— Мне здесь нечего делать, — сказал он. — Я обычный человек, Отрава. Мне нет места среди этих книг. Я честно заработал свои три соверена — кажется, очень давно, — и собираюсь их потратить. Куплю домик в горах, где никого не будет на мили вокруг, где я останусь наедине с собой. Думаю, свою задачу я выполнил. Пора получить награду за труды.
Отрава заставила себя печально улыбнуться.
— Нет, четыре соверена, — ответила она. — Я предложила тебе еще один, чтобы ты пошел за мной в дом Мэб, помнишь? Тогда ты отказался, но потом все равно пришел. Значит, я должна тебе еще одну монету.
— Четыре соверена, — гордо произнес Брэм, накручивая ус на палец. — Ну вот, я снова получил годовой заработок.
— Как бы я хотела, чтобы ты остался! — сказала Отрава и крепко обняла его.
Он прижал девушку к себе и впервые в жизни не смутился от неловкости.
— Время пришло. Такой старик, как я, тебе больше не нужен.
— И о тебе будет сказка, — пообещала Отрава. — Я сама ее напишу.
Его глаза едва не затуманились от слез. — Береги себя, дорогуша, — сказал Брэм и ушел навсегда.
После его ухода Перчинка долгое время была безутешна. Но, как обычно, ее настроение быстро изменилось, спустя три дня она позабыла о горе и снова принялась порхать, как беззаботная пташка. Они с Андерсеном решили остаться в замке. Отрава была очень этому рада и почти не расставалась с Перчинкой.
Именно Перчинка принесла в ее душу успокоение. Азалия где-то странствовала, но Отрава все равно не была одинока. Теперь она со стыдом вспоминала, как хотела оставить девочку в доме костяной ведьмы. Только благородство и доброта Брэма переубедили ее; С тех пор Отрава постепенно стала для Перчинки почти старшей сестрой. Перчинка была ей как родная… даже роднее семьи, потому что никогда не знала ни Азалии, ни родителей Отравы. Перчинка нуждалась в том, чтобы о ней кто-то заботился, а Отраве нужен был кто-то, кого она могла бы опекать. Они сами того не осознавали, но между ними появилась некая связь, а когда Отрава узнала о потере Азалии, эта связь стала еще крепче. Отправившись на поиски сестры, Отрава нашла другую: теперь она и считала Перчинку своей сестрой, хотя они не были родными по крови. Потеряв Азалию, она обрела Перчинку. Возможно, в каком-то роде это был честный обмен.
* * *
Были и радость, и грусть, но, в конце концов, пришел тот миг, которого нельзя было больше откладывать. Покои Мелчерона отныне принадлежали Отраве, но в самую большую комнату она пока не заходила. С этой залой было связано слишком много тяжелых воспоминаний. Там она впервые увидела Иерофанта, там он перевернул весь ее взгляд на мир парой фраз, и там его убила Париаса.
Отрава подошла к столу Мелчерона, где последний Иерофант был найден мертвым. Девушка села в кресло. Перед ней лежала открытая книга с пустыми страницами. Никто так и не посмел тронуть ее, поэтому книга по-прежнему оставалась здесь. Позади в круглые окна барабанил дождь. В камине потрескивал огонь. Отрава взяла в руку перо и окунула в прозрачную жидкость, которой Мелчерон писал, как чернилами.
Так она просидела несколько часов. С чего начать? Как поступить? Как закончить начатое Мелчероном, если она не знает, как он начал и до чего успел дойти перед смертью?
«Но он же писал мою историю, — подумала Отрава. — А кто знает ее лучше меня?»
Девушка переворачивала пустые страницы книги, пока не вернулась к первой.
«Ни одну историю нельзя прочитать, пока она не закончена», — вспомнила она. Иерофант думал, что пишет легенду о том, как его ученица вырвется из уныния Черных болот и, одолев преграды и невзгоды, отыщет путь к его замку. Возможно, далее в истории рассказывается о том, как он учил ее и в итоге передал ей титул Иерофанта. Но история изменилась, потому что Мелчерона убили. И если смысл истории остался прежним, то теперь Отрава расскажет ее по-своему. Ведь это ее история. Она завершилась— значит, пора ее записать. Отрава начала писать. «В давние времена на болотах жила-была юная девушка, и звали ее Отрава».
Она не видела слов, но знала, что они здесь, как если бы их можно было прочесть. Самое обычное начало. Отрава вновь поднесла перо к бумаге, и слова полились сами, так быстро, что девушка еле успевала записывать. Словно книга уже была написана, а Отрава только читала предложения на страницах. Это было так просто, так естественно, что она счастливо улыбнулась, склонилась над книгой и принялась записывать все быстрее.
Они писала, писала, писала… Кажется, Парус приносил ей обед, который она брала одной рукой, чтобы не прекращать поток слов, которые буквально потоком изливались с кончика пера на бумагу. Парус не говорил ни слова, не смея мешать. Потом Отрава узнала, что писала без передышки два дня и две ночи, но это время пролетело для нее как одно мгновение. Она начала заново то, что писал Мелчерон, а когда перевернула последний лист книги, с ужасом поняла, что это ее последние предложения. В книге уместились ровно все мысли.
Так легенда подошла к концу. Теперь ее смогут прочитать все. Но ведь это только первая история Отравы. Как сказал Парус в Великой Библиотеке? «У некоторых людей историй много». Конец этой истории — только начало. Завершив этот труд, Отрава действительно станет новым Иерофантом, и ей многое предстоит сделать. Королевство людей по-прежнему кишит эльфами. Они поджидают людей везде, и человеку страшно жить на собственной земле. Теперь все изменится. Отрава напишет легенду о герое, который возглавит борьбу и отвоюет по праву принадлежащее людям. Это будет сказание о том, как человечество снова обретет гордость. Этого-то Элтар и боялся больше всего. Так она и сделает.
Когда были написаны последние слова истории, Отрава закончила красивым росчерком, и с последним штрихом слова на страницах проявились. Невидимые чернила стали черными, и история явилась миру. Отрава посмотрела на свою работу и вздохнула. Сколько всего было — и закончилось вот так. Здесь вся ее боль, вся радость, все сердце. Она заключила их в эти оковы. Может, и она сама заключена в чьи-то оковы, написанные другим, высшим Иерофантом? А он— он тоже? И так до бесконечности?
Может быть. А может, и нет. Ей оставалось только смириться с реальностью. И впереди ждала новая работа.
Отрава осторожно закрыла книгу и посмотрела на тисненую обложку. Теперь там появилось заглавие. Губы девушки тронула невольная улыбка. Всего лишь одно слово: «Отрава».
И этого достаточно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34