Пусть пошлют бригаду по адресу улица Генерала Юденича, дом восемь, квартира девяносто три. Там надо произвести генеральную уборку. В квартире бригаду встретит девушка Ирина, которая объяснит, что делать.
– Слушаюсь. Не желает ли ваша светлость что-нибудь еще?
– Отведите меня в вип-кабинет с компьютером, подключенным к Интернету, и спутниковой связью и подайте кофе по-турецки.
Часа четыре в моем распоряжении было наверняка. За это время я собирался посмотреть последние биржевые котировки и кое с кем переговорить.
Из окна вип-кабинета открывался красивый вид на Неву и стоявшую на противоположном берегу Александро-Невскую Лавру. От вод реки и вознесшихся над ней церковных куполов веяло покоем и умиротворением.
Я снова повернулся к монитору. Здесь не было покоя. Напротив, Интернет кричал об очередной морской катастрофе: панамский танкер потерпел крушение у берегов Флориды, и нефть вылилась в море. Великолепные пляжи оказались загажены в разгаре купального сезона, и власти Южной Конфедерации предъявили многомиллиардный иск крупнейшему пароходству и арестовали все его суда в своих территориальных водах. Дело грозило обернуться большим скандалом, который неизбежно должен был повлиять на весь рынок морских перевозок. Да был бы этот инцидент первым! Третья уже в этом году морская катастрофа. Первая в Малаккском проливе, вторая у берегов Испании – и вот теперь Флорида. И все с человеческими жертвами и огромным ущербом для экологии. Судовладельцы несли огромные потери, рынок рушился. Даже греки, обычно закупавшие суда при каждом спаде цен, отказывались размещать новые заказы на верфях. Я поднял трубку аппарата спутниковой связи и набрал нужный номер. Лора Онасис ответила почти сразу.
– Здравствуй, красавица, – приветствовал я ее. – Как у тебя дела?
– Ах, Александр. Давно не слышала тебя. Как говорят русские, сколько лет, сколько зим.
Она говорила по-русски с еле заметным акцентом.
– Много, Лора. Три года... или три с половиной?
– Точно, три с половиной.
Возникла короткая пауза, после которой Лора сразу перешла на деловой тон:
– Ты, наверное, звонишь по поводу Николаевских верфей?
– А вы отказались размещать там контракт на постройку танкера?
– Да. Извини. Судоходство сегодня – сплошные убытки. Нам просто не потянуть новый танкер, даже по бросовым ценам. Я понимаю, что это лишает твои предприятия...
– Не извиняйся. Бизнес есть бизнес. Я про другое. Тебе не кажется странным то, что происходит в судоходстве?
– Кажется, Александр. Такого кризиса не было со Второй мировой. Катастрофы, иски государств, повышение портовых сборов в Америке и Европе...
– Ты не думаешь, что это может быть организовано?
– Вряд ли, – ответила она после короткой паузы. – Я не представляю, кто может все это организовать и скоординировать. Мне кажется, это просто цепь несчастных совпадений.
– Возможно. Я надеюсь, твоя империя устоит.
– Я тоже. Но приобретать новые корабли мы сейчас просто не в состоянии.
– Понятно. А тебе никто не предлагал их продать?
– Ты знаешь, как ни странно, предлагали!
– И кто этот безумец?
– Китайская государственная судоходная компания. Они были готовы скупить большую половину моего флота. У них якобы большие планы по развитию экспорта. Со мной встречался сам министр финансов Поднебесной. Как его там, забыла имя.
– И Чан?
– Точно, он.
– Странно... Покупать суда в то время, когда дешевле зафрахтовать? У Китая не так много денег, чтобы разбрасываться ими.
– Возможно, они формируют флот, пользуясь благоприятной конъюнктурой. Дедушка делал так же.
– Пожалуй. Но ты отказала?
– Конечно. За спадом последует значительный подъем, я и не сомневаюсь в этом.
– Надеюсь. Что же, успехов тебе... красавица Лора.
– До встречи, Александр.
Я повесил трубку и сразу достал мобильный телефон. Мамин долго не отвечал.
– Здравствуйте, полковник, – сказал я, когда он все-таки отозвался. – Юсупов беспокоит. Я вас, кажется, оторвал от важных дел?
– Ничего страшного, ваша светлость. Я на даче, грядку копал, звонок не сразу услышал.
– Вы цветовод?
– Да. Люблю, знаете ли, повозиться с землей.
– Что ж, это ничем не хуже игры на скрипке, господин сыщик. У меня к вам просьба. Пару месяцев назад одна компания сделала мне предложение о продаже Николаевских верфей. Покупатели входили в состав Екатеринбургской группы «Уральский металл». Нужно выяснить, нет ли у ее хозяев каких-либо дел с дочерними фирмами Гоюна или китайскими государственными компаниями.
– Выясню, ваша светлость.
– Заранее благодарен. Извините, что побеспокоил.
– Всего доброго, ваша светлость.
Я убрал мобильник в карман и, вернувшись к ленте новостей, прочитал:
«По заявлению бразильского генетика Риккардо Эстрадо, в ближайшее время урожайность зерновых и соевых культур по всему миру может быть повышена в несколько раз».
«Что за бред?» – подумал я.
В дверь постучали.
– Войдите! – крикнул я.
В кабинет вошел распорядитель торгового центра.
– Виноват, ваша светлость, но ваша дама, кажется, заканчивает покупки.
– Да неужели? – я выразительно посмотрел на часы.
– С вашего позволения, мне показалось, что она просто проголодалась.
– Хорошо, идемте.
Вместе мы спустились в холл отеля, и почти одновременно из боковых дверей туда вышла Юля в сопровождении двух продавщиц. Девушка преобразилась неузнаваемо. На ней было элегантное платье, искусно сочетавшее в себе восточные элементы и новейшие веяния моды. В ушах поблескивали золотые сережки с брильянтами, а на шее красовалось изящное колье. Юлины волосы были уложены в невиданную прическу, а на лицо был нанесен изысканный макияж. Юля ступала по мраморному полу, словно королева, выходящая в тронный зал к своим подданным.
Распорядитель благоговейно вернул мне пластиковую карточку, сделал знак продавщицам следовать за ним и удалился.
– Благодарю вас, ваша светлость, – присела в неумелом реверансе Юля.
– Мы же договорились обращаться друг к другу по именам, – ответил я. – Мне было бы проще, если бы мы перешли на «ты».
Впрочем, про себя я отметил, что девушка впервые назвала меня «светлостью», а не «сиятельством», то есть перестала принижать мой титул как минимум на ступень. Похоже, она быстро училась.
– Да, конечно, – она почему-то печально улыбнулась.
Я подал ей руку, и мы вместе пошли к выходу.
– А что если я сейчас попрошу отвезти меня домой? – вдруг спросила Юля.
– Отвезу, помогу занести в дом покупки и поцелую на прощание, – ответил я.
– И не...
Я посмотрел ей в глаза, и она осеклась. Выруливший из подземного гаража «Мерседес» застыл напротив нас. Швейцар распахнул перед Юлей дверцу, я занял водительское место.
– Так в ресторан или домой? – осведомился я. – Честно говоря, я голоден как волк, и был бы благодарен, если бы ты составила мне компанию.
– В ресторан, – ответила она после непродолжительного колебания.
Всю дорогу до ресторана Юля упорно молчала, и мне никак не удавалось разговорить ее. В конце концов я включил приемник, и остаток пути мы проделали под чарующую музыку Моцарта. Когда мы подъехали к «Тифлису», к машине выскочил совершенно растрепанный метрдотель и затараторил в окно:
– Ах, ваша светлость, такая неприятность! Два часа назад в ресторан приехал князь Давид Кипиани с товарищами. Кутят так, что все посетители разбежались! Приносим свои извинения, но как бы они не помешали вашему досугу.
– Мне ли бояться князя Кипиани? – усмехнулся я, выходя из машины.
Швейцар распахнул дверцу, выпуская Юлю, а я подал ей руку.
Еще когда мы поднимались по лестнице, нас почти оглушила громкая грузинская музыка и крики пирующих. Войдя в зал, мы увидели, что все столы в нем составлены вместе, по грузинскому обычаю. Гостей было не меньше сотни: большинство грузины, хотя я заметил и русских, в основном девушек. Сам князь, в грузинской одежде, как раз поднял рог, чтобы произнести какой-то тост. Музыка смолкла, и тут Кипиани увидел нас.
– Вах, Саша! – князь отдал рог ближайшему собутыльнику и двинулся к нам навстречу. – Сто лет тебя не видел, дорогой! Заходи, гостем будешь.
Не дойдя до нас десятка шагов, Кипиани выразительно посмотрел на Юлю, схватился за сердце и рухнул на пол, явно изображая обморок.
– Какая красавица! – возопил он, поднимаясь на колени. – Я сражен вами, сударыня. Прошу, назовите ваше имя.
– Юлия, – заметно смутившись, ответила девушка.
– Прошу к нашему столу, – князь все еще стоял на коленях и простирал к ней руки. – Ваша красота затмила сегодня петербургское солнце. Но, клянусь честью, если бы мы были в Грузии, вы затмили бы и ее солнце! Осветите своим присутствием наше застолье. И если вы не подарите мне сегодня танец, я умру от тоски!
Юля растерянно посмотрела на меня.
– Прошу к столу, – улыбнулся я в ответ. – Отклонить такое приглашение – значит нанести кровную обиду.
– Почетное место нашим дорогим гостям! – вскричал Кипиани, вскакивая на ноги.
За столом возникла суета. Два места рядом со стулом князя освободились почти мгновенно. Повинуясь знаку Кипиани, музыканты заиграли медленную мелодию. Я отступил чуть в сторону, и Юля поплыла к столу, рдея и смущаясь под множеством взглядов.
Князь ненадолго задержался около меня.
– Стол пополам? – спросил я его.
– Обижаешь, ты мой гость!
Мы медленно двинулись к столу.
– Обставил, кобеляка, – шепнул мне Кипиани на ухо, указывая глазами на вышагивающую впереди Юлю.
– Клинья будешь подбивать – зарежу, – тихо пообещал я.
– Что ты, дорогой! Пошли, сейчас тосты говорить будем.
Грузинское застолье увлекло нас. Кипиани непрерывно произносил тосты, выполняя роль тамады, веселье перехлестывало через край, и даже Юля, в начале сидевшая с отстраненным видом, быстро увлеклась, весело смеялась и одаривала благосклонными взглядами тех, кто отпускал ей комплименты. Уступив настойчивым просьбам Давида, она станцевала с ним грузинский танец, прилежно изображая из себя полную достоинства грузинку, в то время как лысеющий и заметно обрюзгший Давид выделывал вокруг нее затейливые коленца под заводной ритм оркестра.
– Ты давно знаешь Кипиани? – спросила она меня, после того как князь произнес напыщенный тост в честь «своего давнего друга Александра Юсупова».
– С юности, – ответил я. – Когда нам было по семнадцать-восемнадцать лет, мы облазили почти все петербургские рестораны и злачные места. Да и в Тифлис как-то ездили кутить, на целых две недели. Сколько же мы тогда вина выпили и танцев перетанцевали! – О количестве покоренных мной вместе с Давидом женщин я предпочел умолчать. – Так, как гуляют грузины, не гуляет никто. У них совершенно особое отношение к жизни. Я многому научился у Давида.
– Гулять и пить?
– Нет, легко относиться к жизни.
– А что было потом? – в глазах Юли горел неподдельный интерес.
– Потом я уехал в Китай и продолжил учиться там.
– А Кипиани?
– Он по-прежнему гуляет и пьет.
Застолье неслось своим путем: грузинские блюда, приготовленные в полном соответствии с традициями, тончайшее вино, музыка и песни грузинского хора...
Ближе к полуночи Кипиани сам поднялся с рогом в руке и затянул песню.
– Мне кажется, нам пора, – склонился я к Юлиному уху. – Они здесь будут гулять еще до утра.
– Да, пожалуй, – согласилась Юля. – Я так много сегодня съела... и выпила. Пойдем, пожалуй.
Впрочем, само прощание с Давидом заняло едва ли не час. Кипиани решительно не хотел отпускать нас, буквально заставил меня выпить еще несколько бокалов вина и спеть с ним на пару «Я могилу милой искал...». Когда же, наконец, удалось получить милостивое разрешение покинуть застолье, я громогласно пригласил князя Кипиани к себе в гости, подал руку не очень твердо стоявшей на ногах Юле и двинулся к выходу.
На пороге ресторана мы остановились. Юля в изумлении уставилась на ожидавший нас с открытой пассажирской дверцей «Роллс-ройс».
– Мы приехали не на этой машине, – решительно заявила она, немного подумав.
– Да, – согласился я. – Но отсюда поедем на этой. Я выпил слишком много, чтобы сесть за руль.
– А где твой «Мерседес»?
– Его отогнали в гараж.
– Там же мои покупки!
– Не волнуйся, они никуда не денутся.
– А когда ты успел вызвать эту машину?
– Когда ты танцевала с Кипиани.
– А я думала, ты обо всем забыл и совсем захмелел. Да и вечеринка была такая, что обо всем можно забыть. Ты что, никогда не расслабляешься?
Я сдержано улыбнулся.
– И что теперь? – она пристально посмотрела мне в глаза.
– Если хочешь, можем поехать ко мне. Я покажу тебе свою оранжерею. Ты ведь любишь цветы?
Юля долго молчала.
– Да, твою оранжерею я бы посмотрела с удовольствием, – произнесла она наконец.
Ее руки обвили меня. Я склонился к ней, и мы слились в поцелуе.
Глава 7
ДАРМШТАДТ
Когда я проснулся, то не сразу понял, который час. Было пасмурно и, глядя в окно, нельзя было тотчас разобрать, стоит ли на улице петербургская белая ночь или наступило утро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Слушаюсь. Не желает ли ваша светлость что-нибудь еще?
– Отведите меня в вип-кабинет с компьютером, подключенным к Интернету, и спутниковой связью и подайте кофе по-турецки.
Часа четыре в моем распоряжении было наверняка. За это время я собирался посмотреть последние биржевые котировки и кое с кем переговорить.
Из окна вип-кабинета открывался красивый вид на Неву и стоявшую на противоположном берегу Александро-Невскую Лавру. От вод реки и вознесшихся над ней церковных куполов веяло покоем и умиротворением.
Я снова повернулся к монитору. Здесь не было покоя. Напротив, Интернет кричал об очередной морской катастрофе: панамский танкер потерпел крушение у берегов Флориды, и нефть вылилась в море. Великолепные пляжи оказались загажены в разгаре купального сезона, и власти Южной Конфедерации предъявили многомиллиардный иск крупнейшему пароходству и арестовали все его суда в своих территориальных водах. Дело грозило обернуться большим скандалом, который неизбежно должен был повлиять на весь рынок морских перевозок. Да был бы этот инцидент первым! Третья уже в этом году морская катастрофа. Первая в Малаккском проливе, вторая у берегов Испании – и вот теперь Флорида. И все с человеческими жертвами и огромным ущербом для экологии. Судовладельцы несли огромные потери, рынок рушился. Даже греки, обычно закупавшие суда при каждом спаде цен, отказывались размещать новые заказы на верфях. Я поднял трубку аппарата спутниковой связи и набрал нужный номер. Лора Онасис ответила почти сразу.
– Здравствуй, красавица, – приветствовал я ее. – Как у тебя дела?
– Ах, Александр. Давно не слышала тебя. Как говорят русские, сколько лет, сколько зим.
Она говорила по-русски с еле заметным акцентом.
– Много, Лора. Три года... или три с половиной?
– Точно, три с половиной.
Возникла короткая пауза, после которой Лора сразу перешла на деловой тон:
– Ты, наверное, звонишь по поводу Николаевских верфей?
– А вы отказались размещать там контракт на постройку танкера?
– Да. Извини. Судоходство сегодня – сплошные убытки. Нам просто не потянуть новый танкер, даже по бросовым ценам. Я понимаю, что это лишает твои предприятия...
– Не извиняйся. Бизнес есть бизнес. Я про другое. Тебе не кажется странным то, что происходит в судоходстве?
– Кажется, Александр. Такого кризиса не было со Второй мировой. Катастрофы, иски государств, повышение портовых сборов в Америке и Европе...
– Ты не думаешь, что это может быть организовано?
– Вряд ли, – ответила она после короткой паузы. – Я не представляю, кто может все это организовать и скоординировать. Мне кажется, это просто цепь несчастных совпадений.
– Возможно. Я надеюсь, твоя империя устоит.
– Я тоже. Но приобретать новые корабли мы сейчас просто не в состоянии.
– Понятно. А тебе никто не предлагал их продать?
– Ты знаешь, как ни странно, предлагали!
– И кто этот безумец?
– Китайская государственная судоходная компания. Они были готовы скупить большую половину моего флота. У них якобы большие планы по развитию экспорта. Со мной встречался сам министр финансов Поднебесной. Как его там, забыла имя.
– И Чан?
– Точно, он.
– Странно... Покупать суда в то время, когда дешевле зафрахтовать? У Китая не так много денег, чтобы разбрасываться ими.
– Возможно, они формируют флот, пользуясь благоприятной конъюнктурой. Дедушка делал так же.
– Пожалуй. Но ты отказала?
– Конечно. За спадом последует значительный подъем, я и не сомневаюсь в этом.
– Надеюсь. Что же, успехов тебе... красавица Лора.
– До встречи, Александр.
Я повесил трубку и сразу достал мобильный телефон. Мамин долго не отвечал.
– Здравствуйте, полковник, – сказал я, когда он все-таки отозвался. – Юсупов беспокоит. Я вас, кажется, оторвал от важных дел?
– Ничего страшного, ваша светлость. Я на даче, грядку копал, звонок не сразу услышал.
– Вы цветовод?
– Да. Люблю, знаете ли, повозиться с землей.
– Что ж, это ничем не хуже игры на скрипке, господин сыщик. У меня к вам просьба. Пару месяцев назад одна компания сделала мне предложение о продаже Николаевских верфей. Покупатели входили в состав Екатеринбургской группы «Уральский металл». Нужно выяснить, нет ли у ее хозяев каких-либо дел с дочерними фирмами Гоюна или китайскими государственными компаниями.
– Выясню, ваша светлость.
– Заранее благодарен. Извините, что побеспокоил.
– Всего доброго, ваша светлость.
Я убрал мобильник в карман и, вернувшись к ленте новостей, прочитал:
«По заявлению бразильского генетика Риккардо Эстрадо, в ближайшее время урожайность зерновых и соевых культур по всему миру может быть повышена в несколько раз».
«Что за бред?» – подумал я.
В дверь постучали.
– Войдите! – крикнул я.
В кабинет вошел распорядитель торгового центра.
– Виноват, ваша светлость, но ваша дама, кажется, заканчивает покупки.
– Да неужели? – я выразительно посмотрел на часы.
– С вашего позволения, мне показалось, что она просто проголодалась.
– Хорошо, идемте.
Вместе мы спустились в холл отеля, и почти одновременно из боковых дверей туда вышла Юля в сопровождении двух продавщиц. Девушка преобразилась неузнаваемо. На ней было элегантное платье, искусно сочетавшее в себе восточные элементы и новейшие веяния моды. В ушах поблескивали золотые сережки с брильянтами, а на шее красовалось изящное колье. Юлины волосы были уложены в невиданную прическу, а на лицо был нанесен изысканный макияж. Юля ступала по мраморному полу, словно королева, выходящая в тронный зал к своим подданным.
Распорядитель благоговейно вернул мне пластиковую карточку, сделал знак продавщицам следовать за ним и удалился.
– Благодарю вас, ваша светлость, – присела в неумелом реверансе Юля.
– Мы же договорились обращаться друг к другу по именам, – ответил я. – Мне было бы проще, если бы мы перешли на «ты».
Впрочем, про себя я отметил, что девушка впервые назвала меня «светлостью», а не «сиятельством», то есть перестала принижать мой титул как минимум на ступень. Похоже, она быстро училась.
– Да, конечно, – она почему-то печально улыбнулась.
Я подал ей руку, и мы вместе пошли к выходу.
– А что если я сейчас попрошу отвезти меня домой? – вдруг спросила Юля.
– Отвезу, помогу занести в дом покупки и поцелую на прощание, – ответил я.
– И не...
Я посмотрел ей в глаза, и она осеклась. Выруливший из подземного гаража «Мерседес» застыл напротив нас. Швейцар распахнул перед Юлей дверцу, я занял водительское место.
– Так в ресторан или домой? – осведомился я. – Честно говоря, я голоден как волк, и был бы благодарен, если бы ты составила мне компанию.
– В ресторан, – ответила она после непродолжительного колебания.
Всю дорогу до ресторана Юля упорно молчала, и мне никак не удавалось разговорить ее. В конце концов я включил приемник, и остаток пути мы проделали под чарующую музыку Моцарта. Когда мы подъехали к «Тифлису», к машине выскочил совершенно растрепанный метрдотель и затараторил в окно:
– Ах, ваша светлость, такая неприятность! Два часа назад в ресторан приехал князь Давид Кипиани с товарищами. Кутят так, что все посетители разбежались! Приносим свои извинения, но как бы они не помешали вашему досугу.
– Мне ли бояться князя Кипиани? – усмехнулся я, выходя из машины.
Швейцар распахнул дверцу, выпуская Юлю, а я подал ей руку.
Еще когда мы поднимались по лестнице, нас почти оглушила громкая грузинская музыка и крики пирующих. Войдя в зал, мы увидели, что все столы в нем составлены вместе, по грузинскому обычаю. Гостей было не меньше сотни: большинство грузины, хотя я заметил и русских, в основном девушек. Сам князь, в грузинской одежде, как раз поднял рог, чтобы произнести какой-то тост. Музыка смолкла, и тут Кипиани увидел нас.
– Вах, Саша! – князь отдал рог ближайшему собутыльнику и двинулся к нам навстречу. – Сто лет тебя не видел, дорогой! Заходи, гостем будешь.
Не дойдя до нас десятка шагов, Кипиани выразительно посмотрел на Юлю, схватился за сердце и рухнул на пол, явно изображая обморок.
– Какая красавица! – возопил он, поднимаясь на колени. – Я сражен вами, сударыня. Прошу, назовите ваше имя.
– Юлия, – заметно смутившись, ответила девушка.
– Прошу к нашему столу, – князь все еще стоял на коленях и простирал к ней руки. – Ваша красота затмила сегодня петербургское солнце. Но, клянусь честью, если бы мы были в Грузии, вы затмили бы и ее солнце! Осветите своим присутствием наше застолье. И если вы не подарите мне сегодня танец, я умру от тоски!
Юля растерянно посмотрела на меня.
– Прошу к столу, – улыбнулся я в ответ. – Отклонить такое приглашение – значит нанести кровную обиду.
– Почетное место нашим дорогим гостям! – вскричал Кипиани, вскакивая на ноги.
За столом возникла суета. Два места рядом со стулом князя освободились почти мгновенно. Повинуясь знаку Кипиани, музыканты заиграли медленную мелодию. Я отступил чуть в сторону, и Юля поплыла к столу, рдея и смущаясь под множеством взглядов.
Князь ненадолго задержался около меня.
– Стол пополам? – спросил я его.
– Обижаешь, ты мой гость!
Мы медленно двинулись к столу.
– Обставил, кобеляка, – шепнул мне Кипиани на ухо, указывая глазами на вышагивающую впереди Юлю.
– Клинья будешь подбивать – зарежу, – тихо пообещал я.
– Что ты, дорогой! Пошли, сейчас тосты говорить будем.
Грузинское застолье увлекло нас. Кипиани непрерывно произносил тосты, выполняя роль тамады, веселье перехлестывало через край, и даже Юля, в начале сидевшая с отстраненным видом, быстро увлеклась, весело смеялась и одаривала благосклонными взглядами тех, кто отпускал ей комплименты. Уступив настойчивым просьбам Давида, она станцевала с ним грузинский танец, прилежно изображая из себя полную достоинства грузинку, в то время как лысеющий и заметно обрюзгший Давид выделывал вокруг нее затейливые коленца под заводной ритм оркестра.
– Ты давно знаешь Кипиани? – спросила она меня, после того как князь произнес напыщенный тост в честь «своего давнего друга Александра Юсупова».
– С юности, – ответил я. – Когда нам было по семнадцать-восемнадцать лет, мы облазили почти все петербургские рестораны и злачные места. Да и в Тифлис как-то ездили кутить, на целых две недели. Сколько же мы тогда вина выпили и танцев перетанцевали! – О количестве покоренных мной вместе с Давидом женщин я предпочел умолчать. – Так, как гуляют грузины, не гуляет никто. У них совершенно особое отношение к жизни. Я многому научился у Давида.
– Гулять и пить?
– Нет, легко относиться к жизни.
– А что было потом? – в глазах Юли горел неподдельный интерес.
– Потом я уехал в Китай и продолжил учиться там.
– А Кипиани?
– Он по-прежнему гуляет и пьет.
Застолье неслось своим путем: грузинские блюда, приготовленные в полном соответствии с традициями, тончайшее вино, музыка и песни грузинского хора...
Ближе к полуночи Кипиани сам поднялся с рогом в руке и затянул песню.
– Мне кажется, нам пора, – склонился я к Юлиному уху. – Они здесь будут гулять еще до утра.
– Да, пожалуй, – согласилась Юля. – Я так много сегодня съела... и выпила. Пойдем, пожалуй.
Впрочем, само прощание с Давидом заняло едва ли не час. Кипиани решительно не хотел отпускать нас, буквально заставил меня выпить еще несколько бокалов вина и спеть с ним на пару «Я могилу милой искал...». Когда же, наконец, удалось получить милостивое разрешение покинуть застолье, я громогласно пригласил князя Кипиани к себе в гости, подал руку не очень твердо стоявшей на ногах Юле и двинулся к выходу.
На пороге ресторана мы остановились. Юля в изумлении уставилась на ожидавший нас с открытой пассажирской дверцей «Роллс-ройс».
– Мы приехали не на этой машине, – решительно заявила она, немного подумав.
– Да, – согласился я. – Но отсюда поедем на этой. Я выпил слишком много, чтобы сесть за руль.
– А где твой «Мерседес»?
– Его отогнали в гараж.
– Там же мои покупки!
– Не волнуйся, они никуда не денутся.
– А когда ты успел вызвать эту машину?
– Когда ты танцевала с Кипиани.
– А я думала, ты обо всем забыл и совсем захмелел. Да и вечеринка была такая, что обо всем можно забыть. Ты что, никогда не расслабляешься?
Я сдержано улыбнулся.
– И что теперь? – она пристально посмотрела мне в глаза.
– Если хочешь, можем поехать ко мне. Я покажу тебе свою оранжерею. Ты ведь любишь цветы?
Юля долго молчала.
– Да, твою оранжерею я бы посмотрела с удовольствием, – произнесла она наконец.
Ее руки обвили меня. Я склонился к ней, и мы слились в поцелуе.
Глава 7
ДАРМШТАДТ
Когда я проснулся, то не сразу понял, который час. Было пасмурно и, глядя в окно, нельзя было тотчас разобрать, стоит ли на улице петербургская белая ночь или наступило утро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44