривать его, не так ли? Память меня подводит.
Верн ответил холодно:
- Мне было позволено осматривать его, но не прикасаться к нему.
- Это просто невыносимо для таких как Верн, - сказал Броз Адамсу, -
не иметь возможности ощупать механизм своими руками. - Он снова хихикнул.
- Я понимаю, для вас это были танталовы муки, Верн, смотреть на оружие
времен войны, к тому же самое совершенное, которое так и не было запущено
в производство, никогда не сходило с конвейеров ни наших, ни советских
заводов. Когда-нибудь, когда меня одолеет атеросклероз или в моем мозгу
появится тромб или опухоль, тогда вы сможете обойти всех остальных
йенсенистов и занять мое кресло. И тогда сколько угодно копайтесь в
хранилище образцов передового оружия и трогайте руками все, что вам
заблагорассудится.
Сохраняя почтительную дистанцию, Роберт Хиг сказал:
- Я бы все-таки хотел получить более точную информацию, мистер Броз,
по ряду вопросов. Например, я найду один или два из этих предметов.
Разумеется, они будут покрыты ржавчиной и искорежены. Следует ли мне
догадаться о их внеземном происхождении? Я имею в виду, когда я принесу их
Рансиблу...
- Вы скажете ему, - безапелляционным тоном ответил ему Броз, - что
уверены в их инопланетном происхождении, потому что вы инженер. Ни одно из
племен американских индейцев не могло изготовить подобные штуковины, вам
не нужно будет подкреплять свою мысль какой-нибудь псевдонаучной
болтовней. Вы просто покажете ему оружие и скажете, что оно было найдено в
культурном слое шестисотлетней давности. Да только посмотрите на них! Это
что, это стрелы с кремниевыми наконечниками? Или кувшины из необожженной
глины? Или жернова, выдолбленные из гранита? Вы изложите ему все это, а
затем со всех ног броситесь к бульдозерам и проследите за тем, чтобы было
обнаружено как можно больше черепов инопланетян.
- Да, мистер Броз, - послушно кивнул Роберт Хиг.
Броз сказал:
- Я бы очень хотел увидеть выражение лица Луиса Рансибла, когда вы
покажете ему свои находки. - Его старческие глаза увлажнились от волнения.
- Вам это удастся, - напомнил ему Линдблом, - поскольку в одну из
пуговиц на рубашке Хига будет встроена кинокамера, снабженная к тому же
устройством для записи звука. И поэтому, когда начнется судебный процесс,
мы сможем представить доказательства того, что Рансибл был осведомлен и о
находках и об их научной ценности.
В его голосе сквозило легкое презрение, презрение к старческому
мозгу, который уже не в силах запомнить все факты, необходимые для
осуществления проекта.
Линдблом обратился к Адамсу:
- Ты знаешь эти крохотные камеры для натурных съемок. Готтлиб Фишер
всегда пользовался ими при съемках своих документальных фильмов; именно
таким образом ему удалось отснять те причудливые, чуть расплывчатые кадры
о шпионах, сделанные скрытой камерой.
- О да, - уныло ответил Адамс, - я знаю о них.
И маловероятно, чтобы я когда-нибудь смог бы забыть о том, что они
существовали уже в 1943 году, если верить Фишеру, язвительно подумал он.
Потом спросил:
- Вы уверены, что не сделали уж слишком дорогие вещи? Такой
фантастической ценности, что даже Рансибл...
- По мнению берлинских психологов, - ответил Броз, - чем больше будет
их научная значимость, тем сильнее он будет бояться потерять свою землю и
тем больше будет склонен скрыть факт находки.
- Вы проделали огромную работу понапрасну, - сказал Адамс, - если
берлинские психологи ошиблись.
В глубине души он надеялся, что они и в самом деле ошиблись. Надеялся
на то, что Рансибл поступит как добропорядочный гражданин и сразу же
сообщит о сделанных находках, а не отдаст себя в руки врагов из-за
собственной прихоти, страха, амбиций или жадности.
И все же он понимал, интуитивно догадывался о том, что берлинские
психологи правы.
Если кто-нибудь не придет на помощь Рансиблу - он обречен. Но кто, о
Господи, решится на это?
14
Лучи солнца проникали во внутренний дворик кейптаунской виллы Луиса
Рансибла сквозь затейливые решетки и освещали лежавшего на животе
владельца виллы. Он слушал доклад представителя международного частного
сыскного агентства Уэбстера Фута, штаб-квартира которого находилась в
Лондоне.
- В понедельник утром, - сообщил агент Фута, читая подшивку
документов, - наши перехватчики засекли разговор по видеоканалу между
двумя йенсенистами - Джозефом Адамсом из Литературного отдела и Верном
Линдбломом, макетчиком Айзенблада. В последнее время, впрочем, Броз
перевел его в Агентство в Нью-Йорк.
- И они упоминали меня в этом разговоре? - спросил Рансибл.
- Нет, - признал агент Фута.
- Тогда объясните мне, Христа ради...
- Мы чувствуем, то есть я хочу сказать, это личное мнение мистера
Фута, что вы должны об этом знать. Позвольте мне вкратце изложить факты.
Без особого энтузиазма Рансибл сказал:
- Ладно. Излагайте.
Про себя он подумал: "Дьявол. Я и так знаю, что они охотятся за мной.
За мои деньги мне хотелось бы получить от вас нечто более существенное,
чем признание этого факта. Известного мне и без Уэбстера Фута".
Агент Фута начал:
- Адамс и Линдблом обсуждали следующий видеопроект, который Айзенблад
отснимет на своей студии в Москве; они будут снимать разрушение
Сан-Франциско. Адамс упомянул свою новую речь, которую написал для
загрузки в авторедактор, с тем чтобы потом ввести ее в "чучело".
"Написанная от руки речь", как он сказал.
- И я плачу вам за то, чтобы...
- Минутку терпения, мистер Рансибл, - с холодной учтивостью истинного
англичанина сказал агент. - А теперь я процитирую слова йенсениста
Линдблома: "До меня дошли слухи (как вы понимаете, он говорил это своему
приятелю), что тебя отстранят от написания речей и доверят специальный
проект. Не спрашивай меня, какой именно. Мой источник не располагал этими
сведениями. Мне сообщил об этом один из агентов Фута". - Секретный агент
замолчал.
- Что же дальше?
- Затем, - сказал агент Фута, - они упомянули археологию.
- Хм.
- Они обменялись шутками о разрушении Карфагена и военном флоте
афинян. Довольно остроумно, но к делу отношения не имеет. Позвольте мне,
однако, кое-что вам объяснить. Йенсенист Линдблом солгал. Никто из нашей
организации не информировал его о "специальном проекте". Несомненно он
представил дело таким образом, чтобы Адамс не пытался заставить его
рассказать подробнее о проекте. Разумеется, он получил эти сведения в
самом Нью-Йорке, в Агентстве. Однако...
- Однако, - сказал Рансибл, - мы знаем, что они приступили к
осуществлению специального проекта и что в нем участвует сотрудник
Литературного отдела и один из макетчиков Айзенблада, специализирующийся
на строительстве несуществующих городов. И проект этот совершенно
секретный. О нем ничего не знают даже сотрудники Агентства.
- Именно так. Это подтверждает нежелание Линдблома...
- Что об этом думает Уэбстер Фут? - спросил Рансибл. - Что, по его
мнению, они затевают?
- После состоявшегося в понедельник разговора макетчик Верн Линдблом
был все время поглощен работой; он ночевал или в Агентстве или на студии
Айзенблада в Москве, у него не было времени отдохнуть в своем поместье.
Во-вторых, Адамс не загрузил на этой неделе свою речь в авторедактор.
Другими словами, до того, как он загрузит свою речь в авторедактор, он...
- И это все, - спросил Рансибл, - что вам удалось узнать? Это все?
- Нам известен еще один факт, относящийся к этому делу. На прошлой
неделе Броз несколько раз покидал Женеву и на сверхскоростном аэромобиле
летал в Агентство. И по крайней мере один раз, а может быть, и два он
совещался с Адамсом, Линдбломом и, вероятно, еще одним или двумя
участниками проекта - честно говоря, мы точно не знаем. Как я уже сказал,
мистер Фут полагает, что этот "специальный проект" каким-то образом связан
с вами. А как вам известно, мистер Фут полагается на свои, пусть и не ярко
выраженные, но довольно полезные парапсихологические способности, на свой
дар интуитивно предвидеть будущие события. В этом случае, однако, его
видение довольно туманно. Но он подчеркивал одну мысль: сообщите Рансиблу,
что он должен проявлять бдительность по отношению ко всему необычному, что
произойдет в его организации. Даже если происшествие покажется вам
довольно заурядным. И немедленно свяжитесь с Футом, до того как вы примете
решение. Мистер Фут вполне серьезно, как экстрасенс, беспокоится о вашем
благополучии.
Рансибл ехидно сказал:
- Я бы хотел, чтобы его беспокойство помогло ему раздобыть более
обширную информацию.
Агент отнесся к его словам спокойно. Он вежливо сказал:
- Несомненно, того же желает и сам мистер Фут. - Он продолжал
перебирать свои документы, стараясь ничего не упустить. - Ах, да. Еще
одно. Факт интересный, хотя и не связанный прямо с темой нашего разговора.
Йенсенистка по имени Арлин Дэвидсон, лучшая рисовальщица Агентства,
скоропостижно скончалась в конце недели от обширного инфаркта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
применялось для целей еще более гнусных: оно было оружием".
Мы, думал Адамс, проклятый народ, "Книга Бытия" права: на нас лежит
отметина. Потому что только проклятые, ущербные особи могут использовать
свои изобретения так, как это делаем мы.
- Собственно говоря, - сказал Верн Линдблом, нагнувшись над столом и
взяв в руки какое-то старинное "инопланетное" оружие, - насколько мне
известно, "зонд времени" называли в этой чикагской фирме "обратным
метаболическим распределителем" или как-то в этом роде. Я сделал эту
штуковину по образу и подобию зонда. - Он протянул Адамсу устройство в
виде трубки. - Обратный метаболический распределитель ни разу не был
использован во время войны, - сказал он, - так что мы не знаем, как он
должен действовать. Однако, он нуждался в источнике питания...
- Я не вижу ваши губы, - пожаловался Броз. Он резко повернул свое
кресло-каталку, так чтобы ему стало видно лицо Линдблома.
Линдблом сказал:
- Я как раз объяснял Адамсу, что мне был нужен источник питания для
внеземного оружия, разумеется, я не мог сделать просто новый футляр для
оружия времен Третьей Мировой войны, потому что вполне вероятно, что
эксперты Рансибла смогли бы установить сходство на основе сохранившихся
компонентов. Другими словами...
- Да, - согласился Броз, - это было бы весьма странное совпадение,
если бы у инопланетян, вторгшихся на Землю шестьсот лет назад, оказалось
то же оружие, что и у нас, и отличалось бы оно только внешней оболочкой,
нарисованной Арлин.
- Мне пришлось нашпиговать эту оболочку компонентами, неизвестными
нашим специалистам, - продолжал Линдблом. - Возможности изобретать их
заново у меня не было. Так что пришлось обратиться к архивам и хранилищам
Агентства, в которых хранятся документы и самые совершенные виды оружия. -
Он взглянул на Броза и сказал: - Мистер Броз помог мне получить допуск,
без него мне не удалось бы попасть в это хранилище.
Хранилища передового оружия, являвшиеся составной частью Агентства,
были среди многих частей Нью-Йорка, "закрепленных" за Брозом, подобно тому
как он "закрепил" за собой подземный склад искусственных внутренних
органов в Колорадо. Фальшивки были общим достоянием всех йенсенистов, а
все настоящее принадлежало одному Брозу. А в данном случае, если развить
этот образ, небольшой группе сотрудников, работавших под его
непосредственным руководством над тайным проектом. О котором все остальные
йенсенисты не имели ни малейшего представления.
- А, так это настоящее оружие! - сказал Адамс, с любопытством
рассматривая необычные предметы. Они пугали его. Шутка зашла слишком
далеко. - Я ведь могу взять один из этих стволов...
- Разумеется, - вежливо ответил Броз, - пристрелите меня. Возьмите
один из них и направьте на меня. А если всем надоел Верн, можете его
прикончить.
Верн Линдблом сказал:
- Они не работают, Джо, ведь они шестьсот лет пролежали в земле Юты.
- Он улыбнулся Адамсу. - Если бы я и в самом деле мог сделать такое
оружие, я бы завоевал весь мир.
- Это правда, - хихикнул Броз, - и вы работали бы на Верна, а не на
меня. Нам пришлось вытащить, как он называется, прототип обратного
метаболического распределителя из хранилища передового оружия, чтобы
воспользоваться его зондом, и поэтому у Верна была прекрасная возможность
открыть его и осмотреть. - Он поправил себя: - Нет, это не верно. Вам было
запрещено осматривать его, не так ли? Память меня подводит.
Верн ответил холодно:
- Мне было позволено осматривать его, но не прикасаться к нему.
- Это просто невыносимо для таких как Верн, - сказал Броз Адамсу, -
не иметь возможности ощупать механизм своими руками. - Он снова хихикнул.
- Я понимаю, для вас это были танталовы муки, Верн, смотреть на оружие
времен войны, к тому же самое совершенное, которое так и не было запущено
в производство, никогда не сходило с конвейеров ни наших, ни советских
заводов. Когда-нибудь, когда меня одолеет атеросклероз или в моем мозгу
появится тромб или опухоль, тогда вы сможете обойти всех остальных
йенсенистов и занять мое кресло. И тогда сколько угодно копайтесь в
хранилище образцов передового оружия и трогайте руками все, что вам
заблагорассудится.
Сохраняя почтительную дистанцию, Роберт Хиг сказал:
- Я бы все-таки хотел получить более точную информацию, мистер Броз,
по ряду вопросов. Например, я найду один или два из этих предметов.
Разумеется, они будут покрыты ржавчиной и искорежены. Следует ли мне
догадаться о их внеземном происхождении? Я имею в виду, когда я принесу их
Рансиблу...
- Вы скажете ему, - безапелляционным тоном ответил ему Броз, - что
уверены в их инопланетном происхождении, потому что вы инженер. Ни одно из
племен американских индейцев не могло изготовить подобные штуковины, вам
не нужно будет подкреплять свою мысль какой-нибудь псевдонаучной
болтовней. Вы просто покажете ему оружие и скажете, что оно было найдено в
культурном слое шестисотлетней давности. Да только посмотрите на них! Это
что, это стрелы с кремниевыми наконечниками? Или кувшины из необожженной
глины? Или жернова, выдолбленные из гранита? Вы изложите ему все это, а
затем со всех ног броситесь к бульдозерам и проследите за тем, чтобы было
обнаружено как можно больше черепов инопланетян.
- Да, мистер Броз, - послушно кивнул Роберт Хиг.
Броз сказал:
- Я бы очень хотел увидеть выражение лица Луиса Рансибла, когда вы
покажете ему свои находки. - Его старческие глаза увлажнились от волнения.
- Вам это удастся, - напомнил ему Линдблом, - поскольку в одну из
пуговиц на рубашке Хига будет встроена кинокамера, снабженная к тому же
устройством для записи звука. И поэтому, когда начнется судебный процесс,
мы сможем представить доказательства того, что Рансибл был осведомлен и о
находках и об их научной ценности.
В его голосе сквозило легкое презрение, презрение к старческому
мозгу, который уже не в силах запомнить все факты, необходимые для
осуществления проекта.
Линдблом обратился к Адамсу:
- Ты знаешь эти крохотные камеры для натурных съемок. Готтлиб Фишер
всегда пользовался ими при съемках своих документальных фильмов; именно
таким образом ему удалось отснять те причудливые, чуть расплывчатые кадры
о шпионах, сделанные скрытой камерой.
- О да, - уныло ответил Адамс, - я знаю о них.
И маловероятно, чтобы я когда-нибудь смог бы забыть о том, что они
существовали уже в 1943 году, если верить Фишеру, язвительно подумал он.
Потом спросил:
- Вы уверены, что не сделали уж слишком дорогие вещи? Такой
фантастической ценности, что даже Рансибл...
- По мнению берлинских психологов, - ответил Броз, - чем больше будет
их научная значимость, тем сильнее он будет бояться потерять свою землю и
тем больше будет склонен скрыть факт находки.
- Вы проделали огромную работу понапрасну, - сказал Адамс, - если
берлинские психологи ошиблись.
В глубине души он надеялся, что они и в самом деле ошиблись. Надеялся
на то, что Рансибл поступит как добропорядочный гражданин и сразу же
сообщит о сделанных находках, а не отдаст себя в руки врагов из-за
собственной прихоти, страха, амбиций или жадности.
И все же он понимал, интуитивно догадывался о том, что берлинские
психологи правы.
Если кто-нибудь не придет на помощь Рансиблу - он обречен. Но кто, о
Господи, решится на это?
14
Лучи солнца проникали во внутренний дворик кейптаунской виллы Луиса
Рансибла сквозь затейливые решетки и освещали лежавшего на животе
владельца виллы. Он слушал доклад представителя международного частного
сыскного агентства Уэбстера Фута, штаб-квартира которого находилась в
Лондоне.
- В понедельник утром, - сообщил агент Фута, читая подшивку
документов, - наши перехватчики засекли разговор по видеоканалу между
двумя йенсенистами - Джозефом Адамсом из Литературного отдела и Верном
Линдбломом, макетчиком Айзенблада. В последнее время, впрочем, Броз
перевел его в Агентство в Нью-Йорк.
- И они упоминали меня в этом разговоре? - спросил Рансибл.
- Нет, - признал агент Фута.
- Тогда объясните мне, Христа ради...
- Мы чувствуем, то есть я хочу сказать, это личное мнение мистера
Фута, что вы должны об этом знать. Позвольте мне вкратце изложить факты.
Без особого энтузиазма Рансибл сказал:
- Ладно. Излагайте.
Про себя он подумал: "Дьявол. Я и так знаю, что они охотятся за мной.
За мои деньги мне хотелось бы получить от вас нечто более существенное,
чем признание этого факта. Известного мне и без Уэбстера Фута".
Агент Фута начал:
- Адамс и Линдблом обсуждали следующий видеопроект, который Айзенблад
отснимет на своей студии в Москве; они будут снимать разрушение
Сан-Франциско. Адамс упомянул свою новую речь, которую написал для
загрузки в авторедактор, с тем чтобы потом ввести ее в "чучело".
"Написанная от руки речь", как он сказал.
- И я плачу вам за то, чтобы...
- Минутку терпения, мистер Рансибл, - с холодной учтивостью истинного
англичанина сказал агент. - А теперь я процитирую слова йенсениста
Линдблома: "До меня дошли слухи (как вы понимаете, он говорил это своему
приятелю), что тебя отстранят от написания речей и доверят специальный
проект. Не спрашивай меня, какой именно. Мой источник не располагал этими
сведениями. Мне сообщил об этом один из агентов Фута". - Секретный агент
замолчал.
- Что же дальше?
- Затем, - сказал агент Фута, - они упомянули археологию.
- Хм.
- Они обменялись шутками о разрушении Карфагена и военном флоте
афинян. Довольно остроумно, но к делу отношения не имеет. Позвольте мне,
однако, кое-что вам объяснить. Йенсенист Линдблом солгал. Никто из нашей
организации не информировал его о "специальном проекте". Несомненно он
представил дело таким образом, чтобы Адамс не пытался заставить его
рассказать подробнее о проекте. Разумеется, он получил эти сведения в
самом Нью-Йорке, в Агентстве. Однако...
- Однако, - сказал Рансибл, - мы знаем, что они приступили к
осуществлению специального проекта и что в нем участвует сотрудник
Литературного отдела и один из макетчиков Айзенблада, специализирующийся
на строительстве несуществующих городов. И проект этот совершенно
секретный. О нем ничего не знают даже сотрудники Агентства.
- Именно так. Это подтверждает нежелание Линдблома...
- Что об этом думает Уэбстер Фут? - спросил Рансибл. - Что, по его
мнению, они затевают?
- После состоявшегося в понедельник разговора макетчик Верн Линдблом
был все время поглощен работой; он ночевал или в Агентстве или на студии
Айзенблада в Москве, у него не было времени отдохнуть в своем поместье.
Во-вторых, Адамс не загрузил на этой неделе свою речь в авторедактор.
Другими словами, до того, как он загрузит свою речь в авторедактор, он...
- И это все, - спросил Рансибл, - что вам удалось узнать? Это все?
- Нам известен еще один факт, относящийся к этому делу. На прошлой
неделе Броз несколько раз покидал Женеву и на сверхскоростном аэромобиле
летал в Агентство. И по крайней мере один раз, а может быть, и два он
совещался с Адамсом, Линдбломом и, вероятно, еще одним или двумя
участниками проекта - честно говоря, мы точно не знаем. Как я уже сказал,
мистер Фут полагает, что этот "специальный проект" каким-то образом связан
с вами. А как вам известно, мистер Фут полагается на свои, пусть и не ярко
выраженные, но довольно полезные парапсихологические способности, на свой
дар интуитивно предвидеть будущие события. В этом случае, однако, его
видение довольно туманно. Но он подчеркивал одну мысль: сообщите Рансиблу,
что он должен проявлять бдительность по отношению ко всему необычному, что
произойдет в его организации. Даже если происшествие покажется вам
довольно заурядным. И немедленно свяжитесь с Футом, до того как вы примете
решение. Мистер Фут вполне серьезно, как экстрасенс, беспокоится о вашем
благополучии.
Рансибл ехидно сказал:
- Я бы хотел, чтобы его беспокойство помогло ему раздобыть более
обширную информацию.
Агент отнесся к его словам спокойно. Он вежливо сказал:
- Несомненно, того же желает и сам мистер Фут. - Он продолжал
перебирать свои документы, стараясь ничего не упустить. - Ах, да. Еще
одно. Факт интересный, хотя и не связанный прямо с темой нашего разговора.
Йенсенистка по имени Арлин Дэвидсон, лучшая рисовальщица Агентства,
скоропостижно скончалась в конце недели от обширного инфаркта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35