Хочешь пригласить новых друзей в гости, сразу в голову лезут самые гнусные мысли: вдруг позавидуют? сглазят? объедят? осмеют? ославят? оклевещут? украдут? уведут жену — красавицу?
— Тяжело, — посочувствовал Скальд.
— Невыносимо! Так и коротаешь вечера в одиночестве.
— И вы ни разу не пригласили никого в гости?
— Не решился.
— Понимаю.
Король вдруг наклонился к самому лицу Скальда, обдав запахом какого-то пряного вина.
— Почему вы так себя ведете, а? Будто вы совсем не боитесь. Зачем вы храбритесь? Ведь не на публике! Не перед кем притворяться, изображать смелость. Кому это нужно? Здесь? Ведь мы все скоро сдохнем!
— Я правда не боюсь, — отстраняясь, сказал Скальд. — Я взбешен, но не испуган.
— Да? А как это вы? Сила воли? И что же может вас испугать?
— А вам зачем?
Король пьяно заулыбался и, скрючив пальцы, вскинул руки, как вставший на дыбы медведь — лапы.
— У-у! — заревел он, нависая над Скальдом. — А я всадник! Я черный всадник на черном коне! — Лицо у него стало страшным, пугающе жестоким, а глаза совсем трезвыми и пронзительными…
— Смотрите! — воскликнул детектив, отстраняя его в сторону.
Йюл зачем-то влез на саркофаг и стоял, то ли оглядывая окрестности, то ли прислушиваясь. Его силуэт почти слился с вечерней тьмой. Из тьмы и возникла вдруг фигура всадника. Йюл продолжал стоять как приклеенный. Уже стал различим гулкий топот несущегося вскачь коня и росла по мере приближения огромная черная фигура в сверкающем шлеме.
— Я бы на его месте спрятался в саркофаг! — возбужденно сказал Скальд.
Король задыхался от ужаса.
— Спрячься! В саркофаг! — закричал Скальд. — Скорее!
Решившись, Йюл спрыгнул с саркофага и бросился бежать. Но было уже поздно. Черная тень, закрывшая полдороги, на ходу коснулась его своим копьем. Йюл вспыхнул ярким пламенем, превратившись в живой факел, и со страшными криками покатился по земле.
Король плакал. Скальд стоял молча, сжав кулаки.
9
— Помогите, Скальд… Я боюсь…
Скальд сел на кровати, с трудом соображая, где находится. Ночью он лег спать одетым. Схватившийся за сердце король отказался идти к месту трагедии. Тогда детектив взял большой фонарь и один отправился к саркофагам. Беднягу Йюла, вернее, то, что осталось от него, он завернул в простыню и отнес в камеру для анабиоза. Он почти не помнил, как вернулся в замок. По дороге его рвало, да и до сих пор преследовал тошнотворный запах горелого.
— Помогите…
Голос Анабеллы то приближался, то удалялся. Скальд вскочил на ноги.
Рассвет еще не наступил. Коридор был темен и пуст. Постояв в раздумье, детектив снова лег и, размышляя, пролежал до самого утра, пока не взошло солнце.
Король не спустился к завтраку. Кровать его оказалась смятой, но не разобранной. Скальд безуспешно обошел всю доступную часть замка. Тоскливое предчувствие погнало его к саркофагам на дороге меж сверкающих изумрудной зеленью холмов.
Одна рука короля выставилась из камеры наружу. Скальд с трудом вытащил из уже окоченевших пальцев клочок бумаги.
«Не могу больше, Скальд! Нет сил ждать смерти! Лучше я ЕГО перехитрю!!!»
Лицо у короля было синим и перекошенным судорогой. Какой-то яд… Скальд закрыл ему глаза и поставил камеру на замораживание.
Внезапно он почувствовал чей-то пристальный взгляд — из-за зубцов башен виднелось лицо в полнеба, скрытое железным забралом. Можно было бы сосчитать даже количество алмазов в высоком сверкающем шлеме. Темные глаза призрака насмешливо смотрели на человека, стоящего у шести заполненных мертвецами гробов. Саркофаг Скальда был все еще обернут прочным материалом, напоминающим бумагу.
Скоро фантом потускнел и рассеялся в лучах солнца.
День прошел в давящей тишине, невольно навевающей мысль о внезапно напавшей глухоте. Скальд тщательно осмотрел все спальни. Под подушкой покойной старушки лежал медальон на длинной золотой цепочке. Скальд поковырял его крышку вилкой. Открыть его не представлялось возможным, и новым объектом приложения сил была избрана заколоченная дверь в галерее. Эта затея оказалась и вовсе провальной — требовались специальные инструменты.
Внезапно Скальду показалось, что в его комнате что-то глухо стукнуло. Он тут же поднялся к себе, заглянул в ванную, посидел на кровати, прислушиваясь к тишине, и решил спуститься вниз.
Весь коридор, как ковром, был выстелен сверкающими камнями. Занесенная нога Скальда застыла в воздухе. Он закрыл дверь и почти сразу, решив бросить вызов судьбе и взять несколько алмазов, открыл дверь. Мозаичный пол коридора был чист…
На копях Скальда постигло то же разочарование, что и Йюла, — в заброшенных строениях не нашлось даже самого завалящего камешка.
В надвигающихся сумерках окрестности замка приобрели необычайно насыщенный синеватый цвет. Спускаясь с холма, за которым стояли саркофаги, Скальд замедлил шаг. Вид собственной камеры для анабиоза, лишенной оболочки, заставил его сердце предательски екнуть в груди…
На камере короля было отключено реле, которое Скальд самолично установил сегодня утром на деление «глубокое замораживание». Он открыл камеру. Тела не было. Скальд проверил остальные саркофаги — все они были пусты. Камера старушки была запачкана бурыми пятнами.
Внезапно на деревьях хрипло загорланило воронье. С дальнего холма съезжал черный всадник, окруженный свитой на черных конях. С мертвенно-бледными, застывшими лицами, проскакали совсем рядом с детективом и исчезли за горизонтом старушка в зеленом платье, Гиз, Ронда, Анабелла, Йюл и король…
Уже совсем стемнело, когда Скальд вернулся в замок.
— Господин Икс, господин Икс, — сидя в кресле и глядя в яркое пламя камина, греющее ему бок, вдруг принялся потихоньку бормотать детектив и вдруг пролепетал умоляющим детским голосом: — Господин Икс, помогите мне… я не хочу умирать… Черт меня подери совсем! Надо же быть таким тупицей!
В кармане его костюма неожиданно что-то щелкнуло — раскрылся медальон с фотографией старушки, только на ней она была моложе и веселее. Подпись под фотографией гласила: «Ингрид». Поднесенный для проверки к огню медальон снова открылся — в нем действовал обыкновенный тепловой сенсор.
Скальд встал, налил себе из графина воды, залпом выпил и треснул кулаком по зеркальной поверхности.
— Я люблю тебя, Ингрид!
Во входную дверь кто-то громко постучал. Скальд выглянул в окно. Снаружи ночной ветер со свистом гнал по небу тучи. Стараясь ступать бесшумно, детектив проворно взбежал на лестницу. В дверь глухо ударили чем-то тяжелым, и в гостиную въехал черный всадник на черном коне. В правой руке он держал тяжелое копье.
Несколько мгновений они не сводили друг с друга глаз — оба выжидали. Всадник поднял ручищу в железной перчатке и согнутым пальцем поманил детектива. Тот в свою очередь немедленно продемонстрировал ему известную фигуру из трех пальцев.
Грозный пришелец занес на обидчика копье — Скальд метнулся в свою спальню и там забаррикадировался. Под грохот безжалостно выламываемой двери он спустился с подоконника на выступ под окном и двинулся по его скользкой и узкой ленте. На сильном ветру это было довольно рискованным занятием.
Сзади все еще продолжали доноситься глухие удары — погоня явно отставала. Добравшись до комнаты короля, Скальд влез на подоконник, спрыгнул и попал прямо в объятия высокой черной фигуры в металлических латах.
Он хрипел, пытаясь отодрать со своего горла страшные руки. Наконец всадник швырнул его на пол и, наступив на живот, придавил ногой в тяжелом сапоге.
— Ничего себе, призрак, — прохрипел Скальд. — Чуть глаза не повылазили. Ногу-то уберите. Полтонны весом…
— Ты сейчас умрешь! — Звуки были вибрирующими, искаженными имитатором голоса.
— Не сомневаюсь, что вам это доставит удовольствие, господин Регенгуж-ди-Монсараш.
Всадник откинул с лица забрало. Это в самом деле был Ион. Лоб его собрался в глубокие морщины, взгляд был неприятным.
— Как вы меня узнали?
Скальд сел, схватившись за живот.
— По запаху вашей сигары. У меня нюх, как у собаки. Чую за версту.
— Шутите, — с сомнением сказал Регенгуж и включил светильник на прикроватной тумбочке.
— Вы наконец научились разжигать и курить сигары, господин серийный убийца? Почему не убиваете? Чего ждете?
— А вам не терпится? Или уверены в своем чудесном спасении?
— О, это же Селон, планета чудес. Чего тут только не случается. Вдруг и мне повезет. Кстати, это не по правилам. Я надеялся, что я Тревол. А вы за горло хватаете.
— Стало быть, вы и на алмазы рассчитывали?
— А почему нет? Не все же они вам должны доставаться. Вам не жарко в доспехах? И меня раздражает этот ваш дурной голос. Я себя чувствую как-то неуютно.
— Прямо капризная барышня! — Регенгуж выплюнул изо рта пластинку имитатора голоса. — Вы мне понравились, Скальд, поэтому если будете рассказывать внятно, как вы меня раскусили, умрете безболезненно.
Скальд благоговейно поднял вверх руки.
— Ради этого я готов на все. Даже на беседу с вами, мерзкий детоубийца.
— Вы меня разочаровываете. Неужели будете читать мне мораль? Ну-ка, рассказывайте, как вы узнали.
— Совпадали суточные циклы Селона и Имбры. Один в один. Проскакать через три сектора и попасть на планету с аналогичным циклом нереально.
— Ну, это пустяк, — протянул Регенгуж, продолжая стоять посреди комнаты. — На уровне догадок.
Все еще держась за живот, Скальд сел в кресло.
— То, что убийства были спланированы заранее, сомнения не вызывало. Я незаметно взял кубик Анабеллы — на нем всегда выпадало число четыре.
— Упустил. Вернее, вы так быстро схватили кубик, что я не успел забрать, — скривился Регенгуж. — У вас отменно развиты хватательные инстинкты.
— Значит, порядок жертв был заранее продуман. И все зависело, как говорится, от вкусов и пристрастий.
— Да уж.
— Видимо, вам не впервой убивать…
— Не впервой, не впервой.
— Оставались только традиционные вопросы «кто?» и «зачем?»
— Так-так? — заинтересованно сказал Регенгуж.
— Вопрос «зачем?» вызывал у меня больший интерес, как вы понимаете. Потому что кто все задумал, в общих чертах было понятно. Кто имел доступ к планете Селон, тот и куролесил. Сразу скажу: фантазией вы не блистали, неуважаемый господин Регенгуж-ди-Монсараш. И, честно говоря, несколько утомляли все эти попытки убедить меня в том, что в замке каким-то мистическим образом происходят ужасные вещи. Я имею в виду игру с появляющимися и исчезающимися алмазами, бесконечные разговоры о Треволе, которые щекотали участникам нервы — кто Тревол? зачем Тревол? есть ли Тревол или нет ли Тревола? Потом этот дурацкий ход с ободранными обертками на саркофагах, призванный сломить моральный дух грядущей жертвы… И конечно, зловещая фигура всадника. Под конец это стало уже просто невыносимо.
— Да? — кислым голосом отозвался Регенгуж. — А я думал…
— Избито. Откровенно слабо.
— Меня осенило — вы специально меня злите. Вы проиграли и хотите взять реванш таким недостойным образом. Что ж, тем хуже для вас. Теперь не надейтесь на легкую смерть. Можете продолжать.
Скальд оглянулся на раскрытое окно с первыми проблесками зари.
— Значит, мы на Имбре? И никуда не улетали? А существует ли Селон?
— Естественно.
— А замок откуда?
— Новый развлекательный комплекс.
— Вот вам и «зачем». Хорошенькие развлечения… Как же, помню — туры для тех, кто любит риск. Сказал ли я уже, насколько вы мне антипатичны… как вас там? — Скальд по-прежнему смотрел в окно. Как и его собеседник, он тоже чего-то ждал. Это был странный разговор.
Регенгуж вздохнул и, тяжело ступая, пошел к двери.
— Где они? — спокойно поинтересовался детектив.
— Кто?
— Все ОНИ, господин восклицательный знак.
— Так вы… поняли?!
— Имена настоящие? — спросил Скальд, не обращая внимания на взволнованное состояние, в которое впал собеседник. — Да хватит вам, в самом деле, Ион. Итак, где?
Он остановился у перил и посмотрел вниз. Они сидели в гостиной, в креслах. Камин ярко горел, отбрасывая алые блики и красиво отражаясь в хрустальной посуде, которую расставляла на столе Ронда. Скальд спустился вниз и подошел к старушке в зеленом шифоновом платье.
— Ингрид, — восхищенно произнес он, целуя ей руку, — сцена с мясом из говядины была просто великолепна! Я был уверен, что снова получу по башке, только уже не зонтиком, а тарелкой.
— Вас спасло только появление всадника! — засмеялась женщина. — Я так вошла в роль… Но потом решила, что хватит, достаточно. Кстати, меня зовут Зира.
— Боже, давно не слышал этого имени. Это такая редкость. Вашей героине было лет сто, а вы выглядите просто превосходно.
— Где же наш страшный черный всадник? — лукаво улыбнулась Ронда, подставляя Скальду щеку.
— Этот чертов мистификатор снимает свои доспехи. — Скальд поцеловал ее и, притворно хмурясь, повернулся к девочке в голубом платье. — Ну, проказница, заставила меня поволноваться! — Она подбежала и уткнулась Скальду в грудь, он крепко обнял ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Тяжело, — посочувствовал Скальд.
— Невыносимо! Так и коротаешь вечера в одиночестве.
— И вы ни разу не пригласили никого в гости?
— Не решился.
— Понимаю.
Король вдруг наклонился к самому лицу Скальда, обдав запахом какого-то пряного вина.
— Почему вы так себя ведете, а? Будто вы совсем не боитесь. Зачем вы храбритесь? Ведь не на публике! Не перед кем притворяться, изображать смелость. Кому это нужно? Здесь? Ведь мы все скоро сдохнем!
— Я правда не боюсь, — отстраняясь, сказал Скальд. — Я взбешен, но не испуган.
— Да? А как это вы? Сила воли? И что же может вас испугать?
— А вам зачем?
Король пьяно заулыбался и, скрючив пальцы, вскинул руки, как вставший на дыбы медведь — лапы.
— У-у! — заревел он, нависая над Скальдом. — А я всадник! Я черный всадник на черном коне! — Лицо у него стало страшным, пугающе жестоким, а глаза совсем трезвыми и пронзительными…
— Смотрите! — воскликнул детектив, отстраняя его в сторону.
Йюл зачем-то влез на саркофаг и стоял, то ли оглядывая окрестности, то ли прислушиваясь. Его силуэт почти слился с вечерней тьмой. Из тьмы и возникла вдруг фигура всадника. Йюл продолжал стоять как приклеенный. Уже стал различим гулкий топот несущегося вскачь коня и росла по мере приближения огромная черная фигура в сверкающем шлеме.
— Я бы на его месте спрятался в саркофаг! — возбужденно сказал Скальд.
Король задыхался от ужаса.
— Спрячься! В саркофаг! — закричал Скальд. — Скорее!
Решившись, Йюл спрыгнул с саркофага и бросился бежать. Но было уже поздно. Черная тень, закрывшая полдороги, на ходу коснулась его своим копьем. Йюл вспыхнул ярким пламенем, превратившись в живой факел, и со страшными криками покатился по земле.
Король плакал. Скальд стоял молча, сжав кулаки.
9
— Помогите, Скальд… Я боюсь…
Скальд сел на кровати, с трудом соображая, где находится. Ночью он лег спать одетым. Схватившийся за сердце король отказался идти к месту трагедии. Тогда детектив взял большой фонарь и один отправился к саркофагам. Беднягу Йюла, вернее, то, что осталось от него, он завернул в простыню и отнес в камеру для анабиоза. Он почти не помнил, как вернулся в замок. По дороге его рвало, да и до сих пор преследовал тошнотворный запах горелого.
— Помогите…
Голос Анабеллы то приближался, то удалялся. Скальд вскочил на ноги.
Рассвет еще не наступил. Коридор был темен и пуст. Постояв в раздумье, детектив снова лег и, размышляя, пролежал до самого утра, пока не взошло солнце.
Король не спустился к завтраку. Кровать его оказалась смятой, но не разобранной. Скальд безуспешно обошел всю доступную часть замка. Тоскливое предчувствие погнало его к саркофагам на дороге меж сверкающих изумрудной зеленью холмов.
Одна рука короля выставилась из камеры наружу. Скальд с трудом вытащил из уже окоченевших пальцев клочок бумаги.
«Не могу больше, Скальд! Нет сил ждать смерти! Лучше я ЕГО перехитрю!!!»
Лицо у короля было синим и перекошенным судорогой. Какой-то яд… Скальд закрыл ему глаза и поставил камеру на замораживание.
Внезапно он почувствовал чей-то пристальный взгляд — из-за зубцов башен виднелось лицо в полнеба, скрытое железным забралом. Можно было бы сосчитать даже количество алмазов в высоком сверкающем шлеме. Темные глаза призрака насмешливо смотрели на человека, стоящего у шести заполненных мертвецами гробов. Саркофаг Скальда был все еще обернут прочным материалом, напоминающим бумагу.
Скоро фантом потускнел и рассеялся в лучах солнца.
День прошел в давящей тишине, невольно навевающей мысль о внезапно напавшей глухоте. Скальд тщательно осмотрел все спальни. Под подушкой покойной старушки лежал медальон на длинной золотой цепочке. Скальд поковырял его крышку вилкой. Открыть его не представлялось возможным, и новым объектом приложения сил была избрана заколоченная дверь в галерее. Эта затея оказалась и вовсе провальной — требовались специальные инструменты.
Внезапно Скальду показалось, что в его комнате что-то глухо стукнуло. Он тут же поднялся к себе, заглянул в ванную, посидел на кровати, прислушиваясь к тишине, и решил спуститься вниз.
Весь коридор, как ковром, был выстелен сверкающими камнями. Занесенная нога Скальда застыла в воздухе. Он закрыл дверь и почти сразу, решив бросить вызов судьбе и взять несколько алмазов, открыл дверь. Мозаичный пол коридора был чист…
На копях Скальда постигло то же разочарование, что и Йюла, — в заброшенных строениях не нашлось даже самого завалящего камешка.
В надвигающихся сумерках окрестности замка приобрели необычайно насыщенный синеватый цвет. Спускаясь с холма, за которым стояли саркофаги, Скальд замедлил шаг. Вид собственной камеры для анабиоза, лишенной оболочки, заставил его сердце предательски екнуть в груди…
На камере короля было отключено реле, которое Скальд самолично установил сегодня утром на деление «глубокое замораживание». Он открыл камеру. Тела не было. Скальд проверил остальные саркофаги — все они были пусты. Камера старушки была запачкана бурыми пятнами.
Внезапно на деревьях хрипло загорланило воронье. С дальнего холма съезжал черный всадник, окруженный свитой на черных конях. С мертвенно-бледными, застывшими лицами, проскакали совсем рядом с детективом и исчезли за горизонтом старушка в зеленом платье, Гиз, Ронда, Анабелла, Йюл и король…
Уже совсем стемнело, когда Скальд вернулся в замок.
— Господин Икс, господин Икс, — сидя в кресле и глядя в яркое пламя камина, греющее ему бок, вдруг принялся потихоньку бормотать детектив и вдруг пролепетал умоляющим детским голосом: — Господин Икс, помогите мне… я не хочу умирать… Черт меня подери совсем! Надо же быть таким тупицей!
В кармане его костюма неожиданно что-то щелкнуло — раскрылся медальон с фотографией старушки, только на ней она была моложе и веселее. Подпись под фотографией гласила: «Ингрид». Поднесенный для проверки к огню медальон снова открылся — в нем действовал обыкновенный тепловой сенсор.
Скальд встал, налил себе из графина воды, залпом выпил и треснул кулаком по зеркальной поверхности.
— Я люблю тебя, Ингрид!
Во входную дверь кто-то громко постучал. Скальд выглянул в окно. Снаружи ночной ветер со свистом гнал по небу тучи. Стараясь ступать бесшумно, детектив проворно взбежал на лестницу. В дверь глухо ударили чем-то тяжелым, и в гостиную въехал черный всадник на черном коне. В правой руке он держал тяжелое копье.
Несколько мгновений они не сводили друг с друга глаз — оба выжидали. Всадник поднял ручищу в железной перчатке и согнутым пальцем поманил детектива. Тот в свою очередь немедленно продемонстрировал ему известную фигуру из трех пальцев.
Грозный пришелец занес на обидчика копье — Скальд метнулся в свою спальню и там забаррикадировался. Под грохот безжалостно выламываемой двери он спустился с подоконника на выступ под окном и двинулся по его скользкой и узкой ленте. На сильном ветру это было довольно рискованным занятием.
Сзади все еще продолжали доноситься глухие удары — погоня явно отставала. Добравшись до комнаты короля, Скальд влез на подоконник, спрыгнул и попал прямо в объятия высокой черной фигуры в металлических латах.
Он хрипел, пытаясь отодрать со своего горла страшные руки. Наконец всадник швырнул его на пол и, наступив на живот, придавил ногой в тяжелом сапоге.
— Ничего себе, призрак, — прохрипел Скальд. — Чуть глаза не повылазили. Ногу-то уберите. Полтонны весом…
— Ты сейчас умрешь! — Звуки были вибрирующими, искаженными имитатором голоса.
— Не сомневаюсь, что вам это доставит удовольствие, господин Регенгуж-ди-Монсараш.
Всадник откинул с лица забрало. Это в самом деле был Ион. Лоб его собрался в глубокие морщины, взгляд был неприятным.
— Как вы меня узнали?
Скальд сел, схватившись за живот.
— По запаху вашей сигары. У меня нюх, как у собаки. Чую за версту.
— Шутите, — с сомнением сказал Регенгуж и включил светильник на прикроватной тумбочке.
— Вы наконец научились разжигать и курить сигары, господин серийный убийца? Почему не убиваете? Чего ждете?
— А вам не терпится? Или уверены в своем чудесном спасении?
— О, это же Селон, планета чудес. Чего тут только не случается. Вдруг и мне повезет. Кстати, это не по правилам. Я надеялся, что я Тревол. А вы за горло хватаете.
— Стало быть, вы и на алмазы рассчитывали?
— А почему нет? Не все же они вам должны доставаться. Вам не жарко в доспехах? И меня раздражает этот ваш дурной голос. Я себя чувствую как-то неуютно.
— Прямо капризная барышня! — Регенгуж выплюнул изо рта пластинку имитатора голоса. — Вы мне понравились, Скальд, поэтому если будете рассказывать внятно, как вы меня раскусили, умрете безболезненно.
Скальд благоговейно поднял вверх руки.
— Ради этого я готов на все. Даже на беседу с вами, мерзкий детоубийца.
— Вы меня разочаровываете. Неужели будете читать мне мораль? Ну-ка, рассказывайте, как вы узнали.
— Совпадали суточные циклы Селона и Имбры. Один в один. Проскакать через три сектора и попасть на планету с аналогичным циклом нереально.
— Ну, это пустяк, — протянул Регенгуж, продолжая стоять посреди комнаты. — На уровне догадок.
Все еще держась за живот, Скальд сел в кресло.
— То, что убийства были спланированы заранее, сомнения не вызывало. Я незаметно взял кубик Анабеллы — на нем всегда выпадало число четыре.
— Упустил. Вернее, вы так быстро схватили кубик, что я не успел забрать, — скривился Регенгуж. — У вас отменно развиты хватательные инстинкты.
— Значит, порядок жертв был заранее продуман. И все зависело, как говорится, от вкусов и пристрастий.
— Да уж.
— Видимо, вам не впервой убивать…
— Не впервой, не впервой.
— Оставались только традиционные вопросы «кто?» и «зачем?»
— Так-так? — заинтересованно сказал Регенгуж.
— Вопрос «зачем?» вызывал у меня больший интерес, как вы понимаете. Потому что кто все задумал, в общих чертах было понятно. Кто имел доступ к планете Селон, тот и куролесил. Сразу скажу: фантазией вы не блистали, неуважаемый господин Регенгуж-ди-Монсараш. И, честно говоря, несколько утомляли все эти попытки убедить меня в том, что в замке каким-то мистическим образом происходят ужасные вещи. Я имею в виду игру с появляющимися и исчезающимися алмазами, бесконечные разговоры о Треволе, которые щекотали участникам нервы — кто Тревол? зачем Тревол? есть ли Тревол или нет ли Тревола? Потом этот дурацкий ход с ободранными обертками на саркофагах, призванный сломить моральный дух грядущей жертвы… И конечно, зловещая фигура всадника. Под конец это стало уже просто невыносимо.
— Да? — кислым голосом отозвался Регенгуж. — А я думал…
— Избито. Откровенно слабо.
— Меня осенило — вы специально меня злите. Вы проиграли и хотите взять реванш таким недостойным образом. Что ж, тем хуже для вас. Теперь не надейтесь на легкую смерть. Можете продолжать.
Скальд оглянулся на раскрытое окно с первыми проблесками зари.
— Значит, мы на Имбре? И никуда не улетали? А существует ли Селон?
— Естественно.
— А замок откуда?
— Новый развлекательный комплекс.
— Вот вам и «зачем». Хорошенькие развлечения… Как же, помню — туры для тех, кто любит риск. Сказал ли я уже, насколько вы мне антипатичны… как вас там? — Скальд по-прежнему смотрел в окно. Как и его собеседник, он тоже чего-то ждал. Это был странный разговор.
Регенгуж вздохнул и, тяжело ступая, пошел к двери.
— Где они? — спокойно поинтересовался детектив.
— Кто?
— Все ОНИ, господин восклицательный знак.
— Так вы… поняли?!
— Имена настоящие? — спросил Скальд, не обращая внимания на взволнованное состояние, в которое впал собеседник. — Да хватит вам, в самом деле, Ион. Итак, где?
Он остановился у перил и посмотрел вниз. Они сидели в гостиной, в креслах. Камин ярко горел, отбрасывая алые блики и красиво отражаясь в хрустальной посуде, которую расставляла на столе Ронда. Скальд спустился вниз и подошел к старушке в зеленом шифоновом платье.
— Ингрид, — восхищенно произнес он, целуя ей руку, — сцена с мясом из говядины была просто великолепна! Я был уверен, что снова получу по башке, только уже не зонтиком, а тарелкой.
— Вас спасло только появление всадника! — засмеялась женщина. — Я так вошла в роль… Но потом решила, что хватит, достаточно. Кстати, меня зовут Зира.
— Боже, давно не слышал этого имени. Это такая редкость. Вашей героине было лет сто, а вы выглядите просто превосходно.
— Где же наш страшный черный всадник? — лукаво улыбнулась Ронда, подставляя Скальду щеку.
— Этот чертов мистификатор снимает свои доспехи. — Скальд поцеловал ее и, притворно хмурясь, повернулся к девочке в голубом платье. — Ну, проказница, заставила меня поволноваться! — Она подбежала и уткнулась Скальду в грудь, он крепко обнял ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49