И тотчас послышалось множество гулких ударов.
Саша взлетел по лестнице, открыл ключом дверь квартиры и, перескочив порог, защелкнул оба замка. Затем постоял, тревожно прислушиваясь. За дверью было тихо. А перед Сашей появилась бабушка.
– Ишь запыхался, – проворчала она. – Будто кто гонится.
Саша снял куртку и кроссовки.
– Никто не гонится, ба. Обедать давай.
Тут притопала Танька.
– Сань, а у нас Гуля была с Леней, – сообщила она, зевая.
– Знаю, – буркнул Саша. – Я их встретил.
– Ой, правда?! – прокричала сестренка. – А я дрыхла меня не разбудили!
– Я им отдала твои стихи, – добавила Варвара Львовна.
Саша повысил голос:
– Знаю! Обедать, говорю, давай!
– Покричи у меня! – нахмурила брови бабушка. – Мой руки, сейчас разогрею.
Она отправилась на кухню. А Саша прошел в свою комнату и посмотрел в окно. Стекло покрывали капли дождя. Двор был безлюден: ни пенсионеров, ни собак, ни придурков в сумраке. Незаметно прошмыгнув в дверь, Танька встала рядом.
– Будем в окно смотреть, да?
Саша вдруг обнял ее и прижал к себе.
– Принеси телефон, – попросил он. – Чтоб бабушка не видела.
– А зачем?
– Другу позвонить. По секрету.
Танька вышла и, крадучись, вернулась, неся телефонную трубку. Девочка преданно смотрела в глаза брату.
– У нас, что ли, тайна? – прошептала она.
– Вроде того. – Саша набрал номер Глеба.
После четырех длинных гудков голос Даши произнес:
– Алло! – Поскольку мальчик не отозвался, Дашин голос встревоженно повторил: – Алло! Вас не слышно!
Саша дал отбой. Заинтересованная Танька взирала на брата круглыми глазенками.
– Не дозвонился?
– Друга нет дома. Позже позвоню. – Сжав трубку, мальчик уставился в окно.
7
Из-за дождя ли, по какой ли другой причине в фойе «Метрополя» было пусто, как никогда. Скучающий портье восседал за стойкой на стуле. При виде Глеба он лениво поднялся, и сразу стало заметно, что он под хмельком.
– Чем могу служить? – произнес портье по-английски. Язык его не заплетался, но артикуляция страдала.
Глеб по-английски ответил:
– Два-три вопроса. Очень легких.
Портье протестующе поднял руку, отчего покачнулся.
– Информацию не продаю. Надоело. Хоть стреляйте хоть жалуйтесь в Ватикан.
– Почему в Ватикан? – улыбнулся Глеб.
Пожав плечами, портье перешел на русский.
– А-а!.. Вас я вспомнил. Вы наезжали тут на мистера Мак-Грегора, царствие ему небесное. Сообщаю бесплатно: посмертной записки он вам не оставил. Засим… – Портье икнул. – Засим прошу от меня отвалить.
Глеб хотел разозлиться, но злости не ощутил. Только любопытство.
– Почему так грубо?
– Потому что все вы, – портье чиркнул пальцем себя по горлу, – вот где у меня сидите!
– Кто все?
– Сперва ФСБ, потом япошка этот… бизнесмен из Бостона. Теперь еще вы интерес проявить изволили. Хоть беги.
Выждав, пока портье выровняет дыхание, Глеб уточнил:
– Японец маленький, невзрачный, со шрамом над левой бровью, так?
Портье криво усмехнулся.
– Вижу, вы знакомы. Желаю хорошо повеселиться. – Позой своей он демонстрировал, что разговор окончен и настаивать не имеет смысла.
– Послушайте, – сказал Глеб негромко, – Ричард Мак-Грегор был моим другом. Я хочу найти его убийцу, а на ФСБ надежды мало.
Портье икнул и, качнувшись, облокотился на стойку-Взгляд его утратил враждебность.
– Как тут помочь?.. Мак-Грегор был мужик что надо, без выпендрежа. Но я правда ничего не знаю.
– Чем интересовались ФСБ и японец? – осторожно осведомился Глеб.
– О господи… Расспрашивали про Ньюгартов, которые звонили Мак-Грегору, про какого-то лорда Грина… Ей-богу, я никого из них не видел, не слышал и знать их не желаю. Вот все, что могу сказать.
Глеб изобразил отсутствие интереса. Со скучающей миной оглядывая стены, он прокомментировал:
– Не видели, не слышали – однако имена вам известны.
– Чистая случайность, – объяснил портье. – Мак-Грегор ждал звонка от какой-то Люси Ньюгарт. Когда она позвонила, я находился рядом и, естественно… Покойный убеждал ее не волноваться. Говорил, что у него есть друг, лорд Грин, который поможет ей и уладит все проблемы. И еще добавил, что верит лорду Грину, как самому себе. Больше мне сказать нечего, хоть жгите каленым железом… Эй! Что с вами? – Подвыпивший портье не утратил профессиональной наблюдательности. – Вы побледнели, будто призрак увидели.
Проглотив комок в горле, Глеб пытался улыбнуться.
– Да нет, все нормально. Просто я… мне просто не нравится этот лорд Грин. – Он резко развернулся и направился к выходу.
Портье вдогонку бросил:
– А мне японец не нравится! Поосторожней с ним!
– Спасибо, – сказал Глеб, выходя. И процедил сквозь зубы: «Черт тебя побери, лорд Грин!»
8
Маленький японец со шрамом над бровью терпеливо кружил возле здания ФСБ на Лубянке. Накрапывающий дождь был ему лишь на руку. Одетый в серый спортивный костюм и кроссовки Ямото Кае, предводитель Черной Саранчи, зорко всматривался в лица прохожих. В толпе и в безлюдной местности он умел оставаться незаметным, как бесплотная тень. А в пасмурную московскую погоду он способен был, казалось, просто-напросто раствориться в насыщенном автомобильными выхлопами воздухе.
Когда золотистый «Опель» припарковался на стоянке, Ямото околачивался рядом. Из «Опеля» вышел господин с усиками, раскрыл над головой зонт и двинулся ко входу в здание. Японец ему не препятствовал: пока он лишь следил не вступая в контакт. Господин с усиками шагал, лавируя меж людей и автомобилей. Внезапно дорогу ему преградил толстяк в переливчатом плаще, с волосами до плеч и тоже под зонтом. Ямото признал в толстяке типа, который сопровождал господина с усиками в «Метрополь».
– Совсем сбрендил?! – прошипел Луганский. – На хер ты сюда приперся?!
Куроедов откинул со лба влажную прядь.
– Не заводись, Юрик. Я обещал.
Казалось, Луганский его ударит.
– Хочешь утопить нас обоих?!
– Не драматизируй, – отмахнулся Куроедов. – Я тихо подожду здесь твоей приятной новости. Надеюсь, учитель французского с крючка не сорвется.
Ямото видел, как шевелятся их губы, слышал каждый произнесенный ими звук, но, к великой своей досаде, не понимал по-русски. Что делать, незнание этого варварского языка значительно усложняло его миссию.
– Контролировать меня собрался? – побелел от ярости Луганский. – Позволь, Володь, я порекомендую тебе хорошего психиатра.
Усмешка Куроедова походила на оскал.
– Поздно, дружище. Я свихнулся от любви.
Луганский пристально на него посмотрел: не ерничает ли? Ничуть не бывало. Приятель был убийственно серьезен Луганский нервно потрогал прическу.
– Володь, не мешай мне работать, ладно?
Куроедов качнул зонтом.
– Конечно, Юрик, конечно. Я просто подожду. Не сочти за труд потом выйти и рассказать, как все прошло.
Луганский вздохнул.
– К чему эта спешка?
– Хочу быть первым, кто утешит прекрасную вдову. – Куроедов хохотнул. – Шучу, Юрик Я не сумасшедший, только притворяюсь. Чтобы тебе служба медом не казалась.
Луганский отгородился зонтом.
– Ну-ну, – буркнул он и направился в свою «контору».
Несколько мгновений Куроедов с прищуром смотрел ему вслед, потом засеменил к припаркованному невдалеке «Мерседесу».
Ямото Кае, хоть не понимал по-русски ни слова, составил мнение, что в голове длинноволосого завелись тараканы. Поскольку номер «Мерседеса» был уже известен, японец за толстяком не последовал и остался дежурить возле офиса ФСБ.
9
Даша, как было условлено, позвонила в посольство Японии, представилась секретарем сэра Майкла Грина и попросила к телефону кого-нибудь из господ Абэ. Подошел Такэру.
– Могла бы супругой назваться, – подколол он по-русски. – Вполне бы сошло.
Даша объяснила:
– Супруга – после шести вечера. До шести – секретарь.
Такэру хихикнул.
– А в выходной?
Развивать эту тему Даша не стала и пригласила его с братом в восемь вечера на военный совет.
– Команду собираем, – подытожила она.
– Илюха и Стас придут? – обрадовался Такэру.
– Стас с женой, – уточнила Даша.
Такэру хихикнул.
– Жена после шести вечера? – И вступил в переговоры с братом.
Через полминуты вопрос был согласован, и Даша с Такэру простились до восьми. Затем Даша с книгой прилегла на диван, но ее отвлек звонок телефона. Даша взяла лежащую рядом трубку. Дважды за последний час на ее «алле» никто не отзывался: после долгого молчания раздавались гудки. И Даша на сей раз изменила тактику. Поднеся трубку к уху, она не издала ни звука – просто слушала тишину. И мучитель ее не выдержал.
– Алле! – прозвенел детский голосок – Это Глеб?
Даша в тревоге приподнялась на диване.
– Сашка, ты? Почему не отзывался, морда?
После короткой паузы мальчик пробормотал:
– Извините. Глеб дома?
– Нет его. Что случилось, Саш?
Вновь возникла пауза.
– Ничего, – смущенно ответил мальчик – Просто Глеб обещал, что мы поедем кормить карася Клиффорда, и я хотел… Скоро он будет дома?
Даша взглянула на часы.
– Вряд ли, малыш. У него полно дел.
– Ну, тогда… – замялся Саша, – передайте, пожалуйста, что я звонил. Ладно?
– Само собой. Стоп! Не вешай трубку! – Дашины щеки покраснели. – Почему к Глебу ты обращаешься на «ты», а ко мне – на «вы»? Отвечай, морда.
– С вами как-то… вроде тыкать неудобно.
– Сашка, так нечестно! Попробуй еще хоть разок меня выкнуть – обижусь смертельно! Или тоже буду обращаться к тебе на «вы», серьезно!
Из трубки донесся вздох.
– Хорошо, я попробую.
– Пробуй сию минуту.
– Ладно. Даша, вы переда… передай Глебу, что я звонил.
– То-то же! Целую тебя. – Отложив трубку, Даша прошлась по комнате. – Выкать он еще мне будет, зараза такая!
10
Кабинет генерал-майора Рюмина на Лубянке был почти таким же, как в то время, когда он был полковником, только просторней. Сам генерал по кличке Оксфорд в отутюженном сером костюме, в голубой сорочке и галстуке в тон с идеально прямой спиной сидел за широким полированным столом. Рядом – примерно в полуметре от него – развалился на стуле майор Луганский. Прическа его и усики могли бы украсить арт-салон, но выражали в данный момент лишь непреклонность и мужество. Майор тоже был в сером костюме, голубой сорочке и галстуке в тон, однако проигрывал шефу в харизматичности.
Глеб сидел напротив, через стол. В джинсах и рубахе с коротким рукавом он смотрелся в этом кабинете чем-то инородным. Впрочем, кто может определить, как должны выглядеть убийцы британских подданных?
После короткого молчания Луганский взглянул на шефа, и генерал Рюмин кивнул.
– Продолжайте, Юрий Васильевич.
Луганский вперил в Глеба орлиный взор.
– Итак, алиби на время убийства у вас нет. Кстати, где и как познакомились вы с Мак-Грегором?
Глеб изображал подавленность.
– Барона я не убивал, – произнес он глухо.
Глаза майора блеснули, словно у хищника, почуявшего добычу.
– Барона не убивали, а кого?
– Никого. Кто внушил вам подобные мысли?
– Это не мои мысли – вы сами подчеркнули, что барона – именно барона – вы не убивали.
Глеб поерзал на стуле.
– А-а… это просто неверный акцент.
Луганский язвительно усмехнулся.
– Вот как? В таком случае повторяю вопрос: где и при каких обстоятельствах познакомились вы с Ричардом Мак-Грегором? Причем даже выяснили, что он потомственный барон.
Глеб пожал плечами.
– Я не знал этого.
– Как не знали?! – повысил голос Луганский. – Только что, без нашей подсказки, вы назвали покойного бароном!
Глеб потупил взгляд.
– Не знал, что он потомственный.
Возникла пауза. Стараясь сохранить самообладание, майор, очевидно, прикидывал, какую избрать тактику. Глеб выразительно взглянул на генерала: «Давай! Мы же договорились!» Но генерал с отрешенным видом слушал, не вмешиваясь. И балаган этот мог длиться очень долго. Глеб мысленно выругался.
Майор между тем состроил участливую мину.
– Глеб Михайлович, зачем изображать из себя идиота? я задал простой вопрос, и в ваших интересах внятно на него ответить.
Глеб, что называется, облизал пересохшие губы.
– Во время турпоездки познакомились, в Ницце, – пробормотал он. – У барона там вилла. У покойного то есть.
Луганский обратил взор на шефа. Генерал слушал с тем же отрешенным выражением лица. И майор вновь уставился на Глеба.
– Какие у нас турпоездки интересные! С кем еще вы там познакомились?
«С этим надо заканчивать», – решил про себя Глеб и сменил стиль поведения. Посмотрев майору в глаза, он отчеканил:
– Не ваше дело. У вас ничего на меня нет.
Генерал соизволил проснуться и нахмурить брови.
– Не зарывайтесь, Грин. Вы не в том положении.
В глазах Луганского, напротив, мелькнула растерянность. Идти в лобовую конфронтацию, выложив карты на стол, в планы его не входило – Глеб мигом это понял. Но голос майора прозвучал твердо и холодно:
– Что наше дело, а что не наше – решать не вам. И кое-что весомое мы все ж на вас имеем. Первое: у вас была возможность убить Мак-Грегора.
– Докажите, – потребовал Глеб.
– Считайте, доказано, – сблефовал майор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Саша взлетел по лестнице, открыл ключом дверь квартиры и, перескочив порог, защелкнул оба замка. Затем постоял, тревожно прислушиваясь. За дверью было тихо. А перед Сашей появилась бабушка.
– Ишь запыхался, – проворчала она. – Будто кто гонится.
Саша снял куртку и кроссовки.
– Никто не гонится, ба. Обедать давай.
Тут притопала Танька.
– Сань, а у нас Гуля была с Леней, – сообщила она, зевая.
– Знаю, – буркнул Саша. – Я их встретил.
– Ой, правда?! – прокричала сестренка. – А я дрыхла меня не разбудили!
– Я им отдала твои стихи, – добавила Варвара Львовна.
Саша повысил голос:
– Знаю! Обедать, говорю, давай!
– Покричи у меня! – нахмурила брови бабушка. – Мой руки, сейчас разогрею.
Она отправилась на кухню. А Саша прошел в свою комнату и посмотрел в окно. Стекло покрывали капли дождя. Двор был безлюден: ни пенсионеров, ни собак, ни придурков в сумраке. Незаметно прошмыгнув в дверь, Танька встала рядом.
– Будем в окно смотреть, да?
Саша вдруг обнял ее и прижал к себе.
– Принеси телефон, – попросил он. – Чтоб бабушка не видела.
– А зачем?
– Другу позвонить. По секрету.
Танька вышла и, крадучись, вернулась, неся телефонную трубку. Девочка преданно смотрела в глаза брату.
– У нас, что ли, тайна? – прошептала она.
– Вроде того. – Саша набрал номер Глеба.
После четырех длинных гудков голос Даши произнес:
– Алло! – Поскольку мальчик не отозвался, Дашин голос встревоженно повторил: – Алло! Вас не слышно!
Саша дал отбой. Заинтересованная Танька взирала на брата круглыми глазенками.
– Не дозвонился?
– Друга нет дома. Позже позвоню. – Сжав трубку, мальчик уставился в окно.
7
Из-за дождя ли, по какой ли другой причине в фойе «Метрополя» было пусто, как никогда. Скучающий портье восседал за стойкой на стуле. При виде Глеба он лениво поднялся, и сразу стало заметно, что он под хмельком.
– Чем могу служить? – произнес портье по-английски. Язык его не заплетался, но артикуляция страдала.
Глеб по-английски ответил:
– Два-три вопроса. Очень легких.
Портье протестующе поднял руку, отчего покачнулся.
– Информацию не продаю. Надоело. Хоть стреляйте хоть жалуйтесь в Ватикан.
– Почему в Ватикан? – улыбнулся Глеб.
Пожав плечами, портье перешел на русский.
– А-а!.. Вас я вспомнил. Вы наезжали тут на мистера Мак-Грегора, царствие ему небесное. Сообщаю бесплатно: посмертной записки он вам не оставил. Засим… – Портье икнул. – Засим прошу от меня отвалить.
Глеб хотел разозлиться, но злости не ощутил. Только любопытство.
– Почему так грубо?
– Потому что все вы, – портье чиркнул пальцем себя по горлу, – вот где у меня сидите!
– Кто все?
– Сперва ФСБ, потом япошка этот… бизнесмен из Бостона. Теперь еще вы интерес проявить изволили. Хоть беги.
Выждав, пока портье выровняет дыхание, Глеб уточнил:
– Японец маленький, невзрачный, со шрамом над левой бровью, так?
Портье криво усмехнулся.
– Вижу, вы знакомы. Желаю хорошо повеселиться. – Позой своей он демонстрировал, что разговор окончен и настаивать не имеет смысла.
– Послушайте, – сказал Глеб негромко, – Ричард Мак-Грегор был моим другом. Я хочу найти его убийцу, а на ФСБ надежды мало.
Портье икнул и, качнувшись, облокотился на стойку-Взгляд его утратил враждебность.
– Как тут помочь?.. Мак-Грегор был мужик что надо, без выпендрежа. Но я правда ничего не знаю.
– Чем интересовались ФСБ и японец? – осторожно осведомился Глеб.
– О господи… Расспрашивали про Ньюгартов, которые звонили Мак-Грегору, про какого-то лорда Грина… Ей-богу, я никого из них не видел, не слышал и знать их не желаю. Вот все, что могу сказать.
Глеб изобразил отсутствие интереса. Со скучающей миной оглядывая стены, он прокомментировал:
– Не видели, не слышали – однако имена вам известны.
– Чистая случайность, – объяснил портье. – Мак-Грегор ждал звонка от какой-то Люси Ньюгарт. Когда она позвонила, я находился рядом и, естественно… Покойный убеждал ее не волноваться. Говорил, что у него есть друг, лорд Грин, который поможет ей и уладит все проблемы. И еще добавил, что верит лорду Грину, как самому себе. Больше мне сказать нечего, хоть жгите каленым железом… Эй! Что с вами? – Подвыпивший портье не утратил профессиональной наблюдательности. – Вы побледнели, будто призрак увидели.
Проглотив комок в горле, Глеб пытался улыбнуться.
– Да нет, все нормально. Просто я… мне просто не нравится этот лорд Грин. – Он резко развернулся и направился к выходу.
Портье вдогонку бросил:
– А мне японец не нравится! Поосторожней с ним!
– Спасибо, – сказал Глеб, выходя. И процедил сквозь зубы: «Черт тебя побери, лорд Грин!»
8
Маленький японец со шрамом над бровью терпеливо кружил возле здания ФСБ на Лубянке. Накрапывающий дождь был ему лишь на руку. Одетый в серый спортивный костюм и кроссовки Ямото Кае, предводитель Черной Саранчи, зорко всматривался в лица прохожих. В толпе и в безлюдной местности он умел оставаться незаметным, как бесплотная тень. А в пасмурную московскую погоду он способен был, казалось, просто-напросто раствориться в насыщенном автомобильными выхлопами воздухе.
Когда золотистый «Опель» припарковался на стоянке, Ямото околачивался рядом. Из «Опеля» вышел господин с усиками, раскрыл над головой зонт и двинулся ко входу в здание. Японец ему не препятствовал: пока он лишь следил не вступая в контакт. Господин с усиками шагал, лавируя меж людей и автомобилей. Внезапно дорогу ему преградил толстяк в переливчатом плаще, с волосами до плеч и тоже под зонтом. Ямото признал в толстяке типа, который сопровождал господина с усиками в «Метрополь».
– Совсем сбрендил?! – прошипел Луганский. – На хер ты сюда приперся?!
Куроедов откинул со лба влажную прядь.
– Не заводись, Юрик. Я обещал.
Казалось, Луганский его ударит.
– Хочешь утопить нас обоих?!
– Не драматизируй, – отмахнулся Куроедов. – Я тихо подожду здесь твоей приятной новости. Надеюсь, учитель французского с крючка не сорвется.
Ямото видел, как шевелятся их губы, слышал каждый произнесенный ими звук, но, к великой своей досаде, не понимал по-русски. Что делать, незнание этого варварского языка значительно усложняло его миссию.
– Контролировать меня собрался? – побелел от ярости Луганский. – Позволь, Володь, я порекомендую тебе хорошего психиатра.
Усмешка Куроедова походила на оскал.
– Поздно, дружище. Я свихнулся от любви.
Луганский пристально на него посмотрел: не ерничает ли? Ничуть не бывало. Приятель был убийственно серьезен Луганский нервно потрогал прическу.
– Володь, не мешай мне работать, ладно?
Куроедов качнул зонтом.
– Конечно, Юрик, конечно. Я просто подожду. Не сочти за труд потом выйти и рассказать, как все прошло.
Луганский вздохнул.
– К чему эта спешка?
– Хочу быть первым, кто утешит прекрасную вдову. – Куроедов хохотнул. – Шучу, Юрик Я не сумасшедший, только притворяюсь. Чтобы тебе служба медом не казалась.
Луганский отгородился зонтом.
– Ну-ну, – буркнул он и направился в свою «контору».
Несколько мгновений Куроедов с прищуром смотрел ему вслед, потом засеменил к припаркованному невдалеке «Мерседесу».
Ямото Кае, хоть не понимал по-русски ни слова, составил мнение, что в голове длинноволосого завелись тараканы. Поскольку номер «Мерседеса» был уже известен, японец за толстяком не последовал и остался дежурить возле офиса ФСБ.
9
Даша, как было условлено, позвонила в посольство Японии, представилась секретарем сэра Майкла Грина и попросила к телефону кого-нибудь из господ Абэ. Подошел Такэру.
– Могла бы супругой назваться, – подколол он по-русски. – Вполне бы сошло.
Даша объяснила:
– Супруга – после шести вечера. До шести – секретарь.
Такэру хихикнул.
– А в выходной?
Развивать эту тему Даша не стала и пригласила его с братом в восемь вечера на военный совет.
– Команду собираем, – подытожила она.
– Илюха и Стас придут? – обрадовался Такэру.
– Стас с женой, – уточнила Даша.
Такэру хихикнул.
– Жена после шести вечера? – И вступил в переговоры с братом.
Через полминуты вопрос был согласован, и Даша с Такэру простились до восьми. Затем Даша с книгой прилегла на диван, но ее отвлек звонок телефона. Даша взяла лежащую рядом трубку. Дважды за последний час на ее «алле» никто не отзывался: после долгого молчания раздавались гудки. И Даша на сей раз изменила тактику. Поднеся трубку к уху, она не издала ни звука – просто слушала тишину. И мучитель ее не выдержал.
– Алле! – прозвенел детский голосок – Это Глеб?
Даша в тревоге приподнялась на диване.
– Сашка, ты? Почему не отзывался, морда?
После короткой паузы мальчик пробормотал:
– Извините. Глеб дома?
– Нет его. Что случилось, Саш?
Вновь возникла пауза.
– Ничего, – смущенно ответил мальчик – Просто Глеб обещал, что мы поедем кормить карася Клиффорда, и я хотел… Скоро он будет дома?
Даша взглянула на часы.
– Вряд ли, малыш. У него полно дел.
– Ну, тогда… – замялся Саша, – передайте, пожалуйста, что я звонил. Ладно?
– Само собой. Стоп! Не вешай трубку! – Дашины щеки покраснели. – Почему к Глебу ты обращаешься на «ты», а ко мне – на «вы»? Отвечай, морда.
– С вами как-то… вроде тыкать неудобно.
– Сашка, так нечестно! Попробуй еще хоть разок меня выкнуть – обижусь смертельно! Или тоже буду обращаться к тебе на «вы», серьезно!
Из трубки донесся вздох.
– Хорошо, я попробую.
– Пробуй сию минуту.
– Ладно. Даша, вы переда… передай Глебу, что я звонил.
– То-то же! Целую тебя. – Отложив трубку, Даша прошлась по комнате. – Выкать он еще мне будет, зараза такая!
10
Кабинет генерал-майора Рюмина на Лубянке был почти таким же, как в то время, когда он был полковником, только просторней. Сам генерал по кличке Оксфорд в отутюженном сером костюме, в голубой сорочке и галстуке в тон с идеально прямой спиной сидел за широким полированным столом. Рядом – примерно в полуметре от него – развалился на стуле майор Луганский. Прическа его и усики могли бы украсить арт-салон, но выражали в данный момент лишь непреклонность и мужество. Майор тоже был в сером костюме, голубой сорочке и галстуке в тон, однако проигрывал шефу в харизматичности.
Глеб сидел напротив, через стол. В джинсах и рубахе с коротким рукавом он смотрелся в этом кабинете чем-то инородным. Впрочем, кто может определить, как должны выглядеть убийцы британских подданных?
После короткого молчания Луганский взглянул на шефа, и генерал Рюмин кивнул.
– Продолжайте, Юрий Васильевич.
Луганский вперил в Глеба орлиный взор.
– Итак, алиби на время убийства у вас нет. Кстати, где и как познакомились вы с Мак-Грегором?
Глеб изображал подавленность.
– Барона я не убивал, – произнес он глухо.
Глаза майора блеснули, словно у хищника, почуявшего добычу.
– Барона не убивали, а кого?
– Никого. Кто внушил вам подобные мысли?
– Это не мои мысли – вы сами подчеркнули, что барона – именно барона – вы не убивали.
Глеб поерзал на стуле.
– А-а… это просто неверный акцент.
Луганский язвительно усмехнулся.
– Вот как? В таком случае повторяю вопрос: где и при каких обстоятельствах познакомились вы с Ричардом Мак-Грегором? Причем даже выяснили, что он потомственный барон.
Глеб пожал плечами.
– Я не знал этого.
– Как не знали?! – повысил голос Луганский. – Только что, без нашей подсказки, вы назвали покойного бароном!
Глеб потупил взгляд.
– Не знал, что он потомственный.
Возникла пауза. Стараясь сохранить самообладание, майор, очевидно, прикидывал, какую избрать тактику. Глеб выразительно взглянул на генерала: «Давай! Мы же договорились!» Но генерал с отрешенным видом слушал, не вмешиваясь. И балаган этот мог длиться очень долго. Глеб мысленно выругался.
Майор между тем состроил участливую мину.
– Глеб Михайлович, зачем изображать из себя идиота? я задал простой вопрос, и в ваших интересах внятно на него ответить.
Глеб, что называется, облизал пересохшие губы.
– Во время турпоездки познакомились, в Ницце, – пробормотал он. – У барона там вилла. У покойного то есть.
Луганский обратил взор на шефа. Генерал слушал с тем же отрешенным выражением лица. И майор вновь уставился на Глеба.
– Какие у нас турпоездки интересные! С кем еще вы там познакомились?
«С этим надо заканчивать», – решил про себя Глеб и сменил стиль поведения. Посмотрев майору в глаза, он отчеканил:
– Не ваше дело. У вас ничего на меня нет.
Генерал соизволил проснуться и нахмурить брови.
– Не зарывайтесь, Грин. Вы не в том положении.
В глазах Луганского, напротив, мелькнула растерянность. Идти в лобовую конфронтацию, выложив карты на стол, в планы его не входило – Глеб мигом это понял. Но голос майора прозвучал твердо и холодно:
– Что наше дело, а что не наше – решать не вам. И кое-что весомое мы все ж на вас имеем. Первое: у вас была возможность убить Мак-Грегора.
– Докажите, – потребовал Глеб.
– Считайте, доказано, – сблефовал майор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45