– Умница, игрушка. – Кора одобрительно кивнула ему и выхватила меч.
Андрей не сразу понял, что она собралась делать, и потому не успел вмешаться: рыжая наклонилась к Эрику, схватила его за волосы, приподнимая голову, и перерезала горло. Кровь алым потоком хлынула на мрамор причала.
– Бросьте падаль шоссам, – приказала она остальным, вытерев клинок о волосы трупа. – Пошли.
Андрей послушно двинулся за ней. Он сделал над собою усилие, чтобы не оглядываться на труп. Он не хотел смерти этого несчастного придурка. Он просто не знал, насколько реальна опасность. Драка – это одно, а…
Он налетел на спину резко остановившейся Коры.
– На колени, быстро! – шепнула она ему, опускаясь.
Комков торопливо последовал ее примеру. Великая Мать наверху, Эллинэ упорхнула к ней, туда же. Значит, им повезло налететь на Лизу. Больше, как говорил Сархен, здесь никому не оказывали такого почтения. А Лиза не в настроении. Черт. А ведь еще и бал не начался…
Все эти мысли галопом пронеслись в голове у Комкова, когда он внимательно рассматривал причудливый рисунок мрамора.
– Кого я вижу! – услышал он знакомый приветливый голос. – Кора, девочка моя! Ты встретила Госпожу, да? А я не успела! Какая жалость… И где она?
– У Великой Матери, Светлая Госпожа, – сказала Кора.
Она боится, понял Андрей. И, наверное, есть чего, учитывая здешние нравы. Только сошел на причал с «Лаэры», и жизнь стала как в сказке – чем дальше, тем страшнее…
– Куда ты ведешь игрушку? Ах, к Мраморному залу! Иди, Кора, я знаю, у тебя много дел, я сама провожу его. Иди, я сказала!
Кора обернулась к Андрею – тот увидел, что в ее глазах блестят слезы. Она уже простилась с жизнью: если она сейчас уйдет, ее накажет Госпожа, если останется – Мятежная Сестра. Комкову стало жаль рыжую амазонку.
– Иди, Кора, – сказал Комков, вставая. – Иди.
– Как мило! – рассмеялась Элизабет. – Кора, девочка, игрушка отпускает тебя. Иди! Он сам ответит перед Госпожой.
– Я не могу. Светлая Госпожа. – Кора, кажется, приняла решение и решила идти до конца. – У меня приказ Госпожи.
– Какая хорошая и верная девочка! – Элизабет коснулась рукой волос амазонки. – Отдохни здесь…
Кора вдруг застыла окаменевшим изваянием со слегка приоткрытым ртом.
– Скоро она очнется – правда, у нее будет сильно болеть голова и затечет все тело, – сказала Элизабет. – Но зато Темная Богиня не отправит ее на корм шоссам. Наверное.
Мятежная Сестра была одна, без свиты. Выглядела она, как всегда, превосходно: белый брючный костюм и никакой косметики – к чему она богине, которая и так прекрасна? Элизабет с улыбкой посмотрела на Андрея:
– Я вижу, жизнь у тебя здесь не скучная! – Она кивнула на украшавшее рубаху Комкова кровавое пятно.
Андрей покосился на пятно и смолчал. Любое слово с ней – шаг по лезвию. Он пока не знал, как себя вести.
– Чью это тушку там грузят? – спросила Элизабет. Двое угрюмых типов в серых рабочих комбинезонах укладывали уже освобожденное от одежды тело несчастного блондина на носилки. Другой убирал кровавую лужу. – Ну, конечно, Эрик… Бедняга, он все никак не мог понять, что сестренка предпочитает совершенно другой тип мужской красоты. Как ты его одолел? Он вообще-то был неплохим мечником.
Андрей неопределенно пожал плечами.
– Ну что, лейтенант Комков, предложите вы наконец даме руку или вас силком тащить? – сказала Элизабет.
Голос ее зачаровывал, Комкову казалось, что кто-то коготочками, озорно, гладит его по лицу. Ему было страшно и в то же время… хорошо.
Они пошли в сторону парка.
– Почему ты все время молчишь, Андрей? Боишься? – нейтральным тоном поинтересовалась Светлая Госпожа.
– Да, боюсь, – вздохнув, сказал тот.
– И зря, я вовсе не кусаюсь, – сообщила Элизабет. – Тебе наверняка наговорили много гадостей про меня? Признайся!
Комков едва успел проглотить чуть не сорвавшееся с губ «да»:
– Что вы, Светлая Госпожа, я о вас слышал только хорошее!
Элизабет звонко рассмеялась.
– Представляю, сколько «хорошего» обо мне ты услышал на Острове сестренки!
Они как-то незаметно углубились в парк. Здесь не было ни души. В стороне от выложенной мраморными плитами дорожки, в тени деревьев стояла беседка для отдыха и пикника.
– Ты ведь наверняка не завтракал, – сказала Элизабет. – Давай ненадолго задержимся. Время у нас есть. Великая Мать еще не скоро отпустит твою Госпожу.
Есть Комкову не хотелось. Но отказаться он не посмел.
Столик в беседке был накрыт на две персоны. Поджаренный хлеб, фруктовый салат, сок, чай. Сама Элизабет не притронулась к еде: она смотрела, как ест Комков. Тот вяло прожевал гренку с маслом, поковырялся в салате. Кусок застревал в горле. «Молодец, игрушка!» – ловко запрокинутая голова жертвы, блеск меча. Движения Коры были привычными, на лице слегка брезгливое выражение, словно она режет барана.
– Как же так получилось, Андрей? – тихо произнесла Элизабет. – Ведь я предупреждала тебя. Ты нашел книгу, я знаю. Ты видел. Почему?
– Что «почему»? – Комков сделал большой глоток сока. – О чем вы. Светлая Госпожа?
– Почему ты ушел с ней? Почему ты выбрал Темную Богиню?! – Элизабет наклонилась к нему через стол.
– А у меня был выбор? Я сначала влюбился, потом узнал – в кого.
– Ты прав, выбора не было, – согласилась Элизабет. – Первый зов ты отверг, и Темная заинтересовалась. Решила посмотреть на тебя лично и…
– Что «и», Светлая Госпожа? Теперь я игрушка, да?
– Да, игрушка, – безжалостно сказала Светлая Госпожа. – Ты, солдат, стал постельной игрушкой, единственное предназначение которой – ублажать свою Госпожу. Тебе нравится?
Андрей не знал, что ответить. Элизабет била точно. Он любит Эллинэ, но быть игрушкой…
Элизабет накрыла его руку своею ладонью. Она гипнотизировала его своим взглядом, как удав кролика.
– Я могу предложить тебе выбор. Прямо сейчас. Я знаю, тебе наговорили про меня много страшилок, но так и должно было быть. На моем Острове ты тоже не услышал бы ничего хорошего о Темной Богине. Решать тебе.
– И что вы хотите мне предложить, Светлая Госпожа? – поинтересовался Комков.
– Свободу. Настоящую свободу. Ты сможешь вернуться. В свой мир, домой. К своим друзьям, к своей незаконченной войне.
– Вернуться… – медленно проговорил Комков.
Всего несколько дней и ночей на Острове сделали тот, прежний мир несбыточно далеким. У него закружилась голова. Он сидел в беседке, в тенистом парке, в обществе красивой и очень опасной женщины, а видел суетливые потоки машин, снег и солнце, коробки домов, лицо матери, друзей, слышал их голоса… Он помнил улыбку брата, его руки, которые поддерживали его, когда он первый раз тянул подбородок к перекладине самодельного турника. «Давай, давай! Солдат должен состоять из одних мышц и жил, для жира нет места. Так папа говорит». Помнил мелькание кустов, тяжелое дыхание, мерный топот ног, голос старшины: «Подтянись!» А вот война… Ее не хотелось помнить. Память избирательна. Хорошее вспоминается легче, чаще.
– И… какова же цена? – спросил Комков после долгого молчания.
Элизабет откинулась в кресле и посмотрела на Комкова с каким-то новым интересом.
– Ты умный мальчик, Андрей… Я это поняла еще там, в поселке… У всего есть цена, ты прав.
Некоторое время Элизабет молчала.
– Ты любишь ее, я знаю. Если я своей магией никак не могу сломать тебя, то объяснение этому только одно. Ты в самом деле ее любишь. Это и есть цена, Андрей.
– Что? – не понял Комков.
– Ее любовь. Вот цена твоей свободы и возвращения. Понимаешь? Ты должен будешь забыть ее. Забыть, как сон. Отказаться от нее. Готов ты заплатить такую цену?
Комков невесело усмехнулся. Темная Богиня, ее любовь и ужас заслонили собой все. Он сможет вернуться… Но… на что ему тот мир, если в нем не будет Ее? Пусть он игрушка. Пусть он хоть пугало огородное. Но он не оставит Эллинэ. Никогда.
– Вижу, что нет… – задумчиво сказала Элизабет.
– Нет, – согласился Андрей. – А что на второе?
– На второе? – нахмурилась Элизабет.
– Вы предлагали выбор, Светлая Госпожа. Какова альтернатива обещанной свободе?
– Что ж… Поговорим об альтернативе. Знаешь, Андрей, я никогда и никому не грозила, считаю это пустым сотрясением воздуха. Но ты достоин моих угроз.
Теперь на Комкова смотрела совсем другая Элизабет.
– Ты придешь ко мне, Андрей. Сам. Ты узнаешь много нового – о любви, о боли… И ты станешь моей игрушкой. Добровольно. И это будет скоро. Очень скоро… Это и есть альтернатива. Третьего, Андрей, не дано.
Элизабет с милой улыбкой встала, походя потрепала его по щеке, словно любимую собачку, и ушла.
Кора появилась, едва затих удаляющийся перестук каблучков. Двигалась она немного замедленно и временами чуть морщилась.
– Ну и стерва, – сказала она, осторожно опускаясь напротив Комкова. – А ты молодец, парень. Первый раз вижу самца, который не потек перед этой тварью.
– Спасибо, – скромно отозвался Андрей. Он обратил внимание, что вырос в глазах амазонки от «игрушки» до «парня». – Ты успела подслушать?
– Конечно, почти все. – Кора провела рукой по щеке, на ладони осталась кровь. Она с ненавистью глянула на колючие кусты неподалеку от беседки. – Черт, болит как… Изодралась вся, пока лезла.
– На балу она устроит какую-то знатную гадость. Это к бабке не ходи, – сказал Комков.
– Что? К какой бабке? – Кора уставилась на него с недоумением. – А-а-а! Поняла, поговорка такая… Насчет гадости ты прав… Знать бы только, что именно.
– Много вариантов? – Комков чувствовал себя отнюдь не героически. Лиза не та девушка, что бросает слова на ветер.
– Хватает… Фантазия у нее богатая. Если бы тебя хотели просто убить – нет ничего проще. Спровоцировать на балу вызов по всем правилам – и все. Измененного Верного тебе не одолеть. Ты парень шустрый, но никаких шансов. И Госпожа не сможет помочь: если все по правилам, поединок священен. Однако ты нужен ей живой и теплый. Что гораздо хуже.
– Звучит оптимистично, – пробормотал Андрей. – Что она может сделать?
– Если бы знать! – хмыкнула Кора. – Она сказала, что ты придешь к ней добровольно.
– Не хочу я к ней! – Андрей сделал испуганное лицо, и это у него хорошо получилось.
– А кто хочет… Наша Госпожа по сравнению с нею – просто душка. Если что не так – убьет, но безо всяких вывертов. А эта…
Нечто подобное Андрей уже слышал от Сархена.
– Одного не могу понять: к чему все это? На что я ей сдался? – спросил Комков. – Самый обыкновенный солдат, каких много.
– Все просто, Андрей, – сказала Кора. – Любовь. В этом все дело. Настоящая любовь редка, как бриллиант в пустой породе, особенно среди Высоких. У Светлой Госпожи никогда не было любви, только похоть и игрушки. А тут – ты. У сестры есть любовь, а у нее нет. Обидно.
– И только-то? Любовь – это, конечно, прекрасно, но…
– Не только. Любовь делает человека сильнее, лучше. А уж что она творит с Высокими… Госпожа сейчас сама на себя не похожа. Причем в лучшую сторону. К тому же если она родит от тебя – станет Великой Матерью. Это тоже нельзя сбрасывать со счетов.
– Вопрос престолонаследия?
– Ага, – сказала Кора. Она голодными глазами смотрела на столик. – Есть хочется. Я пожую, ладно?
Комков кивнул.
– Слушай, Кора, а ты разве не Высокая?
Та поперхнулась, торопливо прожевала кусок хлеба и рассмеялась.
– Нашел Высокую! Я Верная. Простой клинок. Ну, сейчас уже не простой, а старшая полусотни.
– Взводный, по-нашему. Стало быть, коллеги.
– Ага, – кивнула Кора с набитым ртом. – Они самые.
Общаться с рыжей амазонкой было легко. Солдат с солдатом всегда найдут общий язык, особенно если раньше не стояли по разные стороны. Комков чувствовал себя с ней как со старым фронтовым приятелем. Ей он задал вопрос, который его давно интересовал, но про который постоянно забывал: почему почти все здесь, на Океане, говорят по-русски. Кора объяснила, что это не по-русски говорят, а он понимает и говорит на Общем. Знание единого языка Темная Богиня вложила в его память. Но язык Высоких – тот, со множеством шипящих – нужно учить самому. Если хочешь его узнать. А потом Кора рассказала свою историю.
– Госпожа взяла меня в Маргоре. Город был в осаде больше полугода, запасов сделать не успели, конница перерезала все пути и перехватывала обозы… Потом подошла основная рать. Первый штурм мы отбили, потом второй. А затем Грасс начал правильную осаду – решил взять нас измором… Граф был тверд, – отверг все предложения почетной капитуляции, сказал, скорее издохнем, чем откроем ворота. И мы издыхали…
Лицо Коры потемнело. Мыслями она была там, в жутком осажденном городе без надежды на будущее.
– Все продовольствие, какое было, граф отобрал для войска. Там я и стала воином. Брата срубили во время вылазки, я встала на его место, чтобы не сдохнуть с голоду… Сказалась парнем – титек вообще тогда не видно было, худющая была, да и волосы обрезала… На стенах давали хоть что-то пожевать, а в городе все умерли… Сначала дети, потом остальные… А граф говорил – так надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54