Он улетал из холодной и мокрой Москвы конца ноября. Улетал, чтобы не вернуться. В душе боролись радость и печаль. Его не понимали и не поняли многие, даже очень близкие люди. Но он не чувствовал по отношению к ним ни вины, ни укора. В России мужчины живут в среднем пятьдесят шесть лет. Значит, ему оставалось всего два-три года. И то, что он не захотел прожить их как бессловесный скот, не было его виной. Вспомнилось давнее из любимой в детстве сказки: «Я, Баш Черик, Стальная Голова, дарую тебе вторую жизнь».
«Не знаю, будет ли вторая жизнь, но я заслужил себе право хотя бы умереть под синим небом, – подумал Михеев. – Среди людей, с которыми меня роднит даже нечто большее, чем кровь.
Роднит выбор Судьбы».
Восточный Трансвааль действительно оказался очень похож на окрестности Саратова. Вот только нигде в России не было такого неба. Такого густого сине-голубого цвета, напоминающего васильки в июле. И такого щедрого солнца. И такого тепла.
Панорама звёздного неба Южного полушария наплывала на экран. Пока весь его не занял Южный Крест, указывающий своей длинной перекладиной на Южный полюс. И там, на полюсе, вдруг вспыхнул, как новая звезда, Сварогов квадрат.
Полились бодрые, радостные, и в то же время щемящие звуки. Гитарные аккорды сливались в энергичный ритм.
Здесь каждый всех нужнее, здесь каждый ищет что-то
Здесь песня треплет дерзкая уста.
Здесь верные сильнее во сне зовут кого-то,
А письма шлем от Южного Креста…
Пел голос за кадром. Панораму звёздного неба сменили пейзажи. На перечёркнутом по диагонали (справа сверху – налево вниз) экране, в верхней половине шелестели русские берёзки, а в правом нижнем углу расстилался горячий вельд под синим небом. Летний пейзаж верхней половины сменился осенним. И по мере того, как опадали листья и хмурилось небо, граница между пейзажами сдвигалась налево и вверх, левая верхняя часть уменьшалась, уступая место на экране весеннему радостному вельду во всю ширь.
На фоне этой картинки появилось лицо ведущей.
Ольга улыбнулась и объявила.
– Мы продолжаем работу русского канала телевидения Южной Африки. Сейчас, после выпуска новостей, как всегда по субботам аналитическая передача профессора Михеева. Оставайтесь с нами, земляки!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
БЛАГОДЕТЕЛЬ или ДОРОГА № 3
(Внимание идущим! Вероятность свернуть на дорогу № 3 и пройти её до конца равна 20%)
Пролог
Тонкий мир Земли как будто стал ещё более невесомым и бесплотным, словно волна дрожи прошла по нему, на мгновение поколебав и исказив все привычные предметы обихода Великих Кузнецов.
Это произошло не только потому, что все физические поля, окружающие Землю, в которых растворён этот тонкий мир, были поколеблены под влиянием близко пролетевшего большого астероида. Но, кроме того, огромный кусок камня пронёс мимо тёплой живой планеты сгусток смертельной тоски из холодных глубин Космоса.
– Шестьсот сорок два километра, – с восточным фатализмом прокомментировал Кова.
– Что, шестьсот сорок два километра? – раздражённо бросил Сварог.
– На шестьсот сорок два километра поближе к Земле, и нашим внукам была бы уготована участь динозавров, – все так же меланхолично промолвил Кова.
– Хорошо, хоть не марсиан, – бросил Тор.
– Ты бы помолчал, брат, – сорвался Сварог. – Где твои много понявшие внуки, где твоя самая продвинутая ветвь?! Опять сломались на деньгах. Опять побоялись рискнуть. Нет не шкурой, просто бабками, как изящно выражаются иные мои внуки?!!
– Их усилия блокировало их чёрное правительство…
– А кто сказал, что обойдётся без блокировки?! Мои готовы были бросить все! Профессора готовы были стать чернорабочими, майоры и подполковники – рядовыми солдатами, перспективные изобретатели – авиамеханиками. Готовы были остаться без какой-либо поддержки, готовы были сжечь за собой все мосты!… А твои?! Подумаешь, возникли финансовые проблемы! Мои готовы были бросить на весы свои судьбы и жизни, а твои – не готовы были даже деньги! Все высчитывали, как и целей больших достичь, и на этом же заработать!
– Не надо принижать значения денег. Твои внуки всегда недопонимали роль финансов в жизни…
– Вот теперь они все, и твои и мои, поймут значение финансов на голой Земле! После следующего астероида они этими финансами будут у костров отогреваться…
– Так большая часть финансов в безналичном виде. Ими костёр не разожжёшь. Да и деньги горят плохо, – заметил Кова.
– Слушай, ну хватит твоего восточного чёрного юмора, без тебя тошно, – бросил Сварог. И продолжил.
– Неужели не ясно, что Творец готов поставить крест на выродившемся земном человечестве? Неужели не ясно, что или в ближайшее время хоть кто-то на Земле вернётся к воплощению Божьего замысла, или нам всем конец?
– А как вы думаете, братья, наш опыт может быть использован в других мирах, когда Творец ликвидирует Землю? – спокойно спросил Кова.
– Старшим помощником младшего дворника только и сможет работать носитель такого опыта! Если, конечно, в других мирах будет потребность в дворниках.
Глава 1
Пётр Григорьевич Ларионов был мужчиной в летах. Правда, всю жизнь он старался беречь здоровье и не бросать спорт. Поэтому выглядел моложе своих лет. Хотя в последние годы что-то мешало ему заниматься даже собственным здоровьем с должным настроением. И дело было не в возрасте. Апатия охватывала его всё сильнее и сильнее.
Одно время появилась надежда на обретение нового смысла жизни. Его давний друг, Федя Михеев затеял совершенно фантастический проект переселения русских в Южную Африку. Феде помогали какие-то бурские миллионеры. Вернее не помогали, а были заказчиками этого проекта. Но потом что-то там не сложилось, и дело заглохло.
Хотя сам Федя всё же уехал в Южную Африку. И даже, кажется, поспособствовал переезду туда то ли двадцати, то ли тридцати тысяч человек. Это, конечно же, не те сотни тысяч и миллионы, о которых мечтал Федя.
Ларионов и Михеев дружили с университетских времён. В группе их даже называли братьями-разбойниками, так они были неразлучны и даже внешне чем-то похожи. Да и дальнейшая жизнь складывалась у них почти одинаково. Служба лейтенантами-двухгодичниками, работа в экспедициях, второе высшее образование, полученное вечером. Диссертации, спорт, который они не бросили, выйдя из студенческого возраста, довольно поздно заведённая семья.
Однако Михеев всегда был в чём-то, как это теперь говорят, покруче Ларионова. Он более яростно выступал на ринге, более фанатично занимался наукой, всегда стремился покорять заведомо несговорчивых красавиц. Ларионову запомнилась попытка Михеева стать мастером спорта. Для этого тот принял участие в турнире, победитель которого получал это звание. В итоге, в полуфинале Федя проиграл, но, кроме этого, закончил бой со сломанной левой скуловой костью. После этого Пётр иногда поддразнивал своего друга «асимметричным мастером».
В армии Федя пытался досрочно, за год, получить звание старшего лейтенанта, что было для двухгодичника почти нереальным. Однако, не получив досрочно старлея, Федя всё же стал за два года специалистом второго класса. Это было довольно престижно, так как даже кадровые офицеры тогда получали второй класс только через три-четыре года службы.
Ларионов вспомнил их встречу после службы. Когда они, два старлея, ещё не сняв формы, совершенно случайно увиделись у метро «Университет». Стоял чудный конец июня. Они лихо смотрелись в отглаженной летней офицерской форме с новыми погонами с третьей звездой. Но и тут Федя не мог обойтись без выпендрежа. На нём были одеты неуставные, дико модные тогда туфли с подпалиной.
– Где ты такие достал? – не удержался Пётр от дурацкого вопроса.
– У нас в степях все есть, – засмеялся Федя.
Иногда Михеев казался самому Ларионову карикатурой на себя. Этаким супер Ларионовым. Пётр часто посмеивался над Фёдором, говоря ему: «Меньше страсти, Федя, меньше секса в делах обычных». Это не очень-то корректное «Меньше секса» стало для них своего рода дружеским паролем.
Поначалу Пётр загорелся идеей Федора. Он помогал ему в работе совершенно бесплатно и начал интенсивно учить английский на весьма продвинутых курсах, где использовались все мыслимые новые методики обучения. Более того, он даже взял пять уроков африкаанс у давнего знакомого по националистической тусовке, блестящего филолога.
Второй цикл обучения английскому оплатила уже фирма Федора. Пётр начал даже готовиться к отъезду.
Он бросил это дело по, вроде бы, совершенно пустяковому поводу. Подходило время оплаты третьего цикла обучения английскому. Это должно было обойтись Петру примерно в пятьсот долларов. Он уже записался у администратора и должен был внести деньги в течение ближайших дней.
Как раз в это время подоспел гонорар за одну довольно давно сделанную работу. Девятьсот долларов бедному российскому учёному были более чем кстати. С мыслями о том, как их потратить, он шёл в офис к Федору, чтобы оформить оплату третьего цикла обучения языку. Однако, там он был неприятно удивлён. Оплатить этот счёт контора Федора отказалась.
Пётр дозвонился Феде, что было довольно-таки трудно, ибо тот был весьма занятым человеком, и попросил разъяснений. Михеев замялся и сказал, что все нормально, но пусть пока Ларионов сам оплатит счёт, а потом фирма возместит его расходы.
Пётр слишком много на своём веку видел разных афёр. Признаки разваливающихся проектов он научился распознавать в мелочах. Ларионов тогда ничего не сказал, оплатил обучение из своего гонорара, но все отношения с Фёдором прервал.
«Отряд не заметил потери бойца», – как шутил он потом. Федя вскоре уехал в ЮАР. Но его отъезд был скорее не отъездом триумфатора, а бегством несостоятельного должника. Контора Михеева вскоре прекратила работу. И весь проект, в итоге, вылился в обычную вербовку вахтовиков через саратовские фирмы, которые занимались этим давно и успешно и без Михеева. В лучшие времена смены, посылаемые в ЮАР, не превышали пяти – десяти тысяч человек. Мужики просто зарабатывали деньги и возвращались домой. Как это они делали в Ливии, Алжире, Иране, Ираке.
Никакого массового переселения не было и в помине. Впрочем, оптимисты утверждали, что за полтора года в ЮАР переселилось около тридцати тысяч русских. Но это ничего не меняло ни в самой России, ни в Южной Африке.
Сухим остатком участие Ларионова в этой авантюре был наконец-то более или менее сносно выученный на старости лет английский.
Телефонный звонок разбудил Петра Григорьевича в полвосьмого утра. Нельзя сказать, чтобы он был этим доволен. Но он всё равно уже собирался вставать. В трубке раздался бодрый голос Михеева
– Петька, надо встретиться!…
– Меньше секса, Феденька. А ты что, в Москве?
– Да, дружище. Ну, как насчёт встречи?
– Давай в стране заходящего разума. – Они так называли кафе «Восход».
– Когда?
– В два.
– Замётано!…
Федя выглядел довольно хорошо. Он был, не в пример Петру, подтянут. Разумеется, загорел дочерна. Брови и ресницы белые. Выгоревшие короткие волосы несколько скрадывали начинающуюся седину. И всё же, весь его вид явно свидетельствовал не в его пользу. Он был нервозен и весьма далёк от образа преуспевающего человека.
– Чего тебя принесло? – спросил Пётр. – Ты же, вроде, сюда больше не собирался?
– Решил подвести итоги некоторых давних дел.
– Политических?
– Нет, сугубо экономических. Надо кое-что получить по старым долгам.
– Сколько, если не секрет?
– Тысяч девять…
– И для того, чтобы получить девять тысяч, ты потратил больше двух тысяч на билет в оба конца? И это преуспевающий бизнесмен?…
Михеев стал серьёзен.
– Чего ты иронизируешь, знаешь ведь, что никакой я не бизнесмен? И семь тысяч для меня – серьёзная сумма.
– Да, слышал кое-что. Слушай, мужики даже говорили, что ты у своей жены потребовал продать квартиру и отдать тебе половину денег!…
– Слухи о моей подлости сильно преувеличены…
– Что, дело в ЮАР сорвалось?
– В целом, да. – Михеев пытался из последних сил хорохориться.
– Да, судя по тебе, не только в целом…
– Считай, что так. Проект не получился. Чёрные во власти вовремя поняли, чем дело пахнет, и прижали организаторов.
– Полицейскими мерами?
– Да нет, немного по деньгам.
– И твои крутые буры сникли?
– Да, дружище. Хотя без прибыли умудрились не остаться. Наладили по дешёвке, по их меркам, конечно, по дешёвке, нанимать нашу верботу на шахты и химические заводы вахтовым методом.
– Да, Федя, сильно помог ты сохранению генофонда русской нации…
Федор усмехнулся.
– Я старался.
– А чего не возвращаешься? Всё же, наверное, заработал там кое-что? По нашим меркам, достаточно. Да и опыта набрался. Опять же два иностранных языка теперь освоил.
– Конечно же, кое-что заработал. Но, знаешь, все на пределе. Вот сейчас эти семь тысяч прибавлю к своим кое-каким сбережениям и попробую на пару с одним другом наладить одно маленькое дельце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52