Он знал, что тот пытается выяснить химическую формулу “дегенератора мозга”, как в шутку назвали зелье химики.
Уилбур на цыпочках подошел к старшему химику. Он должен заставить его понять, что истинная сила разума может быть раскрепощена только путем отказа от сопротивления силам природы.
— Получилось! — воскликнул старший химик, наблюдая за происходящей в колбе реакцией. — В самом деле получилось! Вы знаете, что это такое?
— Нет, — ответил Уилбур Смот.
Он понимал, что старший химик выявил составной компонент, вступивший в реакцию с веществом в колбе — обычный химический опыт. Но он не имел ни малейшего понятия, в какую великую тайну только что проник старший химик.
— Эта проклятая формула вовсе не регенерирует мозг. Она уникальна — в этом не может быть сомнений. Но она не заставляет мозг работать лучше, хотя кое-кто в это и верит.
— Что это?
— Это пентотал натрия наоборот. В жизни не видел ничего подобного.
— Вещество, заставляющее человека говорить правду?
— Нет. Пентотал, примененный в малых дозах, стимулирует память, высвобождает ее. Достигается не постижение истины, а лишь улучшение памяти. А этот “регенератор мозга” укрепляет мозговые артерии, и при этом уничтожает функций мозга, а не высвобождает их. Все это напоминает внезапную потерю памяти.
— Так вот почему тот химик пятидесятых годов забыл, как по часам узнавать время? — спросил Уилбур.
Каждый химик компании “Брисбейн” знал про старый индейский секрет и что основатель компании озадачил своих ученых разгадкой этого секрета, и что в течение многих лет все попытки оканчивались неудачей.
— Точно, — подтвердил старший химик. — Но к нему память вернулась. Пятьюдесятью годами раньше ему бы преспокойно позволили покинуть город, как тому, первому. Возможно, первый химик принял слишком большую дозу. Мощное средство.
— А черный, — догадался Уилбур, — забыл про вежливость. Он забыл благоприобретенные навыки.
— И тогда он стал абсолютно нормальным, и его стали считать хамом.
— Индейцы давали преступникам большие дозы с тем, чтобы на смену отрицательному поведению, свойственному взрослым, пришло поведение ребенка, — заявил Уилбур.
Будучи приверженцем “Братства Сильных”, он немало знал об отрицательных мыслях и отрицательных поступках. Но тогда непонятно, почему индейцы называли зелье “проклятым”.
— Ну, подумайте сами, Уилбур, — сказал старший химик. — Если вы все Забыли, то вы забыли и то, кто вы есть. Вы забыли тех, кого любите, и тех, кто любит вас. Вы забыли свое происхождение. А для индейца, предать забвению свои традиции — значит, умереть при жизни.
— Это ужасно, — согласился Уилбур.
— Да... Мы сможем продавать это снадобье психиатрическим клиникам.
Старший химик встряхнул колбу, чтобы получше рассмотреть, как происходит реакция. Довольный собой, он глубоко вздохнул.
— Но раз оно такое сильнодействующее, то почему бы не принести с его помощью пользу всему человечеству?
— С помощью чего? — спросил старший химик.
— С помощью вашего открытия.
— Какого открытия?
— Оно не может принести вред людям, — настаивал Уилбур.
— Вот это? — старший химик поднял колбу.
— Да, — кивнул Уилбур.
— А что это?
— “Регенератор мозга”. Вы открыли, что оно подавляюще действует на память. Вы разгадали секрет проклятия. Вы обнаружили, что оно вызывает амнезию.
— Что вызывает амнезию? — спросил старший химик.
— Вот это, — Уилбур показал на колбу.
— Да. А что это?
— Вещество, подавляющее память.
— Нет, благодарю вас. Черт побери, я совсем забыл, чем я сегодня должен был заниматься.
И в этот самый момент Уилбур понял, что его старший коллега вдохнул пары зелья. Он тут же сообразил, что оно слишком бесценно, чтобы оставлять его в руках невежественного коммерсанта. Его необходимо забрать у этих людей, которые настолько преисполнены отрицательной сущности, что готовы в своих корыстных целях заразить ею и всех окружающих.
Отныне дар человечеству или его проклятие будет находиться в руках тех, кто искренне заботится о людях — в руках достигших просветления адептов “Братства Сильных”. А это последнее не есть культ, не есть религия, но, как Уилбур Смот чувствовал каждой клеточкой своей души, есть абсолютная истина.
Уилбур проводил коллегу в его кабинет, а затем очень осторожно, чтобы, не дай Бог, не вдохнуть или не прикоснуться к коричневатой смеси, смешал все препараты в колбах и пробирках. Потом собрал все описания опытов, проделанных брисбейнскими химиками за многие годы, и сунул их в карманы. Он отнесет и пузырек, и эти записи в единственное в мире место, где им будет найдено должное применение. Он отнесет это людям, которым доверяет, доверяет настолько, что позволяет им забирать треть его зарплаты.
Это было старое здание из коричневого кирпича, купающееся в ярком свете солнечного зимнего дня. Крыша покрыта толстым слоем снега, на входной двери большой плакат, предлагающий произвести бесплатный анализ характера. Уилбур прошел такой тест, когда, одинокий и напуганный, прямо из колледжа пришел на работу в “Брисбейн Фармацевтикалз”.
Первый этап теста показал, что он страдает комплексами, из-за которых, как выразилась привлекательная экзаменаторша, не чувствует уверенности в себе.
Первой его мыслью было, что к такому выводу — раз уж он стал тестироваться — пришел бы кто угодно. Уилбур был далеко не дурак. Но последующие вопросы обнаружили в его душе такие зоны страха и гнева, о которых он раньше и не подозревал. Экзаменаторша порекомендовала ему простое умственное упражнение, которое следовало выполнять в группе с другими людьми. Страх исчез. И он поступил на первый уровень. Он сделал это безо всяких сомнений — тем более, что со следующей недели плата за обучение должна была повыситься.
Первый уровень дал ему осознание великой жизненной цели, а также средств, с помощью которых этой цели можно достигнуть. Второй уровень дал ему силу и умиротворенность. Третий уровень, гораздо более дорогой, привел к решению о необходимости сбросить с себя узы, опутывающее все, что не является частью “Братства Сильных”.
Он знал, что четвертый уровень будет стоить мною дороже. А сколько еще уровней надо пройти, чтобы достичь абсолютного освобождения? Но он знал, что обрел истину. Те, кто поносил это удивительное, дарующее свободу, обогащающее человечество движение, были настоящими страдальцами: они по самые глаза погрязли в трясине отрицательной энергии.
У Истины всегда хватало врагов.
Доктор Рубин Доломо, открывший величайший секрет освобождения человечества, был, возможно, подобно всем великим пророкам, самым преследуемым человеком своего времени. И все почему?
Люди боятся истины. Для всех — начиная с правителей и кончая секретаршами с шикарными бюстами и ямочками на щеках — истина таит в себе опасность. А почему? Потому что, если они познают истину, им придется выйти из рабского подчинения бессмысленной отрицательности жизни.
Доктор Рубин Доломо не ненавидел этих людей. Он жалел их. Значит, то же требуется и от Уилбура. Они бредут в темноте и не могут сами отвечать за свои поступки.
Это, разумеется, не означает, что группа избранных не должна защищать себя. Напротив. Ребенок за рулем тяжелого грузовика не ответствен за все возможные последствия, учитывая его возраст, но грузовик нанесет ужасный ущерб окружающим. Представьте, что он въезжает в толпу. Представьте, сколько людей он убьет.
Разве не будет правильно в такой ситуации убрать ребенка? Если это спасет многих, можно ли считать это преступлением?
Когда Уилбур смотрел на вещи с этой точки зрения, тот факт, что восьмифутовый аллигатор был запущен в плавательный бассейн газетчика, сочиняющего клеветнические статьи о “Братстве Сильных”, не казался чем-то ужасным. “Братство Сильных” не имеет намерения убивать людей; единственное его желание — образумить их. Доктор Рубин Доломо сам не совершал подобных действий. Но его преданные сторонники, полные желания освободить душу журналиста, решались на действия, которые, по мнению большинства, заходили слишком далеко.
— Ты хочешь сказать, что ты последователь человека, который запихивает людям в бассейн крокодилов только потому, что они о нем плохо отзываются? — спросила мать Уилбура.
— Мама, ты не понимаешь. Доктор Рубин Доломо может избавить тебя от боли, несовершенства и одиночества. Я надеюсь, что когда-нибудь ты изменишь свое мнение о нем.
— Я уже изменила его. Раньше я считала его суетливым мошенником. Теперь я считаю его порочным суетливым мошенником. Брось их, Уилбур.
— Мама, ты должна избавиться от своей отрицательной энергии. Прежде чем она разрушит тебя.
— Я помолюсь за тебя, Уилбур.
— Я избавлюсь от своей отрицательной энергии ради тебя, мама.
Уилбур вспомнил этот печальный разговор, когда склонился в земном поклоне перед портретом доктора Рубина Доломо, основателя “Братства Сильных”, висящим на втором этаже здания. Сюда было дозволено подниматься лишь тем, кто прошел первый уровень. Прохожие с улицы, заходящие для того, чтобы бесплатно выяснить, что у них за характеры, сидели внизу, в тесных каморках, подальше от портретов доктора Доломо, подальше от любого намека на “Братство Сильных”. И в этом не было никакого обмана.
Обманом была вся та грязь, которую лили на “Братство Сильных”. Скрыть тот факт, что за анализом характера стояло “Братство”, — значило дать истине шанс, потому что человек, пройдя через тест и осознав, что именно ему предлагают, получает возможность судить обо всем по справедливости. Иначе, оглушенная газетной пропагандой, изначально невинная личность может быть насильно подведена к заключению, что все это есть лишь первый шаг к ее облапошиванию, что вся деятельность анализаторов характера и тех, кто стоит за ними, направлена лишь на то, чтобы отобрать у жертвы деньги и собственное “я”.
Вот почему портрет доктора Рубина Доломо висел лишь на втором этаже, и только получившему право подняться на второй этаж было позволено отдавать почтение этому портрету и размышлять в уединенной, чистой обстановке о том, что “Братство Сильных” — это религия и что Рубин Доломо был послан на землю во имя спасения человечества.
Только увидев портрет, молодой химик позволил себе подумать о религии. Он прижимал к себе пузырек и записи, вынесенные из лаборатории. Он сказал кому-то из служащих, что принес срочное послание.
Руководитель третьего уровня оказался вне досягаемости, так что к Уилбуру вышел руководитель четвертого уровня, внешний вид которого порождал сомнения в том, что он полностью свободен от отрицательных мыслей.
— Я открыл невероятно сильнодействующее лекарство, которое способно начисто стереть память человека. Оно настолько опасно, что только нам следует обладать им.
— Фантастика! Как оно действует?
Уилбур объяснил, и руководитель четвертого уровня решил, что недостаточно компетентен для принятия решения, и направил Уилбура наверх, к руководителю пятого уровня. Услышав, что с помощью какого-то химического вещества можно блокировать память, руководитель пятого уровня присвистнул и спровадил Уилбура еще выше. Руководитель шестого уровня считал что-то на калькуляторе и при этом курил сигарету. От пристрастия к курению, согласно учению “Братства Сильных”, следовало избавляться.
Руководитель шестого уровня вовсе не выглядел так, будто пребывал в гармонии с положительными силами. Напротив, он казался преисполненным отрицательных начал.
— О’кей, что у тебя?
Уилбур объяснил.
— О’кей, сколько ты хочешь?
— Я хочу, чтобы это было использовано во благо положительной энергии человечества.
— Брось. Ты пришел по делу или собираешься морочить мне голову? Сколько тебе надо? Ты продаешь формулу, или что? Сколько у тебя вещества? Пинта? Кварта?
— Я ничего не продаю. Я хочу выразить свою благодарность за полученное благословение.
— Откуда ты взялся?
— Пришел снизу.
— На каком ты уровне?
— С помощью добрых руководителей я сумел подняться сюда с третьего уровня.
— А-а-а-а-а, — понимающе протянул руководитель шестого уровня. — Понимаю. Значит, ты бизнесом не занимаешься. Славно, малыш. Ты хочешь отдать то, что принес, просто так? Правильно? Объясни-ка мне все еще раз.
И Уилбур попытался объяснить, что он принес.
— Послушай, малыш. Мы не можем принять решение здесь, в Толедо, — дело слишком важное. Тебе лучше отправиться прямо в центр, к доктору Доломо.
— Я увижу самого доктора?
— Да. Это дело общенационального масштаба. Но скажи ему, что Толедо хочет получить свою долю. О’кей? Он поймет, о чем ты говоришь. И не забудь сказать ему, что сам ты находишься на третьем уровне. Хорошо?
И руководитель шестого уровня легонько потрепал Уилбура по щеке.
— Я всего-навсего на третьем уровне. И не знаю, достаточно ли я подготовлен, чтобы говорить с доктором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Уилбур на цыпочках подошел к старшему химику. Он должен заставить его понять, что истинная сила разума может быть раскрепощена только путем отказа от сопротивления силам природы.
— Получилось! — воскликнул старший химик, наблюдая за происходящей в колбе реакцией. — В самом деле получилось! Вы знаете, что это такое?
— Нет, — ответил Уилбур Смот.
Он понимал, что старший химик выявил составной компонент, вступивший в реакцию с веществом в колбе — обычный химический опыт. Но он не имел ни малейшего понятия, в какую великую тайну только что проник старший химик.
— Эта проклятая формула вовсе не регенерирует мозг. Она уникальна — в этом не может быть сомнений. Но она не заставляет мозг работать лучше, хотя кое-кто в это и верит.
— Что это?
— Это пентотал натрия наоборот. В жизни не видел ничего подобного.
— Вещество, заставляющее человека говорить правду?
— Нет. Пентотал, примененный в малых дозах, стимулирует память, высвобождает ее. Достигается не постижение истины, а лишь улучшение памяти. А этот “регенератор мозга” укрепляет мозговые артерии, и при этом уничтожает функций мозга, а не высвобождает их. Все это напоминает внезапную потерю памяти.
— Так вот почему тот химик пятидесятых годов забыл, как по часам узнавать время? — спросил Уилбур.
Каждый химик компании “Брисбейн” знал про старый индейский секрет и что основатель компании озадачил своих ученых разгадкой этого секрета, и что в течение многих лет все попытки оканчивались неудачей.
— Точно, — подтвердил старший химик. — Но к нему память вернулась. Пятьюдесятью годами раньше ему бы преспокойно позволили покинуть город, как тому, первому. Возможно, первый химик принял слишком большую дозу. Мощное средство.
— А черный, — догадался Уилбур, — забыл про вежливость. Он забыл благоприобретенные навыки.
— И тогда он стал абсолютно нормальным, и его стали считать хамом.
— Индейцы давали преступникам большие дозы с тем, чтобы на смену отрицательному поведению, свойственному взрослым, пришло поведение ребенка, — заявил Уилбур.
Будучи приверженцем “Братства Сильных”, он немало знал об отрицательных мыслях и отрицательных поступках. Но тогда непонятно, почему индейцы называли зелье “проклятым”.
— Ну, подумайте сами, Уилбур, — сказал старший химик. — Если вы все Забыли, то вы забыли и то, кто вы есть. Вы забыли тех, кого любите, и тех, кто любит вас. Вы забыли свое происхождение. А для индейца, предать забвению свои традиции — значит, умереть при жизни.
— Это ужасно, — согласился Уилбур.
— Да... Мы сможем продавать это снадобье психиатрическим клиникам.
Старший химик встряхнул колбу, чтобы получше рассмотреть, как происходит реакция. Довольный собой, он глубоко вздохнул.
— Но раз оно такое сильнодействующее, то почему бы не принести с его помощью пользу всему человечеству?
— С помощью чего? — спросил старший химик.
— С помощью вашего открытия.
— Какого открытия?
— Оно не может принести вред людям, — настаивал Уилбур.
— Вот это? — старший химик поднял колбу.
— Да, — кивнул Уилбур.
— А что это?
— “Регенератор мозга”. Вы открыли, что оно подавляюще действует на память. Вы разгадали секрет проклятия. Вы обнаружили, что оно вызывает амнезию.
— Что вызывает амнезию? — спросил старший химик.
— Вот это, — Уилбур показал на колбу.
— Да. А что это?
— Вещество, подавляющее память.
— Нет, благодарю вас. Черт побери, я совсем забыл, чем я сегодня должен был заниматься.
И в этот самый момент Уилбур понял, что его старший коллега вдохнул пары зелья. Он тут же сообразил, что оно слишком бесценно, чтобы оставлять его в руках невежественного коммерсанта. Его необходимо забрать у этих людей, которые настолько преисполнены отрицательной сущности, что готовы в своих корыстных целях заразить ею и всех окружающих.
Отныне дар человечеству или его проклятие будет находиться в руках тех, кто искренне заботится о людях — в руках достигших просветления адептов “Братства Сильных”. А это последнее не есть культ, не есть религия, но, как Уилбур Смот чувствовал каждой клеточкой своей души, есть абсолютная истина.
Уилбур проводил коллегу в его кабинет, а затем очень осторожно, чтобы, не дай Бог, не вдохнуть или не прикоснуться к коричневатой смеси, смешал все препараты в колбах и пробирках. Потом собрал все описания опытов, проделанных брисбейнскими химиками за многие годы, и сунул их в карманы. Он отнесет и пузырек, и эти записи в единственное в мире место, где им будет найдено должное применение. Он отнесет это людям, которым доверяет, доверяет настолько, что позволяет им забирать треть его зарплаты.
Это было старое здание из коричневого кирпича, купающееся в ярком свете солнечного зимнего дня. Крыша покрыта толстым слоем снега, на входной двери большой плакат, предлагающий произвести бесплатный анализ характера. Уилбур прошел такой тест, когда, одинокий и напуганный, прямо из колледжа пришел на работу в “Брисбейн Фармацевтикалз”.
Первый этап теста показал, что он страдает комплексами, из-за которых, как выразилась привлекательная экзаменаторша, не чувствует уверенности в себе.
Первой его мыслью было, что к такому выводу — раз уж он стал тестироваться — пришел бы кто угодно. Уилбур был далеко не дурак. Но последующие вопросы обнаружили в его душе такие зоны страха и гнева, о которых он раньше и не подозревал. Экзаменаторша порекомендовала ему простое умственное упражнение, которое следовало выполнять в группе с другими людьми. Страх исчез. И он поступил на первый уровень. Он сделал это безо всяких сомнений — тем более, что со следующей недели плата за обучение должна была повыситься.
Первый уровень дал ему осознание великой жизненной цели, а также средств, с помощью которых этой цели можно достигнуть. Второй уровень дал ему силу и умиротворенность. Третий уровень, гораздо более дорогой, привел к решению о необходимости сбросить с себя узы, опутывающее все, что не является частью “Братства Сильных”.
Он знал, что четвертый уровень будет стоить мною дороже. А сколько еще уровней надо пройти, чтобы достичь абсолютного освобождения? Но он знал, что обрел истину. Те, кто поносил это удивительное, дарующее свободу, обогащающее человечество движение, были настоящими страдальцами: они по самые глаза погрязли в трясине отрицательной энергии.
У Истины всегда хватало врагов.
Доктор Рубин Доломо, открывший величайший секрет освобождения человечества, был, возможно, подобно всем великим пророкам, самым преследуемым человеком своего времени. И все почему?
Люди боятся истины. Для всех — начиная с правителей и кончая секретаршами с шикарными бюстами и ямочками на щеках — истина таит в себе опасность. А почему? Потому что, если они познают истину, им придется выйти из рабского подчинения бессмысленной отрицательности жизни.
Доктор Рубин Доломо не ненавидел этих людей. Он жалел их. Значит, то же требуется и от Уилбура. Они бредут в темноте и не могут сами отвечать за свои поступки.
Это, разумеется, не означает, что группа избранных не должна защищать себя. Напротив. Ребенок за рулем тяжелого грузовика не ответствен за все возможные последствия, учитывая его возраст, но грузовик нанесет ужасный ущерб окружающим. Представьте, что он въезжает в толпу. Представьте, сколько людей он убьет.
Разве не будет правильно в такой ситуации убрать ребенка? Если это спасет многих, можно ли считать это преступлением?
Когда Уилбур смотрел на вещи с этой точки зрения, тот факт, что восьмифутовый аллигатор был запущен в плавательный бассейн газетчика, сочиняющего клеветнические статьи о “Братстве Сильных”, не казался чем-то ужасным. “Братство Сильных” не имеет намерения убивать людей; единственное его желание — образумить их. Доктор Рубин Доломо сам не совершал подобных действий. Но его преданные сторонники, полные желания освободить душу журналиста, решались на действия, которые, по мнению большинства, заходили слишком далеко.
— Ты хочешь сказать, что ты последователь человека, который запихивает людям в бассейн крокодилов только потому, что они о нем плохо отзываются? — спросила мать Уилбура.
— Мама, ты не понимаешь. Доктор Рубин Доломо может избавить тебя от боли, несовершенства и одиночества. Я надеюсь, что когда-нибудь ты изменишь свое мнение о нем.
— Я уже изменила его. Раньше я считала его суетливым мошенником. Теперь я считаю его порочным суетливым мошенником. Брось их, Уилбур.
— Мама, ты должна избавиться от своей отрицательной энергии. Прежде чем она разрушит тебя.
— Я помолюсь за тебя, Уилбур.
— Я избавлюсь от своей отрицательной энергии ради тебя, мама.
Уилбур вспомнил этот печальный разговор, когда склонился в земном поклоне перед портретом доктора Рубина Доломо, основателя “Братства Сильных”, висящим на втором этаже здания. Сюда было дозволено подниматься лишь тем, кто прошел первый уровень. Прохожие с улицы, заходящие для того, чтобы бесплатно выяснить, что у них за характеры, сидели внизу, в тесных каморках, подальше от портретов доктора Доломо, подальше от любого намека на “Братство Сильных”. И в этом не было никакого обмана.
Обманом была вся та грязь, которую лили на “Братство Сильных”. Скрыть тот факт, что за анализом характера стояло “Братство”, — значило дать истине шанс, потому что человек, пройдя через тест и осознав, что именно ему предлагают, получает возможность судить обо всем по справедливости. Иначе, оглушенная газетной пропагандой, изначально невинная личность может быть насильно подведена к заключению, что все это есть лишь первый шаг к ее облапошиванию, что вся деятельность анализаторов характера и тех, кто стоит за ними, направлена лишь на то, чтобы отобрать у жертвы деньги и собственное “я”.
Вот почему портрет доктора Рубина Доломо висел лишь на втором этаже, и только получившему право подняться на второй этаж было позволено отдавать почтение этому портрету и размышлять в уединенной, чистой обстановке о том, что “Братство Сильных” — это религия и что Рубин Доломо был послан на землю во имя спасения человечества.
Только увидев портрет, молодой химик позволил себе подумать о религии. Он прижимал к себе пузырек и записи, вынесенные из лаборатории. Он сказал кому-то из служащих, что принес срочное послание.
Руководитель третьего уровня оказался вне досягаемости, так что к Уилбуру вышел руководитель четвертого уровня, внешний вид которого порождал сомнения в том, что он полностью свободен от отрицательных мыслей.
— Я открыл невероятно сильнодействующее лекарство, которое способно начисто стереть память человека. Оно настолько опасно, что только нам следует обладать им.
— Фантастика! Как оно действует?
Уилбур объяснил, и руководитель четвертого уровня решил, что недостаточно компетентен для принятия решения, и направил Уилбура наверх, к руководителю пятого уровня. Услышав, что с помощью какого-то химического вещества можно блокировать память, руководитель пятого уровня присвистнул и спровадил Уилбура еще выше. Руководитель шестого уровня считал что-то на калькуляторе и при этом курил сигарету. От пристрастия к курению, согласно учению “Братства Сильных”, следовало избавляться.
Руководитель шестого уровня вовсе не выглядел так, будто пребывал в гармонии с положительными силами. Напротив, он казался преисполненным отрицательных начал.
— О’кей, что у тебя?
Уилбур объяснил.
— О’кей, сколько ты хочешь?
— Я хочу, чтобы это было использовано во благо положительной энергии человечества.
— Брось. Ты пришел по делу или собираешься морочить мне голову? Сколько тебе надо? Ты продаешь формулу, или что? Сколько у тебя вещества? Пинта? Кварта?
— Я ничего не продаю. Я хочу выразить свою благодарность за полученное благословение.
— Откуда ты взялся?
— Пришел снизу.
— На каком ты уровне?
— С помощью добрых руководителей я сумел подняться сюда с третьего уровня.
— А-а-а-а-а, — понимающе протянул руководитель шестого уровня. — Понимаю. Значит, ты бизнесом не занимаешься. Славно, малыш. Ты хочешь отдать то, что принес, просто так? Правильно? Объясни-ка мне все еще раз.
И Уилбур попытался объяснить, что он принес.
— Послушай, малыш. Мы не можем принять решение здесь, в Толедо, — дело слишком важное. Тебе лучше отправиться прямо в центр, к доктору Доломо.
— Я увижу самого доктора?
— Да. Это дело общенационального масштаба. Но скажи ему, что Толедо хочет получить свою долю. О’кей? Он поймет, о чем ты говоришь. И не забудь сказать ему, что сам ты находишься на третьем уровне. Хорошо?
И руководитель шестого уровня легонько потрепал Уилбура по щеке.
— Я всего-навсего на третьем уровне. И не знаю, достаточно ли я подготовлен, чтобы говорить с доктором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39