Тебе ни к чему это знать.
— Еще чего! Я...
— ...жена Президента. Тебя никто никуда не избирал. Теперь иди. Если не жаждешь стать Жаклин Кеннеди девяностых годов.
Первая леди побледнела еще больше, потом повернулась и метнулась прочь из Овального кабинета.
После ее ухода Президент уединился в темной спальне Линкольна и открыл один из ящиков антикварной тумбочки из красного дерева.
Красный телефон без наборного диска стоял там с тех самых пор, когда хозяином Белого дома был человек, который тридцать лет назад подбросил ему мысль добиваться нынешней должности. Президент приложил трубку к уху. Гудка нет. Но, как объяснил его предшественник, никогда и не было. Эта тайная телефонная линия вела к безликому человеку по имени Харолд В. Смит, главе КЮРЕ, сверхсекретной правительственной власти.
Президент ждал, когда телефон на другом конце провода зазвонит. Но в трубке стояла мертвая тишина.
Так тянулось уже три месяца. В течение этого времени глава государства не получал от Смита никаких вестей. И не представлял, где находится КЮРЕ. Другого способа связаться со Смитом не существовало, и со времени последнего кризиса — Смит тогда отправил сообщение в Белый дом электронной почтой — от него больше не было ни слуху ни духу. Правда, и кризисов больше не было.
Президент положил трубку. Попытка связаться со Смитом таким образом была почти безнадежной. А может, этот человек умер?
Возвращаясь в Овальный кабинет. Президент решил, что основатель КЮРЕ, должно быть, позаботился о том, чтобы эта организация продолжала свою деятельность и в случае смерти Смита. Иначе с американской демократией может быть покончено навсегда.
Первая леди уже ждала его. Вид у нее был расстроенный и раздраженный.
— Никакого сообщения? — поинтересовался глава государства.
— Никакого. И я хочу знать, кто такой Смит и что такое КЮРЕ.
Президент поморщился. На последнем сообщении Смита читался обратный адрес «smith@cure.com». Но такого адреса не существовало, и послать ответ было невозможно.
— Со временем узнаешь.
— Когда?
— Не «когда». Если.
— Что «если»? — не отставала Первая леди.
— Если, — сказал муж, грузно опускаясь в кресло за столом, где до него трудилось множество Президентов, — когда-нибудь станешь Президентом сама.
— Ничего невозможного, — вспыхнула Первая леди.
— Нисколько в этом не сомневаюсь, — с улыбкой отозвался Президент.
Первая леди слегка успокоилась.
— Сделай мне одолжение, — попросил он.
— Что именно?
Президент заговорщицки понизил голос:
— Принеси кое-какие вещи.
Первая леди подошла к столу и поднесла ухо к губам Президента.
Когда муж объяснил, что ему нужно. Первая леди нахмурилась и выпалила:
— Зачем они тебе?
— Потому что, — ответил Президент, — я хочу пробежаться трусцой.
— С ума сошел? — пронзительно выкрикнула Первая леди.
— Нет, просто до смерти перепуган, — откровенно признался глава государства.
Глава 14
Из телефона-автомата на Виргиния-авеню Римо Уильямс позвонил Смиту в санатории «Фолкрофт».
— Смитти, ты слышал? Президент жив.
— Да. Это громадное облегчение.
— Успокаиваться рано. Здесь творится что-то непонятное.
— Что именно? Римо, ты где?
— В Вашингтоне. Только что из Белого дома.
— Охраняй Президента.
— Вот-вот. Я только что вытащил этого толстяка из огня на глазах охранявших его агентов. Ничего другого мне не оставалось.
— "Вытащил из огня"? Что ты имеешь в виду?
— Когда я подъехал к Белому дому. Президент как раз вылезал из «ВМФ-1». И едва он появился, охранники схватились за пистолеты.
Голос Смита задрожал от ужаса:
— Его охранники?!
— Нет, не из вертолета. Те, что патрулируют участок вокруг Белого дома. Они чуть не перестреляли друг друга, пока я не появился и не схватил кота.
— Какого кота?
— Первого. Как его зовут? Носок? Сапожок?
— Гетрик, — сказал Смит.
— Только то был не Гетрик, он появился потом.
— С какой стати агентам секретной службы стрелять в бродячего кота?
— Думаю, тот кот не был бродячим. Он представлял собой точную копию Гетрика.
— Ты уверен?
— Будешь тут уверен! Стоит только раз увидеть Гетрика... До жути безобразный кот.
Смит издал какой-то странный звук, потом откашлялся и попросил:
— Римо, начни, пожалуйста, сначала.
— Дай сперва доскажу. Я рванулся и схватил кота. Поверь, он был сильным. Или считал себя сильным. Агенты клялись, что он бешеный. Я в этом сомневаюсь. Просто встревоженный кот. Когда я разрядил обстановку, все вроде бы вошло в обычные рамки. Я предъявил свое удостоверение агента секретной службы и, пока суд да дело, убрался оттуда.
Глава КЮРЕ долго молчал.
— Агенты секретной службы очень хорошо обучены, — наконец задумчиво произнес он.
— Эти нет. Из-за бродячего кота с ними приключилась истерика.
— Очень странно, что там появился кот, в точности похожий на Гетрика, и поднял такой переполох.
— Терпеть не могу, когда ты бываешь прав, — угрюмо буркнул Уильямс.
— Послушай, Чиун должен прилететь в Вашингтонский национальный аэропорт с минуты на минуту. Встреть его, потом позвони мне.
— А ты что будешь тем временем делать? — поинтересовался Римо.
— Задам задачу компьютеру. Пока у нас недостаточно информации.
— Работая с компьютерами, — напомнил Уильямс, — не забывай искать моих родителей.
Он хотел уже было положить трубку, но тут глазам его неожиданно предстала орава, бегущая трусцой из-за угла аж на четырнадцати ногах!
Президент Соединенных Штатов бежал внутри широкого круга очень бледных агентов секретной службы. Все были в шортах и свитерах.
Кроме Президента. На нем была тенниска, слишком тонкая, чтобы защитить от декабрьского холода — не особенно сильного, правда, — и зеленая бейсбольная кепочка.
Римо торопливо отвернулся от движущихся из стороны в сторону темных очков агентов и проговорил в трубку:
— Смитти, ты не поверишь, но мимо меня только что трусцой пробежал Президент.
— После двух попыток убить его?
— Думаю, он пытается связаться с тобой.
— С чего ты взял?
— Прямой телефон с Белым домом все еще не работает?
— Нет. Я так и не нашел место разрыва.
— Если телевизор у тебя под рукой, включи. Судя по оживленному виду телерепортеров в конце квартала, они вот-вот начнут прямую трансляцию этой пробежки. У них устроена засада, чтобы задать Президенту обычные дурацкие вопросы.
— Сейчас, Римо.
* * *
Харолд В. Смит, сидя за своим столом в Фолкрофте, пробежался пальцами по клавишам компьютера. Янтарно светящийся экран потемнел и перешел на прием телевизионных сигналов.
Действительно телекомпании вели прямую трансляцию президентского бега трусцой.
— Фред Флауэрс, — представился репортер. — Я веду репортаж с места событий. Несмотря на то что не прошло еще и двух часов с момента покушения на жизнь Президента Соединенных Штатов и загадочной перестрелки агентов секретной службы на южной лужайке, глава государства спокойно бегает трусцой по Конститьюшн-авеню.
На экране крупным планом появилось лицо Президента. Прямо как губка в воде. Глаза же сузились в две щелочки. Казалось, он чем-то обеспокоен. Как и агенты, бегущие по улице словно по минному полю.
За ними на всякий случай полз черно-белый президентский «линкольн-континенталь».
Президент приблизился к репортерской засаде, и тут со всех сторон посыпались вопросы.
В ответ Президент лишь повернул голову и вымученно улыбнулся. К удивлению своих телохранителей, он прибавил скорости и оторвался от них.
Потом на бегу повернулся к камере и размашисто помахал рукой.
Харолд В. Смит разобрал свою фамилию на тенниске Президента и над козырьком зеленой бейсбольной кепочки.
Глава «Фолкрофта» даже подался вперед, чтобы получше разглядеть буквы, но ничего не вышло. Экран был маленьким.
Прижав поплотнее телефонную трубку, он спросил:
— Римо, что за надписи у Президента?
— На тенниске или на бейсболке?
— И там, и там.
— На бейсболке — «Ешьте яблоки бабушки Смит», а на тенниске — «Колледж Смита».
— Колледж Смита женский, — ядовито заметил глава КЮРЕ.
— И судя по жадному взгляду на кафе Берджера, Президент вряд ли такой уж любитель яблок бабушки, — произнес Уильямс.
— Он пытается выйти на связь со мной, — протянул Смит.
— Стоит ли откликаться? Когда ты разговаривал с ним последний раз, он грозился ликвидировать организацию.
— У меня нет выбора, — незамедлительно ответил Смит. — Это определенно сигнал того, что Президент хочет со мной встретиться.
— Как ты собираешься устроить встречу?
— Уже устраиваю, — ответил шеф КЮРЕ.
— Каким образом?
— Электронной почтой.
— Я не слышу щелканья клавишей.
— На моей новой клавиатуре они не щелкают, — напомнил Смит.
— Ах да, — спохватился Римо, глядя на пробегающего мимо Президента. Чем чаще он видел его по телевизору бегающим трусцой, тем больше, казалось, глава исполнительной власти прибавлял в весе.
Минуту спустя Уильямс установил причину. Из кафе выбежал агент секретной службы с картонным пакетом горячей воздушной кукурузы в руках. Он отдал его Президенту, и тот с жадностью прямо на бегу стал есть.
— Я только что предложил Президенту посмотреть фильм, — произнес Смит.
— Предложи ему отказаться от воздушной кукурузы, — пробурчал Римо.
— Не понял.
— Ладно, не важно. Какой-то конкретный фильм?
— Да. «Мистер Смит едет в Вашингтон».
— Его, кажется, больше не показывают.
— Вечером покажут, — возразил глава КЮРЕ. — В кинотеатре Белого дома. И я постараюсь посмотреть его вместе с Президентом.
— Как думаешь пройти внутрь?
— Вы с Чиуном меня проведете, — непререкаемым тоном заявил Смит — Когда встретишь мастера, снимите номер в отеле «Уотергейт». Я вам позвоню.
— В аэропорту тебя не встречать?
— Ни в коем случае. В Вашингтоне нам нужно соблюдать особую осторожность в разговорах — и в телефонных, и в личных. Секретная служба, ЦРУ и ФБР будут в высшей степени бдительны, станут прослушивать телефоны и выискивать в отелях подозрительных лиц. Ни в коем случае не привлекайте к себе внимания.
— Внимания, я? — удивился Римо.
— Я думал о мастере Синанджу, — уточнил Смит.
— Надеюсь.
— И еще одно поручение.
— Какое?
— Купи себе хороший скромный костюм и соответствующие темные очки.
И не успел Уильямс спросить зачем, как Харолд В. Смит положил трубку.
Глава 15
Директор секретной службы появился у западных ворот Белого дома; в одной руке он держал портфель, в другой — персональный телефон-факс.
Охранник в мундире секретной службы забрал у него и то, и другое, потом провел по его жесткому телу вверх-вниз электродами металлодетектора.
— Спятил! Не знаешь, кто я?
— Приказ Босса, сэр.
Директор секретной службы покраснел, как котел, который вот-вот взорвется, но сдержал возмущение.
— Можете проходить, сэр.
— Сперва соедини меня с Президентом по телефону.
— Прошу прощения, сэр. Большой Мак недавно покинул Коронку.
— Меня не предупредили.
— Это решение было внезапным.
— Куда он отправился, в Кэмп-Дэвид?
— Нет, сэр. Вышел пробежаться трусцой.
— Пробежаться?! В такое время?
Охранник промолчал.
— С этой минуты никаких разговоров по рации, — отрывисто приказал директор.
— Сэр?..
Директор, поведя седой головой, указал ею на стоявшие у Белого дома телефургоны с микроволновым оборудованием.
— Возможно, эти любители покопаться в чужих делах ведут прослушивание на нашей полосе частот.
— Слушаюсь, сэр.
Директора сопроводили на командный пункт секретной службы в подвале западного крыла. Там он повторил свой приказ помощнику начальника наряда Джеку Мерте.
Все тут же выключили рации.
— Говорят, Большой Мак отправился на пробежку?
— Да, сэр, — ответил Мерта. — Мы пытались его переубедить, но он настоял на своем.
— Взял с собой охрану?
— Конечно, сэр.
Директор секретной службы испустил долгий вздох облегчения. По крайней мере, Президент все еще доверял своим личным охранникам.
— Каковы последние новости из Бостона?
— Принимаем очередной факс.
— Ну и что у нас имеется на данную минуту?
Джек Мерта побледнел, как кабачок.
— Присланные из морга снимки стрелка и того, кто его ликвидировал.
— Покажите!
Директору представили фотографии.
— Черт возьми, этот очень похож на Освальда, — заметил он, когда агенты сгрудились рядом.
— Если это Освальд, то кого же похоронили в его могиле?
— А этот покойник слегка смахивает на Руби, — указал один из агентов.
— Руби был постарше, — возразил директор. — Если стрелок Освальд, постаревший на тридцать лет, то кто же этот парень, тип помоложе, чем Руби?
— Пластическая операция, — предположил кто-то.
— Только без выдумок! Мне нужны факты. Теоретизировать будем потом.
— Сэр, вот факс от медицинского эксперта в Бостоне. Предварительный осмотр трупа выявил шрам на груди и давний след пореза на запястье.
— Черт! У Освальда были такие же шрамы.
— Но не может же этот человек быть Освальдом, так ведь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32