Взглянув на каминные часы, я увидел, что уже девять. Осторожно, чтобы не разбудить спящую Юлю, я вылез из-под одеяла, накинул бухарский халат и вышел из спальни. В приемной меня встретил секретарь.
– Доброго утра, ваша светлость. Вам хорошо спалось?
– Замечательно, – усмехнулся я. – Что с распоряжениями, которые я передал вчера днем?
– Все исполнено, ваша светлость. У меня только вопрос. На среду было назначено совещание с председателями советов директоров и управляющими вашими предприятиями. Его прикажете тоже провести без вас?
– Нет, перенесите на неделю. Я хочу провести его сам. Принесите извинения участникам от моего имени. Скажите, что я выполняю личную просьбу императора и патриотический долг.
– Слушаюсь, – на лице у Анатолия промелькнула насмешливая улыбка.
Я холодно посмотрел на него. Анатолий заметно смутился, занервничал, выронил блокнот, который держал в руках, поднял его и потупился.
– Анатолий, вы действительно считаете, что я могу врать в тех случаях, когда речь идет о патриотическом долге и императорской фамилии? – строго спросил я.
– Нет, что вы, ваша светлость.
– Вот и хорошо. Созвонитесь с Франкфуртом, пусть подгонят новую «БМВ» седьмой серии. Поведу сам.
– Слушаюсь. Прикажете отправить ваш багаж и багаж госпожи Грибовой в аэропорт?
– Отправляйте.
Я повернулся и пошел назад в спальню. Когда я вошел, Юля проснулась, сладко потянулась в постели и вдруг испуганно встрепенулась. Бросила взгляд на часы, потом посмотрела на меня.
– Доброе утро, ваша светлость, – произнесла она наигранно-официальным тоном. – Вчера все было замечательно. Но мне, увы, пора домой. Я сегодня работаю во вторую смену, и к четырем мне надо быть на фабрике.
– Тебе не надо быть на фабрике, – ответил я. – Мой секретарь созвонился с ее управляющим. Эту неделю ты в отпуске.
– Что?! – она резко села на кровати и тут же подтянула одеяло, чтобы прикрыть грудь.
– Мы едем в Висбаден на неделю. Я давно мечтал отдохнуть, а раз уж нашлась такая замечательная спутница, то грех упускать такой замечательный случай. Я все свои дела отложил. Надеюсь, что это же сделаешь и ты. Сессия у тебя закончилась, так что лично я препятствий не вижу.
– Ты, похоже, считаешь себя вправе решать за всех, кто тебя окружает, – усмехнулась она.
– Извини, привычка. Ну, так что? Каков будет твой положительный ответ?
Она задумалась.
– Когда ты это решил?
– Вчера, пока ты делала покупки в «Элите».
– И не счел нужным спросить меня?
– Нет.
Она снова замолчала.
– Я бы съездила в Висбаден, раз уж так вышло. Только мне надо домой заехать.
– Зачем? Твой паспорт уже здесь. За ним заехали еще вчера. Твои вчерашние покупки уже направлены в аэропорт. Все что надо еще, купим.
– Я хочу забрать своего плюшевого мишку, – с вызовом ответила она. – Не люблю без него путешествовать.
Я усмехнулся. Юле явно хотелось хоть в чем-то «победить» меня, чтобы подчеркнуть свою независимость.
– Хорошо, – ответил я, – заедем за твоим мишкой. Собирайся.
– А когда у нас самолет? – спросила она.
– Когда приедем в аэропорт. Полетим на моем «Сикоре». Но я не вижу смысла задерживаться.
Она отбросила одеяло и начала одеваться. Я молча любовался ее молодым стройным телом.
– Ты думаешь, я переспала с тобой ради денег? – неожиданно спросила она.
– Нет, – ответил я.
Она пристально посмотрела на меня.
– Правда, не ради денег. И не за покупки. Хотя ты мне, наверное, не веришь. Ты мне действительно очень нравишься... как мужчина.
Я подошел к ней, поцеловал в губы и вышел из комнаты.
«Сикор» мягко коснулся взлетной полосы и понесся по бетонке, снижая скорость. Юля прилипла к окну, разглядывая всевозможные самолеты из разных стран.
– Ты впервые в Дармштадте? – спросил я.
– Я впервые выезжаю за пределы Союза, – ответила она.
– А где ты в Евразийском союзе была?
– В Финляндии и Чехии.
– Тоже красивые страны.
– Да, но очень разные.
– Мир прекрасен своим разнообразием.
– Может быть. А почему ты выбрал именно Дармштадт?
– Мне просто очень нравятся эти места.
– Ира сказала, что в Висбадене собирается вся мировая элита.
– Не совсем вся. Но, если хочешь увидеть сливки русского общества, надо ехать именно в Висбаден. Он популярен у русских аристократов еще с конца девятнадцатого века.
– Да? Странно. Вроде, и в России, и в Союзе немало хороших курортов.
– Наверное, это свойство русской натуры – искать счастья на стороне. Впрочем, Висбаден действительно милое местечко, а Дармштадт очень спокойная страна.
Самолет замедлил свой бег и начал медленно выруливать к месту стоянки. В салон вошел стюард и, склонившись к моему уху, прошептал:
– Ваша светлость...
– Что ты шепчешь? – огрызнулся я. – Здесь чужих нет.
– Виноват, – стюард выпрямился. – По радио передали, что герцог Дармштадтский, узнав о вашем визите, приветствует вас. Вы приглашены на обед в его дворец в Вейсбурге завтра, в четырнадцать ноль-ноль. Встреча «блэктай».
– Передайте его светлости, что мы с моей спутницей благодарны за приглашение и непременно будем в назначенное время, – ответил я.
– Слушаюсь, – стюард поклонился и вышел.
– Ты собираешься взять меня на обед к герцогу?! – в глазах у Юли застыл неподдельный ужас.
– Герцог будет с супругой, так что по протоколу и мне желательно быть с дамой.
– Но я же тебе никто!
– Ты моя спутница, этого достаточно. Вот если бы встреча была в формате «уайт тай», тогда, конечно. Только с законной супругой. Но «блэк тай» мероприятие куда менее официальное.
– Но я же понятия не имею, как вести себя на таких обедах.
– Ерунда. На гулянке у князя Кипиани ты разобралась достаточно быстро – не пропадешь и здесь. Если что, я подскажу. Вот только брильянтов тебе придется подкупить. Явиться к герцогу в тех скромных сережках, которые я купил тебе вчера, будет неправильно.
Юля снова отвернулась к окну.
Самолет занял свое место на стоянке. Я поднялся и подал Юле руку. Вместе мы спустились по трапу и прошли к зданию аэровокзала. Я протянул наши паспорта офицеру пограничной стражи, и тот тщательно просмотрел их и сличил вклеенные фотографии.
– Ох уж эта мне немецкая педантичность, – вздохнул я. – Ясно же, что нелегал вряд ли прилетит из России на личном самолете князя Юсупова.
Офицер поставил штампы в наших паспортах и отдал честь. Мы вышли из зоны пограничного контроля в зал, где нас встретил полноватый мужчина средних лет, одетый в элегантный костюм.
– Добрый день, ваша светлость, – произнес он по-русски с заметным акцентом. – Клаус Ришенгер, директор компании по прокату автомобилей. Заказанный вами БМВ доставлен.
– Здравствуйте господин Ришенгер, – ответил я ему по-немецки. – С вашего позволения, давайте говорить по-немецки. Кажется, я лучше владею вашим языком, чем вы моим.
– Мой бог, вы говорите по-немецки совсем без акцента! – всплеснул руками Ришенгер. – Сейчас хохдойч такая редкость среди иностранцев!
– Я надеюсь, вы не путаете меня с нуворишами? – усмехнулся я.
– Разумеется, нет, ваша светлость. Прошу следовать за мной.
Вместе мы спустились в гараж, где прямо у въезда стояла новенькая темно-синяя БМВ седьмой серии.
– Какая красивая! – воскликнула Юля.
– Это новая модель, – с достоинством пояснил Ришенгер по-русски. – Ее продажи начались только неделю назад. Когда нам сообщили, что господин Юсупов желает протестировать эту машину, мы немедленно купили этот экземпляр в Баварии и доставили сюда.
– Благодарю вас, господин Ришенгер, – я принял у него ключи. – Машину я верну в аэропорт через неделю.
Я сел на место водителя, Юля разместилась рядом.
– Оказывается, князь Юсупов тоже играет в машинки, – усмехнулась она, когда я запустил двигатель и медленно поехал по стоянке. – Все мужчины любят возиться с автомобилями.
– Ничто человеческое мне не чуждо, – ответил я.
– Погоди, а багаж? – встрепенулась она, когда я повернул к автобану.
– Доставят в отель без нас.
– В отель? Ира сказала, что в Висбадене у всех самых богатых людей есть дома.
– У меня нет. Здесь я в последний раз был года три назад. А держать недвижимость просто ради того, чтобы поучаствовать в ярмарке тщеславия, – не для меня. Я смотрю, за тот час, что ты забирала дома плюшевого мишку, вы с Ирой многое успели обсудить.
Юля смутилась.
Машина выскочила на автобан, и я вдавил педаль газа в пол. БМВ плавно ускорилась, и через несколько секунд стрелка спидометра перевалила за отметку в двести километров в час.
– Ничего себе, как в ракете! – воскликнула Юля.
– Да, хорошая машина, – подтвердил я.
– А дороги здесь неплохие, – заметила Юля после непродолжительной паузы. – Не хуже, чем в России.
– Их начал строить Гитлер в тридцатых годах, – ответил я, – когда Германия была еще единой. Кстати, в России подобные автострады появились только в начале пятидесятых. А германские дороги не везде одинаковы. Скажем, в Дармштадте и Баварии все дороги в идеальном состоянии, в Пруссии – только стратегические магистрали... их курирует военное министерство. А вот в Шлезвиг-Гольштейне дороги хуже, чем в Румынии.
– Ну, Пруссия вообще член Евразийского союза, – фыркнула Юля. – Как говорит Ира, «курица не птица, Пруссия не заграница».
– Сейчас почти все германские государства в ЕАС просятся, – ответил я. – После того, как распались США, им надо встать под чье-то покровительство.
– Тебе виднее, – усмехнулась Юля. – Это ты с Дармштадтским герцогом дружишь.
– Да какая там дружба, – засмеялся я. – Виделись несколько раз. Когда забираешься наверх, знаешь многих, но вот с дружбой всегда проблемы.
– Почему?
– Интересы убивают чувства.
– А чего может хотеть от тебя герцог Дармштадтский?
– Я думаю, он попросит, чтобы я помог вступить герцогству в ЕАС.
– Но ты ведь не министр, чтобы принимать такие решения.
– Такие решения принимает Совет Ассамблеи ЕАС. А я сопредседатель Евразийского союза промышленников и финансистов. Если наш союз выскажется за предоставление режима благоприятствования, то Ассамблея примет решение почти автоматически.
– Господи, как все сложно.
– Политика примитивна. Весь внешний антураж создан лишь для того, чтобы прикрыть истинные интересы и грязные ходы.
– Ну а ты заинтересован, чтобы Дармштадт получил этот режим благоприятствования?
– Лично я заинтересован раз в три года отдыхать в Висбадене. Но России, конечно, выгодно, чтобы германские государства стояли в очередь в ЕАС.
– Почему?
– Потому что если мы откажемся брать их в ЕАС, то они могут воссоздать единую Германию и наберут большой потенциал. Если мы не будем их контролировать, они ослабят наше влияние в Европе.
– Но ведь в свое время немцы разделились.
– Их разделили. После Второй мировой войны Черчилль предложил план раздела Германии по границам тысяча восемьсот шестьдесят девятого года. Союзники приняли этот план. В зону влияния России вошла Пруссия. В зону влияния Англии и Франции – северо-западные и западные земли. Американцы отхватили Баварию. С тех пор мы знаем Германию как сеть раздробленных государств, обитель покоя, порядка и стабильности.
– Разве Германия может быть другой?
– Ох, может. Восемьдесят лет назад она была основным инициатором войн. У этого народа в крови желание доминировать, очень сильная воля к победе и потрясающая способность к самоорганизации. Слава богу, сейчас все это направлено только на чистоту улиц и качество сборки автомобилей. Если немцам снова придет в голову покорять мир, то мало никому не покажется.
– Думаешь, покорят? – с улыбкой спросила Юля.
– Нет, конечно. Мир не может покорить никто, так уж он устроен. Но всякий раз чья-либо попытка покорить мир всегда очень дорого обходилась человечеству.
Автомобиль на огромной скорости несся по дармштадтскому автобану. Я включил радио, и из динамиков потекла чарующая музыка Бетховена.
– А ты хотел бы властвовать над всем миром? – вдруг спросила Юля.
– Зачем? – я засмеялся. – Мне семейной корпорации за глаза хватает.
– А вот Андрей хотел, – заметила Юля.
– Сдуру, – ответил я.
– Наверное, – согласилась она. – Но ты знаешь, я в свое время была очень увлечена им.
– Я это еще в «Максиме» заметил, – усмехнулся я. – Твоя лексика настолько не соответствовала твоему внутреннему миру, что я сразу понял, что здесь не обошлось без внешнего влияния.
– А ты сумел увидеть весь мой внутренний мир?
– Нет, конечно. Но несоответствие сразу бросилось в глаза.
– Значит, ты все же что-то увидел. Как?
– Интуиция. До сих пор она меня не подводила.
– Интересно, и что же ты увидел во мне?
– Что ты добрый и честный человек и ищешь истину.
– Да, ты прав. В свое время я подумала то же и про Андрея.
– Но ведь он хотел управлять миром.
– Ты думаешь, это несовместимо?
– Конечно. Управлять миром мечтают три типа людей: те, кто никогда не отвечал за других, властолюбцы и те, кто считает, что уже познали истину. Все это несовместимо с духовным поиском.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44