– Открой ротик! – приказал он.
Девочка послушно открыла рот. Слип пропустил платок между её зубов и плотно затянул свободные концы на затылке ребенка.
– Уходим! – скомандовал он, и, подхватив девочку, двинулся к выходу.
Рейл взвалил на плечо связанную Хелен.
– Ничего, крошка, – чуть слышно хохотнул он. – Сначала ты на мне немного поскачешь, а потом уж я на тебе отгарцую по полной. Обещаю!
День пятый.
несколько минут после начала Полуночной службы.
Бобёр схватил нищего за грудки и подтянул к себе.
– Где козырь, проходняк? – ласково спросил он. – Ты же впаривал, что он этой дорогой пошёл!
– Они только что к западному пирсу свернули, – заскулил Жижа, суча ногами.
– Они?
– Двое их. С ним ещё малой. Вроде бы королевский паж.
– Вроде? Не нравятся мне такие запутки. Ты чем мыргал?
– Так темно ж было! – Жижа подпустил в голос слезу. – С самого утра за ним прыгаю, все ноги стёр. Думаешь, легко?
Бобёр криво усмехнулся и опустил нищего на землю.
– Дёргай отсюда! – приказал он. – Завтра придёшь ко мне, насчёт твоего долга пошепчемся.
Жижа тотчас метнулся в сторону и растворился в темноте. Бобёр выждал некоторое время, после чего махнул рукой.
– Пошли, – негромко скомандовал он.
От стены ближайшего дома отделились тени и хищной стаей двинулись в сторону пристани.
Боль нарастала… Она была похожа на тонкую нить, захлестнувшую сердце прочной петлёй, и с каждым шагом эта петля затягивалась всё туже и туже… И вдруг нить лопнула…
Вирта остановилась.
– Здесь, – выдохнула она. – В последний раз он был здесь.
Ивыч заглянул в её бледное лицо.
– Почему вы так уверены? – недоверчиво спросил он.
– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Но я убеждена – здесь он поднялся на палубу.
– Или его внесли, – задумчиво пробормотал Ивыч себе под нос.
Девушка вздрогнула:
– Вы что-то знаете?
– У этого пирса, эррина, вчера стоял салийский корабль, на котором в империю было отправлено тело посла. Мои гвардейцы говорили, что губошлёпы грузили какие-то ящики… – мрачно произнёс тёмник. – И лисы, кстати, здесь тоже крутились, – добавил он.
– Как же это, Ивыч? Что происходит? – в отчаянии воскликнула Вирта. – Как он мог?!
Дрок нахмурился. Он прекрасно понял, кого имела в виду эррина Лэктон.
– Даже не знаю, что вам сказать, – медленно произнёс он. – С тёмным лисом творится что-то неладное – даже я это чувствую…
– Клянусь, я заставлю его обо всём рассказать! – с пугающей решимостью пообещала Вирта.
Ивыч с удивлением посмотрел на девушку: такой он никогда её не видел, и почему-то сразу поверил, что ей это удастся. «Не хотел бы я оказаться на месте лиса», – усмехнулся дрок про себя.
– Можете всецело на меня рассчитывать, – церемонно склонил голову он. – А сейчас, эррина, нам нужно возвращаться.
– Да, конечно, – думая о чём-то своем, рассеянно прошептала Вирта. – Ой! – вдруг вскрикнула она.
Тёмник мгновенно развернулся. Со стороны портовых складов к ним приближалась группа людей. «Раз, два, три…», – начал считать тёмные фигуры Ивыч.
– Восемь, – дрогнул за его спиной голос девушки.
Намерения непрошенных гостей не вызывали сомнений: обнажённые мечи в руках говорили о них лучше всяких угроз. Впрочем, никаких угроз и быть не могло: эти люди пришли не для того, чтобы пугать – они пришли убивать…
– Арбалет, – не оборачиваясь, спокойно произнёс Ивыч. – Дайте мне свой арбалет.
Вирта передала ему за спиной оружие, которое дрок незаметно убрал под плащ.
– Отходим, – скомандовал он.
Прикрывая девушку, тёмник стал пятиться назад, отступая по пирсу в сторону моря.
– Слушайте меня внимательно, Вирта, – не спуская глаз с приближающихся фигур, заговорил Ивыч. – Когда я скажу, вы прыгнете в воду и поплывёте в сторону кораблей, что стоят на рейде. До ближайшего ярдов четыреста – думаю, вы справитесь. Как окажетесь в воде, сразу сбросьте сапоги и плащ. Будете терять силы – кричите! Вахтенные должны вас услышать.
– Я не… – попробовала возразить девушка.
– Послушайте, – резко оборвал её тёмник. – Если вы этого не сделаете сами – клянусь, я столкну вас! Поймите же, наконец, что вы мне будете только мешать! – прошипел он. Потом немного помолчал и мягко добавил: – Я рассчитываю на вас, эррина. Доберётесь до корабля, расскажете обо всём, они зажгут сигнальные огни и вызовут портовую стражу. Обещаю вам, что я сумею продержаться до прибытия помощи. Договорились?
Вместо ответа Вирта всхлипнула.
– Вот и славно, – подытожил старик.
«Одной проблемой меньше…Теперь надо только продержаться как можно дольше – чтобы у девочки был хоть какой-то шанс», – подумал он. Старый солдат сразу понял, что это будет его последний бой. Против восьмерых противников ему не выстоять: даже если бы эти люди были новичками, их численное превосходство всё равно предрешило бы исход схватки. А эти новичками не были… Первые четверо шли ровной цепью, полностью перегородив узкий пирс – в их задачу входило лишить его бокового манёвра. А вот вторая четверка шла классическим левосторонним уступом, который применялся лёгкой пехотой против тяжеловооружённых латников. Такое построение позволяло «крутить свилю»: первый в уступе наносил несколько провоцирующих ударов и тут же «сваливался» в сторону, его место занимал другой, потом третий – и так до бесконечности. Обороняющийся всё время был вынужден находиться под градом ударов, уходил в глухую оборону и быстро уставал, тогда как нападавшие всё время менялись.
«Ты хотел славы? Получай за неё сполна! – с сарказмом подумал великан. – Прут так, словно против них не один старый дрок, а целая стальная сотня! Кстати интересно, почему они просто не расстреляют нас из арбалетов? Забыли взять с собой, или в Аурии после войны не осталось хороших стрелков?» То, что нападавшие были аурийцами, не вызывало никаких сомнений: оружие, манера двигаться, даже то, как они держали мечи – всё говорило о том, что перед ним недавние враги.
– Прыгай! – хрипло скомандовал Ивыч, и, на всякий случай, подтолкнул девушку локтем. За спиной раздался всплеск.
Первая четвёрка перешла на бег и бросилась в атаку. Ивыч вскинул руку с арбалетом и в упор всадил болт крайнему справа. Прямо в лоб… Бандита откинуло назад, и тёмник ворвался в образовавшуюся брешь, откидывая ставший ненужным арбалет. Он выхватил из ножен меч и, не прерывая движения, просто и незатейливо со всей мощи рубанул ближайшего из нападающих правым засечным. «Шестеро! Слава Шауру, успел раскачать тело…» – последнее, о чём успел подумать старый дрок. Потому что это был бой на пределе скоростей и рефлексов, в котором некогда думать, в котором нет времени и места вставать в стойки и планировать удары. Одно движение, которое начинается с первого шага и кончается последним. Одно движение по ломаной траектории, с переменой центра тяжести и точек приложения силы, с некрасивыми позами, странными ударами, грубыми блоками…
…Левая нога назад – «короткий шаг выпи». Меч на себя, вниз к левой ноге… Отножной слева по короткой дуге… Сбив. Правая нога назад – «длинный шаг выпи»… Широкий «веер» от правого плеча, чтобы прикрыть отход… Левый засечный в наскок… Уход влево… Косой на махе от левого плеча. Поземный слева по ногам…
Удар. Скрутка, ответный…
Удар. Блок…
Удар. Сбив…
Удар. Отход…
Блок. Подсад…
Удар. Шаг в сторону…
Вирта вынырнула и снова ушла под воду. Отчаянно извиваясь, она пыталась скинуть сапоги, которые тяжёлым грузом тянули на дно. Наконец, ей это удалось. «Скорее наверх, скорее!».
Правая рука запуталась в плаще. В груди огонь! Застёжка выскальзывает из пальцев. «Ну! Ну же! Получилось!».
Последний рывок…Воздух ворвался в лёгкие, опьянив разум. Слабость. Кружится голова. «Куда плыть?».
Ещё глоток воздуха. «Вот так – жадно, взахлёб!».
Захлестнула волна. «Нет! Только не это!».
Закашлялась в панике. Снова камнем. Рывок наверх из последних сил. «Нужно успокоиться!».
Вдох носом, выдох. Голову в сторону – волну пропустить на выдохе. Гребок под волну. Вынырнуть. Вдох. Снова гребок. Вынырнуть. Вдох.
Раз-два, раз-два…
…Удар – раз. Блок – два. Удар – раз. Сбив – два… И единственная мысль: «Время… Она ещё не успела отплыть… Я не отдам её вам… Не отдам…»
… Удар – раз. Сбив – два. Удар – раз. Отвод – два…
«Жив?».
Повернуть голову. Лязг мечей. Крики.
«Жив!»
Раз – вдох. Два – гребок, выдох. Раз – вздох.
«Как странно… Вся жизнь сейчас состоит из этих двух простых действий: вдох-выдох. Как холодно! Работать ногами! Не чувствую ног! Работать! Во что бы то ни стало работать! Я смогу! Я успею! Он держится! Где же этот корабль? Почему ничего не видно?»
Раз-два, раз-два…
…Удар… Блок… Замах…
Это был уже не удар. И уже не блок. И даже не сбив… Дыхание Ивыча было хриплым и прерывистым, правая рука онемела, левая висела плетью… Четверо оставшихся в живых бандитов теснили его к воде.
…Короткий «веер» справа, чтоб отогнать…
Сзади раздался деревянный стук.
«Лодка! – вспыхнула мысль. – Молодец девочка, успела!».
Краем глаза тёмник увидел, как из причалившей лодки на пирс легко взлетел первый из подоспевшей помощи.
«Сарн!! Слава Шауру! – узнал знакомую фигуру коменданта Ивыч. – Вот теперь потанцуем по-настоящему», – злорадно подумал он, переходя в атаку.
Широкое лезвие резко ужалило под лопатку. Ивыч даже не ощутил боли – только сильный толчок в спину, которой вдруг стало холодно. Он инстинктивно отшатнулся назад, сопротивляясь удару, и начал медленно заваливаться навзничь.
«Звёзды… Как их много… Почему я так редко смотрел на них?…»
«Всё! Больше не могу! Прости, Ивыч!».
Ноги свело… Волна накатывает… Последняя в этой жизни…
«Звёзды… Как же вас много… Может, Юр тоже сейчас смотрит на вас? Вы расскажете ему обо всём? Как бы я хотела прикоснуться к нему… Звёзды, вы же умеете исполнять желания? Подарите мне тепло его рук, прошу вас! Спасибо, звёзды, спасибо…»
Глава 15
День пятый
первый час после Полуночной службы
(по Грайворскому времени)
В пяти лигах от островов Крови
Солёный морской воздух приятно щекотал ноздри. Барон сделал глубокий вдох и зажмурился от удовольствия. Потянувшись, он покрутил головой, разминая затекшие после сна мышцы, после чего неспешно направился в сторону гостевой каюты. Только что ему сообщили, что на горизонте показались огни маяков – это означало, что прямо по курсу лежат острова Крови, а значит – священная империя совсем близко. Путешествие подходило к концу…
Барон прислушался: со стороны правого борта доносились звуки, недвусмысленно говорившие о том, что кого-то выворачивает наизнанку. Ойба усмехнулся и свернул в указанном направлении. Заметив хозяина, Самри сделал шаг в сторону, открывая барону картину во всей красе: свесившись за борт, тщедушный грайворец старательно избавлялся от остатков ужина. Его ноги дёргались в такт рвотным позывам, как будто их обладатель исполнял какой-то странный танец.
– Я вижу, вы так и не привыкли к морской качке? – с издёвкой осведомился Ойба. – Имейте в виду, Риксус: как только мы войдем в территориальные воды империи, подобная слабость может стоить вам головы. Если вы хотя бы плюнете за борт, вас не защитит даже дипломатический статус. Осквернение священных вод – одно из самых страшных преступлений в империи. Другое дело, если бы вы приняли нашу веру… Вы, кстати, ещё не передумали?
– Скоро? – повернув бледное лицо, страдальчески спросил Риксус.
– Завтрак?! – издеваясь, переспросил барон.
– У-у-у-а! – тут же отреагировал грайворец утробным рыком и снова свесил голову за борт.
Ойба с нескрываемым удовольствием наблюдал за мучениями неверного. Всякий раз, когда барону удавалось его унизить, он испытывал чувство полного удовлетворения.
– Когда же это, наконец, закончится? – подняв голову, тяжело дыша, простонал Риксус.
– На ваше счастье, совсем скоро. Видите огни на горизонте?
– Это уже империя? – с надеждой спросил Риксус.
– Не совсем – это острова Крови, или как вы их называете – острова Скорби.
– Да-да, я знаю, – кивнул архивариус, утираясь носовым платком. – Когда Многоликий сражался с тёмными силами, несколько капель его огненной крови упали в море и, застыв, превратились в цепочку островов у побережья. С тех пор эти острова – своеобразная граница империи, пересекать которую людям другой веры запрещено. Правильно?
– Почти, – поджал губы Ойба. – Для неверного вы неплохо разбираетесь в нашей религии.
– Значит мы причалим на каком-нибудь из островов?
– Нет, мы пойдём в саму империю. Не беспокойтесь, – скривился в усмешке барон, заметив, как позеленел Риксус, – от островов до побережья не более пяти лиг. Правда, это займёт некоторое время: проходы между островами изобилуют мелями и подводными скалами. Но для этого существуют лоцманы…
– А как же…
– Запрет? Видите ли, любой неверный, ступив на землю империи, сразу становится рабом, следовательно, священный запрет не нарушается, – безмятежно пояснил Ойба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50