Во всех укромных точках, где могли бы разместиться снайперы, были расставлены сотрудники Секретной Службы, а все дороги, которые могли бы служить путем отступления для террористов, были блокированы.
Все залы, где президенту предстояло выступать, должны были быть обследованы с помощью металлоискателей. Все местные больницы пополнили запасы крови для переливания, накопив более чем достаточно крови группы, совпадающей с президентской, чтобы можно было произвести любую серьезную операцию.
Расписание полетов в округе было изменено, чтобы президентский репс не столкнулся ни с каким самолетом. А затем президент, словно бы совершая увеселительную прогулку по штату Висконсин, проехался по пригородам Расина, помахивая рукой приветствующим его толпам так, словно у него нет никаких забот. У него их и не было. Все заботы легли на плечи Секретной Службы.
Толпа была самая обычная. Девяносто девять процентов собравшихся пришли для того, чтобы приветствовать президента в чудесный осенний день. Кроме того, там присутствовали и демонстранты с транспарантами — те, смыслом жизни которых была возможность сказать главнокомандующему, чтобы убирался из Южной Америки, Среднего Востока, Дальнего Востока, Африки, Европы и города Расина. Когда президент начал свою речь, телевизионные камеры сконцентрировали всё свое внимание именно на этом одном проценте собравшихся.
Сотрудники Секретной Службы стояли тремя кольцами, хотя для нетренированного глаза могло показаться, что они разбросаны в беспорядке. Три кольца представляли собой три эшелона обороны. Второй эшелон отделял президента от толпы. Третий, составленный буквально из “телохранителей”, находился не далее, как на расстоянии вытянутой руки от тела, которое предстояло хранить. Эти люди были готовы сгрудиться, вокруг президента при малейшем признаке опасности.
В этот чудный день одна милая и исключительно вежливая домохозяйка прошла сквозь второй эшелон обороны в городе Расине. Она вежливо извинилась и протиснулась между агентами. Но поскольку приборы, улавливающие наличие металлических предметов, ничего не показали, то никто из сотрудников, стоящих во втором кольце, не заподозрил ничего иного, кроме того, что леди хочет получше рассмотреть президента. Пока она не подошла вплотную к трибуне.
— Вам не удастся отключить свет вселенской истины! Ваши отрицательные силы потерпят крах! — визгливо выкрикнула домохозяйка.
Камеры отвернулись от президента, который в этот момент объяснял, каким образом страна накормит себя, когда произойдут серьезные перемены в аграрной политике правительства, и повернулись лицом к женщине, яростно размахивающей руками. Телохранители подались ближе к трибуне. Всего несколько секунд — и вот уже сотрудники Секретной Службы допрашивают ее в предназначенной для этого комнате.
— Вам не удастся причинить мне вред! — заявила женщина.
Она была спокойна и нежно улыбалась всем присутствующим. Но когда она вдруг стала мочиться на пол, пришлось вызвать доктора и отвезти ее в больницу. По бумагам определили, что эта женщина — домохозяйка, но сама она не помнила своей фамилии. Не могла она также припомнить и того, где живет и как оказалась в Расине. Ей было абсолютно наплевать на свободу вероисповедания. Не наплевать ей было только на одно:
— Когда мне дадут мороженое?
Еще более странным было то, что агент, который ее задержал, был найден тем же вечером разгуливающим по улицам Расина. Он был совершенно ошарашен тем, что у него в кармане оказалось целых пятьдесят долларов. С такими деньгами, твердил он всем вокруг, он может посмотреть двадцать пять кинофильмов подряд. Если, конечно, не будет покупать конфеты.
При каждой остановке в поездке по Среднему Западу случались подобные инциденты. Один раз какой-то такой псих чуть было не подошел вплотную к президенту.
Наконец Секретная Служба, к великому своему огорчению, была вынуждена сообщить президенту, что не может более охранять его, когда он покидает пределы Белого Дома. Надвигалось что-то грозное, и они не имели ни малейшего представления о том, что это такое.
Президент стоически выслушал сообщение своей охраны и потом, когда они удалились, направился к себе в спальню, где предыдущий президент когда-то давно показал ему красный телефонный аппарат — особенный аппарат, по которому можно было звонить только особенным людям. Он многократно пользовался этим телефоном за годы своего президентства и теперь собирался воспользоваться снова. Все что ему надо было сделать — это снять трубку, и тогда двое самых сильных в мире телохранителей будут охранять его днем и ночью.
— Смит слушает, — раздался голос.
— Смит, у меня серьезные проблемы, и я не уверен, что они попадают под вашу юрисдикцию. Кто-то или что-то надвигается на меня. И сотрудники Секретной Службы утверждают, что рано или поздно этот кто-то или что-то меня достанет.
Глава седьмая
Храм “Братства Сильных” в Майами-Бич представлял из себя элегантную виллу в испанском стиле с огромными верандами. Но Римо и Чиун повстречались с первыми Братьями и Сестрами за несколько кварталов до храма. Те пытались уговорить Римо и Чиуна бесплатно протестировать свой характер. К немалому чиунову отвращению, Римо записал их обоих.
На величественных воротах при входе на территорию храма красовалась кричащая вывеска: “Анализ характера — бесплатно”.
— Не могу даже представить себе, зачем ты это делаешь, — заметил Чиун.
— Какие-то люди поставили своей целью угрожать президенту. Для этого они используют какое-то непонятное явление. И почему-то получается так, что те, кто наносит удар, забывают, что они сделали, как они это сделали, и даже забывают, кто они такие. Но среди них слишком много членов “Братства Сильных”, чтобы нам не заняться расследованием.
— Мне жаль, что я спросил тебя об этом, — заявил Чиун.
На нем было простое серое кимоно — наряд путешественника. Чиун надел его потому, что собирался покинуть Майами-Бич; Он всерьез обдумывал вопрос о том, чтобы подыскать себе более постоянное место жительства в Америке, и это печалило его. Если купить дом для постоянного проживания, то это значит, что придется поселиться здесь надолго, а чем дольше он и Римо будут работать на Смита, тем меньше у них останется шансов преумножить славу Синанджу. Сумасшедший император Смит не только настаивал на том, чтобы все их действия совершались в строжайшей тайне, но более того — он явно не собирался захватывать трон в этой стране. Весь ужас заключался в том, что эти белые всерьез верили своим собственным словам, когда они разглагольствовали на тему избрания народом своих руководителей вместо более традиционных и надежных способов передачи власти: по праву рождения или — что еще более разумно — благодаря услугам профессиональных ассасинов, традиционных ассасинов, принадлежащих к древнему Дому ассасинов, давшему миру больше великих монархов, чем любая королевская династия. Римо упрямо отказывался оказать честь этому Дому ассасинов, совершив что-нибудь такое, что прославило бы его в веках. Вместо этого он продолжал служить стране, которая ничему его не научила, и императору, сумасшедшему настолько, что он открыто признавал, что не верит в отмщение.
— Похоже, вот оно и есть, — сказал Римо.
— Что “оно”? Мы что, решили стать священниками? Что мы тут делаем?
— Я тебе уже объяснял это, — терпеливо сказал Римо. — Если не нравится, можешь возвращаться домой. Ты мне не нужен. Ты сам знаешь, что ты мне не нужен.
— Я тебе нужен. Но не для этих глупых заданий, на которые тебя посылает император Смит. Ты что, в следующий раз пойдешь ради него за покупками?
— Очень может статься, что нам предстоит спасти жизнь президента Соединенных Штатов, — заметил Римо.
— А зачем? Мы на него не работаем. Мы работаем на Смита. Нам следует убрать президента Соединенных Штатов. Нам надо сделать президентом Смита.
— Он не станет президентом, если мы убьем президента. Президентом станет вице-президент.
— Тогда и его тоже. Я помню историю Вана-Младшего. Шаман, жрец, дальний родич царя обратился к Синанджу с просьбой помочь ему решить серьезную проблему. Между ним и троном было четырнадцать наследников: принцы, принцессы, владетельные князья. Ван-Младший пообещал шаману, что не пройдет и года, как тот станет царем. И стал. Вице-президент не более вечен, чем президент.
— Но потом наступает черед государственного секретаря, как мне кажется.
— И когда императором станет Смит?
— Никогда. Как ты не можешь этого понять?
— Если он никогда не станет императором, то что он делает с лучшими ассасинами в мировой истории? Зачем он попусту тратит энергию Синанджу?
— Мы не тратим попусту энергию Синанджу. Мы помогаем спасти страну, которую я люблю. Понимаешь? По-моему, ты просто не желаешь этого понять.
— Верно. Я не желаю понимать, как ты можешь любить тысячи квадратных миль бесплодной, загрязненной земли и двести двадцать миллионов человек, которых ты никогда не видел. Особенно если ты ничем не хочешь отплатить тому единственному человеку, который дал тебе силу. Впрочем, ладно. Я к этому уже привык, Римо. Я привык к твоей неблагодарности. Во всяком случае, за эти долгие годы я должен бы был к ней привыкнуть.
— Это вовсе не означает, что я не люблю тебя.
— Если бы ты любил меня, по-настоящему любил меня, мы бы работали на императора. Ты бы не тратил свои силы и таланты на... то, что мы делаем.
— Мы это делаем, — заявил Римо.
Они как раз подошли к воротам, и молодой человек в очках и в белой рубашке протянул им листок бумаги, предлагающий бесплатно пройти обследование на предмет определения типа характера.
— Мы как раз за этим и пришли. Мы хотим вступить в Братство.
— Сначала надо пройти через анализ характера, а потом уже вы можете вступать.
— Мы хотим вступить, — стоял на своем Римо.
— Может быть, сначала пройдете анализ?
— У нас у каждого есть свой характер. Зачем нам его анализировать? — спросил Чиун.
— Не знаю, — ответил Римо. — Он настаивает на том, чтобы мы прошли обследование. Значит, пройдем.
— Я не хочу проходить обследование, — заявил Чиун.
— Тогда не проходи.
— А ты будешь его проходить?
— Я буду.
— Тогда я тоже пройду, — сказал Чиун. — Увидим, у кого из нас характер лучше, или...
— Или что? — спросил Римо.
— Или увидим, что это плохой анализ.
— Ты терпеть не можешь проигрывать, папочка, — заметил Римо.
— Когда дело дойдет до того, что я проиграл, мы будем мертвы.
Исследование характера проводилось в огромной комнате, разделенной передвижными перегородками. Чиун сломал перегородку между собой и Римо, чтобы видеть, какие ответы будет давать Римо.
— Как вы можете!.. — закричала молодая женщина, державшая в руках папку с бумагами.
— Руками, — объяснил Чиун. — Могу и еще — это не трудно.
— Она хотела сказать, тебе не следовало бы так поступать, папочка.
— Она должна яснее выражать свои мысли. Молодая женщина растерянно взглянула на кого-то, кто находился в комнате, и получила подтверждение, что эти двое — ив самом деле ее клиенты.
— Привет, — сказала она. — Меня зовут Дафна Блум. Я работаю консультантом в “Братстве Сильных”. Мы ничего не собираемся вам навязывать, заставлять вас у нас что-нибудь купить, но мы хотим посмотреть, может быть, вы нуждаетесь в чем-то из того, что мы можем предложить.
Дафна была довольно привлекательной девицей с развязной улыбкой и ядреным телом под стать улыбке. Но каждый раз, как улыбка исчезала, она сразу теряла свою нахальность и выглядела очень напряженной и даже растерянной. Улыбка была лишь маской, позволявшей это скрывать.
— Обычно мы не тестируем двоих сразу, но поскольку вы убрали перегородку, то, похоже, на этот раз нам придется сделать исключение. Кто первый?
— Я, — ответил Римо.
— Я первый, — возразил Чиун.
— Валяй, — уступил Римо.
— Нет, давай ты первый. Я хочу слышать твои ответы, чтобы я потом мог тебе показать, как надо было ответить правильно.
— Это тест на тип характера, папочка. Тут нет победителей и побежденных.
— В каждом тесте есть и победители, и побежденные.
— Вы оба можете стать победителями, — сказала Дафна. — Если вы отыщете то, чего вам в жизни не хватает.
Римо огляделся по сторонам. В комнате не было никаких украшений, на стенах не висели картины, на окнах не было штор. Лишь крохотные кабинки, отгороженные легкими перегородками, в центре огромного помещения, которое раньше, видимо, служило танцевальным залом. Казалось, устроители считали, что если придать офису утонченный вид, то это будет равнозначно осквернению святыни.
В комнате стоял запах застарелого сигаретного дыма и средств для мытья пола. У стульев были широкие металлические подлокотники, стол в их кабинке был сделан из какого-то пластика — словно его дизайнером был какой-нибудь бухгалтер, ставивший перед собой единственную цель — снизить расходы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Все залы, где президенту предстояло выступать, должны были быть обследованы с помощью металлоискателей. Все местные больницы пополнили запасы крови для переливания, накопив более чем достаточно крови группы, совпадающей с президентской, чтобы можно было произвести любую серьезную операцию.
Расписание полетов в округе было изменено, чтобы президентский репс не столкнулся ни с каким самолетом. А затем президент, словно бы совершая увеселительную прогулку по штату Висконсин, проехался по пригородам Расина, помахивая рукой приветствующим его толпам так, словно у него нет никаких забот. У него их и не было. Все заботы легли на плечи Секретной Службы.
Толпа была самая обычная. Девяносто девять процентов собравшихся пришли для того, чтобы приветствовать президента в чудесный осенний день. Кроме того, там присутствовали и демонстранты с транспарантами — те, смыслом жизни которых была возможность сказать главнокомандующему, чтобы убирался из Южной Америки, Среднего Востока, Дальнего Востока, Африки, Европы и города Расина. Когда президент начал свою речь, телевизионные камеры сконцентрировали всё свое внимание именно на этом одном проценте собравшихся.
Сотрудники Секретной Службы стояли тремя кольцами, хотя для нетренированного глаза могло показаться, что они разбросаны в беспорядке. Три кольца представляли собой три эшелона обороны. Второй эшелон отделял президента от толпы. Третий, составленный буквально из “телохранителей”, находился не далее, как на расстоянии вытянутой руки от тела, которое предстояло хранить. Эти люди были готовы сгрудиться, вокруг президента при малейшем признаке опасности.
В этот чудный день одна милая и исключительно вежливая домохозяйка прошла сквозь второй эшелон обороны в городе Расине. Она вежливо извинилась и протиснулась между агентами. Но поскольку приборы, улавливающие наличие металлических предметов, ничего не показали, то никто из сотрудников, стоящих во втором кольце, не заподозрил ничего иного, кроме того, что леди хочет получше рассмотреть президента. Пока она не подошла вплотную к трибуне.
— Вам не удастся отключить свет вселенской истины! Ваши отрицательные силы потерпят крах! — визгливо выкрикнула домохозяйка.
Камеры отвернулись от президента, который в этот момент объяснял, каким образом страна накормит себя, когда произойдут серьезные перемены в аграрной политике правительства, и повернулись лицом к женщине, яростно размахивающей руками. Телохранители подались ближе к трибуне. Всего несколько секунд — и вот уже сотрудники Секретной Службы допрашивают ее в предназначенной для этого комнате.
— Вам не удастся причинить мне вред! — заявила женщина.
Она была спокойна и нежно улыбалась всем присутствующим. Но когда она вдруг стала мочиться на пол, пришлось вызвать доктора и отвезти ее в больницу. По бумагам определили, что эта женщина — домохозяйка, но сама она не помнила своей фамилии. Не могла она также припомнить и того, где живет и как оказалась в Расине. Ей было абсолютно наплевать на свободу вероисповедания. Не наплевать ей было только на одно:
— Когда мне дадут мороженое?
Еще более странным было то, что агент, который ее задержал, был найден тем же вечером разгуливающим по улицам Расина. Он был совершенно ошарашен тем, что у него в кармане оказалось целых пятьдесят долларов. С такими деньгами, твердил он всем вокруг, он может посмотреть двадцать пять кинофильмов подряд. Если, конечно, не будет покупать конфеты.
При каждой остановке в поездке по Среднему Западу случались подобные инциденты. Один раз какой-то такой псих чуть было не подошел вплотную к президенту.
Наконец Секретная Служба, к великому своему огорчению, была вынуждена сообщить президенту, что не может более охранять его, когда он покидает пределы Белого Дома. Надвигалось что-то грозное, и они не имели ни малейшего представления о том, что это такое.
Президент стоически выслушал сообщение своей охраны и потом, когда они удалились, направился к себе в спальню, где предыдущий президент когда-то давно показал ему красный телефонный аппарат — особенный аппарат, по которому можно было звонить только особенным людям. Он многократно пользовался этим телефоном за годы своего президентства и теперь собирался воспользоваться снова. Все что ему надо было сделать — это снять трубку, и тогда двое самых сильных в мире телохранителей будут охранять его днем и ночью.
— Смит слушает, — раздался голос.
— Смит, у меня серьезные проблемы, и я не уверен, что они попадают под вашу юрисдикцию. Кто-то или что-то надвигается на меня. И сотрудники Секретной Службы утверждают, что рано или поздно этот кто-то или что-то меня достанет.
Глава седьмая
Храм “Братства Сильных” в Майами-Бич представлял из себя элегантную виллу в испанском стиле с огромными верандами. Но Римо и Чиун повстречались с первыми Братьями и Сестрами за несколько кварталов до храма. Те пытались уговорить Римо и Чиуна бесплатно протестировать свой характер. К немалому чиунову отвращению, Римо записал их обоих.
На величественных воротах при входе на территорию храма красовалась кричащая вывеска: “Анализ характера — бесплатно”.
— Не могу даже представить себе, зачем ты это делаешь, — заметил Чиун.
— Какие-то люди поставили своей целью угрожать президенту. Для этого они используют какое-то непонятное явление. И почему-то получается так, что те, кто наносит удар, забывают, что они сделали, как они это сделали, и даже забывают, кто они такие. Но среди них слишком много членов “Братства Сильных”, чтобы нам не заняться расследованием.
— Мне жаль, что я спросил тебя об этом, — заявил Чиун.
На нем было простое серое кимоно — наряд путешественника. Чиун надел его потому, что собирался покинуть Майами-Бич; Он всерьез обдумывал вопрос о том, чтобы подыскать себе более постоянное место жительства в Америке, и это печалило его. Если купить дом для постоянного проживания, то это значит, что придется поселиться здесь надолго, а чем дольше он и Римо будут работать на Смита, тем меньше у них останется шансов преумножить славу Синанджу. Сумасшедший император Смит не только настаивал на том, чтобы все их действия совершались в строжайшей тайне, но более того — он явно не собирался захватывать трон в этой стране. Весь ужас заключался в том, что эти белые всерьез верили своим собственным словам, когда они разглагольствовали на тему избрания народом своих руководителей вместо более традиционных и надежных способов передачи власти: по праву рождения или — что еще более разумно — благодаря услугам профессиональных ассасинов, традиционных ассасинов, принадлежащих к древнему Дому ассасинов, давшему миру больше великих монархов, чем любая королевская династия. Римо упрямо отказывался оказать честь этому Дому ассасинов, совершив что-нибудь такое, что прославило бы его в веках. Вместо этого он продолжал служить стране, которая ничему его не научила, и императору, сумасшедшему настолько, что он открыто признавал, что не верит в отмщение.
— Похоже, вот оно и есть, — сказал Римо.
— Что “оно”? Мы что, решили стать священниками? Что мы тут делаем?
— Я тебе уже объяснял это, — терпеливо сказал Римо. — Если не нравится, можешь возвращаться домой. Ты мне не нужен. Ты сам знаешь, что ты мне не нужен.
— Я тебе нужен. Но не для этих глупых заданий, на которые тебя посылает император Смит. Ты что, в следующий раз пойдешь ради него за покупками?
— Очень может статься, что нам предстоит спасти жизнь президента Соединенных Штатов, — заметил Римо.
— А зачем? Мы на него не работаем. Мы работаем на Смита. Нам следует убрать президента Соединенных Штатов. Нам надо сделать президентом Смита.
— Он не станет президентом, если мы убьем президента. Президентом станет вице-президент.
— Тогда и его тоже. Я помню историю Вана-Младшего. Шаман, жрец, дальний родич царя обратился к Синанджу с просьбой помочь ему решить серьезную проблему. Между ним и троном было четырнадцать наследников: принцы, принцессы, владетельные князья. Ван-Младший пообещал шаману, что не пройдет и года, как тот станет царем. И стал. Вице-президент не более вечен, чем президент.
— Но потом наступает черед государственного секретаря, как мне кажется.
— И когда императором станет Смит?
— Никогда. Как ты не можешь этого понять?
— Если он никогда не станет императором, то что он делает с лучшими ассасинами в мировой истории? Зачем он попусту тратит энергию Синанджу?
— Мы не тратим попусту энергию Синанджу. Мы помогаем спасти страну, которую я люблю. Понимаешь? По-моему, ты просто не желаешь этого понять.
— Верно. Я не желаю понимать, как ты можешь любить тысячи квадратных миль бесплодной, загрязненной земли и двести двадцать миллионов человек, которых ты никогда не видел. Особенно если ты ничем не хочешь отплатить тому единственному человеку, который дал тебе силу. Впрочем, ладно. Я к этому уже привык, Римо. Я привык к твоей неблагодарности. Во всяком случае, за эти долгие годы я должен бы был к ней привыкнуть.
— Это вовсе не означает, что я не люблю тебя.
— Если бы ты любил меня, по-настоящему любил меня, мы бы работали на императора. Ты бы не тратил свои силы и таланты на... то, что мы делаем.
— Мы это делаем, — заявил Римо.
Они как раз подошли к воротам, и молодой человек в очках и в белой рубашке протянул им листок бумаги, предлагающий бесплатно пройти обследование на предмет определения типа характера.
— Мы как раз за этим и пришли. Мы хотим вступить в Братство.
— Сначала надо пройти через анализ характера, а потом уже вы можете вступать.
— Мы хотим вступить, — стоял на своем Римо.
— Может быть, сначала пройдете анализ?
— У нас у каждого есть свой характер. Зачем нам его анализировать? — спросил Чиун.
— Не знаю, — ответил Римо. — Он настаивает на том, чтобы мы прошли обследование. Значит, пройдем.
— Я не хочу проходить обследование, — заявил Чиун.
— Тогда не проходи.
— А ты будешь его проходить?
— Я буду.
— Тогда я тоже пройду, — сказал Чиун. — Увидим, у кого из нас характер лучше, или...
— Или что? — спросил Римо.
— Или увидим, что это плохой анализ.
— Ты терпеть не можешь проигрывать, папочка, — заметил Римо.
— Когда дело дойдет до того, что я проиграл, мы будем мертвы.
Исследование характера проводилось в огромной комнате, разделенной передвижными перегородками. Чиун сломал перегородку между собой и Римо, чтобы видеть, какие ответы будет давать Римо.
— Как вы можете!.. — закричала молодая женщина, державшая в руках папку с бумагами.
— Руками, — объяснил Чиун. — Могу и еще — это не трудно.
— Она хотела сказать, тебе не следовало бы так поступать, папочка.
— Она должна яснее выражать свои мысли. Молодая женщина растерянно взглянула на кого-то, кто находился в комнате, и получила подтверждение, что эти двое — ив самом деле ее клиенты.
— Привет, — сказала она. — Меня зовут Дафна Блум. Я работаю консультантом в “Братстве Сильных”. Мы ничего не собираемся вам навязывать, заставлять вас у нас что-нибудь купить, но мы хотим посмотреть, может быть, вы нуждаетесь в чем-то из того, что мы можем предложить.
Дафна была довольно привлекательной девицей с развязной улыбкой и ядреным телом под стать улыбке. Но каждый раз, как улыбка исчезала, она сразу теряла свою нахальность и выглядела очень напряженной и даже растерянной. Улыбка была лишь маской, позволявшей это скрывать.
— Обычно мы не тестируем двоих сразу, но поскольку вы убрали перегородку, то, похоже, на этот раз нам придется сделать исключение. Кто первый?
— Я, — ответил Римо.
— Я первый, — возразил Чиун.
— Валяй, — уступил Римо.
— Нет, давай ты первый. Я хочу слышать твои ответы, чтобы я потом мог тебе показать, как надо было ответить правильно.
— Это тест на тип характера, папочка. Тут нет победителей и побежденных.
— В каждом тесте есть и победители, и побежденные.
— Вы оба можете стать победителями, — сказала Дафна. — Если вы отыщете то, чего вам в жизни не хватает.
Римо огляделся по сторонам. В комнате не было никаких украшений, на стенах не висели картины, на окнах не было штор. Лишь крохотные кабинки, отгороженные легкими перегородками, в центре огромного помещения, которое раньше, видимо, служило танцевальным залом. Казалось, устроители считали, что если придать офису утонченный вид, то это будет равнозначно осквернению святыни.
В комнате стоял запах застарелого сигаретного дыма и средств для мытья пола. У стульев были широкие металлические подлокотники, стол в их кабинке был сделан из какого-то пластика — словно его дизайнером был какой-нибудь бухгалтер, ставивший перед собой единственную цель — снизить расходы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39