История сия, оставив за бортом очень многие лишние и неудобные детали, поведала о том, как они перешли вброд Золотую и сумели пробраться по занятой врагом территории в графство Асон. В Асоне уже знали, что Сальвейг лежит в руинах. Начальник патруля, сочувственно поцокав языком, сделал вид, что верит им. Но оружие все-таки отобрали – так, на всякий случай.
Дальше путь пошел быстрее, хотя на дорогах творилось форменное безумие: кто-то бежал дальше, в глубь страны, спасаясь от огненного дыхания войны, двигались к назначенным местам сбора ополченцы, пошаливали банды мародеров. В сопровождении патруля они достигли ближайшего города графства. Там, продав заводных коней, выправили новые подорожные до Столицы. Оружия им так и не вернули. Денег у них осталось в обрез, а за ржавый меч в военное время драли три шкуры. В результате Андрей разжился лишь парой метательных ножей, Сархен где-то умудрился раздобыть простой охотничий лук и небольшой запас стрел к нему. Пополнив запас продовольствия пресными лепешками, твердым как дерево вяленым мясом и водой – о вине Сархену пришлось забыть! – они двинулись дальше.
На пути к Асону и от Асона к Столице их поджидало все то, чего они уже успели вдосталь насмотреться. Усталая безнадежность на лицах беженцев, грубые шутки и пьяный хохот ополченцев, еще даже не видавших врага, деловитая сосредоточенность вечно спешащих вестовых и, конечно, обязательная принадлежность любой оживленной имперской дороги – виселицы. А также выведенные корявыми, угловатыми буквами слова «Мародер» или «Шпион» на деревянных табличках, а то и просто полоски сажи на лицах – единственные украшения раздетых донага трупов повешенных. Вдобавок же – верные спутники в зимней дороге: холод, ветер, усталость, редко проглядывающее сквозь тучи солнце. Патрули свирепствовали – Сархен с Комковым не однажды имели возможность убедиться, что, выменяв запасных коней на подорожные, они сделали исключительно выгодное вложение капитала.
Имперские вестовые, которые всегда мчались под звон колокольчиков, не имели привычки делиться своими новостями: новости предназначались для ушей, облеченных властью. Но слухи распространялись со скоростью лесного пожара. Из этих слухов стало известно, что Черная Вдова, превратив графство Сальвейг в кладбище, наконец двинулась на Асон. Несколько городков и замков уже пали. Ополченцы дали два сражения на подступах к главному городу графства и оба раза, с завидным постоянством, проиграли. Говорили, что степняки не оставляют никого в живых. Говорили, что императору давно пора двинуть навстречу врагу Гвардию. Но те же слухи говорили, что император лишь беспробудно пьет да блудит.
Они расстались на постоялом дворе, где благодаря силе и изворотливости монгола им достались шикарные места на конюшне.
– Как ты будешь их искать? – поинтересовался Сархен.
– Никак, – отозвался Андрей. – Думаю, Элизабет сама найдет меня. И очень скоро.
Рядом сопело, переругивалось вполголоса, жадно чавкало, давясь сухомяткой, не менее двух десятков человек. Друзья свой жалкий ужин уже съели и теперь наслаждались сосущим чувством неутоленного голода. К счастью, здесь было хотя бы теплее, чем снаружи.
– Куда ты теперь? Вернешься к Маллин? – спросил Андрей.
– Не знаю, – сказал Сархен. – К чему? Снова кого-то убивать? Если Мать не позовет меня, подамся на Острова. Этот мир ничем не лучше и не хуже, чем остальные. Поживу хоть немного просто так. Если вспомню, как это делается. Вот только…
– Что только? – Комков повернулся к нему, уловив в голосе монгола сомнение. – Думаешь, Илла не отпустит тебя погулять надолго?
Сархен невесело усмехнулся и кивнул.
Утром, когда им удалось немного разогнать кровь в окоченевших за ночь телах, друзья честно разделили остатки денег и еды. Сархен покинул постоялый двор первым – он еще накануне успел сговориться с купцами, державшими путь к Побережью. Комков же отдал оставшиеся у него медяки за сказочно вкусную миску горячей похлебки, не торопясь, позавтракал и, оседлав коня, направился к уже видневшимся верхушкам башен крепостных стен, окружавших Столицу. На душе у него было пусто и легко. А на первой же заставе его схватили.
– Это он! Он! Ишь, под оборванца вырядился! – истерично кричала тетя Илена, пока стражники стаскивали Комкова с седла и вязали ему руки. – Признала я тебя, голубчик! Теперь не отвертишься, за все ответишь!
Андрей поглядел на ее красное азартное лицо и вдруг широко улыбнулся, вызвав ненадолго откровенное недоумение у стражников и самой тети Илены. Маллин сдержала слово, понял Андрей. Значит, маленькая хрупкая Анита, перед которой ему было так стыдно за грязь и ужас этого мира, а также собственное бессилие, теперь в относительной безопасности.
Слово сестры Луженой Глотки легко перевесило подорожную, подписанную графом Асоном, и вялые попытки Комкова убедить начальника караула, что та обозналась. Капитана Горта хорошо знали в Столице, и его сестре поверили сразу.
Суд в военное время скор, хотя и не всегда справедлив.
– Тебе повезло, парень! Ты глянь, какая шикарная у нас виселица! Со всеми удобствами: потянешь за рычажок – и сразу небо в алмазах! – Начальник стражи, похоже, был очень горд за свой агрегат.
Глупо, подумал Андрей, очень глупо. Низкорослый стражник со сноровкой, выдающей богатую практику, стащил с Комкова сапоги. К счастью, здесь, рядом со Столицей, обреченных на казнь не раздевали догола – чтобы не оскорблять непотребным зрелищем деликатных вельмож. Тетя Илена следила за подготовкой к расправе, скрестив руки на могучей груди. Двое сопровождавших ее воинов в серебристых кольчугах, о чем-то тихо переговариваясь, изредка бросали на Комкова равнодушные взоры. Удивительно, подумал Андрей, как они умудрились опередить нас?
Два крепких стражника, не стесняясь наступать на босые ступни Комкова коваными сапожищами, втащили его по лестнице на высокий помост. Один поймал рукой и накинул на Андрея петлю, примерившись, подтянул ее скользящий узелок. Толстая холодная веревка плотно обняла шею. Последняя любовница, усмехнулся Комков. Зато такая страстная, что никого не отпускает из своих объятий живым… Как ни странно, он не испытывал никакого ужаса от происходящего, словно все происходило не с ним. Глупо, опять подумал он. Но все-таки, наверное, справедливо. Положа руку на сердце, у имперцев действительно более чем достаточно поводов предать его смерти – заслужил благодаря Маллин. Единственное, о чем Комков жалел, так это о том, что уйти ему придется не с оружием в руках. Он не оказал сопротивления, потому что до последнего думал, что его взяли по приказу Элизабет. И только когда услыхал торжествующие вопли Илены, понял, что ошибся.
Сестра Луженой Глотки нахмурилась: непонятная улыбка на устах проклятого шпиона, в которого так безрассудно влюбилась глупышка Анита, ее раздражала. Черт, слишком быстро, подумала она. Его бы сначала каленым железом прижечь, чтобы прочувствовал. И взвыл, как собака! Сердце же Комкова отнюдь не пылало ненавистью к этой злосчастной старухе. Он лишь радовался, что Аниты здесь нет: казнь через повешение не самое приятное зрелище даже на такой комфортабельной виселице, как эта.
– Ну что, не сильно жмет, парень?! – Воин хохотнул и дружески хлопнул Комкова по плечу.
Сапоги стражников прогрохотали по короткой лестнице вниз. Скосив глаза, Андрей увидел, что один из них встал у заветного рычага. Начальник караула вопросительно глянул на тетю Илену и после ее едва заметного кивка поднял руку. Сейчас, понял Комков. Он непроизвольно напрягся.
Он не видел, как арбалетный болт ткнул стражника, уже положившего руку на рычаг, в плохо защищенный легким кожаным шлемом висок. Но он увидел, как изменилось лицо начальника, который повернулся в сторону галопом мчавшейся от Столицы кавалькады.
– Мечи в ножны! – поспешно рявкнул он, бухаясь на колени в грязный истоптанный снег.
Стражники, ворча, убрали оружие и последовали примеру своего командира. Никто из них не осмелился подбежать к сбитому на землю товарищу.
Лицо Илены исказилось.
– Это еще что за… – брызгая слюной, начала она.
Воины, до этого спокойно стоявшие у нее за спиной, торопливо подскочили, один принялся что-то жарко нашептывать ей на ухо.
Тем временем небольшой отряд всадников в блестящих доспехах достиг заставы. Два воина соскочили с коней и, повинуясь жесту командира, бросились к виселице. Командир же, едва не наехав своим закованным в латы конем на коленопреклоненного начальника караула, приблизился к Комкову, который пока совершенно не понимал, что происходит. Всадник поднял забрало.
– Ты всегда улыбаешься, когда тебя собираются убить, или просто рад меня видеть, Андрей?
Улыбка медленно сползла с лица Комкова.
– Да кто это еще? – услыхал он злой шепот тети Илены.
– Приемная дочь императора, – таким же громким шепотом ответил ей воин в серебристой кольчуге.
Ну конечно, усмехнулся про себя Комков.
– Здравствуй, Элизабет, – придушенно прохрипел он. – Надо признать, ты очень вовремя.
Мятежная Сестра задорно рассмеялась. Вытащив длинные, чуть загнутые носы латных сапог из стремян, она поджала вверх ноги и затем с ловкостью акробата встала, балансируя руками, в седле. Конь, видимо, привычный ко всему, не шелохнулся. Изящным прыжком Элизабет перескочила на помост виселицы. Казалось, она совершенно не замечает веса полного рыцарского доспеха. Руки в латном железе стиснули ребра Комкова. Элизабет жадно впилась в его губы. Поцелуй был долгим. Андрей чувствовал, что задыхается. Наконец Элизабет оторвалась от него.
– Какое сладкое предвкушение смерти, – прошептала она, поглаживая обхватившую шею Комкова удавку. – Или любви?.. Ты пришел ко мне, Андрей. Ты пришел ко мне.
Комков на миг остро пожалел, что не может самостоятельно привести в действие эту чудо-виселицу.
Андрея аккуратно вынули из петли и даже вернули сапоги. Только сейчас его охватила нервная дрожь – тело жаловалось на пережитый ужас. Растирая затекшие руки, он шагнул к своему коню, которого держал под уздцы хмурый стражник.
– Это шпион, ваше высочество! Шпион! А может, сам дьявол! – кричала тетя Илена, вцепившись мертвой хваткой в стремя Мятежной Сестры. – Я вижу, он околдовал вас так же, как и нашу Аниту! Прикажите казнить его, ваше высочество! Его надо убить!
– Он чем-то обидел тебя, бедная женщина? – с милостивой улыбкой Элизабет коснулась рукой ее головы.
Ее легкое касание произвело на неустрашимую сестру Луженой Глотки странное действие: лицо ее изменилось, разгладилось, невнятные крики, призывающие все кары на голову Комкова, стихли.
– Он предал, ваше высочество… Предал нас, – тихо сказала тетя Илена. – Всех убили, а он был среди тех, чужих, и смотрел…
– Это правда, Андрей? – Элизабет глянула на Комкова.
Тот хмуро кивнул.
– А что, Анита действительно влюбилась в него? – поинтересовалась Элизабет.
– Да, ваше высочество, – отозвалась Илена. – Она все время звала его ночами, во сне. Я слышала…
Мятежная Сестра снова поглядела на Комкова.
– Да ты просто похититель девичьих сердец, Андрей! И где же она сейчас, эта Анита?
– Она в Столице, ваше высочество, в нашем доме.
С тетей Иленой творилось что-то неладное. Комкову стало жутко.
– Я очень хочу познакомиться с этой несчастной девочкой… Может, смогу ей помочь? Ты ведь проводишь нас?
– Да, ваше высочество, провожу, – покорно сказала Илена.
«Тень», понял вдруг Комков. Элизабет превратила ее в «тень». Простым прикосновением руки.
– Почему ты еще не в седле? – Голос Мятежной Сестры приобрел звучание стали.
Андрей торопливо сел на коня. После недолгих сборов кавалькада понеслась к Столице, оставив у заставы обескураженных стражников возле мертвого товарища и виселицу, не дождавшуюся в этот раз жертвы.
Комков скакал рядом с Элизабет. Та сняла шлем, отбросила назад кольчужный капюшон и небрежным движением разметала по плечам свои роскошные волосы.
– Оставь их в покое, Элизабет, – попросил Комков. – К чему тебе эти несчастные?
Смех Элизабет прозвучал серебряными колокольчиками.
– Эта «несчастная» ведьма чуть не отправила тебя на виселицу, ты не забыл?
– У нее были на то веские причины, – пробормотал Андрей. – А чем тебе не угодила Анита?
Лицо Элизабет потемнело.
– Она посмела влюбиться в тебя! – зло прошипела она. – А я не собираюсь делить тебя даже с родной сестрой.
– Но у нас ничего не было! – торопливо сказал Комков. – Ничего!
Элизабет недоверчиво покачала головой, потом вдруг протянула руку и дотронулась пальцами до щеки Комкова. Ожог холода был страшнее жара. Комков чуть не вывалился из седла под копыта своего коня. Элизабет торопливо поддержала его.
– Ты действительно не трогал ее, – признала Мятежная Сестра чуть погодя. – Но это не уменьшает ее вины.
Комков был не в силах что-то возразить – он чувствовал себя ожившей ледяной статуей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54