– Я тебе все обеспечу. Но вот стоимость пополам. Ты у нас один из лидеров, так что на такое дело и партийные деньги потратить не жалко. Но, сам знаешь, мы постоянно на мели. Так что половина за твой счет.
– Сколько?
Юра назвал цену. Такие деньги у Святослава тогда были.
И вот теперь это пригодилось. Через столько лет. Хотя, как сказал один поэт, кинжал надо носить в ножнах всю жизнь, чтобы иметь возможность вынуть его всего один раз.
Итак, этот мент, с которым они знакомы чуть более двух суток, остается в игре только ради прелестей несравненной Тамары. А в принципе, имеет все возможности, да и желание выйти из игры и сдать их. А княжна? Она будет играть до конца. Это хорошо. Она надежная союзница.
Но неужели эта женщина, где-то в глубине души меня любит? Или, хотя бы может любить? Судя по разговору это не факт, но это весьма вероятно. Да, это, конечно же, женщина его мечты. Признаемся честно, таких у него еще не было. Не только в постели, но даже просто в роли знакомых.
Но, оставим это. Не хватало только именно сейчас запутаться в своих бабах и поссориться с ментом.
Сейчас надо думать о деле. И только о деле. А все же, если приведется каким-то образом избавиться от этого мента, выкинуть его из их проекта, этим он не особо огорчит княжну. Чтобы понять такое положение вещей, достаточно вспомнить, с каким выражением говорила она вчера о козырных девочках, которым в трудные моменты помогают плюгавые мужики, чтобы потом эксплуатировать их благодарность и порядочность всю жизнь.
Бр-р-р! Жутко представить его с ней в постели. Это какое-то экологическое преступление. Надругательство над природой.
Впрочем, это не его проблемы. Его проблемы в том, что никаких идей, как действовать дальше для реализации их планов, у него нет.
Глава 4. Охота за охотниками
На этот раз владыка принимал генерала в одном из служебных кабинетов административного здания Патриархии.
– Какие известия от Муртазова? – сразу спросил он, не отвлекаясь на вежливые формальности.
– Благословите, владыка, – вместо ответа сказал генерал.
– Знаете сын мой, что мне сейчас хочется? Наверняка не знаете. Послать вас к… Впрочем, домыслите сами. И не вводите во грех своим показным смирением. Вообще, все слишком серьезно, чтобы отвлекаться на что бы то ни было. Поэтому, представьте, что я не ваш духовный отец, а куратор из кремлевской администрации.
Чего тут представлять, – подумал генерал, – если так оно и есть на самом деле. Вслух же сказал:
– Муртазов не связывался со мной. Его действия обеспечивал Маляев.
– Как вы могли доверить руководить такой операцией этому интеллигентскому болтуну?
– Вы сами ему это доверили. Однако, у меня была в резерве пара ребят из нашего ведомства из Москвы. Они были готовы выехать на место для поддержки Муртазова в любое время.
– Они сотрудники МВД?
– Да. Но в данном случае, они действовали бы не официально, а если называть вещи своими именами, использовали бы служебное положение в интересах нашей, – он помялся, – общественной организации.
– Их звания.
– Зачем вам это, владыка?
– Вы иудей, генерал?
Генерал вылупился на владыку, как бык на новые ворота.
– Нет, а что?
– А то, что только иудеи имеют манеру отвечать вопросом на вопрос. Итак, их звания.
Генерал помедлил, на ходу отметив, что и сам владыка только что поступил именно так, но ответил четко:
– Старший лейтенант и капитан.
– Это хорошо. А то от генералов, полковников и даже подполковников толку никакого.
Раздался легкий стук в дверь.
– Разрешите, владыка? – На пороге возник Маляев.
– Да, мы вас ждем, Аркадий Сергеевич. Итак, что слышно от Муртазова?
– Он исчез два, нет, три дня назад. Прибежал ко мне взмыленный среди дня. Ничего не объяснил, попросил дать ему мою охотничью собаку, а потом убежал. И вот до сих пор его нет. Кстати, собаки тоже. А она, между прочим, дорогая. Я за нее больше тысячи долларов заплатил.
– Ты сдурел, доцент! – заорал генерал, – тут с соратником незнамо что случилось, а он о цене собаки вспомнил.
Владыка тоже посмотрел на Маляева как на вонючее насекомое. Но от комментариев воздержался. И сохраняя спокойствие, спросил:
– А вы ничего не забыли, Аркадий Сергеевич? Куда он убежал, зачем, что было перед этим?
– Да ничего особенного не было. Он следил за стройплощадкой Тонкова. Уверял, что именно на ней расположен вход в подземный лабиринт. И библиотека спрятана именно там. Все это я докладывал и вам и генералу.
Более того, мне кажется, что именно там выследили того антихриста, Половцева. Теперь это ясно. Он шел именно из этого подземного хода. И где-то там же пропал Муртазов.
– Значит, наши усилия должны сосредоточиться вокруг Тонкова и его стройки?
– Несомненно! Других вариантов нет.
– Хорошо, наверное, вы правы, – медленно проговорил владыка. – Вы свободны. Когда понадобитесь, мы вас найдем.
– Благословите, владыка.
Епископ перекрестил Маляева. И не смог скрыть, что делает это с видимым усилием.
– Ну, генерал, какие впечатления.
– По моему, он что-то скрывает.
– Полно, это просто милицейская неприязнь к рафинированным интеллигентам.
Генерал остро посмотрел на епископа, и безо всякого пиетета сказал:
– Не проверяйте мою уверенность столь примитивными методами. В конце концов, я тоже бывший следователь.
– Почему тоже, – не смутился владыка.
– Потому. Только вы работали в соседнем ведомстве.
– Многие там работали, – все также не смущаясь, спокойно сказал епископ. – И, – он усмехнулся, – мой нынешний шеф тоже. Причем, весьма успешно. Чин генерал-лейтенанта так просто не давали. Тем более в КГБ, а не нынешнем ФСБ.
– Ладно, коллега бросим эти кривляния, – продолжал епископ, – надо признать, что с нашей профессиональной точки зрения мы допустили массу ошибок. Расслабились, так сказать, потеряли нюх и профессионализм. Доверили все исполнителям. Потеряли контроль.
– Готовитесь к отчету перед начальством? – ехидно прервал поток его штампованных фраз генерал.
Епископ легко рассмеялся.
– Вы в чем-то правы, коллега. Но подумаем вместе, что нам теперь делать.
– Знаете, наша беда в том, что мы играем в эти неформальные методы. Чего проще взять кого надо за глотку, используя наши официальные возможности. А так мы в постоянном дефиците сил и средств.
– Вы правы и не правы. Дело в том, что наши государственные структуры сгнили на корню. Именно поэтому администрация президента так активно создает сейчас структуры неформальные. Кто такие, эти «Свои», например? В перспективе обычная вспомогательная полиция. Да еще и пропагандистская служба. А наши хоругвеносцы это вспомогательная спецслужба и служба спецпропаганды одновременно.
– Но мы формируем их из тех же кадров, что и официальные службы. Во всяком случае, руководство и реальный актив. Зачем? Что меняется, если все сгнили?
– Другая система мотивации. С формальной точки зрения все эти «добровольные помощники» Кремля незаконны. И чем больше они делают правонарушений, тем больше оказываются повязанными. Сначала они идут к нам из-за шкурных интересов, ради карьерного роста.
Но потом, вдруг осознают, что в случае победы политических противников окажутся за колючей проволокой. И начинают служить властям за страх.
– А за совесть?
– Бросьте, коллега, – презрительно махнул рукой епископ. – За совесть?! Какая может быть совесть у этой сволочи?
– Такие слова в святых стенах, владыка!
– Пошли бы вы на х…й, коллега. Мы здорово вляпались. И теперь не до кривляний. Подумайте сами, формулируя выводы в терминах нашей профессии. Мы послали две группы. И две группы не справились с заданием. Основные исполнители убиты. У наших противников скорее всего есть свои люди в местном ФСБ. Мы даже не знаем пока, кто же на месте против нас работает. А тот, кто обеспечивает наши действия на месте, этот Маляев, что-то скрывает. В этом уверенны и вы и я. Да, по уму надо было бы установить за этим Маляевым слежку. Но поздно. Если он работает еще на кого-то, то уже успел добежать до этого кадра и советуется, как быть дальше.
– Но что же нам делать?
– Не знаю. Подумаю на досуге. Но этих капитана и старлея держите наготове. И чтобы никаких накладок. А то окажется в нужный момент, что они заняты по службе. Или в отпуске. Или в запое.
– Извините, владыка, но слишком уж вы спокойны.
– Для того, чтобы продуктивно думать нужно спокойствие. А сейчас действительно надо подумать. Не бежать куда-то, не следить за кем-то, тем более не мочить кого-то в сортире. А просто подумать. И тогда станет ясно, за кем следить, кого хватать, и кого мочить.
– А не опоздаем?
– На все воля Божья.
Кагэбэшный чистоплюй, – зло подумал генерал выходя от епископа. – Подумать ему надо. Просто ему все по барабану. Он нигде не замазан.
Ментовский кретин, – с ленивым презрением подумал ему вслед епископ. – И как эти придурки стали основной силовой структурой страны? Ведь действительно, полицейское государство напоминает больного, живущего на лекарствах. Все доходы этого больного идут на лекарства, а вся, таким образом поддерживаемая жизнь, на зарабатывание этих доходов. Нет, эта страна обречена. И надо понемногу дистанцироваться от таких кретинов. Но об этом деле стоит подумать. Хотя бы для тренировки ума.
Шикарная гостиная в особняке на окраине Южного Бутова была погружена в полумрак. Шторы были опущены. Хозяин не любил открытых окон. Наверное привык к обстановке закрытых помещений за время пребывания в местах не столь отдаленных.
Тем не менее, света в этом небольшом зале было достаточно, чтобы собеседники четко видели друг друга. Они сидели у изящного журнального столика в низких креслах напротив друг друга.
– Ну, доцент, – сказал хозяин дома, положив на подлокотники кресла свои татуированные руки, и вперив в собеседника свои желтые немигающие глаза, – рассказывай. Я слушаю.
– Василий Кузьмич, не надо так на меня смотреть. Я ведь не ваша шестерка и пугать меня не надо, – с неожиданной смелостью сказал Маляев.
– Борзеешь, доцент?
– Я понимаю ваши возможности в отношении меня. Но у меня есть перед вами четкие обязанности. Мы все обсудили, как это говорится, на берегу. И вы прекрасно помните, о чем мы договаривались. Так что по понятиям я совершенно чист.
– Ишь ты, слова-то какие знаешь. «По понятиям».
– Сейчас так даже в Кремле говорят.
– Но не в Министерстве же культуры, Аркадий Сергеевич, – перешел вдруг на нормальную речь хозяин дома. И как ни в чем не бывало, крикнул кому-то в глубину дома, – Верочка, солнышко, нам кофейку и все прочее.
Маляев улыбнулся. Впрочем, надо сказать, он выдерживал марку из последних сил. Внешность у хозяина дома была весьма выразительной и соответствовала его возможностям.
– Итак, Василий Кузьмич, докладываю. На стройплощадке нашли вход в подземелье. Но того, что мы ищем, ни Кузнецов, ни Тонков не нашли. После этого, Тонков велел своим работягам забетонировать стену.
Василий Кузьмич, похоже, был в курсе всего и прекрасно понял говорившего.
А Маляев продолжал.
– Тогда Муртазов бросился к дому профессора и чего-то там обнаружил. Прибежал ко мне, взял мою охотничью собаку и, ничего не объясняя, кинулся проч. Я сразу понял, что профессор куда-то пошел, и Муртазов хочет выследить его с помощью собаки. Я сразу отзвонился вашей команде. Она была наготове в своей «Газели».
Ребята поехали. Я им перезвонил. Они сказали, что ведут Муртазова и отзвонятся сами потом, чтобы я их не отвлекал. И потом, звонок мобильника может прийтись им некстати.
Я понял, и не звонил.
А потом прошло некоторое время и пропали все. И Муртазов, и ваши ребята. Сегодня меня вызвали к владыке и расспрашивали об этом деле весьма дотошно.
– Ментяры, суки рватые, – не удержался от реплики хозяин дома.
– Вы правы, Василий Кузьмич. Генерал ментовский так и представляется. Но и епископ больше похож на опера, а не на служителя Божьего.
– Ты прав, Аркадий, они действительно менты по самой сути своей. Удивляюсь нашим паханам, чего это они в 1990-х так на этих попов запали? Сейчас, правда, начали понемногу охладевать.
– Но, я если позволите, продолжу. Я про профессора этим деятелям ни сказал ни слова. Ниток у них для дальнейших поисков нет. Я попытался направить их по ложному следу, усиленно рассказывая про стройплощадку Тонкова. Но скажу честно, не знаю, поверили ли.
Миловидная девушка вкатила сервировочный столик, на котором стоял кофейный сервиз на две персоны. На соответствующих блюдечках и вазочках аккуратными горками были разложены различные сладости.
– Угощайся, Аркадий, сказал Василий. Печенье настоящее, иранское. Говорят, потенцию повышает. Или у тебя с этим нормально?
– Не жалуюсь, не жалуюсь.
Девушка расставила чашки и разлила ароматнейший кофе. А Маляев взял с вазочки рекламируемое Василием иранское печенье.
– Говоришь, не жалуешься, а печенье-то сразу схватил, – иронично сказал Василий.
– Не лови меня на мелочах, Василий, – смело перешел на «ты» Аркадий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56