Но кошки не нападали.
Видимо люди были защищены от них какой-то невидимой стеной, которую звери отказывались пересекать. На безопасном расстоянии они следовали параллельно людям, когда те пошли в сторону прибрежной тропы.
Боже, какие они огромные, подумал Рейс, проходя между крупных черных кошек.
В последний раз он видел их вблизи через стекла «Хаммера», а теперь, когда от них не отделяли ни окна, ни двери, они казались вдвое больше. Он слышал их дыхание. Все было так, как описал Альберто Сантьяго — утробный звук, похожий на те, что издают лошади.
— Почему бы нам просто не перестрелять их? — спросил Коупленд.
— Нам не удастся сделать это быстро, — ответил Ван Левен. — Мне кажется, что в данный момент их неприятие обезьяньей мочи пересиливает желание нас убить. Если мы откроем по ним огонь, то желание выжить скорее всего пересилит в них неприязнь к моче.
Люди прошли по тропе вдоль реки и углубились в узкий проход в плато, рапы в отдалении следовали за ними.
Восемь человек вышли из пролома на дне кратера и увидели перед собой длинное озеро, в его центре в небо устремилась каменная башня, с юго-западного угла ущелья низвергался узкий длинный водопад.
Поскольку не было дождя, то полная луна освещала кратер, купавшийся в таинственном синем свете.
Они взбирались по спиральной тропе, впереди шел Ван Левен.
Рапы всю дорогу крались у них за спиной. Своими черными головами и длинными острыми ушами они напоминали демонов, выбирающихся из ада и готовых сбросить Рейса и его спутников в глубины земли, если те сделают хоть один неверный шаг. Но запах обезьяньей мочи отгонял их, и они сохраняли дистанцию.
В конце концов все добрались до двух опор, на которых когда-то держался подвесной мост.
Сам мост лежал у каменной башни на той стороне ущелья на том месте, где его оставили нацисты.
Рейс посмотрел на крышу башни. Базза Кокрейна не было нигде видно.
Вместо того, чтобы перебраться к башне, Ван Левен повел по тропе их дальше к краю кратера.
Тропа шла то вокруг узкого водопада, то за ним, потом резко поднялась и привела их к краю кратера.
Профессор выбрался на край, посмотрел на запад и увидел возвышающиеся величественные пики Анд, их темные треугольные контуры накладывались на звездное небо. Небольшая речка слева питала водопад, а рядом с ней был участок густых джунглей.
В ту сторону шла узкая грязная тропа. Она не была здесь задумана, ее просто вытоптали.
Его внимание привлекла пара деревянных колов стоящих в грязи по обеим сторонам узкой тропы.
На каждый кол был насажен страшный череп.
Когда Рейс направил свет подствольного фонаря на один из черепов, то у него мороз пробежал по коже.
Он был очень страшен, этот эффект усиливался большим количеством свежей крови и разложившейся плоти, свисавшей по бокам. По их форме было ясно, что черепа не человеческие. Оба черепа были странно удлинены, у них были острые собачьи клыки, перевернутые треугольные ноздри и большие глазницы.
Рейс сглотнул.
Это были черепа самок рап.
— Примитивный знак «Не входить!», — сказал Краусс, глядя на отвратительное зрелище.
— Мне кажется, что они здесь не для этого, — возразила, принюхиваясь, Габи Лопес. — Они пропитаны обезьяньей мочой для того, чтобы кошки не приближались.
Сержант прошел мимо черепов и углубился в густую листву Остальные последовали за ним, освещая свой путь фонарями.
Пройдя еще метров тридцать, Ван Левен и Рейс оказались у широкого рва, похожего на тот, что был вокруг Вилкафора.
Этот, в отличие от вилкафорского, не высох. Он был полон воды, ее поверхность была на пятнадцать футов ниже края. Во-вторых здесь обитали очень большие кайманы.
— Замечательно, — произнес профессор, глядя на рыскавших у дна огромных крокодилов. — Опять кайманы.
— Еще одно защитное устройство? — спросила Рене.
— Из всех местных животных только у кайманов есть маленький шанс победить рапу в бою, — ответил Краусс. — У примитивных племен нет винтовок или проволочных ловушек, поэтому они ищут другие способы не подпускать кошек близко.
Рейс увидел окруженный рвом невысокий лес, а за дальше, под высокими деревьями, виднелось небольшое скопление крытых пальмовыми листьями хижин — своего рода деревня.
Между поседением и рвом протянулась небольшой участок растительности, придававший примитивным строениям причудливый, почти таинственный вид. На высоких палках горело несколько факелов, заливавших маленький поселок призрачным оранжевым светом. Если бы не эти факела, то деревня казалась бы полностью покинутой.
Треснула сломанная ветка.
Рейс повернулся и увидел на грязной тропе стаю рап в десяти ярдах позади своей группы. Они как-то сумели пробраться мимо черепов и теперь стояли неподалеку от людей, ожидая и наблюдая.
Узкий мост из бревен лежал на ближней к деревне стороне рва, К одному его концу, как и к тому подвесному мосту, что вел к каменной башне, была привязана веревка. На ближней к ним стороне рва она была привязана к столбу.
«Зеленые береты» потянули за веревку и передвинули мост таким образом, что он был переброшен через ров.
Затем их группа перешла через него и оказалась в окружавшем деревню низком лесу.
Когда все перебрались через мост, Ван Левен и Дуги быстро втянули его обратно, и теперь рапы не могли последовать за ними.
Все вместе они выбрались из растительности на широкую квадратную поляну. Там они разошлись таким образом, что свет от их фонарей освещал соломенные хижины и окружавшие грязный пустырь высокие деревья.
На северной стороне площади стояла бамбуковая клетка, привязанная за углы к толстым деревьям. За клеткой в стене рва была вырыта большая квадратная яма размером девять на девять метров и глубиной в пять. От рва ее отделяли бамбуковые ворота.
То, что находилось в центре главной площади, привлекало наибольшее внимание.
Это было своего рода святилище, похожее на деревянный алтарь большое сооружение, вырезанное в стволе самого толстого дерева в деревне.
Святилище состояло из потайных мест и альковов. В альковах Рейс заметил довольно обычные реликвии — золотую корону, отделанную сапфирами, серебряные и золотые статуи инкских воинов и женщин, разных каменных идолов и огромный рубин размером с человеческий кулак.
Даже в полумраке святилище сияло, сокровища мерцали в лунном свете. Свисавшие с деревьев густые ветки обрамляли его с обеих сторон словно театральный занавес.
Самый центр деревянной святыни, то место, где должно быть его сердце, было сделано самым детальным образом. Он был закрыт маленьким занавесом и являлся главным украшением всего алтаря. Но его содержимое было закрыто от взора.
Нэш рванулся прямо к нему, Рейс знал, что он думает, Полковник резко сорвал закрывавший альков занавес и увидел его. Рейс тоже его увидел и вздохнул.
Это был настоящий идол.
Дух народа.
От его вида у Рейса перехватило дыхание. Странно, но первым делом он подумал о том, что Бассарио проделал отличную работу, создавая подделку. Его фальшивый идол оказался прекрасной копией. Но, несмотря на затраченные усилия, Бассарио не мог передать ауру, которая окружала настоящего идола.
Это было воплощение величественности.
Свирепая морда рапы внушала страх. Сверкающий черно-малиновый камень внушал изумление. Весь идол целиком был источником благоговения.
Зачарованный Нэш потянулся чтобы схватить его, но в этот момент у его головы возник каменный наконечник стрелы.
Ее держал очень злой туземец, вышедший из-за похожей на занавес листвы справа от святилища. Стрела лежала на натянутом до уха луке.
Ван Левен попробовал было поднять свой G-11, но лес вокруг них ожил, и оттуда вышло не менее пятидесяти туземцев.
Почти все из них целились в Рейса и остальных из натянутых луков.
Сержант продолжал держать винтовку наготове. Дуги не стал этого делать и застыл на месте в нескольких метрах в стороне.
Возникла тупиковая ситуация. Ван Левен, вооруженный оружием, из которого можно было мгновенно убить двадцать человек, столкнулся с более чем пятьюдесятью готовыми выстрелить из луков туземцами.
Их слишком много, подумал Рейс. Даже если зеленому берету удастся выстрелить несколько раз, этого не хватит. Туземцы перебьют всех, задавив численностью.
— Ван Левен, — произнес Рейс. — Не...
— Сержант Ван Левен, — сказал Нэш от алтаря, где к его голове была приставлена стрела. — Опустите оружие.
Ван Левен послушался. Когда он это сделал, туземцы немедленно двинулись вперед и отобрали у американцев оружие.
Вперед вышел старик с длинной седой бородой и сморщенной кожей оливкового цвета. Он не потрудился взять лук. Похоже, он был вождем этого племени.
Рядом с вождем шел еще один человек, и Рейс заморгал, не веря своим глазам.
Второй человек был вовсе не туземцем, а напоминал тучного латиноамериканца. У него был сильный загар, он одевался на манер индейцев, но даже большое количество церемониальных рисунков на его лице не могло скрыть несомненных черт горожанина.
Вождь пристально посмотрел на стоящего перед алтарем Нэша, словно на вора, пойманного на месте преступления, и что-то проревел на своем языке.
Латиноамериканец внимательно выслушал и что-то сказал в ответ.
— Хм, — проворчал вождь.
Рейса и Рене окружили пятеро индейцев со стрелами.
Один из них сделал шаг вперед и с любопытством прикоснулся к щеке профессора, словно проверяя, настоящая ли его белая кожа.
Рейс резко отшатнулся.
В этот момент индеец изумленно воскликнул, заставив всех повернуться. Он побежал к вождю, крича «Румайя! Румайя!»
Вождь сразу же подошел к Рейсу, рядом шел его белый советник. Старик встал перед профессором, спокойно оценивая его, а прикасавшийся к Рейсу индеец указал на его левый глаз и повторил «Румайя. Румайя».
Вождь схватил Рейса за подбородок и резко повернул голову вправо.
Рейс не сопротивлялся.
Вождь молча оценил лицо профессора, пристально изучая треугольное коричневое родимое пятно по левым глазом. Затем старик облизал палец и начал его тереть, проверяя, не сойдет ли оно. Не сошло.
— Румайя... — выдохнул он.
Он повернулся к советнику-латиноамериканцу и произнес что-то на кечуа. Советник шепотом почтительно ответил, но старый вождь покачал головой и многозначительно показал на квадратную яму в стене рва.
Вождь повернулся на пятках и пролаял своим людям приказ.
Индейцы быстро согнали всех кроме Рейса в бамбуковую клетку между деревьями.
Рейса же подтолкнули в сторону смежной со рвом грязной ямы.
Латиномериканец остановился рядом с ним.
— Привет, — с сильным акцентом сказал советник по-английски, удивив Рейса.
— Скажите, — сказал профессор, — а вы не собираетесь рассказать мне, что здесь происходит?
— Эти люди — прямые потомки уединенного племени инков. Они заметили, что у вас есть «знак солнца», родимое пятно под левым глазом. Они подумали, что вы можете оказаться вторым пришествием их спасителя, известного им как «Избранный». Но для верности они сначала хотят вас испытать.
— И как именно они собираются это сделать?
— Они посадят вас в яму и откроют ворота, которые отделяют ее ото рва, давая одному из кайманов возможность попасть в яму. Затем подождут, кто выйдет из схватки победителем, вы или кайман. Понимаете, согласно их пророчеству...
— Я знаю, — сказал Рейс. — Я читал. Согласно пророчеству, Избранный будет иметь «знак солнца», сможет сразиться с огромной ящерицей и спасет их дух.
Человек с подозрением посмотрел на Рейса.
— Вы антрополог?
— Лингвист. Я прочел рукопись Сантьяго.
Советник нахмурился.
— Вы пришли за «Духом народа»?
— Не я. Они, — Рейс кивнул в сторону сидящих в бамбуковой клетке.
— Но зачем? С денежной точки зрения он ничего не стоит...
— Он был вырезан из метеорита, — ответил Рейс. — Недавно выяснили, что этот метеорит был очень специфическим камнем.
Его собеседник охнул.
— А вы кто? — спросил профессор.
— Ах, да. Простите. Я совсем забыл представиться, — выпрямившись, произнес тот. Я — доктор Мигель Морос Маркес, антрополог из перуанского университета. Последние девять лет я живу в этом племени.
Через минуту Рейса подтолкнули к узкому спуску в яму.
* * *
С обеих сторон тропа была огорожена высокими земляными валами и заканчивалась у маленьких ворот. Когда Рейс подошел к воротам, два индейца подняли их, и профессор вошел в яму, сообщающуюся со рвом полным крокодилов.
Квадратная яма была довольно велика — примерно десять на десять метров.
С трех сторон ее ограничивали скользкие отвесные стены. Вместо четвертой были сделаны большие решетчатые ворота из бамбука. Рейс видел ров сквозь них.
На дне ямы была темная вода изо рва, из-за этого ситуация выглядела еще хуже. Там, где стоял Рейс, ему было по колено. Глубина в других местах ямы была неизвестна.
Это что-то новенькое, Уилл. Что ты будешь делать, раз уж оказался здесь?
Несколько на индейцев краю ямы начали поднимать прямоугольную секцию огромных ворот, своего рода ворота в воротах, и в середине образовался проход между ямой и рвом с кайманами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58